Давно не виделись, подруга.

В Каэр Морхене Трисс встречали рассветное солнце и радостный Весемир. Старый знакомый, раскинув руки, шёл чародейке навстречу. - Кого я вижу! Малышка Меригольд! Принимая крепкие объятия старшего ведьмака, Трисс осматривала глазами двор. Нет, никого, кроме них двоих, не было, чему чародейка была одновременно рада и огорчена. Двинувшись вперёд, Весемир принялся что-то рассказывать, кажется про их последние события, а Трисс лишь кивала, кидая взгляды на окна крепости. Но и за высокими, пыльными стёклами Трисс не заметила никакого движения. - Да, ты уж извини, но в этот раз не сможем выделить тебе комнату в башне. - Что? – переспросила Трисс, наконец-то посмотрев на старика. - Комнату заняла Йеннифэр. Вряд ли она будет рада соседству. - Кто бы сомневался. Трисс попыталась улыбнуться, но её вымученная игра не смогла обмануть Весемира. - Трисс, послушай, - серьёзно сказал ведьмак. – Дело не в том, что ей с Геральтом нужно… пространство. Тебе лучше вообще лишний раз не попадаться ей на глаза. Весемир взглядом указал на обломки лучшей кровати Каэр Морхена, которые так никто не рискнул убрать – мало ли что ещё решит эта безумная женщина! Внутри у Трисс похолодело: разломанные доски как будто говорили с ней, предупреждали о возможной судьбе. - Я рад, что ты здесь, - продолжал Весемир. – Но Йеннифэр будет терпеть тебя здесь только ради Цири. Трисс медленно кивнула. Ну конечно, для чего бы ещё Йен обращаться к ней? Всё дело в Цири, не больше. Трисс и сама это понимала, но всё равно мчалась в Каэр Морхен на всех парах. Чтобы ещё раз встретить Геральта и в очередной раз возненавидеть себя? Чтобы после стольких лет увидеть Цири, свою маленькую сестричку? Чтобы послушать, как Ламберт будет неприкрыто выражать свою «любовь» к чародейкам? Да, ей правда хотелось всех увидеть, и помочь, чем сможет, вот только… - Только я всё равно должна с ней поговорить, - виновато склонив голову, прошептала Трисс.

***

Поднимаясь в башню, Трисс чувствовала себя провинившейся ученицей, которая идёт объяснять своё плохое поведение. Как начать разговор? Что она скажет? Быть может, Йен вообще на неё не посмотрит, будто бы её, Трисс, вовсе не существует. Просто проигнорирует её присутствие. И даже если Трисс начнёт ругаться и швырять вещами, то не поведёт и бровью. Трисс мотнула головой, расправила спину, уверенно толкнула дверь, без стука входя в комнату. Нет, кидаться всем, что под руку попадётся, она не собирается. Они смогут поговорить цивилизованно, как две умные, взрослые женщины и… Трисс застыла на пороге, теряя всякую способность к здравым рассуждениям. Живая! Она действительно жива! Йен была точно такой, какой её запомнила Трисс. Тот же вихрь чёрных кудрей, те же «колючие» глаза фиалкового цвета, те же острые черты, та же ухмылка… всё та же ослепительная чародейка Йеннифэр. Глядя на неё, сидящую в лёгком чёрном халате за подобием туалетного столика, Трисс невольно ахнула. Ей хотелось кинуться старой подруге на шею, сказать, что та совсем не изменилась, и как она соскучилась по ней. Забыть обо всём! Но вряд ли Йен сможет забыть. - Трисс. Всё же приехала. Голос Йеннифэр был абсолютно сух, как и полагается при констатации фактов. Трисс почувствовала, что её бросает в дрожь, хотелось молча кивнуть и выйти, будто бы она зашла просто отчитаться о своём прибытии. Одной проблемой меньше, галочка напротив имени «Трисс Меригольд» в списке возможных защитников Цири. Но Трисс выдержала. Во всяком случае, не дала себя напугать так сильно, чтобы отступить. - Я… - вздохнула Трисс. – Я очень рада, что ты в порядке, Йеннифэр. Это было правдой. Но прозвучало это настолько фальшиво, что Йеннифэр недоверчиво хмыкнула. Очередная порция мурашек своими холодными лапками пробежала по спине Трисс. - Ты… хорошо выглядишь. - Как приятно это слышать от тебя, Трисс, - усмехнулась Йеннифэр, и смешок этот был неприятно ядовит. – Ты необычайно похорошела с нашей последней встречи. Даже избавилась от… своей проблемы с декольте. Йеннифэр выдержала паузу. - И я догадываюсь, что дело вовсе не в том, что целительство шагнуло вперёд, и ты самоотверженно позволила ставить на себе эксперименты. Трисс чувствовала, как кровь приливает к лицу. Пристыженной чародейке захотелось запахнуться, но её нынешнее платье не имело такой возможности. Да, она сменила свой дорожный костюм на новое платье цвета морской волны перед тем, как пойти к Йеннифэр. Знала, что Йен не упустит возможности съязвить про глупое декольте, но всё равно нарядилась. Почему? Потому что она шла на встречу с коллегой (а ведь ни одна чародейка не позволит другой увидеть себя в растрёпанном виде) или ей хотелось что-то доказать Йен и себе самой? Глупая, глупая… - Глупая Трисс, - будто читая мысли «подруги», продолжала Йеннифэр. – Ты правда думала, что этим сможешь покорить его? Что ж, признаю, ты действительно поработала на славу, редкий мужчина сможет устоять перед тобой нынешней. В прочем, голубые глаза тебе больше шли, но это мелочи. - Йен… - Но! – воскликнула черноволосая чародейка. – Ты сделала главную ошибку. Непростительную ошибку. Йеннифэр встала, сложила руки на груди. - Ты не была с ним честна. Последние слова угодили в цель. Трисс ощутила, как ей загоняют невидимое лезвие прямо в сердце. За последние годы было много событий, заставляющих чувствовать себя паршиво. Вот только, как оказалось, хуже всего была правда, правда устами подруги. Преданной подруги. Трисс поджала губы. Да, она предала Йеннифэр. Ведь ложа прекрасно знала о местоположении своей бывшей представительницы, но Трисс всё равно не попыталась с ней связаться. И возможная опасность сейчас не была оправданием. Трисс ничего не рассказала Геральту, а когда тот прижал её, требуя правды, всё равно умолчала о том, где находится Йеннифэр. Трисс готова была самоотверженно следовать за ведьмаком в поисках его забытой возлюбленной, но не хотела указывать прямую дорогу. Всё ещё во что-то верила, на что-то надеялась… а ещё боялась встретить этот равнодушный взгляд, казалось бы равнодушный! Стоило только приглядеться, и за спокойной фиолетовой пеленой легко угадывалась нарастающая буря. - Йеннифэр, прости меня, - вырвалось у Трисс. Но её слова не разбудили в Йеннифэр и капли сочувствия. Та продолжала: - Ты правда рассчитывала, что сможешь так его ублажить, что он, узнав правду, абсолютно не будет зол? Что он скажет: «Ах Трисс, я тебя прощаю, ведь ты так хорошо полируешь мой меч!» Твоё счастье, что это уже в прошлом, - чародейка перешла на крик, - а не то я бы выкинула тебя из окна вслед за кроватью, на которой ты трахала моего мужчину! Трисс приосанилась. Она давно понимала, что Йеннифэр отреагирует подобным образом и выскажется не жалея выражений. И, до сего момента, Трисс казалось, что она готова всё это выслушать, но сейчас чародейская гордость начинала брать верх. «Ну уж нет, я не позволю ей так с собой обращаться!» - Мне тоже есть, что тебе сказать, дорогая подруга! – срывающимся голосом воскликнула Трисс. – Ведь ты так сильно его любишь, что тут же послала ему весточку, стоило только Эмгыру выпустить тебя из заточения. - Чтобы моё письмо попало в твою утреннюю почту? Или, и того прекраснее, прямо на стол к Филиппе. Благодарю, обошлись без этого. - Послушай, ты!.. - Слушать будешь ты, нахальная девчонка! – гаркнула Йеннифэр. – Ты не представляешь, как ты меня раздражаешь! Эти твои улыбочки и фальшивые вздохи, наигранная невинность и взгляд милого оленёнка. И знаешь что ещё? Йеннифэр шагнула к Трисс, вынуждая ту сжаться всем телом, и резко потянула за ленты в волосах рыжеволосой чародейки. Каштаново-рыжая копна разметалась по девичьим плечам, самым прекрасным образом контрастируя с цветом платья. - Никогда больше не прячь свои волосы. Никогда! Ты чародейка, а не портниха. А теперь не стой столбом и помоги мне с выбором платья! Трисс подняла блестящие глаза на Йеннифэр и улыбнулась. Это будет долгий, очень долгий разговор, полный ссор, примирений, сплетен и вина. Как в старые времена.