Заставь сердце биться

*** Все было совсем не так, как с Андуином. Совсем не так, как с кем-либо еще. Из чужих рук не хотелось выпутаться, макушка под щекой совершенно не мешала, и седые пряди, щекочущие нос при каждом вдохе, отзывались лишь нежностью. Совсем скоро чужое дыхание, греющее шею, совсем выровнялось, и мерный, расслабленный ритм утянул за собой и Медива, утопив в обещании давно забытой неги беззаботного и уютного сна. Когда Хранитель вновь открыл глаза, в окно уже заглядывала лишь бледная луна, хотя он погрузился в сон едва ли часа на два - в расслабленную, удовлетворенную дрему вновь проникли едкие щупальца скверны, постепенно заполоняя кошмарными, обрывочными видениями все пространство, освобожденное уснувшим сознанием. Медив тяжело втянул носом воздух, но постарался успокоить неровное дыхание, чтобы... Впрочем, Кадгар конечно же сразу проснулся, подняв на него прищуренные спросонья глаза - они оба не привыкли спать с чем-то живым и шевелящимся под боком, пусть даже столь уютным и родным. - Нам пора? - Мне надо еще раз пройтись по башне. Хранитель сел, проведя пальцами по глазам - хотелось сморгнуть все еще стоящий перед глазами ворох из отрывков будущего. Как же вовремя. Почему бы не днем раньше? Днем позже? Но у его дара было собственное расписание. - Хорошо, - Кадгар тоже поднялся, и вслед за тихим заклинанием в его руку с отчетливым плеском легла довольно увесистая фляга, к которой он тут же прижался губами, а утолив первую жажду, протянул воду и Стражу. Он не отказался. Рот действительно пересох, а им еще предстояло довольно изнурительное путешествие обратно. Медив, снабженный новой порцией видений, не собирался оставаться в Каражане, хотя и неплохо было хотя бы сутки понаблюдать за обстановкой и Артефактом, но и архимаг вряд ли останется здесь для праздного наблюдения. К слову, этот самый архимаг сейчас не отводил от него взгляда, вновь оттягивая внимание от бесконечной войны, идущей в тяжелой голове Стража. То, что между ними происходило - было чудесно, но... Медив не хотел бы переводить это в разряд больший, нежели "помочь бывшему ученику разобраться с призраками прошлого". Вернее, Мироздание вообще не собиралось спрашивать, чего бы он хотел, так что... - Медив? - Оденься пока, - Хранитель поднялся, не смотря в сторону мужчины и его пронзительно голубых глаз, - помнишь ведь, как добраться отсюда до обсерватории? - Пф, мне ведь память не отшибло. Хотя, после сегодняшнего могло бы. Улыбка, звучащая в чужом голосе, сняла все напряжение, незаметно скопившееся внутри. Кадгар не требовал от него многого, в общем-то, не требовал ничего, и это было настоящим бальзамом на сердце посреди всех предстоящих трудных решений. Медив был благодарен. Но он не слишком привык выражать благодарность. Он оделся в тишине, на секунду прерванной лишь очередным заклинанием - слава Свету, магам не было особой нужды принимать ванну, чтобы худо-бедно привести себя в порядок. Он сделает все как положено позже, когда хоть немного успокоится и разберется с навалившимися делами, а сейчас хватит и обычного для таких случаев колдовства. Нежиться в теплой воде, как ни странно, хотелось в последнюю очередь. Кадгар проделал приблизительно то же самое, что и его бывший учитель, правда впереди ему еще предстоял небольшой квест по добыче остальных предметов экипировки, а голубые глаза светились мерным, удовлетворенным спокойствием, лишь слегка омраченным тревогой, в отличие от затянутых тучами глаз Хранителя, чей задумчивый взгляд словно было тяжело отрывать от пола. Но Пророк не дал ученику и шанса поинтересоваться этим фактом - сухо договорившись о встрече перед башней, они разошлись по Каражану каждый по своим делам, готовясь вновь покинуть оживший оплот своего прошлого. С Артефактом все было в порядке, как и несколько часов назад. Так же, как и со всеми защитными контурами башни. Под крыльями двух воронов уже простирался океан, и, на их удачу, небо было звездным и безоблачным, ничем не затрудняя перелет от ближайшего берега к Расколотым Островам. На горизонте уже можно было увидеть (или почувствовать) легкое магическое напряжение - Даларан, грузно покоившийся на пересечении лей линий, создавал едва ли не зримое для Хранителя возмущение магических потоков. Однажды маги уже чуть не поплатились за такое кощунственное отношение к венам, пронизывающим магическим мир, но все же Медив не мог отрицать, что оплот в лице Парящего Города был просто необходим. Мысли плавно свернули к размышлениям о том, что Кадгар вовремя смог воздействовать на остальной Совет Шести, вернув в город кровавых эльфов и расположение орды в целом, хотя из-за всего этого в магократическом городе явно назревал острый конфликт. Кадгар... Страж усилием изменил русло мысленного потока - дела Кирин-Тора вообще редко его волновали, а сейчас у него была и вовсе другая роль. И, слава Свету, в этот раз ему вряд ли придется просить о доверии и людей, и магов. В этот раз бежать было некуда, а спасать - некого. Погруженный в тяжелые раздумья маг летел, основываясь на курсе, выбранном бывшим учеником, и тот вскоре ушел чуть вперед, поняв, что рулевой сегодня он. Медиву нужно было решить, когда и за что первое браться - медлить определенно было нельзя, хоть пророчества и не дают никогда точных сроков, но бросать фронт прямо сейчас... Первым делом, он должен был переговорить с черным драконом, которого Кадгар пригласил в их лагерь, словно действуя по воле самой судьбы готовившей почву для плана Хранителя. Возможно, так оно и было. И это значило, что Гневион, хоть и выглядел довольно странно, а действовал на первый взгляд слишком импульсивно, таил в себе нечто большее, чем смог с первого взгляда разглядеть маг. Может быть, стоило поговорить и с Андуином тоже, поскольку парень явно был знаком с таинственным Черным Принцем. За мерными размышлениями километры блестящей в лунном свете водной глади скользили незаметно, и вскоре на горизонте стали угадываться черные очертания уже не такого уж и далекого берега. Форт выделялся пятном среди безжизненной скалистой местности, и сам по себе был хорошим маяком лунной, ясной ночью. Хранитель, нагнав летящего впереди Кадгара, глянувшего на него необычным для ворона голубым глазом, негромко каркнул и резко ушел вниз, отрываясь и уже в одиночестве преодолевая оставшийся до лагеря Альянса путь. *** Кадгар, начавший было спускаться следом за ушедшим едва ли не в пике вороном, не заметив, чтобы тот каким-либо образом его ждал, вновь выровнялся, понимая, что Медив просто не видит дальнейшей необходимости лететь вместе. Хранителю, хмурому и отстраненному всю ночь, что они провели в сборах и пути, явно надо было о чем-то подумать, и архимаг мог лишь догадываться, о чем могли быть тяжелые мысли человека, в который раз взвалившего на свои плечи немалую часть заботы о всем Азероте. Самого же Кадгара пока куда больше заботили мысли о том, что произошло несколько часов назад в Каражане - в полете было особо не на что отвлечься, а строить далеко идущие стратегические планы архимаг не особо привык - обычно приходилось действовать в экстремальных условиях, где все решала тактика, и нельзя было смотреть и на пару дней вперед, настолько стремительно и кардинально менялась ситуация. Впрочем, слава Свету, со своими задачами он пока справлялся, а на большее клюв и не разевал. К примеру, сейчас он скорее всего лишь утром узнает свою следующую цель - стоит ли лететь в Даларан, срочно пытаясь устаканивать ситуацию, или пытаться обуздать нападки на Иллидари, и без того едва не смотрящих на всех остальных как на врагов, а может быть даже вступить в бой, пытаясь удержать какую-нибудь очередную стратегическую точку, или очищая новый плацдарм. Ворон задумчиво качнулся в воздухе, внезапно ощутив себя по сравнению с Хранителем просто пешкой, полностью подвластной постоянно меняющейся ситуации. Пророк же, словно человек, наблюдающий все игровое поле, был обязан подчиняться собственной стратегии, заглядывая на несколько ходов вперед и предвидя действия противника. Кадгар вздохнул бы, если бы не птичья форма, в которой лучше было не мешать связи дыхания и мерных взмахов потяжелевших от усталости крыльев. Медив дал ему то, что он хотел. И дал так, что будь архимаг помоложе (или по крайне мере посильнее этой сферой жизни интересуйся) - уже лез бы на стену от желания продолжить. Не прекращать. Ворон, почувствовав волнительную, щекочущую, словно легкий смешок, дрожь в груди, перевернулся в воздухе, сделав боковую петлю и складывая крылья, почти падая вниз, к неярким огням уже совсем близкого форта. Надо же было умудриться. Влюбиться снова. Кадгар, честно говоря, и сам был немного шокирован захлестывающими чувствами, потому не пытался сделать ни одного лишнего движения в сторону резко отстранившегося Стража. Больно, конечно, но он же уже не юнец. Правда ведь? Он не будет переживать о том, что для Медива это было точно таким же способом отвлечься, как и чуть раньше, с Андуином. Не будет. На мгновение в глупой (по авторитетному мнению архимага на тот момент) вороньей голове ярко зажглось желание не расправлять крылья - так и врезаться в стремительно приближающуюся землю, избавиться от этих терзающих маленькое птичье сердечко глупых и неуместных чувств. Но это было бы слишком легко, и птица нехотя сбавила скорость, постепенно расправив крылья навстречу теплым огням форта. Верховный маг приземлился у штабной палатки, в которой, не смотря на глубокую ночь, горел магический свет. Раз здесь был кто-то из командования - нужно было узнать последние новости, прежде чем со спокойной душой заваливаться спать. Да и сообщить о их возвращении тоже надо - часовые не могли отследить перемещения двух воронов, тем более ночью. Настороженные птицей стражники по бокам от входа слегка расслабились, когда та уже для всех привычно обернулась седым архимагом, и вытянулись по стойке смирно, позволяя ему войти внутрь. Убранство довольно просторного шатра внезапно стало куда более аскетичным - кроме командного стола с картой в нем почти ничего не осталось - видимо, часть вещей уже перенесли в едва-едва законченный капитальный штаб. Видимо, окончательный переезд произойдет уже утром, но Вариан, хмуро склонившийся над картой, в отличие от рабочих явно не видел препятствия в таких мелочах, как смена времени суток, необходимость обычному человеку сна или хотя бы отдыха. Одетый не в свою обычную броню, но лишь в легкий кольчужный доспех, король Штормграда смотрелся слегка необычно, хотя Шаламейн все же был при нем, и его "сердце" мерно, но несильно светилось, словно меч отдыхал в перерыве между битв. Судя по всему, предводитель Альянса так и не прерывал своей работы с самого утреннего совета, который самому верховному магу уже казался событием едва ли не недельной давности. - Кадгар! - голос явно уставшего до предела человека все же не терял своей зычности и властных ноток. - Ваше Величество. Архимаг почтительно склонился. Он знал, что Вариан не обращает внимания на соблюдение подобных формальностей, но он должен был играть по правилам, если надеялся побудить и их короля поступить так же. А он все же питал надежду, что сумеет убедить его в необходимости отдыха. - Я выполнил то, о чем вы просили. Мы выполнили, вместе с Хранителем. - Да, мне доложили, что Медив отправился с тобой. И Бранн... Король задумчиво прервался, вновь задумчиво посмотрев на раскинувшуюся перед ним карту. Со времени, когда Кадгар последний раз ее видел, на нее были нанесены еще пара штрихов и областей. Каждый вносил свою лепту. - Ваше Величество, как обстоят дела? - Почти ничего не изменилось, слава Свету. Только здесь, - палец Вариана коснулся карты в месте, которое с самого начала этой ужасной войны никому не давало покоя, - снова демоны, и Сильвана... Едва все не рушит. Орда конечно же прознала про тот артефакт. Кадгар раздосадовано покачал головой. Если прознала Орда, прознал и Легион. В конце концов, рассказать о находке было надо, но то, как все произошло явно не добавило Королеве Мертвых доверия к вынужденным союзникам. Вот тебе и задача на ближайшие дни. - Я постараюсь объяснить ей ситуацию. Вол'джин сможет сдержать ее в узде, если что, но я постараюсь с ней поговорить. Она коварна и за своих Отрекшихся готова пустить под откос весь мир, но в уме ей не откажешь, так что не думаю, что вам стоит об этом волноваться. Он преувеличивал. Но судя по всему это станет его заботой, так что стоило попытаться снять ее с плеч Вариана. - Да, Кадгар. Ты не в курсе планов Хранителя? Архимаг невольно нахмурился, качая головой под пристальным взглядом зеленых глаз. - Думаю, не стоит сильно рассчитывать на роскошь в виде дальнейшей помощи Медива, - тихо заметил он, - мысли Стража явно идут куда дальше удерживания этого фронта. Вариан отвел взгляд и на его челюсти проступили желваки. Указывать хранителю он не мог, но отсутствие его помощи автоматически значило куда большие потери, случись новое наступление, и предводителя явно беспокоила каждая жизнь, которую он не найдет возможности спасти. - Что ж, так или иначе, его помощь Азероту неоценима. - Так же, как и ваша, сир. Но только если вы сохраните себя в дееспособном состоянии. Король вновь перевел на него хмурый взгляд, слегка прищурив зеленые глаза. Почти как у Медива, и, в то же время, совсем другие. - Ну, еще один. Будешь мне нотации читать? - Почему бы и нет? - Кадгар постарался придать голосу беззаботность, полусев на крепкий стол и слегка похлопав по нему ладонью, - Все же, я знал вас, когда вы еще под такой же стол пешком ходили, да и... - он понизил голос, разыгрывая свой главный козырь, - я обещал вашему отцу и дяде оберегать вас. Зеленые глаза блеснули раздражением, но Вариан все же со вздохом их отвел, сдавшись. - Не стоит думать, что я настолько безрассуден, что собираюсь работать, пока не упаду замертво. Я лишь более полезным образом трачу время бессонницы. Вот, тебя дождался. Король все же направился к выходу, и верховный маг последовал за ним, не без удовлетворения замечая, что широкие плечи, скрытые кольчугой, слегка расслабились, опустившись. Глава Альянса видел в нем друга и доверял едва ли не как самому себе, что радовало и очень помогало в деле борьбы за Азерот. Особенно, когда ради этого приходилось идти вразрез с политикой. - Хорошо. Но я все равно слежу за вами. - Да-да, от тебя не скроешься. И, эм, - Вариан внезапно обернулся у самого входа в шатер, и в его глазах мелькнуло легкое сочувствие, - Тебя... Покусали? Он дотронулся пальцами до шеи, и Кадгар невольно повторил этот жест, непонимающе нахмурившись, через секунду почувствовав, как резко бросило в жар. Он совсем забыл о засосах, оставленных Медивом ровнехонько на единственной неприкрытой части тела. - Хах, - он усмехнулся и поймано отвел глаза, потирая слегка саднящее место и накладывая на него небольшую иллюзию, ироничным тоном подтверждая вежливую догадку, - Да, наверное. Архимаг слегка улыбался, снова выходя под ночное небо, все еще потирая кончиками пальцев в перчатке место, где под простенькой иллюзией скрывались алые пятнышки, оставшиеся следами недавнего безумства. Их личного со Стражем безумства, которое, как бы там ни было, теперь останется с Кадгаром до конца его бренной жизни. Разговор с Варианом странным образом облегчил сердце. Учтиво попрощавшись, он все же отправился к собственной палатке, ощущая, что уж ему сегодня бессонница точно не грозит. *** - Ты снова будешь заниматься своими темными делами. - Ах, извини, если мои попытки спасти этот чертов нелогичный мир показались тебе "темными"! Звездная, залитая серебряным светом луны ночь была бессонной для многих. Две фигуры, вышагивающие по полоске песчаного берега, не были исключением ее странного влияния. - Ты-то у нас такой светлый! - Гневион, ты прекрасно знаешь, о чем я! - Такой светлый, что все вокруг должны быть такими же! Андуин, рассержено повернувшись на пятках, столкнулся взглядом с горящими в темноте алыми глазами. Им пришлось уйти из его палатки почти сразу же, потому как говорить на пониженных тонах совершенно не получалось. Пришлось даже "уговорить" двух часовых их пропустить, поскольку те пытались яро следовать очередной инструкции из серии "принц не должен выходить гулять после заката". - Ты как вообще собираешься управлять государством? Силой Света?! Милый мальчик... - Лучше бы тебе помолчать! В ночной темноте ярко-голубые глаза казались серыми, но на секунду их все же затянула отчетливая тьма, заставившая дракона усмехнуться. - Я лишь действовал на свое усмотрение, стараясь принести выгоду всему этому миру. - Но ради этого... - И тебе придется смириться, - Черный Принц продолжил, повысив голос в ответ на попытку перебить, - что твой хваленый Свет едва ли может принести победу в битве. - Паладины... - Паладины?! - Гневион знал эту песню вдоль и поперек, и не хотел выслушивать ее снова, - а ты сам, жрец? Лишь обращаясь к тьме, ты в итоге можешь победить и достигнуть желаемого. Своего этого Света. Андуин выдохнул и зло отвернулся, вновь порывисто зашагав по мокрому, проминающемуся под подошвами песку, видимо не найдясь с ответом. - Знаешь, я за эти годы много нового узнал о мире. Наару, например. Ты чтишь Наару? Величественные и мудрые создания Света. Ты в курсе, откуда они пришли? Может тебе стоит поговорить с Кадгаром на эту тему? Мы с ним поболтали. Редко когда встретишь незашоренного мага. Хотя даже твой отец ему доверяет. Черному Принцу пришлось слегка нагнать размашисто шагающего парня. Он упорно молчал, и в груди дракона шевельнулось смутное чувство, что он что-то делает не так. Ледяные ветра Нордскола, почему с этим мальчишкой даже свою правоту нельзя было доказать, не почувствовав вины?! - Ты хотел уничтожить все, чем я дорожу. Все, что создала моя семья и моя раса! Голос Андуина слегка дрожал, и порывы злости в груди Гневиона по непонятной для него самого причине обрывались, едва успевая завязаться. - Я не это собирался сделать! И ты это знаешь! - Для тебя это игра? Все эти интриги, жонглирование жизнями людей... Это ужасно! Принц Штормграда снова обернулся, и теперь уже дракон внезапно лишился аргументов, смотря в блестящие слезами глаза. - Тц! - он оскалился, едва не зашипев, отступил на пару шагов назад, отворачиваясь и на секунду обхватывая голову руками, - ты не можешь перевернуть все с ног на голову лишь потому, что тебе это кажется правильным! Ты не можешь вот так вот просто красивыми глазками менять то, что на самом деле творится в мире! - Но я могу бороться за это! - И умереть! - Гневион почти рыкнул, вновь оборачиваясь и сверкая глазами, - и дать умереть всем, кто тебе дорог! - По крайней мере, я их не предам, - полный решимости голос юноши дрогнул и спустился почти к шепоту, а с поблескивающих в лунном свете ресниц все же слетела слеза, оставив на щеке короткую влажную дорожку. Принц вновь отвернулся и пошел вдоль берега, оставляя растерянного и сердитого черного дракона позади. Он не мог постоянно такое повторять. Не мог идти против фактов в такой упорной и "праведной" борьбе. Но он это делал, и это бесило Гневиона до искр из глаз. - Да чтоб ты в леднике замерз, гребаный же ты жрец! В голос ругнувшись, дракон со злостью пнул песок. Ему надо было просто бросить все это. Пусть разбирается со своим Светом и праведностью сам, пусть жизнь так его изломает, чтобы поверил наконец, что в мире все совершенно не так идеально, как хотелось бы, и не может таким быть. Но перед глазами невольно вставала картина того, во что превратил еще совсем юное, мальчишеское тело Гаррош. Не верилось, что этот сплошной кровоподтек, без оставшихся целых костей, сможет выжить, да еще и не отречется от своих убеждений. Больше того - простит безумного орка и будет сам же настаивать на смягчении его участи! Гневион, тихо отчаянно застонал и в резком рывке обернулся драконом, за пару прыжков и взмах сильных крыльев нагоняя ушедшего принца, почти оборачиваясь вокруг него, падая и скользя боком по песку от инерции, прижимая сопротивляющегося юношу к горячей груди крепкими лапами и прикрывая крыльями отчаянно пытающегося вырваться львенка. - Ты предал меня! Ты исчез! - Заткнись, просто заткнись. - Что бы я когда-нибудь еще тебе хоть немного доверился! Горькие слова не особо хорошо сочетались со слезами, прохладными каплями падавшими на почти горячую перепонку крыла черного дракона, и тот продолжал крепко сжимать уже явно выбивающегося из сил юношу. - Ну и не доверяйся. Я просто не дам тебе сдохнуть, и мне плевать, что ты там будешь думать о моих методах. Драконий голос разносился над песком недовольным ворчанием, затихая вместе с успокаивающейся возней в цепких лапах. Красные глаза дракона расслабленно закрылись, стоило пинкам совсем стихнуть, и он вытянул шею, положив голову на песок. Они были противоположны друг другу. Словно Свет и Тьма, пышущая ненавистью лава и лазурный, мягкий океан. Но пандарены давно уже все уши ему прожужжали про это хваленое Равновесие. И сколько бы он не сопротивлялся, доказывая, что победа лежит лишь в превосходстве чего-то одного, тонкое тело Андуина, зажатое в сильных лапах, дарило ни с чем не сравнимое чувство, так и не найденное ни в ком другом за годы безуспешных скитаний и поисков. Чувство спокойствия.