Семья

Эрик никогда не любил людей. Он им не доверял, и об этом знали все. Однако некоторые жизненные обстоятельства вынудили его поселиться среди них и даже — о ужас! — на время отказаться от своих экспансионистских намерений. И именно эти обстоятельства крепко сжимают отцовскую руку, улыбаются во весь рот и вприпрыжку идут в садик. Эрик недовольно ворчит, но только мысленно, а Пьетро, его сынок, весело тарахтит о каких-то своих детских проблемах. К несчастью Магнето, мальчик абсолютно не унаследовал ненависти ко всему человечеству и своим мелким одногруппникам в частности, а потому каждый день ходил в садик с явным удовольствием. Он с раннего детства показал себя веселым и общительным ребенком, и из этого вытекала закономерная мысль, что мальчику необходимо живое общение со сверстниками, а не только с пятеркой суровых взрослых мутантов. Что, конечно же, не привело в особый восторг Магнето. Но в глубине души мужчина понимал, что для его сына это важно и нужно, а потому, скрепя сердцем, дал согласие Эмме на ее предложение. Дойдя до здания садика и зайдя в класс, где собиралась вся группа, Пьетро как всегда быстро чмокнул Эрика, снимающего с него куртку, в щеку и умчался к своим друзьям, махая рукой и широко улыбаясь. Эрик фыркнул себе под нос, повесив курточку в шкафчик сына. Разумеется, он терпит все это исключительно ради него. Пьетро нравится быть в садике. Здесь всегда столько всего нового и интересного, а еще здесь у него есть много друзей, с которыми весело играть и с которыми нескучно. Они принимают его таким необычным, каким он есть, и мальчик откровенно не понимает враждебности своего отца. — О, дефектный пришел, — за спиной Пьетро раздался насмешливый голос Джима — полного мальчишки, главаря местной банды хулиганов, который был на два года старше — по каким-то причинам родители не хотели переводить его в старшую группу. Младший Леншерр обернулся, удивленно глядя на мальчика. Он знал, что Джим всегда и всех задирает, но к нему, Пьетро, он подошел впервые. — То-то я думаю, почему ты такой мелкий, — тем временем продолжал хулиган, — а это все потому, что ты у нас дефектный, — он рассмеялся, и смех лидера подхватили его верные дружки. Пьетро поджал губу. — Да, я невысокий, — с вызовом в голосе отозвался юный мутант. — Но тетя Эмма говорит, что для моего возраста это нормально! — Конечно, нормально, — Джим почти вплотную наклонился к Пьетро, — потому что ты — дефектный! — и он снова рассмеялся прямо в лицо маленького спидстера, брызгая слюной. Тот обиженно засопел, сжимая кулачки. Что не осталось незамеченным для обидчика. — Глядите-ка, кто-то сейчас расплачется! — продолжил задираться толстяк, однако Пьетро не поддался на провокацию. Начинающийся конфликт прервала вмешавшаяся воспитательница, зовущая детей на обед. Однако это происшествие положило начало вражде между Пьетро и бандой Джима. С тех пор Джим каждый день цеплялся к Пьетро, каждый раз находя все более и более обидные слова и задевая его все сильнее. Мальчик честно пытался игнорировать и не обращать внимание на задиру, но получалось это из рук вон плохо. Пьетро понимал, что обидчик пытается добиться от него ответной реакции, а потому всеми силами сдерживал себя от этого. Но его методы работали плохо, и стало ясно, что в сложившейся ситуации Пьетро нужна поддержка взрослого. Идеальным вариантом, конечно, был папа, но мальчик быстро отбросил его: зная характер родителя, его вмешательство могло лишь ухудшить ситуацию. Остальные взрослые, с которыми жил Пьетро, также очень быстро были сняты со счетов — юный мутант знал, что скорее всего они бы обо всем рассказали папе. «И вообще, я уже взрослый! — рассердившись на самого себя, воинственно подумал Пьетро. — Я сам справлюсь! Я не ребенок какой-то, чтобы сразу бежать за помощью к взрослым!» Эрик очень быстро начал замечать перемены в настроении сына. Всегда веселый мальчик теперь все чаще и чаще был насупленным и сердитым; в садик, вопреки обыкновению, он теперь ходил не с радостью, а явной неохотой. И как любящий и переживающий отец, Леншерр-старший, конечно, беспокоился у сына, что не так. Раз за разом получая один и тот же ответ, что все в порядке. Однако то, что не все в порядке, становится понятно, когда в очередной раз забирая ребенка из садика, Магнето видит ярко-фиолетовый синяк под глазом мальчика. Эрик готов разнести садик по кирпичикам, его внешнее ледяное спокойствие вселяет ужас в воспитательницу, которая «не в курсе». — Ваша работа смотреть за детьми, а вы не в курсе, откуда у моего сына синяк под глазом? — голос Магнето — сама сталь, и металлические ручки на шкафчиках тихо дребезжат. — Папа, не надо, — пряча лицо, дергает отца за подол пальто Пьетро. — Пожалуйста, не надо. Эрик смотрит на сына нечитаемым взглядом и внезапно поддается, резко разворачиваясь и беря его за руку. — Я приду завтра утром, — припечатывает он, быстро покидая помещение. Пьетро громко и тяжело сопит, забавно хохлится и отворачивает голову, опуская глаза в пол и совершенно не глядя на стоящего напротив мужчину, после того как они приходят домой. Эрик хмурит брови, скрещивая руки на груди — поведение сына ему абсолютно не нравится, но все попытки добиться от него хоть какого-то вразумительного ответа терпят сокрушительное фиаско вот уже не первый раз. Он ждет ответов на свои вопросы, но мальчишка упрямо молчит. Леншерр смиренно вздыхает, присаживаясь на корточки напротив Пьетро, и пытается заглянуть тому в глаза. — Что случилось? — мужчина старается говорить как можно мягче, но мальчик лишь сильнее отворачивает голову, начиная сопеть еще громче. — Все в порядке, — едва разборчиво бурчит ребенок и всем своим видом показывает, что данная тема разговора закрыта. Эрик смиренно выдыхает, медленно поднимаясь в полный рост. Он знает, что сынок упрямством явно пошел в него и добровольно ничего не расскажет, если не захочет, а потому Магнето не остается ничего другого, кроме как проявлять чудеса терпения и выдержки. Он тоже упрям, и за его плечами богатый жизненный опыт, и если сын сам не хочет говорить, что не так, отец найдет способ все равно узнать это. Эмма удивленно смотрит на Эрика, лицо которого — сама серьезность. — Ты хочешь, чтобы я прочитала мысли твоего сына? — на всякий случай уточняет она, на что мужчина без колебаний отвечает: — Да. Пьетро не хочет рассказывать, что случилось, но я вижу, что что-то происходит. — Но если Пьетро не хочет об этом говорить, может, не стоит и вмешиваться? — Эмма изящно изгибает бровь в вопросе. — Не стоит вмешиваться?! — импульсивно восклицает он. — Ты видела к чему привело мое невмешательство? Пьетро кто-то успел ударить! Я не потерплю, чтобы на моего сына поднимали руку жалкие людишки, поэтому пришло время вмешаться, — добавляет упрямо и холодно. — В любом случае, хуже я точно не сделаю, — припечатывает уверенно, и Фрост многозначительно фыркает: «Ну-ну, как же». — Ладно, — в конце концов сдается женщина, — ты прав, — она концентрирует внимание, приставляя пальцы к виску. Воспоминания смазанные, слишком быстро сменяющие друг друга, но Эмме все же удается разглядеть их. Она видит воспоминания последних недель, слышит все те слова, которыми обижали Пьетро Джим и его дружки. Слышит, что каждый раз они были все больнее, а неуверенность в сердце Пьетро все больше. И видит, что апогей этого противостояния — поражение Пьетро. Он все же не смог стерпеть до конца издевательства, ввязываясь в словесную перепалку, которая закончилась тем, что Джим со всей силы ударил Пьетро. Когда Эмма покидает разум юного мутанта, она абсолютно разделяет гнев стоящего рядом Эрика. Однако прежде чем Леншерр успевает что-либо сказать, произносит: — Мы должны отомстить им так, чтобы не навредить Пьетро и раз и навсегда избавить его от насмешек. Магнето хмурится, непонимающе глядя на женщину, на лице которой появляется ухмылка, не предвещающая ничего хорошего: — И я даже знаю, как мы это сделаем. Следующим утром Эрик как всегда привел Пьетро в садик. Вопреки всем опасениям воспитательницы, которая уже готовилась к худшему, мужчина привычно помог снять сыну верхнюю одежду, потрепал его по волосам и ушел. — Что, дефектный, твой папочка передумал мстить? — не успел мальчик пройти к группе, как его окликнул насмешливый голос Джима. — Отстань, — в ответ буркнул Пьетро, что, однако, не возымело никакого эффекта. — Кстати говоря, я тут слышал, что ты живешь без мамы. Это правда? Куда она делась? Неужто бросила тебя? — Пьетро остановился, сжимая кулаки. — Не удивительно, я бы тоже сбежал, если бы у меня была такая дефектная семья! — мальчишка рассмеялся, и Пьетро не выдержал. За долю секунды он оказался рядом с Джимом, и пока тот, застигнутый врасплох, не мог дать отпор, со всей своей злости и силы ударил его в челюсть. Затем разогнался еще раз и заехал обидчику в живот, заставляя того согнуться напополам. — Не смей, — глухо прорычал юный спидстер, — не смей обзывать мою семью! Чтоб ты знал, у меня самый-самый лучший папа на свете! — и мальчик только собирался еще раз ударить задиру, как тот со своими дружками внезапно поднялся в воздух, а металлические пряжки на их одежде оттопырились вперед. Пьетро замер в недоумении на мгновение, а затем резко повернул голову назад. — Папа?! Тетя Эмма?! — радость смешалась с удивлением, когда младший Леншерр увидел родителя, держащего напротив себя вытянутую руку, и телепата, отнимающую от висков пальцы. — Значит, «дефектные»? — премило улыбаясь, уточнила Эмма. — Папа… — Пьетро предусмотрительно позвал отца, но тот его холодно прервал, обращаясь к зависнувшим в воздухе хулиганам: — Если кто из всех находящихся в помещении и дефектный, то только ты и твои дружки. Тебе ведь уже шесть, если я не ошибаюсь, а ты до сих пор в садике, хотя дети в твоем возрасте уже идут в школу. Не то, что бы я на что-то намекал (я говорю это прямым текстом), но твои родители не спешат отдавать в школу тебя. Может быть, потому что считают тебя дефектным? — выражение лица Джима сменилось с напуганного на слезливое. — И друзей ты выбрал себе под стать: стадо баранов, не имеющее своего мнения и тупо следующее за главарем, не задумываясь над тем, а правильно ли он поступает. Так, может, дефектные все-таки вы, а не Пьетро? — Магнето ехидно ухмыльнулся, опуская руку и отпуская мальчишек, отчего те с грохотом свалились на пол. Эрик сделал полшага вперед, кладя руку сыну на плечо, не сильно сжимая его и подталкивая к выходу. Пьетро непонимающе посмотрел на отца, но подчинился. — Остальное оставляю тебе, — мужчина посмотрел на Эмму, и та обворожительно улыбнулась в ответ, приставляя пальцы к виску. — Спасибо, — неуверенно переминаясь с ноги на ногу, смущенно произнес Пьетро, стыдливо глядя на родителя. — Ох, сынок, — Эрик присел на корточки напротив ребенка, обхватывая руками его плечи. — Тебе не стоит благодарить меня за это. Самостоятельность — это очень хорошо, но в столь юном возрасте она пока еще не обязательна: для этого у тебя есть я. И ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Поверь, просить помощь, когда ты нуждаешься в ней, не стыдно в любом возрасте. Особенно у своего папы, — Леншерр мягко улыбнулся, ловя улыбку сына, и крепко обнял его, целуя в висок. — Спасибо, пап, — снова повторил Пьетро куда-то в отцовское плечо, где он спрятал лицо. Эрик потрепал его по светлым волосам, отстраняя от себя. — И запомни: обидчику не всегда стоит в прямом смысле давать сдачу. Часто больно ударить можно и словами, отбив всякую охоту задирать дальше, — наставительно произнес мужчина и, хмыкнув, добавил: — Хотя этим ребятам, думаю, я навсегда отбил охоту лезть к тебе. Пьетро тихо хихикнул в кулачок. Все-таки его папа и вправду самый лучший.