Всё могут короли

      Отличие статуса короля от статуса принца, на взгляд Венделла Белоснежного, состояло только в том, что у короля больше, гораздо больше обязанностей. Разумеется, со всем уважением, но советники постоянно напоминали ему, что «правитель обязан делать то, правитель должен делать это». За пять лет он успел более-менее притерпеться ко всему списку своих обязанностей. Но недавно лорд Гризволд, преклонный возраст которого ничуть не сказывался на активной политической позиции, огорошил его сообщением, что он должен подарить стране наследника. То есть, для начала — жениться.       Жениться же Венделл не хотел совершенно, и этому были причины.       О том, что король, — тогда еще принц, — Венделл был превращен в собаку, знали очень немногие. И никто, ни единая душа не знала, что после того, как он вернулся в человеческий облик, осталась некоторая проблема. Даже скорее Проблема, с точки зрения самого Венделла.       Впервые он столкнулся с ней, когда двор собрался на традиционную осеннюю псовую охоту. Свора борзых прямо-таки притягивала взгляд: сильные, но, в то же время, стройные тела, изящные морды, будто вышедшие из-под резца искусного скульптора, длинная шелковистая шерсть, черные носы и блестящие темные глаза. Сердце короля билось чаще каждый раз, когда он смотрел на них, и вскоре он начал ощущать некоторую тесноту в области штанов. Не совсем те… впечатления, которые могут складываться у аристократа от псовой охоты. По сравнению с этим то, что иногда ковер у камина начинал казаться ему более привлекательным местом для сна, чем пуховая перина на кровати, было совершеннейшей мелочью.       На псовые охоты Венделл с тех пор больше не ездил, заявив, что ему не нравится это развлечение. А когда так говорит король, указанный вид досуга быстро выходит из моды. Содержавшуюся при дворце свору вывезли в какую-то дальнюю резиденцию, и собаки больше не смущали взор его величества. По крайней мере, наяву. Но изящные борзые с золотистой шерстью иногда снились ему, вылизывали руки и не только руки, чем доводили его до экстаза. О том, что близость острых собачьих зубов к чувствительным частям тела должна вызывать опасение, во сне Венделл не задумывался. А проснувшись, старался вообще лишний раз не вспоминать эти грезы.       Но факт оставался фактом: надушенные придворные дамы, одетые в сшитые по последней моде наряды, теперь его совершенно не привлекали (и без нарядов, что особенно печально, тоже). Вкусы короля изменились, в чём и состояла Проблема.       А тут еще Гризволд со своей женитьбой… То есть, конечно, не со своей, а как раз с королевской, но от этого было ничуть не легче. Лучше бы уж сам женился: такой цирк, как свадьба без малого семидесятилетнего лорда, запомнился бы двору надолго.       Конечно, до самой свадьбы было еще далеко. Должная подготовка к церемонии могла занять полгода и даже больше, да и выбор невесты для короля — не самая простая задача. Ему, с горечью думал Венделл, даже позволили выбирать самому (правда, из составленного советниками списка). Как будто от этого была какая-то польза.       Три принцессы, три графские и герцогские дочки, даже одна царевна — девиц «на выданье» на его долю пришлось немало. А то бывали в истории случаи, когда принцу или королю приходилось заключать помолвку с пятилетней девочкой или и вовсе с новорождённой, потому что в сопредельных государствах и в семьях достаточно знатных дворян, как назло, подходящего возраста были одни мальчики. Но наличие выбора ничуть не утешало: Венделл наверняка знал, что ни одна из девиц ему не понравится. Но бесполезно на это жаловаться: концепцию «династического брака» его советники были готовы упоминать в ответ на любое сомнение или вопрос.       Претендентки на роль королевской невесты должны были прибыть на смотрины все одновременно, в их честь планировался роскошный бал… Но сперва девушкам предстояла аудиенция у короля, которую, похоже, ждали с нетерпением все, кроме самого жениха.       В день прибытия, разумеется, никто из высоких гостий Венделлу представлен не был: чтобы знатная дама сразу после дороги показалась мужчине, на которого имеет цель произвести впечатление, — немыслимо. Маникюр, педикюр, куафер, парфюмер и тысяча других экзотических слов сопровождали многочасовое приведение «прекрасных дам» в поистине прекрасный вид.       Над Венделлом тоже проделали изрядное число манипуляций, которые он вынес со стоическим терпением. Правило «его величество должно быть величественным» он выучил уже давно. И, восседая на троне в большом тронном зале, выглядел действительно достойно. Под стать интерьеру, так сказать. А архитектор, планировавший зал, совершенно не думал о расходах: полированный паркет исполнен из красного дерева, на стенах позолочено все, что можно и что нельзя, все занавеси сделаны из безумно дорогого бархата винно-красного цвета, а хрустальные люстры сверкают, как чистый снег в ясный полдень. На гостей это обычно производило незабываемое впечатление. Правда, иногда в ключе «какая безвкусица».       Собравшееся общество также радовало глаз роскошью и претенциозностью нарядов. Все же не каждый день прибывают высокопоставленные гостьи из соседних стран, так что высший свет Четвертого королевства стремился выставить себя, как говорится, в лучшем свете. Ведь из девиц только одна станет невестой, а потом женой короля. А остальные, может, обратят благосклонные взоры на кого-то из дворян?       Церемониймейстер, со спиной прямой настолько, будто он проглотил шпагу, вытянулся рядом с дверью и, щелкнув каблуками, начал представлять первую девушку:       — Блистательная и несравненная, прекраснейший цветок Первого королевства, трижды обладательница серебряной туфельки новогоднего бала, владычица грёз…       — Короче! — король, хлопнув ладонью по подлокотнику трона, оборвал словоизлияния распорядителя, и тот, поперхнувшись, закончил:       — Внучка королевы Золушки, принцесса Первого королевства Дейзи!       Принцесса шествовала в окружении своих придворных дам, две из которых ненавязчиво поддерживали её под руки. Она была очень похожа на свою бабушку, в том числе и количеством пудры на волосах и лице. Таким слоем косметики, пожалуй, и тролля можно превратить в симпатичную девицу. Но, так как принцесса Дейзи определенно принадлежала к человеческому роду и женскому полу, тени, блески и пудра маскировали что-то другое.       — Сколько ей лет? — с ужасным предчувствием уточнил Венделл. И его ожидания оправдались: помявшись, стоящий за его правым плечом советник сообщил, что принцессе восемьдесят три года. Она хорошо сохранилась: магическая хирургия в Первом королевстве выше всяких похвал, — но… Заверения, что она, несомненно, всё ещё девица, король уже пропустил мимо ушей.       Следующей, как подсказал ему лорд Гризволд, — Венделл задавался вопросом, что мешало тому ознакомить его со списком потенциальных невест заранее, — должна была быть принцесса из Гардарики, как говорят там — «царевна». Гардарика занимала огромную территорию к востоку от Девяти королевств, и до сих пор Венделл только знал о её существовании. Ни дипломатических, ни торговых отношений Четвертое королевство с этим царством лесов и медведей не имело. В отсутствие прямых границ в них не было особого смысла. Однако женить короля на тамошней царевне советники почему-то сочли целесообразным. Может, не хотели оскорблять гардарикского царя, обладающего, по слухам, весьма вздорным нравом, не включив его дочь в список?       — Несмеяна, дочь царя Гороха, царевна Гардарики! — возвестил церемониймейстер, в то время как лакеи распахивали двери перед второй делегацией. Непривычные иноземные наряды, конечно, привлекали взгляд, но Венделл все равно почти сразу обратил внимание на лицо царевны. Выражение его было таким кислым, будто девушка за последний час съела фунт лимонов. А то и два.       — Что с ней такое? — не удержался спросить у лорда Гризволда король, выбрав момент, когда самый толстый и важный из сопровождающих царевны начал приветственную речь и прочно приковал к себе внимание всего зала, включая свое собственное. Ответ «никто и никогда не видел, чтобы царевна Несмеяна улыбнулась хоть уголком губ» никоим образом не мог порадовать Венделла.       — Если у меня будет такая жена, о свежем молоке на завтрак можно забыть… — пробормотал он. — Скиснет.       И, судя по выражению лица лорда Гризволда, он в кои-то веки был полностью согласен со своим сюзереном.       Когда перед новой порцией гостей распахнули двери, взгляд Венделла в первый момент упёрся в пустое пространство. Следовало слегка опустить глаза, чтобы увидеть эту делегацию, поскольку она принадлежала Девятому королевству и состояла исключительно из гномов.       Только вот кто из этой группы одетых в одинаковые рабочие робы (похоже, понятия «парадной одежды» у них просто не существовало) маленьких человечков — принцесса? Венделл осознал, что не может понять. Четвёрка бородатых исключалась (он, по крайней мере, всей душой на это надеялся), но оставалось еще пять безбородых.       Двое из них катили небольшую тележку, на которой под наброшенной сверху тканью угадывались очертания плоского прямоугольного предмета, и король с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Зеркало. Опять зеркало. Создавалось впечатление, что больше ничего в королевстве гномов не изготовляют. Он же после той истории приобрел стойкую неприязнь к зеркалам, особенно волшебным. А предыдущий подарок гномов, зеркало истины, вызывал при дворе сумятицу и недовольство до тех пор, пока какая-то придворная дама в истерике не разбила его, увидев себя как уродливую старую каргу.       — Соня, принцесса Девятого королевства! — объявил церемониймейстер, и только потому, кто из девяти гномов поклонился (понятие «реверанс», видимо, для них не существовало тоже), Венделл смог, наконец, опознать потенциальную невесту. По крайней мере, бороды у неё не было….       Следующей, если верить распорядителю, оказалась принцесса Пятого королевства Антуанетта, дочь короля Коля. Снова заиграла торжественная музыка, и два лакея медленно, церемонно отворили двери тронного зала, впуская очередную делегацию. Впереди шли два почтенных дворянина, оба увешанные регалиями. Один из них являлся послом Пятого королевства, но Венделл, хоть убей, не мог вспомнить, кто. Поразмыслив, он решил, что тот, у кого мундир блестит больше.       Следующими двигались придворные дамы, очевидно, фрейлины принцессы; на них взгляд короля задержался совсем недолго, скользнув дальше. На… ширму на колесиках, которую за углы катили четыре лакея? Венделл с трудом удержался от того, чтобы протереть глаза. Это действительно была ширма: с рамой из красного дерева, обтянутая расшитой золотом парчой, но все-таки ширма.       Из-за плеча донесся тихий шепот лорда Гризволда:       — Принцесса Антуанетта также известна как Голая Принцесса.       — Какие же это смотрины, если я не могу посмотреть на её высочество? — также шепотом ответил первому советнику Венделл и после этого уже не особо прислушивался к обмену любезностями между официальными лицами Пятого и Четвертого королевств. От него требовалось только вежливо улыбаться, в нужные моменты милостиво кивать и сказать пару приветственных фраз. И не зевать от скуки: в этот раз он не мог даже развлечься разглядыванием потенциальной невесты.       После принцессы Антуанетты настала очередь двух дочерей вассалов самого Венделла, которых, похоже, пригласили просто для количества. Чтобы создать видимость большого выбора. Одной из них едва ли исполнилось хотя бы четырнадцать, а тяги к маленьким девочкам король не испытывал. Вторая же… Венделлу случалось видеть, какие сложности может создать шлейф волос длиной в десяток метров. Придётся содержать, по меньшей мере, дюжину служанок, чтобы каждое утро приводить их в приличный вид! И то, что это «наследственность и традиция», ничуть не делало ситуацию привлекательнее.       — Что вы предложите мне дальше? Какую-нибудь королевну, превращенную в лягушку? — с сарказмом поинтересовался король, когда возникла некоторая заминка перед появлением следующей гостьи.       — Нет, сир. Герцогиня Джезебет — очаровательная девушка, смею сказать, она унаследовала красоту своей прабабки.       Ответ советника прозвучал достаточно торопливо, чтобы Венделл заподозрил какой-то подвох.       — Тогда почему вы так нервничаете?       — У неё есть... э-э-э… маленький недостаток, сир.       — Какой же? — обречённым тоном спросил Венделл, видя, что заминка затягивается.       — Хвстсир, — пробубнил лорд Гризволд.       — Что, простите?       — Хвост, — видя, как изумленно округлились глаза короля, советник начал торопливо объяснять: — Герцогиня — правнучка герцога Этьена Лаварра, также известного как Зверь, и леди Бэлль, прозванной Красавицей. Там имело место проклятие, может, вы слышали, сир, а в таких случаях иногда бывают… последствия, сир, и внешность потомков герцога Лаварра имеет некоторые… отклонения… и… — на этом старик окончательно пал духом, посчитав, что включение этой девицы в список кандидаток оскорбило короля, и замолчал.       — Хвост, значит, — Венделл откашлялся. — Пусть ее пригласят, Гризволд.       Конечно, с некоторых пор он был уверен, что идеальная женщина должна иметь шелковистую шерсть и мокрый нос — но на худой конец сойдет и хвост.