«Дорогой мой друг Лютик, в прошлом письме, я писал тебе о начинавшийся холодной войне: между нами — ангелами и демонами. Они всё же заставили подписать договор о том, чтобы мы каждый месяц присылали им одного из нас, и не „кого попало“, а благородных кровей, невинного как белый лист. Через несколько месяцев они обнаглели и начали похищать нас. Совет вышних решил спасаться на Земле у людей. Надеюсь мы скоро встретимся, увижу наконец как ты живёшь, чай выпьем. Как ни как, семь лет не виделись.» Твой лучший друг Женя.
Это письмо пришло, или скорее прилетело мне буквально за несколько минут до грозы. Принесла его сова, она имела поразительное сходство с совой Гарри Поттера, удивительно, но не особо важно, вернёмся к письму. Прочёл я его под раскаты грома на балконе, они добавляли нотку трагедии, хотя, меня это мало волновало при том, что я люблю грозы. Нет, я просто обожаю грозы: мне безумно нравится сырая дождливая погода, громыхающее небо и искры молний, безумно нравится эта свежесть, и эстетическое наслаждение от такой погоды, мне нравится запах свежей травы и деревьев, любителям духоты — не понять. Я просто поражаюсь — сколько раз я просил не называть меня Лютиком, но нет, каждый раз на моё раздражение он отвечал: «Мне не нравится, как звучит твоё оригинальное имя, поэтому — будешь отныне и навсегда Лютик!» Дальше я начал задумываться, может ли это как-то коснуться меня? Как не крути, я тоже ангел, хоть и падший, по этому поводу, люди так приукрасили, жесть. Мы — падшие ангелы, вовсе не падшие в морали или достоинстве, нас спустили на Землю, по важным обстоятельствам. Причина — мы незаконные дети ангелов и демонов; ну, вроде что такого в том, что мы существуем? Ну, почти действительно ничего, но мы можем принимать сторону рая или ада, а так как ни одна из сторон не хотела бы, чтобы у нас был выбор, единогласно было принято решение — отправить нас к людям. После десятков лет, образовались семьи из «падших» ангелов. В данный момент на Земле их тысячи, но как бы вы не старались — нас вы не найдёте, живём тише воды, ниже травы. К сожалению, для нас тоже были нюансы, и все, как один — были завязаны на истиной любви партнёра. К примеру, если кто-то попытаться меня по-иметь без моего согласия, то член у этого существа попросту отсохнет, а меня это не будет касаться, могу иметь, кого хочу, и мне за это ничего не будет. Наверно, это даже «не к сожалению», а к счастью. Сейчас утро, буквально через несколько минут мне нужно идти в школу, на удивление — я был ранней пташкой, это мне досталось от отца. Эх, я так сильно скучаю по родителям, они умерли года два назад: мама не пережила сердечный приступ, а папа не пережил смерти мамы, да, вот такая канитель. В последний век, в загробной жизни, редко встретишь разнополых пар, у нас могут рожать и девушки, и парни, причем разным путем, в то время, как в России на это смотрят с презрением. Правда, я слышал, что в других некоторых странах — на это смотрят адекватно, но мне как-то безразлично. Пробежавшись взглядом по купленной мной студии, я наткнулся на зеркало и усмехнулся. Прозвище которое дал мне друг совсем не клеилось с моим внешним видом: тёмные, каштановые волосы, в прическе — творческий бардак, глаза цвета стали, широкие плечи и в меру накаченная фигура. Одежда, в данный момент: чёрные штаны, рубашка, высокие армейские сапоги и кожаная куртка. Завершал этот вид шлем от мотоцикла, который был у меня под рукой. Мой сломался, пришлось просить знакомого, другом назвать его — язык не поворачивается. Закрыв дверь и спустившись по лестнице вниз, я увидел уже ждущий меня мопед с водителем. — Приветик, чего такой хмурый? — спросил парень, на что я лишь закатил глаза и промолчал, не ну правда, меня жесть как бесит его манера общения. — Муси ты меня опять игнорируешь? — поинтересовался он. — Ну, не дуйся, не виноват я, что тебе не нравится моя причёска, в этом виноват парикмахер, у него было плохое настроение, — усмехнулся парень. О боже, молчи грусть. Причёска это пол беды, хорошо, что мопед ещё синего цвета, а не фиолето-розового — как твоя голова. — Прости не с той ноги встал, поехали уже. — Как скажешь, дорогой. Школа встретила меня привычным писком-визгом фанатов: в основном это девушки, парни обходили меня стороной, потому как я могу и ударить ненароком. Не, ну конечно находились «несчастненькие», которые лезли кулаки почесать или покувыркаться, но на это были свои решения; с первыми у меня возникало меньше проблем, там один раз ударишь «в солнышко», он отрубится и гуляй себе смело, а вот со вторыми приходилось немного, да повозится. Они делятся на два типа: более безобидны — это те, кто ложатся под меня, я иногда с ними сплю, но это под настроение, как зайдет. Более сложные — это те, кто хочет быть надомной. Этого я не могу позволить, в основном, по одной причине: мне не позволяет моё мужское достоинство, всё потому, что я провёл слишком много времени на Земле. Быстро пробравшись сквозь очумевших девушек к главному входу, пройдя мимо охраны, я начал подниматься на третий этаж, где у нас был урок французского языка. Идя уже по коридору мне в голову пришла мысль: «я не одел свои кожаные перчатки». Честно, у меня на них фетиш. Обычно, мне приходится одевать в школу беспалые, но сегодня был день исключения; надо было назначать стрелку одному человеку, поэтому, сегодня, беспалые хранились в шкафу, ведь в них драться я не привык. Просмотрев все карманы и ничего не найдя, я начал серьёзно нервничать. Дома я их никогда не оставлял, всегда носил именно в этой куртке. Перерыв ещё раз всё и плюнув на уже прозвеневший звонок, пошёл их искать. Некоторые бы подумали больной, а нет, на перчатках была кровь, буквально недавно избил пацана до полусмерти, в тюрьму мне как-то не хотелось. Спустя несколько без прерывных поисков, это ни к чему хорошему не привело. В школу уже идти не хотелось, тогда где проводить остаток дня? Дождя уже не было, кончился час назад, а тучи не спешили уходить. Я был на взводе, надо бы снять напряжение, а сделать это помог бы только один способ. Добравшись до квартиры Юльки, местной шлюхи я не успел даже позвонить в дверь, как меня приняли с распростёртыми объятьями. Пройдя в спальню, я уловил запах недавнего секса. С кухни раздался голос: — Чай или кофе? — Не нужно, я пришёл только за одним, — наотрез отказался я. — Бедный мальчик, расстроен, — промурлыкала девушка. Я со злобой на неё взглянул, девка быстро всё поняла и полезла целоваться. Мне кажется, или душевного насыщения я никогда не получу. С ней я не церемонился: ни ласк, ни сострадания, обойдётся.***
Выйдя из дома девчонки, пошёл дождь — единственная радость. Идя рядом с забором, вдалеке, я заметил человека, кажется, он тоже наслаждается погодой. Подойдя поближе, я его смог разглядеть: довольно странного окраса волосы — светло белые, как снег, а на конце ярко красные, прямой нос, губы вполне обычные, ни пухлые и не тонкие, что-то среднее. Взгляд, кажется, тёмно зелёных глаз, был направлен в небо, в этот момент сверкнула молния, подойдя к нему совсем близко, я произнес: — Правда красиво? — немного остановился я, но потом продолжил. — Всегда любил грозу, она смывает печаль и тоску. Прогремел гром, не дожидаясь ответа, я побрёл дальше к себе домой под одеяло.***
Давным-давно когда было время могучих ведьм и колдунов, отважных рыцарей, которые спасали красивых принцесс от ужасных монстров, родился на свет наглый и самоуверенный демон. Он был лучших кровей, обладал сильным даром к управлению погоды. Повзрослев Варомм возненавидел людей — как ангелов, а ангелов — как людей, даже больше. Решив, что больше земля не должна носить на себе людей, демон устроил катастрофу. Развернул войну всемирного масштаба, воевали все и вся: полегло много народа, буквально кровью был подписан мирный договор, священники тому были причиной. Впал в ярость демон, решив не так погубить, а эдак по-другому. Мать природа должна была восстать; пролились на землю дожди, да взбунтовались звери, добив оставшийся народ. Поднявшись лет так через пять из ада, он оказался в чащи, шагая по странно-вытоптанной тропинке, Варомм наткнулся на поляну, там стояла хижина. Не долго думая, зашёл он погостить. Наткнулся он на девушку мечты своей и полюбил её. Любовь у них была так страстна, что позавидовать мог каждый, да некому, и в один прекрасный миг, признался он, что мир погубил её. Разгневавшись на демона она, искала книгу, которая в наследство ей от бабушки осталась. Бабуля та кровей, то ведьмой чистокровною была. Со злости прокляла девчонка та его. «Отныне и навечно, детей от девушки обычной не сможешь ты зачать. Твоим супругом будет только ангел, и чтобы сладкой не казалась жизнь, все высшие, как ты — будут прокляты с тобой.»***
— Да уж, а как люди опять заселили планету, история умалчивает. — проговорил сквозь сон Люцифер.