Хошикайро но Секай. Асура

База Корня       — Господин? — человек в маске глубоководной рыбы склонился перед мужчиной в глубоком кресле.       — Удильщик, у меня будет к тебе новое задание. Сегодня на южную базу прибудет очень способный генин. Информацию по нему ты найдешь в свитке помеченном как «утерянный песок». Твоя задача на текущий месяц — помочь ему с тренировками. Помимо прочего, ты должен помочь ему с разработкой его собственных техник, всё же в этом среди нашего отдела разработок ты самый лучший. Так же можешь предоставить ему всю информацию до уровня C, исключая информацию о нашей организации. Если ему потребуется что-то более серьезное, то только с моего собственного разрешения. Всё ясно?       — Да, господин Данзо.       — Хорошо, ты свободен.       Данзо развернул свиток с последней информацией о его новой пешке. Вчера это юное дарование сумело без особых проблем справиться с двумя талантами клана Инузука, пусть они и не использовали своих псов, но что-то ему подсказывало, что против этого гения тайдзюцу шавки не особо бы и помогли. Разумеется, Каге тоже доложили об этом, но уже через клан собачников, где у него хватало людей, и тот может заинтересоваться юношей всерьёз.       Надо бы чем-то занять старого товарища, да так, чтобы в ближайший месяц он о красноволосом и не вспомнил. Акито Кавасаки       Джитон — стихия магнетизма. Кеккей Генкай клана Собаку-но, имеющий доминирующий ген, отчего носителей этой стихии можно встретить и в других селениях, хоть они и не обладают такими техниками, как клан Казекаге. Шиноби, обладающий данной силой, способен притягивать к себе металлы и изменять их структуру, придавать форму.       Бла-бла-бла. С вступлением понятно, что дальше?       Я развернул свиток, который с таким трудом выбил у Данзо, и продолжил чтение.       Одним из самых ярких примеров могущества обладателей Джитона является Третий Казекаге, который на основе техник однохвостого сумел создать свои собственные техники.       Достоверно известно, что железный порошок Казекаге был полностью пропитан его чакрой.       Интересно. Я достаю свои записи по медицине и ищу танкецу. Жалко, что у меня нет бьякугана, но его, в отличии от шарика, так просто не достать.       Выбираю наиболее удобно расположенное на руке место и приставляю к нему ту самую спицу, взятую у отца. Подаём чакру — и вуаля! При небольшой концентрации она довольно уверенно держится и меняет форму. Всё, как и говорил отец.       Теперь следующий пункт — проверить может ли это железо проводить мою чакру, как обычная часть тела?       — Райтон: Разряд!       Охренеть! Все мои домыслы были верны, и техника в самом деле срабатывает, как будто эти протезированные спицы — часть моего тела. К сожалению, масса спицы не может быть увеличена, поэтому придётся изобрести структурированную руку, а, по-сути, повторить чакроканалы руки. Снова просматриваю медицинский свиток, и с сотой попытки мне всё же удаётся повторить структуру чакроканалов, сделав жилки металла невероятно тонкими.       По-сути, то, что я сейчас создал, — это каркас руки способный выполнять техники, но всё же очень уязвимый. Во-первых, мне стоит придумать, как его укрепить. Во-вторых, необходимо найти способ скрывать эту руку и в нужный момент активировать. В-третьих, найти быстрый способ восстановить руку, если ее отрубят.       И, если возможное решение первой проблемы я всё же нашёл, благодаря этому свитку и изобретению третьего Казекаге, то вот со вторым у меня возникли вопросы. Носить в сумке? И что, перед каждой миссией крепить? Носить под одеждой и постоянно тратить чакру? Кривое исполнение.       Закинув свитки в тумбочку, я растянулся на кровати и прикрыл глаза.       Эта неделя далась мне действительно тяжело: чего стоили только тренировочные бои в темноте, чуть ли не гипнозом обучающие полевой работе преподаватели или мой личный наставник, смотрящий фанатичным взглядом из-под маски каждый раз, когда я задаю вопрос касательно техник. Кстати, так от меня к нему утекла информация о двух первых активациях Метода Вдохов, зато он помог мне с некоторыми свитками, к которым у него, в отличии от меня, был доступ. Например, этот свиток касательно моего генома, или небольшой свиток с кучей информации о нинтайдзюцу Райкаге. Впрочем, последний мне ничего не дал, поскольку имел только общие описания техник.       — Дятел-сан? — ко мне заглянул человек в маске удильщика. Именно он был представлен ко мне наставником на время моего пребывания в Корне. И да, тут я носил эту проклятую маску дятла. Уроды, блять, даже здесь издеваются. — Имеются пожелания на завтрашний день?       — Да. Мне нужен железный порошок, которым пользовался Казекаге в своих техниках, килограмм двадцать. Ещё я бы не прочь выслушать твоё мнение насчёт одной техники.       А что? Насколько я понял, мой надсмотрщик не только фанатик своего дела, но и по-настоящему академический ум, способный на многое.       Вкратце объяснив ему суть разрабатываемой техники, я вопросительно уставился на него.       — А в чём дело? Нанесение печатей на тело уже давно не проблема, и в том, чтобы установить их в нужные места, нет сложностей. Конечно, придется ставить несколько усложнённую версию, чтобы протезы могли выходить постепенно и на нужную длину, ну и закрепить центр печати со стволом протеза в центре танкецу. Конечно, потребуется доработка и кое-какие расчёты, но не вижу ничего сложного… — с каждым словом его голос становился всё тише, и учёный уходил в глубину своих мыслей. — В общем, сначала приготовь полноценные протезы, я же прямо сейчас возьмусь за расчёты, и через несколько дней мы нанесём печати.       Я устало кивнул, внутренне ликуя и предвкушая возможные перспективы от подобного вложения. Уже сейчас я вижу, насколько сильнее и разнообразнее станет моё тайдзюцу. И это не считая контроля молнии, в котором я заметно продвинулся, которое могу смешивать в соотношении один к трём. Китсу Токитори       Бамбуковый лес Сирото — ничто иное, как живописная роща, состоящая из тысяч вздымающихся ввысь вечнозелёных деревьев. Именно им так гордился клан Токитори. От бамбуковых стеблей, что качались от лёгкого дуновения ветра, раздавались мелодичные звуки, напоминающие колокольчики. Умиротворяющий трезвон, вводивший любого посетителя в некое подобие транса, и был тем, чем славился этот лес.       Но сейчас этот звон заглушали голоса, раздающиеся из центра рощи, куда допускались только члены клана.       — Зачем ты вернулся, юный росток?       Немолодой мужчина с волосами цвета пожухлой листвы неподвижно сидел на гладком валуне, выглядывающем из центра пруда перед храмом. Впервые за долгие часы медитации, он открыл свои глаза, чтобы вновь увидеть того, кого он не надеялся больше встретить раньше, чем через несколько лет.       Именно он научил Китсу всем техникам, что тот знал, и именно к нему тот пришёл с очередной просьбой.       — Ты должен представлять нас в Конохе. Нам не нужно выставлять себя в нелицеприятном свете перед её владельцами.       — Я слаб. Я должен стать сильнее.       — Ты самый способный юноша за последние пять поколений, именно поэтому тебя отправили в Коноху. Разве я тебе уже не объяснил логику своих поступков? — человек ни на йоту не изменился в лице, но враз дрогнувшие стебли бамбука издали неприятный звук, от которого Китсу непроизвольно вздрогнул.       — Сделайте меня сильнее, — зеленоволосый мальчик упал на колени и склонил голову к земле.       — Я, конечно, рад, что ты так сдружен с землей, что даёт жизнь каждому новому ростку, но тебе лучше поднять голову, не гоже бамбуковому стеблю тянуться к земле.— мужчина встал на ноги и прошёл в храм. — Иди за мной.       Мальчик молча последовал за настоятелем. За те семь лет, которые он не был в храме, здесь ничего не изменилось: рядовые члены клана старались не появляться здесь больше положенного, и уж тем более тревожить Хранителя.       Каждый ребенок Токитори в возрасте пяти лет проходил обряд посвящения, после которого и начиналось обучение клановым секретам.       Когда-то и он пришел сюда в сопровождении своих родителей, которые остались на пороге храма. Войдя внутрь, он встретил того же мужчину, за которым шёл и сейчас. За эти годы он не изменился. Посмотрев на него спокойным и уверенным взглядом, он спросил его тогда:       — Кто тянется ввысь и стоит стойко, не падая и не кланяясь?       — Бамбуковый стебель, — это был обычный ответ каждого члена клана, после которого начинался ритуал, поэтому Китсу ответил так же, как и все.       Они прошли и сели на то же самое место, что он занимал тогда, семь лет назад.       — Кто тянется ввысь и стоит стойко, не падая и не кланяясь?       Китсу мысленно запаниковал. Он не любил все эти загадки, которые задавали мудрецы в сказках, и почему-то был уверен, что тот же ответ, что он дал пять лет назад, не устроит настоятеля.       Приказав себе успокоиться, мальчик крепко задумался. Думать — никогда не было его отличительной чертой характера, пусть он и не был этого лишен, как тот же Хиро (конечно, сугубо по его личному мнению).       Так они и провели несколько минут в молчании, пока мальчик не поднял уверенный взгляд на своего учителя.       — Я. - враз осознал тот, вспомнив слова о бамбуковом стебле, и соотнеся их с тем, как настоятель называл всех членов клана.       — Правильный ответ, мой юный росток. Нет, бамбуковый стебель, — и тут мальчик обомлел. Он впервые увидел на лице жреца какое-то проявление чувств, поскольку тот УЛЫБАЛСЯ, а ведь его родители, пришедшие сюда еще в молодости, никогда о таком не говорили. — Впервые за долгие годы появился тот, кто не поддался мнению каждого. Пойдём.       Жрец указал на проём ведущий в глубину храма, именно там они учились познавать свои техники. Полностью нефритовая комната, где они, обходя стихию земли, сразу учились владеть своими клановыми Хидзюцу.       — За этот месяц ты узнаешь то, что не знает ни один из ныне живущих членов клана, помимо его главы. Будет тяжело, поэтому ты должен быть готов к тем испытаниям что тебе предстоят.       Мужчина снова улыбнулся, но уже так, что юношу перетряхнуло от ужаса. Хиро Курама       — Не бойся, всё пойдёт по плану! — улыбаясь, поднял большой палец вверх Аоба-сенсей.       Хиро заметно вздрогнул, заметив эту стойку. Ему никогда не забыть той недели тренировок с Ли и его учителем. А несколько рискованных экспериментов, когда он чуть не умер, тоже были по плану? А тот поход в Лес Смерти, когда учитель наелся каких-то ягод, оказавшихся снотворными, и когда ему часов десять пришлось защищаться от выползшей к ночи живности, тоже были по плану?!       — Не зря же мы через столько прошли! В подобных ситуациях слабый очаг разгорается особенно сильно, уже сейчас можно сказать, что он у тебя вырос процентов на пятнадцать, а это значит, что ты самостоятельно сможешь использовать обратный призыв, чтобы попасть в мир воронов!       Мальчик болезненно вздыхает и прокусывает палец.       — Кучиносе но Дзютсу! Он же спустя некоторое время       — Тц, не дерево, а пролётная кормушка. Последний человек был у нас всего двадцать лет назад, что этому-то здесь надо?       Хиро обескураженно уставился в огромный глаз янтарного цвета с вертикальным зрачком, но его пугала не форма, а размер. Если уж зрачок ростом с него!       Мальчик испуганно огляделся.       Он оказался на огромном дереве, с которого, казалось, можно осмотреть весь мир, если бы не плотные облака, среди которых можно было заметить не менее огромные листья, намного превосходящие его в росте.       Но больше всего пугала ворона, которая, склонившись над ним, изогнула голову, чтобы её зрачок был сразу напротив него.       — З-здрасте.       — Надо же, вспомнил о вежливости, — ворона довольно каркнула и выпрямилась, тем не менее не сводя с посетителя своего глаза.       — Меня зовут Хиро. У меня подписан с вами договор.       — Тц, только оказался здесь, а уже права качает.       — Нет, что вы! — мальчик испуганно вскрикнул. — Просто Карасу говорил, что я смогу многому научиться в вашем мире.       — Карасу! Тц, ты бы ещё своих бездумных птиц спросил. Карас — это имя каждого, кто ещё не заслужил своей первой охоты! Здесь, на Кикьеджо, дереве мира, совсем другие законы, человек. Наш род хоть и силен, но он ничто, по сравнению с теми, кто живёт там, под облаками, — ворон довольно комично махнул крылом в сторону земли, отчего Хиро не удержался и хихикнул. Всё же, для него было необычно видеть ворону, так серьёзно разглагольствующую перед ним. — Тц, смешно, значит?       — Простите! Просто я… немного не привык к вашему внешнему виду.       — Слушай спокойно! Чтобы выжить, нам приходиться постоянно хитрить, делать ловушки, обманывать. Готов ли ты на это?       — Да, ворон-сенсей!       — Меня зовут Кагетсу. Я глава одного из трёх гнёзд.       Мальчик растерянно посмотрел вверх и вниз, прикидывая размеры этого дерева, на одной из веток которого он стоял.       — Всего три?       — Тц, ты думаешь мы тут единственные жители? Главой гнезда может стать только сильнейший из нас. Только тот, кто пробудит в себе Шириоган, способен защитить своё гнездо от местных обитателей.       — Шириоган?       — Особые глаза, что даны только нам, потомкам первого ворона, — ворон с немой грустью посмотрел вверх, после чего снова уставился на своего собеседника. — Полете… тц, садись ко мне на спину, я отвезу тебя к твоему Карасу. Раньше первой охоты я ничему тебя учить не буду. Акито Кавасаки       Так, танкецу. Лучше всего использовать те, что находятся на лопатках. Легко выпускают чакру, правда, соседние тоже задевают, но выпускать чакру именно одной танкецу могут, разве что, Хьюга. Опять же, удобно использовать в бою.       — Удильщик-сан, держите свиток. Видите, эти точки? Устанавливайте на них спицы, — передаю свиток этому маньяку науки, а сам поудобнее устраиваюсь на кушетку. Как только он устанавливает спицы на положенное место, выпускаю чакру, и они словно прирастают ко мне.       Пока всё в порядке, что не удивительно, эту часть я уже делал. Дальше формируем руки, это занимает какое-то время, но после длительных тренировок они будут формироваться одним лишь мысленным посылом, как и с обычными техниками, когда шиноби либо уменьшают количество печатей, либо и вовсе уже работают без них, поскольку тело и так прекрасно знает, как реагировать на слова-активаторы.       — Высыпайте железный песок.       Как оказалось, небольшими массами этого песка я мог управлять без проблем, закрепить его где-то на своём месте и заставить затвердеть — тоже довольно просто, но вот как Третий Казекаге управлял такой огромной массой, да ещё и на таком расстоянии, я не имел даже малейшего понятия.       Учёный послушно высыпал железный песок, пропитанный моей чакрой, к основанию спиц, и я начал накладывать его поверх своего искусственного протеза. Делать это, основываясь только на ощущениях, было не очень удобно, поэтому я попросил своего временного собрата-исследователя принести мне зеркало, что тот и сделал. Ориентируясь уже на взгляд, я всё же смог воссоздать себе дополнительную пару конечностей.       Мда. Ну, что сказать, вы когда-нибудь видели размельчённый уголь? Теперь представьте, что из него собрали целую руку. Примерно так и выглядела моя рука. Теоретически — теперь это моё самое сильное оружие, не считая метода Вдохов — практически — я не имею даже малейшего понятия СКОЛЬКО спаррингов тайдзюцу мне придётся провести, чтобы привыкнуть к ним.       Я тяжело вздохнул. Похоже, я всё глубже загоняю себя в долги к подземным службам, а это ОЧЕНЬ и ОЧЕНЬ ПЛОХО.