Капкан

Чонгук просыпается в холодном поту от очередного кошмара. Он тяжело дышит, стирая горячей ладонью холодный пот со лба и про себя молится в очередной раз. За успокоение своей совести, за свою прогнившую душу, за того, кто стал дороже всех на свете. За окном еще глубокая ночь, поэтому Гук встает тихо, чтобы не разбудить спящего на другой половине широкой кровати. Он идет на кухню и наливает себе стакан воды, глотку промочит, но дрожь по телу не уймет. Он подходит к окну и стоит так еще долго, пока сердечный ритм не приходит в нормальное состояние и, пока его со спины не обнимут и не скажут сонно: — Я устал ждать тебя. — Прости, что разбудил, — Гук извиняется в очередной раз, хотя это отнюдь не те слова, что он должен был сказать, далеко не те. — Пойдем спать, м? — спящий на ходу комок нежности, прижимается еще ближе и кладет заспанное лицо на его плечо, легко посапывая и Чонгуку ничего не остается, кроме как подчиниться. Они идут в спальню и снова укладываются на кровати, прижимаясь друг к другу как можно крепче. Любимый человек тут же засыпает, а он еще долго смотрит на умиротворенное лицо и не понимает, как мог творить тот ужас, что теперь не дает ему покоя, приходя именно тогда, когда он необычайно счастлив, когда начинает забывать то, что наделал. — Я люблю тебя, — слышится шепот в тишине квартиры.

***

Удар. Еще один и слышится хруст ребра, где-то внутри своего тела. Боль настолько сильная и привычная, что сорванные голосовые связки уже не могут издавать хоть какие-то звуки. Слезы давно кончились и, теперь, оставалось лишь смиренно ждать, когда мучители наконец-то наиграются или просто убьют это измученное тело и душу. В голове лишь один вопрос: «За что?» — Эй, мразь, ты еще живой? — Юнги никогда не церемонился со своими жертвами, выбивая из тех весь дух, если не поступал приказ оставить в живых. Он получал истинный кайф от того, что мог втаптывать в грязь человека. Не услышав ответа, он еще раз пнул лежащего на асфальте парня в живот, харкнув затем, туда же. — Готов, — констатирует он, разворачиваясь к стоящему позади них парню в толпе школьников, окружающих их со всех сторон. Любопытные сороки слетелись на очередную прилюдную казнь и унижение местного изгоя, снимая видео и делая фотографии. Никому и в голову не приходило вступиться за несчастного, помочь ему хоть как-то, потому что чревато было оказаться хоть и не на его месте, но вместе с ним в одной лодке. Неизвестно по какой причине, но школьный титул изгоя железно закрепился только за одним человеком. Толпа расходится и в центр круга выходит черноволосый высокий парень, негласный лидер убогого образовательного учреждения, со взглядом, полным злобы и ненависти ко всему живому, в частности к человеку, лежащему на земле в луже собственной крови и одной ногой на том свете. Он кладет свою ладонь на плечо Юнги, призывая того отступить и не озвученный приказ тут же исполняется. — Похоже, ты не понимаешь человеческий язык, заморыш, — раздается грозный голос по всей спортивной площадке, что стала местом публичной расправы. — Я тебе ясно дал понять, чтобы ты свалил из этой школы, иначе костей не соберешь. И, что я вижу? Твоя уродская рожа все еще мелькает перед моими глазами! — он от души пинает парня снова в живот, заставляя того плеваться собственной кровью. Он наносит еще несколько ударов, под улюлюкающие возгласы возбужденной толпы, пока жертва не скулит жалобно, прося пощады. Темноволосый останавливается, отряхивая собственные брюки от поднятой в воздух песочной пыли, а потом, за грудки поднимает еле двигающегося парня. Тот морщится от боли, смотрит расфокусировано, держась за крепкие руки своего мучителя. Он так и не понял, почему его так сильно ненавидят, за что подвергают таким страданиям. — Как же я тебя ненавижу, — рычит парень своей жертве прямо в ухо, чтобы никто не слышал, отпихивая затем противного ему человека подальше от себя, а тот, еле держась на ногах, смотрит затравленно, дрожа, словно осиновый лист на ветру. Никто не знал причины такой лютой ненависти, просто в один день началась жестокая травля одного из учеников, которая с каждым днем становилась все хуже и изощреннее. Битое стекло в обувь, обливание помоями, закидывание яйцами вперемешку с мукой и еще много-много чего. Никто и слова против вставить не мог, потому что до жути боялся местного хулигана, что в страхе всю школу держал. Учителя тоже держали рот на замке, потому что отец этого самого хулигана был самым щедрым меценатом, а терять такого спонсора никто не хотел. Подумаешь, ну не поубивают же они друг друга! А парень с каждым днем все больше наглел и стирал границы дозволенного до минимума. Ботаник-заучка сначала просто раздражал, своей непосредственностью и острым умом, а потом и вовсе стал бесить, когда стал встречаться с одной из местных красавиц, тогда как сам хулиган стал страдать от странных чувств в груди, разрывающих душу на куски. Он осознал, что с ним происходит тогда, когда эту «болезнь» еще можно было вылечить, поэтому активно стал с ней бороться, а именно — уничтожать того, из-за кого она, собственно, и началась. В своей ненависти он перестал различать, где та самая грань, переступив которую, обратного пути уже не будет, продолжая издеваться над парнем и, последней каплей стал именно сегодняшний день, когда тот сам подошел и захотел с ним поговорить. Что за наглость! Ах, если бы он знал, чем все в итоге закончится… На дворе пора жаркой весны, пора пробуждения природы, пробуждения любви, но для Ким Тэхена это пора боли, страданий и слез. Он тяжело дышит и не может поймать фокус взглядом. Его крепко держат за ворот форменной школьной рубашки и не дают сдвинуться с места. Чонгук смотрит на него с такой ненавистью, что умереть под таким взглядом хочется. С самого первого дня его пребывания в школе все пошло не так, как должно было: первая встреча в школьной столовой стала решающей в их непростых отношениях. Тэхен поскользнулся на пролитом кем-то чае и очень «удачно» вписался в Чонгука, перевернув на него весь свой скромный обед. Удивление и раздражение плескались в темный глазах напротив, не давая и шанса на спасение от этого проклятья. Тэхен еще никогда не видел никого более прекрасного, по-юношески величественного и харизматичного. Он никогда не верил в любовь с первого взгляда, но тут отбросил все свои предубеждения, потому что не влюбиться в эти глаза было просто невозможно. Если бы Тэхен только знал, чем обернется его любовь и его неумелые попытки привлечь к себе внимание… Чонгук брезгливо отпихивает измученного парня от себя, пытаясь унять непонятную дрожь где-то в груди, от которой дрожали руки и тряслись колени. Чтобы он ни пытался сделать, чтобы ни вытворял с бедным человеком напротив, сердце все равно нещадно билось о ребра внутри, причиняя жуткую боль не только телу, но и такой неправильной, жестокой душе. Тэхен еле держится на ногах, держась окровавленными руками за живот, его заметно штормит, но никто и не пошевелится, чтобы помочь. Жестокость везде и внутри каждого. Как бы Тэ хотелось узнать, почему его все так сильно не любят. Гук еще с минуту молча смотрит на это недоразумение человеческой расы и не выдержав напряженной тишины и стуков собственного сердца, с размаха добавляет еще один точный удар прямо в это милое, чертово лицо. Он не такой, он нормальный! Тэхен падает на задницу, откинув голову назад и теряя силы, он молчит, потому что нет слов, нет мыслей. В голове пусто, абсолютная тишина, белый шум, а перед глазами все плывет, когда он еле двигает головой и смотрит на удаляющуюся спину, на расступающуюся толпу. Король стада покидает абстрактный ринг победителем раунда для одного бойца. Тэхен опускает голову и встряхивает ею словно пес, разбрызгивая соленый пот и кровь с лица и волос в разные стороны. Он остается абсолютно один. Гук уходит, через расступающуюся толпу, которая выкрикивала различные ругательства в сторону несчастного изгоя и, мысленно держит себя за горло, чтобы не показать своих настоящих эмоций. Он ведь правильно все сделал. Он ничего не чувствует. С каждым разом ему все легче. Правда же? Чонгук скрывается за ближайшим поворотом школьного здания, сдерживая рвущиеся наружу рыдания и дрожь в руках, потому что это ни черта не помогает! Он все еще убить себя хочет за то, что делает с ним. Ему кажется, что он медленно сходит с ума, не помогает терапия физического воздействия, на предмет не прекращающейся аритмии в груди. И сдохнуть от этого хочется, или убить его. — Мне кажется, Гук сегодня перегнул палку, — раздается в толпе голос. — Не лезь в это, Джин, — затыкает парня Юнги. Толпа испаряется медленно, кто-то все еще фотографирует и снимает местного мальчика для битья, кто-то переговаривается, а кто-то просто проходит мимо, будто и нет тут никого. Ким Тэхен? Кто это? А ему ничего и не остается, кроме как собрать остатки сознания в кулак и подняться на ноги, чтобы просто двигаться, иначе он может просто отключиться прямо здесь и, тогда уже, кто знает, что еще может прийти в голову неуравновешенного подростка. Никто не помогает ему, никто не подает руки, от того подняться становится в разы труднее, но все же удается. Он сплевывает подкатившую к горлу кровь и, разворачиваясь, медленно покидает место беспощадного распятия первой и такой мерзкой любви Чон Чонгука, Короля убогого образовательного учреждения. На улице заметно вечереет, люди идут с работы по домам, а кто-то просто гуляет, наслаждаясь погодой. Тэхен стоит у перекрестка, обняв фонарный столб, чтобы не упасть, потому что сознание усиленно пытается его покинуть. Нельзя. Ему надо домой, чтобы привести себя в порядок, чтобы зализать раны и завтра снова понести свой крест на ту Голгофу, а еще мама должна ближе к ночи позвонить, нужно обязательно ответить, потому что она будет переживать и волноваться за единственного сына, что уехал учиться в старшую школу в столицу из родного Тэгу, потому что тут образование в разы лучше и качественнее, кому какая разница, что ты при этом буквально концы с концами сводишь. На противоположной стороне дороги загорается зеленый свет и толпа людей начинает переходить дорогу. Тэхен жмурится, потирая глаза и пытается пошевелиться. Все тело нестерпимо болит, кровь на лице подсыхает, и всем вокруг на него плевать, подумаешь, подрался с кем-то. Он еще раз плотно смыкает веки и делает несколько шагов на пешеходный переход, идет практически уверенно, но перед глазами все мгновенно начинает плыть и темнеть, ноги не держат и он почти падает на проезжую часть, когда слышит женские крики где-то позади и пронизывающий звук автомобильного клаксона. А, может быть, все к лучшему? Тэхен не появляется в школе уже неделю, но всем абсолютно начхать, подумаешь, одним больше, одним меньше, своя задница ведь ближе. Учителя исправно сообщают особо любознательным смертникам, что Ким Тэхен заболел, оно и ясно, после такого избиения, потребуется не меньше месяца на восстановление, чтобы хотя бы двигаться нормально. Школьная жизнь течет в привычном ритме. Но, когда проходит тот самый месяц, Чонгук начинает заметно нервничать, потому что это не похоже на Тэхена, он ведь упертый, твердо отстаивающий свою точку зрения, он до конца делал то, что считал нужным, не смотря на мнение общественности. Гук не верит, что парень вот так взял и ушел из школы, не окончив последний класс старшей школы, это на него не похоже. Но, учителя все в один голос твердят именно это. Пришел его отец и забрал документы сына, так ничего и не объяснив. Вина гложет вперемешку с непонятно откуда взявшимся волнением. Кишки внутри больно скручивает, но Гук упорно пытается игнорировать свои чувства. Его это не касается, в конце концов, он добился того, чего хотел. Ну, что, доволен? — Ни хрена подобного.