Держа мир

— Мы женимся, — говорит она и улыбается наиграно и натянуто, он видит ее насквозь. Он заставляет себя улыбнуться и поздравляет ее, прежде чем, извиняясь, убегает через заднюю дверь. Подальше от восторженных визгов и дружеских похлопываний по спине от ее нового жениха. Он морщится, и вдруг ему снова семнадцать, и чувство вины заполняет его вены, потому что она заставляет его чувствовать вещи, недопустимые между сводными родственниками. Он чувствует тошноту и не пытается остановить рвотный позыв, тем самым не спасая землю и собственные ботинки. Он тяжело дышит и сплевывает послевкусие. Дерек Вентури никогда не отличался актерским мастерством, но все же улыбается в нужное время и смеется над, должно быть, шутками теперь уже ее мужа. Его семья впечатлена его зрелостью, и вероятно каждому видно, как он рад за нее. (К счастью, все смотрят на Кейси и ее белое платье.) Он наблюдает со скамейки в задней части церкви, и хочет ненавидеть ее, но не может. Поэтому просто ненавидит себя за то, что позволяет испытывать себе такие чувства. Он ненавидит себя и любит ее (не любит), и так всегда было, потому что так проще. Отрицание гораздо менее драматично, чем принятие. Он не любит ее независимо от того, насколько сильно заставлял ее щеки краснеть, когда их мир был шириной в четыре стены. (Это была не просто нехватка места. И если быть честным (но он не честный) там было гораздо больше притяжения.) Он не любит ее независимо от того, сколько различных цветов насчитал в океане ее глаз. (Пять. За исключением тех случаев, когда она находится в нужном освещении, тогда семь.) Он не любит ее независимо от того, насколько сильно хочется встать и крикнуть, когда проповедник призывает кого-то обосновать свой выбор. (Он снова сдерживается.) Он улыбается и хлопает, как все остальные, и никто не замечает, что он притворяется, потому что все они по-прежнему смотрят на нее и чертово белое платье. Он пропустил дальнейший прием. Вернулся с друзьями, Джеком и Коксом, в свою комнату и, кажется теперь, все хорошо, потому что его чувства притупились. Затем его разбудил стук в дверь. Она стоит там, нервная и красивая, он приглашает ее войти. Он снова напоминает себе, что не актер. Он целует ее. (Потому что мир снова шириной в четыре стены, и замок на его двери все упрощает, если честно.) Он целует ее, хотя она должна быть в гостиничном номере со своим новым мужем. Он должен быть наполовину потерян и с кем-то другим. Она на вкус как шоколад и клубника. (Он хочет быть тем человеком, с которым она будет делить десерты.) Она отстраняется и его желудок скручивается от страха: что если она собирается сбежать пристыжённой и смущенной. — Мне нужно, чтобы ты остановил меня, — говорит она. Ее дыхание короткое и прерывистое, глаза яркие и блестящие, но он знает, что она разрывается между возвращением к своему недомужу и дальнейшими событиями между ними. Что ж, он остановит. Он говорит ей прекратить и остановиться снова и снова, в то время как его губы покрывают каждый дюйм ее кожи. Он нежно шепчет ей это на ухо, когда прикусывает мочку, и снова повторяет, когда целует в чувствительное место на шее, это всегда заставляет ее стонать и извиваться. Он выводит это своим языком на чувствительной точке между ее ног. (Боже мой, Дерек, не останавливайся.) Он говорит ей, остановиться снова и снова, но она этого не делает, и он не делает, они этого не делают. Это не то, каким он представлял себе секс с Кейси. Это не было нежно и заранее спланировано, как он предполагал. Не было свечей и нервных переживаний, трясущихся рук. Это было грубо, неаккуратно и более страстно, чем он ожидал, и все это ночью перед ее свадьбой с другим мужчиной. Он чувствует себя виноватым и в тоже время лучше, чем когда-либо. Это сбивает с толку, но она здесь с ним, и это все, что когда-либо действительно имело значение. Он засыпает прижимаясь кожей к ее, и чувство пустоты в груди мгновенно исчезает. На следующее утро она все еще в его руках, а их ноги переплетены, и он хочет улыбнуться, но не может, потому что знает, как только она проснется, то будет сожалеть о прошлой ночи. Он двигается так тихо, как только может, стараясь не потревожить ее сон, когда поднимается на локтях, чтобы получше разглядеть ее. Он убирает мягкие, спутанные локоны с ее лица и нежно задерживает один между пальцами, любуясь переливами солнечного света, пробивающегося через занавески, и смущается, как в те редкие моменты, когда она не знает, что он наблюдает за ней. Ее глаза медленно открываются, но прежде чем она полностью осознает, где находится, она улыбается. Он наслаждается этим моментом. Она одевается, не глядя на него. Он ничего не может сделать, чтобы не смотреть на нее. Потом она ушла, и он снова наедине с Джеком и Коксом, они кажутся надежными спутниками в любом случае. Он не побежит за ней и не попросит ее уйти от мужа. (Он все еще держится за свой мир до побелевших костяшек, потому что его намного проще удержать, чем ее.) Вместо этого он делает вид, что все хорошо, когда она не прощается. Никто не замечает его притворства, и на этот раз нет даже белого платья, чтобы отвлечь всех. Дерек Вентури никогда не отличался актерским мастерством, но он чертовски хороший актер.