Фотограф

      Чонгук любит фотографировать. Все его фото наполнены красками, жизнью. Но ни на одной из них нет его самого. Парню проще, когда он за кадром, когда на фото нет даже его тени. Чон с детства видит то, что другим кажется обыденным и скучным. Некоторые могут слышать, как дышит природа, могут выражать это в нотах, что так и льются на белый листок. А вот Чон умеет вовремя заметить прекрасный момент и запечатлеть его в памяти своего фотоаппарата, что всегда под рукой.       Быть фотографом не так просто, как кажется. Чонгук занимается этим лишь потому, что это расслабляет, это приносит удовольствие. Для парня это стало смыслом жизни. Люди ищут способы, чтобы отдохнуть от жизненной суеты, чтобы перестать думать. И Чонгук нашел. Он думает в любое время, но только не в тот момент, когда его руки заняты фотоаппаратом.       Чонгук любит ловить моменты, на которые многие даже не обратят внимание. Но и у парня не все получается, ведь не все идет так, как мы желаем. Кульминационную точку очень сложно поймать. Чонгуку кажется, что вот он, тот момент, он напрягается всем телом, касаясь пальцем затвора, но кто знает, может быть, кульминационная точка была в следующем моменте, которого он так и не дождался.       Чонгук может на несколько часов зависнуть на одном месте, лишь бы фото передало все те чувства, что испытывает сам парень. Некоторым никогда не понять, каково это — разбирать свои бессмысленные фотографии, отбирая действительно стоящие. Их не так много, но Чонгуку нравится сам процесс, когда пальцы начинают покалывать от напряжения, а спина настойчиво ныть.       Но ни одна фотография не удаляется, все с трепетом хранится в отдельной папке, которая просто переполнена эмоциями Чонгука. Не все картинки получаются радостными и веселыми, половина из них пронизана болью и одиночеством. Чон просто любит выбираться из дома вместе со своим другом в лице фотоаппарата именно в дождливую или пасмурную погоду, когда настроение скачет от одной отметки к нулю, когда противный ветер забирается под футболку и неприятно колет кожу. Когда хочется покоя и тишины.       Однако у Чонгука есть еще одна папка, которую никто никогда не увидит. Слишком запретно, слишком пошло и сокровенно.       Чонгуку было девятнадцать, когда в его объектив попало рыжеволосое солнышко. Чон в тот момент завис на пару секунд, забыв, как дышать. Палец невольно дернулся, а сердце гулко ухнуло вниз. Прямо на Чонгука смотрел невысокий и мило улыбающийся парень, от вида которого по телу пробежали мурашки, а внизу живота разлилось что-то теплое. Чонгук и подумать не мог, что все может перевернуться в один момент, когда красивые пейзажи сменятся прекрасным профилем, когда краски природы заменят яркие цвета мягких волос. Когда вся жизнь станет крутиться вокруг одного невысокого парня.       С тех пор фотографий в запретной папке становилось с каждым разом все больше. Отношения набирали оборот, а фотосессии стали походить на откровенное порно. Чимин искусно извивался перед камерой, смущенно смеясь и прикусывая палец, но продолжая быть горячим и желанным. Чонгук не мог остановиться, но смотрел лишь через объектив камеры. В этих отношениях был третий лишний, и Чимину казалось, что это он. Чонгук никогда не расставался со своим другом, то и дело поглаживая потертую кнопку и постоянно касаясь большого объектива.       Вот и сегодня, как обычно, Чимин тяжело дышит и прикусывает губу, глядя прямо в объектив. Чонгук делает очередной снимок, пряча еле заметную улыбку и продолжая наблюдать за парнем под собой. Чим чувствует приятную тяжесть чужого тела и дрожит от касания к чужой коже даже через одежду. Прикоснуться к Чону, ощутить его ласки, отдаться ему, а не камере — вот чего на самом деле желает Чимин. Все это осточертело до такой степени, что хочется плакать. — Чонгук-а? — шепчет Чимин, поправляя растянутую кофту и пытаясь прикрыть оголенные острые ключицы, которые так нравятся Чону. — М? — вяло отзывается Гук, перелистывая получившиеся фотки на аппарате. — Посмотри на меня, — просит Чимин и закусывает губу в ожидании.       Чон привычно подносит фотоаппарат к лицу, но, когда замечает наполняющиеся слезами глаза Чимина, растерянно замирает, не понимая, что сделал не так и почему Чимин на грани истерики. — Не так, — сипит Чим севшим голосом. — Посмотри на меня, как парень, а не фотограф.       Чон глупо хлопает ресницами, задержав взгляд на фотоаппарате в своих руках, и шумно сглатывает. За несколько месяцев их отношений он ни разу не воспринял Чимина как обычного улыбчивого парня, только как натурщика. Чимин — лишь очередной способ расслабиться, когда городские и темные пейзажи надоедают.       Чон все же поднимает взгляд на притихшего Чимина, что глядел на него из-под полуприкрытых век, видимо, боясь реакции парня. У брюнета от откровенного вида лежащего под ним парня дыхание мигом сперло и весь воздух из легких выбило. Чимин в растянутой чонгуковской кофте выглядит так по-домашнему и так сексуально одновременно, что Гуку впервые в жизни захотелось запечатлеть это в своей памяти, лично коснувшись загорелой кожи.       Чимин вздрагивает, когда Чон наклоняется к нему, касаясь горячими губами его шеи. Для Гука это все непривычно и трепетно, а у рыжеволосого сердце бешено стучит и о ребра бьется. Пак запускает короткие пальчики в мягкие волосы Чона, скидывая с него мешающую шапку, которую сам подарил на месяц отношений. Чонгук же изучает влажными губами шею парня, вжимая его в пол и придавливая своим телом. — Ты прекрасен, — бормочет Чон, оставляя первый засос у ключиц Чимина.       Пак судорожно выдыхает и без остатка отдается Чону, как отдавался ему все эти месяцы на фотосессии.       Фотоаппарат с потертой кнопкой оказался отодвинут подальше, а растянутая кофта была стянута с дрожащего от возбуждения тела. Чонгук впервые почувствовал то, что никак не смог бы передать фотографиями. И ему это нравится. Потому что это только его, личное. Это тот самый момент, который Чонгук чуть не упустил.