Будете ли вы любить меня? Как он любил меня. Или ты останешься? Son Lux — Stay
Ian and Fiona
Запад 129-стрит и Инленд Драйв.
Галлагеры стояли на коленях, а в их ладонях были сжаты пистолеты. Холодный метал нашел совместную тему для разговора вместе с минусовой температурой воздуха. Их туловища были немного согнуты, а ладони впились в снег, укрывавший минимальный дефект земли — каменную горку. Это было идеальным местом для укрытия и наблюдения. Вокруг никого больше не было. Казалось, даже ветер решил взять перерыв. Внимание ребят было настолько сильным и сконцентрированным, что ощущалось в запахе зимы. Дыхание было медленным, размеренным. Вдохи делались через рот, что очень сильно воспламеняло горло. Веки редко прикрывали глазницы. Это пагубно влияло на глаза. Чтобы сохранять естественный физиологический баланс, на помощь им пришли слезы. Сердце стучало как большой барабан, по которому барабанщик играет на кардане. Их головы крутились из стороны в сторону как у сурикатов, охранявших свою территорию. Джинсы на коленях и ниже были на два тона темнее, ибо за весь период лежания на снегу промокли. Внезапно, Йен направил свой указательный палец на дерево, находившееся в метрах тридцати от них. — Смотри.! — в горле запершило от навалившихся на него букв. Фиона повернула голову. — Возможно, — Йен прокашлялся и его голос стал немного четче, — если все пойдет по пизде, мы можем закопать мой ствол там и воспользоваться им при побеге. Девушка вскинула бровь. — Ты имеешь в виду закопать пушку под деревом и при преследовании взять их на неожиданность.? — она легко улыбнулась. — И тогда, — парень посмотрел на сестру, — у нас будет хоть какой-то козырь. Фиона одобрительно закивала головой и жестом попросила «покурить». Йен полез за сигаретами в карман. — А почему не мой ствол.? — Фи сузила глаза, забирая протянутую братом Marlboro. — Ведь ты сейчас пойдешь в этот прогнивший сарай, — она кивнула в сторону красного и деревянного здания, находившегося неподалеку от Галлагеров. Йен начал подкуривать. Пистолет все равно оставался в его правой руке. — Мне почему-то кажется, что они меня обыщут, — глубокий вдох и медленный никотиновый выдох, — Возможно они и кретины, но не настолько глупы. Фиона закрыла ладонью огонь, исходивший от зажигалки, и тоже втянула горящий воздух. — Окей. Тут я с тобой согласна. Оба подкурив, вернулись в начальное положение. Йен осматривал пространство, окружавшее дерево, и раздумывал, куда же лучше припрятать ствол, чтобы была возможность легко и быстро его выкопать да так, чтобы его не нашли раньше него. По сути, ничего сложного нет, но то, что у парня только по одной попытке абсолютно на все его дальнейшие действия, и является дилеммой в правильном принятии решений. Из-за нервозного состояния организма, Йен докурил сигарету буквально за секунд тридцать. Для него время сейчас не подвластно законам физики. Он сам был временем. Временем жизни Микки, Фионы и его самого. Сестра заметила неуверенность в движениях брата и легко толкнула его в бок. Резкий поворот головы в ее сторону и испуг в его зеленых глазах, дал девушке повод для опасений. — А что, если и у них есть оружие.? — тихо спросила она. — Не что, а есть, — парень снова отвернулся. — И как ты будешь с этим справляться.? — голос Фи дрогнул. Ей страшно представлять своего младшего брата под прицелом пистолета. — Для того, чтобы меня или Микки не застрелили, — он немного наклонил голову, — мне и нужна твоя бдительность. Фиона выпустила нервный смешок. Все то время, которое она потратила отмораживая свою задницу находясь здесь, Фи внимательно осматривала сарай. Она не увидела абсолютно ничего, что могло бы ей и ее брату помочь. Нет ни деревьев рядом возле домика, ни лестницы, ни камней, ни ям, ни низких окон — ничего. Девушка никак не сможет увидеть происходящее в здании и из-за этого не сможет быстро среагировать на что-либо, что покажется ей подозрительным. — Мне придется все время стоять возле двери, — продолжая смотреть на Йена, аккуратно сказала она. — Не с самого начала, — сухо заметил Галлагер, на что сестра сдвинула свои брови. После паузы, он продолжил, — Когда я зайду, ты еще будешь здесь. Я уверен, что Большой Боб захочет осмотреть весь периметр, чтобы убедиться, что со мной никого нет. А еще, — парень ухмыльнулся, — я знаю, что этот тупоголовый громила, не будет тратить много времени на это, так что, — он довольно посмотрел сестре в глаза, — ниггер на пять метров от сарая не отойдет. В этом месте, что мы находимся сейчас, — он дулом пистолета указал на землю между ними, — ты будешь в безопасности. У Фи отвисла челюсть, но она все равно кивала на слова брата. Йен, в свою очередь, продолжал: — У этого дуэта есть один большой минус — они слишком долго ждали этого момента, чтобы быть бдительными. Ты ведь сама мне это говорила. На это ребята начали тихо посмеиваться. — И откуда ты все это знаешь.? — с нескрываемым восхищением спросила у брата Фиона. — Мы с Микки любим смотреть разные боевики, особенно с Ван Даммом и Сигалом. Я и сам не понимал сколько же полезного дерьма у них нахватался, пока не оказался в подобной сюжетам фильмов ситуации. Фи хохотнула: — Господи, храни Ван Дамма. — А почему только его.? — Парень снова засмеялся. Девушка приподняла бровь и опустила уголки своих губ вниз. — Он чертовски сексуален, — слова девушки рассмешили Йена. Он громко засмеялся, после чего резко закрыл рот руками и посмотрел на двери амбара. Фиона начала смеяться беззвучно, — Что.? — она толкнула брата в плечо, — Хочешь сказать, что ты со мной не согласен.? Парень согласно поднял руки вверх. — Ладно-ладно. Ты меня раскусила. Галлагеры посмотрели друг другу в глаза и постепенно успокоились. Теперь им было не смешно. Теперь им было грустно. Фиона пододвинулась к Йену и обняла. Брат уткнул свой нос в сестринские волосы, думая о том, что было бы неплохо спрятаться в ее объятьях сейчас с такой же легкостью, как и в детстве. — Я сделаю все, что ты скажешь.! — твердо, но с ноткой уюта прошептала младшему на ухо Фи. — Что мне делать, после того, как он проверит площадь и зайдет обратно в эту гниль.? Йен не отстранялся от сестры. — Подожди с минуту, а после быстро беги к двери, — парень тяжело вздохнул. — Когда подойдешь ближе, ступай медленно. Снег хрустит под ногами, так что тебя будет слышно. Еще, меж досок есть щели, которые пропускают свет внутрь. Тебе нужно до предела сконцентрированно находить себе место засады. И самое главное.. — Йен поцеловал сестру в щеку и взял ее за подбородок, — будь осторожна. Девушка почувствовала подступающие слезы, но дала себе приказ не плакать. Слишком тонкая ситуация для девичьих эмоций. — Если ты услышишь, что что-то пошло не так, беги.! — Йен сказал это приказным тоном. Девушка начала отрицательно махать головой. — Нет, Фиона. Беги что есть мочи и не оборачивайся. Я не хочу идти туда зная, что из-за меня ты осознано пойдешь на верную смерть, — он остановил голову девушки давая больше силы своим ладоням, — Мы играем в русскую рулетку. Страховки у нас нет. Все может закончиться хорошо, а может и плохо. Летальный исход — не исключение, Фи. Все-таки девушке не сдержать слезы. — Я люблю тебя и ты это знаешь, — голос парня становился напористым. — И мне ужасно жаль, что втянул тебя в это. Фиона, не желая больше слушать речь брата, которая ужасно смахивала на прощальную, снова обняла его. — Я верю в нас, Йен, — и это была правда, — Я знаю, что ты спасешь Микки и мы заживем все долго и счастливо как в слащавых сказках. Я знаю, что эти сволочи ахуеют с твоих способностей актера и уж точно с того, как я умею стрелять, — брат ухмыльнулся, — И не смей, — на этих словах она сильно сжала куртку брата в районе локтя, — думать о том, что это конец, — девушка резко отстранилась от парня и взяла его за плечи, — Сейчас ты даешь мне свой пистолет, и я бегу его закапывать под дерево. После, я возвращаюсь сюда, попутно заметая следы, хорошо.? — Йен кивнул. — Хорошо. Фиона забрала оружие брата и начала выполнять свой план. Бежала к столбу спящего дерева быстро. Когда остановилась, она указала на землю своим пальцем. Указала слишком открыто, так чтобы ее понял Йен. Тот рассмотрев место, с широкой амплитудой закивал головой. «Фи как-будто прочла мои мыли, когда я выбирал подходящее место для ствола», — подумал младший Галлагер, — «Не зря из одной пизды вылезли». Девушка справилась с задачей довольно быстро, а вот когда она по своим же следам возвращалась обратно (при этом засыпая каждую снеговую яму примерно по минуте времени), она начала дико уставать. Каждая клетка ее тела была настолько напряжена, что на ее лбу образовались сверкающие бусинки в виде капель пота. Чем дольше она возилась с доказательствами своего существования на этой земле, тем больше капель полетело на снег. Йен не отставал от сестры. За эти минуты, он раз пятьсот украдкой смотрел на дверь амбара. Фи — амбар; Фи — амбар; Фи — амбар. Страх быть замеченными еще больший, чем страх быть убитыми. Парень успокоился лишь тогда, когда почувствовал тяжелое и грубое дыхание старшей в паре сантиметров от своего лица. — Отличная робота, Фи, — Йен решил подбодрить девушку. Он посмотрел на фантомную дорожку ее былых следов, — Ювелирная, я бы сказал. — И я уверена, что завтра будет крепатура по всему моему гребаному телу. — Девушка забрала свой револьвер тридцать восьмого калибра и поцеловала парня в щеку, — Удачи. Йен кивнул и встал. — Да в пизду ее. Ребята посмотрели друг другу в глаза, после чего Йен поднялся и направился к амбару. Его голова кружилась, сердце болело от ускоренных ударов, ладони вспотели. Все, что он хотел в данный момент — это тихий семейный ужин у Галлагеров. Чтобы Мик и Мэнди сидели рядом и шутя материли друг друга. Чтобы этот кошмар — был лишь очередным посттравматическим синдромом биполярного парня. Реальная жизнь оказалась намного ужасней, чем больной внутренний мир Йена Галлагера. И теперь — он как никогда это понимает. Это самый лучший и жестокий жизненный урок на свете.Mickey, Lucas and Big Bob
Микки начал приходить в себя постепенно. Сперва он почувствовал жуткий холод. Его взял озноб и из-за этого тело парня начало покрываться мурашками. Позже, он почувствовал тошнотворный вкус метала во рту. Сразу стало понятно, что его рот наполнен его же кровью. Мик захотел выплюнуть содержимое его ротовой полости, но был пока чересчур слаб для такого. Еще, его голова была размером с баскетбольный мяч. Визуально скорее всего что нет, а вот по ощущениям в самый раз. Одно к другому и Микки понял, что его били. Притом ожесточенно. Немного дернув своими пальцами, Милкович догадался и еще об одном пунктике его телесной ситуации — он был привязан и сидел на стуле. Память не спешила навещать его мозг. Мик не мог понять что вообще за хуйня с ним произошла до тех пор, пока не начал слышать голоса. До этого, он просто слышал сплошной звон, и этот звук заставлял его нервные клетки держаться на ниточке от паники. — Почему этот ублюдок так долго сюда добирается.? — голос был зол и тяжел. Сознание Микки еле вообще уловило его. — Не нервничай, Боб, — а вот этот голос уже был четче, — и не заставляй меня нервничать.! Микки попытался провести по своим зубам языком. Это было трудно и больно, но страх потерять хоть один свой драгоценный зуб являлся отличным стимулом для таких минимальных действий, как счет костных образований. Для Милковича это была вечность, но все же, он немного выдохнул. Все на месте — а это уже хорошее начало. Когда парень был без сознания, его легкие с каждым его вдохом расширялись по минимуму, так что когда он облегченно выдохнул, легкие прорвало на кашель. Милкович начал кашлять, при этом наконец выпуская кровь из своего рта. Но это так же оповестило двух парней о том, что он очнулся. — Наша спящая красавица решила проснуться еще до поцелуя с принцем.? — все еще пиксельно донесся голос парня напротив Мика. Еле заставив себя открыть один глаз, ибо второй был уже не глазом, а опухшей кровяной шишкой, Милкович с болью в шейном позвонке приподнял голову. — Иди на хуй. Он увидел двух мужчин, стоящих напротив его нечеловечески побитого тела, и вспомнил все. Лукас — молодой блондин, который так яро и открыто заигрывал с Микки в баре на северной стороне Чикаго. Лукас — молодой блондин, который помог Милковичу прийти в себя после острой ссоры с Йеном. Лукас — молодой блондин, который говорил с Галлагером по телефону. Лукас — молодой блондин, который напоил Микки наркотой, избил и привязал к стулу в непонятно каком просаке мира. — Скоро пойду, не переживай, — с довольной ухмылкой маньяка съязвил Тернер, после чего ударил Микки в лицо своим холодным кулаком. Этот удар был не такой сильный, чтобы отключиться, но достаточно крепким, чтобы снова услышать звон в ушах и почувствовать свежую кровь на языке. Микки начал кашлять. Даже не так — он начал отхаркивать свой желудок. Целый гром образовался в голове у Микки, и этот гром, выпускал молнии через все его тело аж до самых пяток. Наркотик еще кружит в совместном танце с лейкоцитами, поэтому парня еще долго будет ломать. — Заставь его заткнуться.! — громко крикнул ниггер, которого Мик не знает, — А иначе я ему свой хуй в глотку засуну, — мужик начал подходить к пленнику, но рука Лукаса его остановила. — Нам он нужен живой, — Тернер процедил это сквозь зубы и взял лицо напарника в свои ладони — Пока, — тихо добавил он. Большой Боб накрыл ладони друга своими и прильнул к его губам. Желудок Милковича это отвратительное гей порно заставило сузиться до размера молекулы. — Может я оставлю вас наедине.? — перебил этот кроваво-розовый момент Мик, после чего выплюнул всю жидкость во рту и еходно улыбнулся, — Хотя как, ведь я же привязан.! Не прошло и секунды, после проговоренного Микки последнего слова, как тут снова его щека встретилась с кулаком Лукаса. Это настолько разозлило Милковича, что тот начал хохотать как не в себя, абсолютно не реагируя на боль во всем теле. Большой Боб вновь не выдержал и сделал резкий и широкий шаг к пленнику. — Боб.! Мать твою.! — Лукас буквально чуть не упал на Микки преграждая путь здоровяку. — Он просто пытается нас вывести из себя, — строго смотря Бобу в глаза, продолжил Лукас, — Не иди у него на поводу, душечка. — Да еб.. — тихо застонал Мик. Эти два голубка так сильно его выводят, что от их кукольных нежностей хочется самому себе надрать зад. Парни еще стояли и некоторое время смотрели друг на друга. Позже, Боб обошел напарника и нагнулся к Микки, да так, чтобы один зрячий глаз Милковича уловил все движения лица напротив и не смог ничего пропустить. — Ты нам абсолютно не нужен, братан, — грубым шепотом начал Большой Боб, — нам нужен твой рыжий пацанчик, ибо у нас с ним давнее разногласие, которое требует решения, — ниггер надавил на плечо Микки, но тот не стал кричать или дергаться от боли, он смотрел в глаза напротив и мечтал, чтобы тот придвинулся чуток ближе, для того, чтобы Мик мог откусить ему нос. Но, к сожалению, этот болван держал нужную дистанцию до окончания всего своего монолога, — Если ты не будешь меня бесить, я просто тебя отпущу и гуляй восвояси, — мужчина легонько хлопнул Милковича по щеке, — Окей.? Микки не выдержал и плюнул в лицо Боба. Слюны и крови хватило, чтобы увлажнить пол лица ниггера. Боб опешил и ногой ударил Мика в плечо, да так, что тот упал вместе со стулом на землю и ударился головой. И снова наступила тьма и тишина.***
На сей раз, возвращение из мира вырубленных обратно в Божий свет прошло намного легче. Микки понимал где и, самое главное, с кем находится. Злость накрыла парня, тем самым подавляя физическую боль. Эти пидарасы решили поиграть с его чувствами и телом. Очень даже зря, пацаны. Теперь месть будет неизбежной и безжалостной. Немного покрутя головой, Микки заметил себя в вертикальном положении. Интересно, сколько же времени прошло с момента второго обморока.? Судя по скучавшим и спокойным выражением лиц двух голубков напротив, то довольно таки долго. Не давая себе возможности нормально вздохнуть, Микки довольно резко подал признаки собственной жизни: — Зачем вам так нужен Йен.? Его голос был на удивление грубым и громким. Лукас даже немного вздрогнул. Тернер сидел на массивном и утрамбованном куске сена прям возле самого входа в амбар. Обхватив свои колени руками, он держал голову поднятой. Его взор был направлен на двери, а большой палец правой руки выстукивал несуразный ритм по рукоятке пистолета. Мик сразу же упал взглядом на этот ствол. Раньше его он не замечал. «Пистолет Макарова.?», — сразу же подумал брюнет, — «Не плохой выбор». Лукас медленно повернул голову в сторону Большого Боба, и с усмешкой обратился к Микки. — Странно, что рыжий ангелочек тебе об этом не рассказывал, — его голос был настолько приторно-тошнотворным, что Милковичу захотелось въебать ему со всей дури. Но, снова же, быть прикованным к стулу — такой возможности не дает. Это вообще никакой возможности кроме пиздежа не дает. — Мне повторить вопрос.? — Мик приподнял бровь. Складки на лбу стали ярко выражены, ибо все лицо Милковича было красным от засохшей крови, — Или мне придется ждать того момента, когда тебе надоест вести эту блядски-веселую игру и ты без моих вопросов сам поведаешь мне правду, о которой я сейчас прошу.? Микки смотрел прям в лицо Тернера. Его взгляд был как магнит. Ничто не сможет заставить его посмотреть куда-то еще. Он будет сверлить Тернера взглядом до тех пор, пока не убьет. Всем своим яством Милкович хочет показать, что абсолютно не боится смерти. Что он абсолютно не боится их. Большой Боб тяжело фыркнул, но ничего не сказал. Он прижат к стене напротив своей душечки, а его скрещенные руки покоились на его через-чур накаченной груди. Лукас подмигнул ему и повернул свое внимание пленнику. — Мы были любовниками. Микки сначала почувствовал новую волну злости, но она улетучилась буквально через секунды две. Любовниками.? Этот парень наверное не правильно понял Галлагера. Лукаса удовлетворила реакция Милковича на его слова и он победоносно улыбнулся. Но его улыбка продержалась столько же, сколько и новая волна злости Микки. Связанный парень начал сильно, в меру возможного, ржать. Теперь Тернер недоумевал. — Ты сумасшедший или как.? — с отвращением в голосе и мимике, спросил Боб. А Микки продолжал хохотать как в последний раз. Сквозь смех Милкович решил все-таки объясниться: — Ты серьезно думаешь, что Йен занимался с тобой любовью.?! — лицо Лукаса перекосило. — Ты был для него не больше чем анальная дырка для его гигантского хуя, — каждое слово произнесенное Микки, прозвучало очень холодно и пошло. В этот момент он уже не смеялся, и честно говоря, парень почувствовал себя Йеном. Настолько интонация собственного голоса, была похожа на его «— Может мне и с Липом перестать видится.? Он ведь тоже парень.». Странно, но Микки понял, почему тот так сказал. Теперь все стало на свои места. Лицо Тернера начало меняться в цвете: ранее румяные щеки, стали совсем белыми, а глаза с блеском удовлетворения, превратились в два совершенно пустых куска стекла. Его рот немного приоткрылся, а рука, в которой он держал пистолет, дернулась. — Да как ты... — начал возмущаться Боб, но Микки его перебил. — Да ладно тебе, здоровяк. И козлу понятно, что твой дружбан трахался с Йеном именно тогда, когда он от меня сбежал якобы в армию, — последнее слово, Мик проговорил кривляясь как ребенок, после улыбнулся, и медленно облизал нижнюю губу, — Йен Галлагер — биполярный уебан, который трахается со всеми подряд чуть ли не каждый Божий день — ирония. Снова посмотрев в глаза злого Лукаса, Микки улыбнулся: — А вот занимается любовью лишь с одним, — легкая пауза для заострения меча, — со мной. Мик был собой доволен. Не только тем, что после его слов бедный Лукас стал еще бледнее, а еще и тем, что он сказал чистейшую правду. Сколько бы сексуальных партнеров у Йена и не было, но только Микки является его любовником, партнером, другом и семьей. Секс для Галлагера как игрушка. Это конечно не совсем радужно, но лучше просто им справиться с этим вместе, чем добивать этим фактом друг друга. Микки дал себе обещание, что если выберется отсюда, то начнет новую и совершенно чистую жизнь с Йеном Галлагером: в болезни и здравии, в счастье и в гребаном несчастье, в жизни и смерти. «Я обещаю тебе, Йен». Тернера начало не по-детски колбасить. Он резко встал, при этом сжав зубы до скрежета и навел на Микки пистолет. Мик с улыбкой на все тридцать два закрыл глаз и услышал громкий выстрел. Но он живой. Без страха, он приоткрыл глаз и увидел веселую картину: Большой Боб одной рукой держал Лукаса за плечо, а другой держал его руку в которой была пушка. Дуло пистолета было направлено в потолок. Проследив за траекторией полета пули, Милкович увидел меленькую дырочку в деревянном покрытии, через которое проглядывалось пасмурное небо. Он начал смеяться. Снова. «Долбоеб», — подумал парень. Тернер вырывался из цепких лап ниггера, но, по сравнению с ним, он просто использованная зубочистка. Никаких шансов. Люк начал что-то кричать совершенно несуразное. Все, что смог понять пленник, это — пусти меня. — Какого черта, Лукас.?! — рыкнул Боб, — Ты ведь сам говорил мне не поддаваться на его уловки, а сам решил застрелить пидора.?! Микки сдвинул брови: — Я меньшее спермохлебное существо, чем вы, ребятки. Это подействовало на Лукаса именно так, как и хотел Мик. Он еще сильнее начал дергаться, и поэтому Сигалу пришлось придавить того к стене и придавить локтем шею. — Успокойся.! — но Тернер все-равно не слушался. Его пальцы на ногах еле доставали до пола, а лицо от удушения покраснело, но блондинчику мало. Микки это веселило как ни что иное. — Прости, душечка, — хихикая произнес Милкович, — но на правду не обижаются. — Заткни свою пасть, дрянь.! — с полу оборота шеи крикнул Боб, а после снова посмотрел на Лукаса. Тот брыкался как обиженный ребенок, поэтому ниггер силой забрал у того ствол, а после отпустил. Тыкая тому дулом пистолета в грудь, он спокойно сказал: — Он нужен нам живым, черт подери. Ты ведь сам это знаешь.! Тернер начал кашлять и тереть свою шею. — Я хочу его прикончить.! — хрипло проскандировал он. — И прикончишь, но сперва, — Боб засунул пистолет в джинсы за поясницу, — дождемся Галлагера и поговорим с ним. Лукас зло глянул на улыбающегося Микки. Его ноздри расширились, но все-таки он кивнул в знак согласия. Повисла тишина. Плохие парни успокоились и немного подошли к пленнику. Было слышно лишь тяжелое дыхание Тернера и легкое сопение Милковича. Через несколько секунд, в амбаре распахнулись двери.Fiona
Фиона лежала на снегу и наблюдала за уходившим братом. Неизвестность будущего теперь ее страшила больше, чем минуту назад. В этот момент, ей захотелось быть Вангой. Что его ждет в том доме.? Что ждет Микки.? Как они справляться с этой ситуацией.? Сможет ли она уберечь младшего и его парня от неприятностей, как она делала это раньше.? Не подведет ли она своего ребенка и выживет ли сама.? Шаг за шагом Йен приближался к пути неизбежного. Рука инстинктивно сжала рукоятку револьвера сильнее. Готовность к действиям у нее была на максимуме. Девушка старалась дышать через нос. Воздух был морозный. Он заставлял ее лицо гореть и стягиваться. Такое впечатление, что это никогда не закончится. Что этот день, какой бы ни был финал, будет преследовать старшую из детей Галлагер вечность. Кошмары до скончания ее веков ей просто обеспечены. Вот же засада.! Нужно ведь было Йену вляпаться в такую «больного ума» историю.! Попасть на двоих маньяков-педиков-насильников-шизофреников, как эти двое.! Вот почему ее семейству так не везет.? Родители — наркоманы и алкоголики любящие только себя. Она сама словила себя на мысли, что становиться нимфоманкой. Лип в полном восторге от того, что является упертым пнем, трахающим замужнюю женщину за сорок. Йен вообще сейчас может погибнуть. Карл в тюрьме. Дебби помешана на своей невинности, а точнее о ее лишении, а Лиам вообще черный. И все эти несчастья происходят из-за чего.? А хуй его знает. Фи старается изо всех сил, чтобы малышня имела достойную жизнь и образование. Но почему-то никто этим не пользуется и никто это не ценит. Фиона винит себя за те кривые ступени, через которые прошли ее братья и сестра. Она корит себя за всех тех демонов прошлого, которые преследуют ее семью и сейчас. Ведь она не уберегла их, не предупредила, не досмотрела. И что из этого вышло.? Правильно. Полное говнище. Но это не выйдет из под ее контроля. Она готова сама кинуться под пулю, чтобы эта пуля не убила ее брата. Ни его тело, ни его душу, ни его сердце под видом Михайла Александра Милковича. Как иронично было об этом думать, ведь Фиона действительно услышала звук выстрела. От неожиданности и полного непонимания из-за чего это произошло, она резко поднялась на ноги. Сделав два шага вперед, она заметила Йена поднявшего свои руки над своей головой. Он показал крест, что означал «не двигайся». Фи сглотнула подступивший комок паники и закивала головой. Йен остановился ровно между старшей сестрой и дверьми амбара. Что туда, что туда — шагать одинаково. Парень почувствовал конец. Конец всему. Ведь понятно, что не Микки стрелял, а кто-то из тех двоих козлов. Парень уже почувствовал укол в сердце, как услышал голоса. И голос одного из присутствующих, принадлежал Микки. Его сердце застучало быстрее, но теперь от радости. Йен начал улыбаться как идиот. Его тело сразу же двинулось к Милковичу, и он снова направился к амбару, сперва оповестив своим счастливым видом сестру о том, что все хорошо. Фи набрала полные легкие воздуха и медленно его выпустила. «Нужно успокоиться.!», — подумала девушка, — «Если Йен улыбался, значит слышал Микки. А если слышал Микки, то стреляли не в него. А если и в него, то промахнулись. А если промахнулись, значит еще не все потеряно. А если не все потеряно, значит есть надежда. А если есть надежда, значит жизнь прекрасна.!» Фи снова присела и шлепнула себя по лбу ладонью. «Боги, Галлагер.! Тебе явно понадобиться психолог». Девушка начала растирать свое лицо рукой. Движения начали стимулировать кровообращение, и это дало возможность немного расслабиться. Когда она открыла глаза, Йена уже на горизонте не было. Значит он вошел. — Хух, — протянула Фи, — назад пути нет. Девушка так нервничала, что ее пальцы начали дергаться. Периодически она грызла ногти, чесала нос, теребила волосы, прорывала пальцами маленькие снежные ямки и хрустела костяшками. В природе стоит тишина. Гробовая, мать твою. Птицы тут не летают, и даже этот Большой Боб еще не выходил. Фиона совсем не знает куда себя деть. Йен сказал остаться здесь, и не соваться, пока громила не обойдет периметр, но может ее брат ошибся.? Может здоровяк совсем не планирует выходить.? Может они уже начали насиловать ее брата прям перед носом у Микки, а Фи просто сидит здесь и раздумывает об этом.? Все слишком сложно и не понятно. Сидеть или идти.? Сидеть или идти.? Сидеть или идти.?Что.? Сука.? Его.? Сейчас.? Делать.?
Если она встанет и побежит, а Большой Боб как раз в этот момент выйдет, то и ей, и Галлавич придет пиздец. А если она будет сидеть и ждать у моря погоды, то скорее всего и в таком случае ей и Галлавич придет пиздец. И опять-таки, все слишком сложно и не понятно. Самая острая жизненная ситуация, которая решиться везеньем и случаем. Не зная, что же все-таки предпринять, Фи написала на снегу «Go — Sit», и начала выбирать нужный вариант детской считалочкой. По женски наивно, но если Вселенная так хочет, значит ничто ее решения не изменит. Водя указательным пальцем на каждое слово по очереди, Фи одними лишь губами проговаривала:Eenie meenie miny mo (Эни, мини, майни, мо) Get your lady by her toes (Хватай свою леди за пальцы) If she screams, don't let her go (Если закричит — не отпускай) Eenie meenie miny mo (Эни, мини, майни, мо)
И наконец, ее палец остановился над словом Go. — Ну что, — Фиона начала приподнимать свое онемевшее тело, — против Вселенной не попрешь. Фи встала на колени и начала стряхивать снег с одежды. Подняв голову вверх, она заметила здоровяка стоящего возле дверей амбара. Он совершенно не шевелился, а его голова была направлена именно на Галлагер. Девушка резко перестала двигаться. Температура воздуха в один миг превратилась в адски огненную, а сама она почувствовала себя купающейся в лаве глубоко под землей. Сердце пропустило удар. — Пизда, — тихо выдохнула она.