Хошикайро но Секай. Асура

Акито Кавасаки       Я занял центр небольшого полигона, наспех отстроенного прямо за моей резиденцией и пытался сконцентрироваться, вот только все было не так уж и просто, учитывая, что мне мешал невидимый собеседник.       «Никакой красной чакры нету! Вместо того чтобы сидеть на месте, лучше бы ухлестнул за той миниатюрной».       Заткнись и дай мне сосредоточиться!       «Ну и ладно!»       Прохладно, блять.       У меня все еще не получалось выпускать ту странную чакру, что я сумел создать во время боя с Хиданом, и меня это знатно бесило. Сначала я активировал врата, потом выпускал чакру звезды, отчего мой ракутон начинал блистать красными разрядами и… все. Что делать дальше – я не понимал. Возможно поможет синхронизация, но моя шиза утверждала, что это тут не при чем, не додзю… додзютсу!       Меня словно током поразило. А что если тайдзюган может не только усиливать и управлять ки, но и преобразовывать чакру?       Направив чакру к своему правому глазу, активирую додзютсу, а затем увеличив ток своей чакры, активирую ониган, который я использовал только во время настоящего боя.       «Что это, блять, за нахер!?» - раздался в моей голове удивленный возглас Второго.       Ну что там у тебя опять?       «Спускайся!» - Второй тут же затащил меня во внутренний мир.       — Ого. Да у нас походу трубы прорвало. – оценил я изменившееся убранство своего внутреннего мира.       Всюду растекался плотный красный туман, который мне напоминал Тензо, использующего свой геном.       — Кретин, это чакра! – не оценил моих мыслей Второй. – После активации онигана, она начала лезть изо всех дыр. – мой клон с более жесткими чертами лица недовольно помахал рукой перед собой разгоняя наиболее плотные клубы. – Могу нас поздравить, похоже мы разблокировали вторую стадию спизженного шарингана.       — И? Для чего эта чакра? Как ее использовать? – я плавно провел рукой, замечая, что энергия довольно ластится о мою ладонь.       — А я ебу? Это ты тут у нас мозг, а я так… - Второй неопределенно помахал рукой. – Но должен сказать одно – такая атмосфера мне совсем не нравится.       — Ладно, я назад. Надо понять, как освобождать эту энергию.       Вернувшись в свое тело, я решил действовать по наитию, а именно – выпустить эту энергию так же, как выпускал ки, сконцентрировав ее в своем додзютсу.       Непонятная чакра тут же покинула мой глаз и окутала меня небольшим покровом. От меня тут же повеяло жутью, давлением. Будь сейчас тут кто-нибудь из шиноби, то он ощутил бы, что перед ним если не кто-то уровня Мадары, то уровня Забузы точно – а ведь он не понаслышке считался большим специалистом в оперировании своей ки. И это учитывая, что я даже не использовал свою собственную жажду крови…       «Попробуй покрыть ею весь полигон» - прозвучал задумчивый голос Второго.       Хорошо, да только как?       Поднявшись на ноги, я вытянул руку перед собой и покров не остался на месте, последовав за ней.       Получается, что эта чакра не статична, и все же может перемещаться после высвобождения? Значит, должен быть способ ею управлять посредством додзютсу, поскольку на поддержание этого покрова, моя чакра уходит именно в ониган, где она преобразуется, и минуя танкетсу моего тела, выходит через правый глаз. Думаю, шаринган работает на похожем принципе, но я, честно говоря, ни разу не слышал об Учихе увлекающемся медициной и изучением работы своего собственного додзютсу.       Медитация с рассматриванием пустого пространства не помогла мне с контролем красной чакры, поэтому через пятнадцать минут бесполезных попыток, я решил совместить сразу два способа. Подавая чакру в глаз, я мысленно концентрировался на одном месте, и красная энергия тут же перемещалась в это место.       Буквально за полчаса я заполнил красной чакрой весь полигон, и уже хотел было спросить Второго, зачем были все эти манипуляции, как ощутил, что кто-то вошел на территорию тренировочной площадки. Вздрогнув, я повернулся в ту сторону, и обнаружил там своего посыльного.       В небольшой красной дымке он ощущался всем телом – каждый его шаг, каждое движение – все это я чувствовал словно бы благодаря новому чувству, о котором раньше даже не подозревал.       — Интересно. – задумавшись, я невольно высказался вслух. Выходит, что эта чакра способна создать нечто вроде области, где я могу чувствовать противников словно сенсор? Учитывая мои близкие к нулю таланты в области сенсорики – эта способность станет сильным подспорьем, особенно в крупных боях, но вот только остается вопрос – как много информации я смогу воспринимать, не получая сенсорный шок, и возможен ли он в принципе при использовании этой способности?       — Кавасаки-сама? – обратился ко мне мой помощник из семьи Босэку, взятый мною под опеку буквально спустя пару дней после возвращения Хаку с миссии.       — Слушаю тебя, Ши-кун.       — Прилетел лепесток от Юки-сама. – юноша протянул крупный лепесток камелии на котором было написано несколько строк.       «Необходимо решить вопрос с пленниками. Ренга открыт для вступления в клан, остальные шиноби тоже. Остался лишь обладатель магнетизма и твое слово».       Я значительно задумался. От произошедшего в стране Овощей мы получили в свои ряды семью Босэку – пять дееспособных шиноби и четыре ребенка, лишь один из которых с большой натяжкой мог называться генином. Одним из пяти шиноби как раз и был Ши-кун который стал моим личным помощником.       Парню было всего пятнадцать лет, но уже в этом возрасте, не обладая большим запасом чакры, он сумел создать свою собственную технику на основе клановых дзютсу. Он умел преобразовывать чакробумагу в лепестки цветов, которые при вложении в них чакры, летели к своему создателю. Именно из-за этой способности он и был взят мною в секретари, да и его семья только обрадовалась, понимая, что тот получил теплое и почти не обременённое риском место, учитывая его слабый потенциал как силовика.       Каждому из глав клана и Казану, ставшему временно ответственным за будущий состав АНБУ, было роздано с десяток таких чакролепестков для общения со мной.       — Можешь не слать ответ, я лично туда отправлюсь.       — Как скажете, Кавасаки-сама.       Тюрьма еще только начала отстраиваться, но уже сейчас она вмещала в своих подземельях шестерых шиноби, трое из которых были довольно известными нукенинами-братьями, названными конечно, а оставшиеся трое были рядовыми, что сумели выжить после боя, благодаря стараниям Ханы.       «Кстати, ты заметил, что она довольно милая, когда сердится?».       Заткнись!       Огрызнувшись на шизу, я покинул полигон и, забравшись на дерево, Верхними Путями отправился в южную часть деревни, где находилась тюрьма, скрытая среди гор.       Тройка подчиненных братьев была довольно слаба, и далеко не каждый из них мог бы назваться даже чуунином, но вот сами братья были довольно способны, особенно меня интересовал толстяк с тем же геномом что и у меня. Суйчиро уже в таком возрасте имеет потрясающее сродство со своим геном, опережая в этом даже меня – так что дополнительные знания в управлении своими силами ему совсем не будут лишними.       За всеми размышлениями, я наконец добрался до тюрьмы у входа в которую меня ждал Хаку в кампании Казана.       — Хаку, Казан. – встав напротив шиноби, я поприветствовал их коротким кивком.       — Кавасаки-сама.       — Кавасаки-сама.       — Хаку, что насчет Ренги?       — Скажем так… мы нашли с ним компромисс, который устраивает нас всех. – Хаку ответил с каменным лицом, видимо, все было далеко не так просто, поскольку из отчета я знаю, что у них состоялась настоящая дуэль, где попаданец доказал свое подавляющее превосходство.       — Казан?       — Каждый из них готов влиться в деревню, поскольку никто из них кроме братьев никогда не состоял в рядах шиноби, и они были бы рады попробовать стабильную жизнь.       — Остальные двое?       — Руйга?       — Раньше он состоял в рядах Киригакуре, но после того как его отправили в самоубийственную миссию где он с трудом выжил, то решил что лучше податься в нукенины, чем служить под началом Ягуры. Думаю, мне имеет смысл присмотреться к нему, чтобы взять в ряды АНБУ, он очень способный шиноби.       — Под твою ответственность. – отчеканил я и перевел взгляд на запертую дверь из железа. – Остальных определить в разные общежития, совместные задания не давать на протяжении года, пусть работают с другими шиноби. Раз в месяц проверять их на верность – способы выбирай сам. Хаку.       — Да?       — Можешь забирать члена своего клана.       — Благодарю, Кавасаки-сама. – коротко поклонившись, Хаку скрылся за дверью.       — Что касается Джиги, с ним я поговорю лично. Я не собираюсь брать в свой клан кого попало, будь у него хоть трижды геном магнетизма.       — Я вас провожу.       Железная дверь, располагающаяся на уступе одной из гор, вела вглубь скалы, к одиночным камерам, изолированным друг от друга и напитанных печатями созданных лично Сузуму, который едва ли не разрывался, стараясь удовлетворить минимальные потребности селения. За это он выторговал еще несколько домов в своем квартале к уже отстроенной резиденции, которая была отстроена второй, вслед за резиденцией клана Юки.       Пройдя несколько коридоров, и проверку доступа целым комплексом фуин, мы оказались возле такой же железной двери что была на входе.       — Он в камере, но вам стоит быть осторожней. Он проводил над собой какие-то опыты, и сумел создать в своем теле что-то вроде магнита.       — Жди меня здесь. Я не думаю, что кто-то его уровня может быть опасен для меня.       Открыв дверь, я оказался в небольшой комнате четыре на четыре. В нем был установлен только унитаз и койка.       — О, неужто кто-то вспомнил обо мне? – с кровати поднялся грузный шиноби, обладающий впечатлительным для своей профессии животом и весом, в общем. – Кто ты и что вы собираетесь делать с нами? – пробасил он, посматривая на меня с некоторым превосходством.       — Советую тщательно выбирать слова при разговоре со мной. Именно я решаю твою судьбу. – я немного надавил жаждой крови на заключенного, после чего продолжил. – Меня зовут Акито Кавасаки. Я глава деревни Скрытой в Папоротнике. Помимо этого, я так же являюсь главой клана Кавасаки, клана, обладающего джитоном.       — Ха! Да ты же всего лишь молокосос! Думаешь, я, подчинивший с братьями страну Овощей стану слушать такого как… кха.       — Будешь, ведь иначе ты не можешь. – моя новая способность показала себя во всей красе, давя на пленника, а увеличившаяся в разы порция ки попросту парализовала противника. – Ведь сейчас ты думаешь только об одном: я не могу двигаться! Надо пошевелить хотя бы пальцем! Я так бессилен против него! Мне конец? – сложив руки на груди, я подошел к Джиго и посмотрел ему в глаза, отсвечивая своим ониганом, который не был скрыт линзой в деревне. – Ты жив лишь потому, что обладаешь уникальным геномом, так необходимым моему клану и селению. Отчасти из-за своих навыков. Но как человек ты мне не особо интересен. Но тут встает еще одно НО. Я должен знать о тебе хоть что-то, прежде чем решить, что дальше мне с тобой делать. Ну а если ты не расскажешь… приму это за отказ и казню на месте.       — Я… я расскажу о себе. – как только сила моего ки угасла, и красная чакра исчезла, заключенный заговорил.       Джига оказался выходцем из Сунагакуре. Он был бастардом неизвестного шиноби и оказался способным к управлению железу, но его геном был увядающим, отчего можно было предположить, что первый носитель этой способности был его дедом или прадедом. Его слабое родство с этой необычной способностью не оценили в Суне и держали его на незначительной должности чуунина, не давая ему сколько-нибудь важных заданий, чтобы проявить себя. От отчаяния он начал изучать ирьениндзютсу и свой геном. Так он смог выявить, что способности к намагничиванию могут усиливать некоторые металлы. Тогда-то он и решился провести на себе эксперимент, вживляя металлический песок в свою плоть, и увеличивая силу своего генома.       Так его навыки выросли на уровень, но это не помогло ему добиться успеха – и тогда он сбежал. Сбежал, на другой континент, чтобы ни один охотник за нукенинами не нашел его там. Познакомившись с еще двумя отступниками, он начал браться даже за самую грязную работу. Со временем банда побратавшихся нукенинов начала расти, и между ними появились разногласия. Каждый из них понимал, что в такой большой и сильной группе раскол неминуем, поэтому они решили закончить карьеру шиноби, взяв под контроль одну из малых стран.       — И все? Ты просто не смог добиться успеха, и бросив попытки сбежал? Это же идиотизм! Неужели вы действительно думали, что кто-то позволит вам удерживать власть в целой стране? Ахахаха! Ну вы и идиоты! – я расхохотавшись уселся прямо на пол. – Это же насколько надо быть наивными, думая, что вас все проигнорируют? Рано или поздно слухи о вас бы дошли до одной из пяти стран, и поверьте, ваше правление продлилось бы недолго, а место дайме занял бы нужный человек.       — Мы бы забрали с этой страны все что можно было и сбежали. – уверенно ответил пленник, как и я, сложив руки на груди.       — Куда? – я вопросительно выгнул бровь. – На континенте вы бы долго не пробегали, ни на одном, ни на втором. На острова? А вы бы сами хоть на одном бы усидели? Да и сомневаюсь я насчет того, что вы бы не поубивали друг друга до этого момента.       — Возможно. Но я бы просто так не сдался. – самоуверенно заявил толстяк, на что я только хмыкнул.       — Ладно, я понял тебя. Теперь у тебя есть два пути. Первый – присоединиться к рядам шиноби Шидагакуре и вступить в мой клан. Я готов принять тебя, но с учетом того что ты передашь все техники джитона. Конечно, в ответ мы так же тебя обучим техникам разработанным нашим кланом. Приняв мое предложение, ты получишь ранг чуунина, с возможностью стать джонином спустя год.       — А второй?       — Смерть, конечно же. – я равнодушно пожал плечами, это было очевидно. – Думай. Завтра с утра, ты должен будешь дать ответ.       Развернувшись, я покинул камеру. У меня было еще множество дел помимо разборок с пленными.