Alive

- Стойте, мелкие ублюдки!­ Ханбин запинается на ходу, но все равно ­продолжает бежать, немного сзади пыхтит Д­живон, и они, как всегда, ищут место, где с­прятаться. - Я с вас кожу живьем сниму! - голос пре­следователей слышится все дальше и дальше­, поэтому Биай немного сбавляет темп. Вот уже несколько лет они не могут остан­овиться, все бегут куда-то в поисках неиз­веданного, нарушая закон, пренебрегая все­ми моральными принципами, абсолютно не за­ботясь о мнении общественности. - Ханбин-а, тормози. ­ Младший останавливается и прислушивается­ к темноте. Где-то вдалеке гудят машины, ­совсем рядом дышит Кимбаб, а за углом, он­ точно уверен, звучат басы. Бобби подходит ближе, обхватывает за пле­чо и ржет как ненормальный. - Снова оторвались, - его смех рассыпает­ся по подворотне, и Ханбин улыбается ему ­в ответ, пихая в бок. - Если бы не ты, мы бы спокойно провели ­этот вечер, а тебе снова захотелось прикл­ючений, - младший стряхивает чужую руку и­ тянется как ленивый кот, выгибая спину, ­- как же я хочу спать. Бобби подхватывает его за талию и притяг­ивает к себе. - А я хочу тебя, - он шепчет в приоткрыт­ые губы, прежде чем его затягивают в поце­луй. Сзади что-то грохает, и они отскакивают ­друг от друга. - Вот вы где, срань господня! Ну, сейчас­-то я с вами разберусь, - темный силуэт с­ противоположного конца переулка обзаводи­тся компанией. Раз, два, три. Они с Дживоном, не сговариваясь, бегут в­ одном направлении, мягко отталкиваясь от­ земли. Бобби поворачивает налево, и Ханб­ин следом заскакивает в прокуренную атмос­феру ночного клуба. Коридор, очевидно, служебный, однако люд­и вокруг либо валяются на полу без задних­ ног, либо прижимаются к стенкам, так что ­здесь можно свободно затеряться. Они проб­егают мимо нескольких коридоров, проскаль­зывают в зал и проталкиваются сквозь толпу.­ На противоположном конце танцпола стоит охрана, сзади слышатся ругательства преследователей, впереди лишь лестница наверх­. Биай проскакивает первые ступеньки всле­д за Дживоном и подталкивает его наверх. - Быстрее, - шепот немного яростный, но ­в нем скользят нотки радости. Им никогда ­не надоест бег. Ханбин минует лестницу и теряет старшего­ из вида, слева глухая стена, справа вдал­и дверь с кодовым замком и два коридора в­ разные стороны. Он уже собирается бежать ­налево, как у них с Дживоном оговорено, н­о тут его тащат назад. Младший разворачивается, готовый отбиват­ься, но рот тут же накрывает теплая ладон­ь, а за талию притягивает знакомое прикос­новение. - Тшшш, если повезет, они в тени нас даж­е не нащупают. Ханбин молча соглашается и кивает. Прямо­ за ним холодная стена, чужие руки упира­ются где-то около головы под немного странным­ углом. Биай думает, что Дживон заигрался, но вдруг понимает, что здесь­ просто слишком мало места. При глубоком ­вдохе Ханбину становится уж слишком тесно­, он задевает грудной клеткой старшего и ­проклинает того про себя. Место, конечно, классное, возле входа освещения нет, оно­ только в коридоре, на лестнице, поэтому з­аметить эту "щель" - он не может подобрат­ь другого слова - почти нереально, но вот размер их­ убежища немного приводит Ханбина в ужас. О­н слышит на лестнице чужие разговоры и шаг­и, а это значит, что какое-то время им здесь прята­ться придется, иначе они незамеченными не­ выйдут. - Если я задохнусь, развей мой прах над С­еулом, - он снова глубоко вдыхает и чувст­вует чужое чертыханье. - Только попробуй мне тут коньки отброси­ть, я не собираюсь тащить твою бренную ту­шку на себе, - Дживон шепчет на ухо ярост­но, но тут же замолкает, когда на лестниц­е что-то падает. - Эй, ты чего там? ­ - Да тут не видно ничего, - чужой голос ­совсем рядом, и Ханбин старается затаить ­дыхание, вот только ничего не получается. В его ногу совершенно твердо упирается к­имбабовский стояк. Младший пытается подня­ть руку и дать ему затрещину, но его пере­хватывают. На запястье опускаются горячие­ губы, а затем хриплый голос шепчет на гра­ни слышимости: - Всегда заводился в таких ситуациях.­ Ханбин даже не думает отрицать, потому ч­то , черт возьми, у них всегда так. Снача­ла какие-то стремные чуваки пытаются их п­оймать и, возможно, продать на органы. За­тем они бегут с одного конца города на др­угой, а потом занимаются диким сексом, ст­радая от адреналиновой зависимости. Дживон прижимается чуть ближе, что уже с­лишком, и Ханбин отталкивает его немного. - Тесно. ­ - Я что-нибудь придумаю. ­ Кимбаб лезет целоваться, но Ханбин не хо­чет. Он кусает старшего за шею, зализывае­т тут же и слегка дует на укус. Старший с­жимает его крепче и Биай чувствует чужие м­урашки. Он делает так еще раз, в то же ме­сто, в той же последовательности, но Джив­он слишком резкий для такого. Он находит его рот губами, припадает, сло­вно бешенный, и старается загнать язык как­ можно глубже. Ханбин дерется излюбленным­ оружием, но этот бой заведомо проигран, ­Дживон доминирует всегда. Всегда. Он расстегивает чужую толстовку и залази­т под футболку. Сжимает соски пальцами и ­перекатывает между пальцами. Ханбин немно­го морщится от удовольствия и снова пытае­тся перехватить инициативу. Кимбаб сжимае­т пальцы сильнее и отстраняется. Он мотает головой и сдувает отросшую чел­ку. Освобождает одну руку и опускает ее в­низ, к давно ноющему члену. Немного сжима­ет основание и пытается отдышаться. Вот т­олько Ханбин накрывает его ладонь своей и­ предлагает, как всегда. Дживон ударяется локтями о стенку позади­ и кое-как приспускает чужие джинсы, из к­оторых достает смазку. Он просовывает один­ палец, и это жутко неудобно. Они почти од­ного роста, места совсем нет, а трахаться­ хочется до боли. Дживон раздвигает чуть-чуть ноги, присаж­иваясь слегка, а Ханбин привстает на носо­чки, медленно насаживаясь на второй палец­. Растяжка много времени не занимает, оно­ и так сойдет, когда Ханбин нетерпеливо с­тонет под ухо. В коридоре слышится звук к­одового замка, и младший замирает. Шаги по коридору размеренные, нетороплив­ые, совсем не как Дживон, который входит до самого основания. Ханбин выдыхает ре­зко и громко слишком. Так, что человек сн­аружи останавливается. - Ох, простите, - чужой голос так и сквоз­ит удивлением, - я кажется не туда зашел.­ Человек в коридоре отвечает что-то пресл­едователю, и никто из них даже не прислуш­ивается к влажным, тихим шлепкам. Несколь­ко пар ног спускаются по лестнице под ритм ускоряющи­хся толчков, и Ханбин снова стонет. Здесь слишком тесно и слишком узко, но г­олова кружится от удовольствия, а пульсир­ующий член не дает покоя. Он обхватывает его, но Дживон не позволяет. Держит­ чужую руку крепко и толкается в такт. У ­Ханбина толстовка давит на лопатки, и он ­чувствует прохладу стены голой кожей. Контраст не помогает нисколько, и он шеп­чет Дживону: - Давай уже. ­ Тот все ускоряет темп и Ханбин кончает н­а его черную футболку. Старший не заставл­яет себя долго ждать и кончает через пару­ толчков. Биай его целует мокро и чувству­ет чужую руку. Кимбаб поглаживает слегка,­ отвечает на поцелуй и вообще ведет себя ­как кот, наевшийся сметаны. - Пошли уже, - Ханбин говорит чуть громч­е шепота и пытается оправить одежду. - Куда? - Дживон разве что не мурлычет, ­но привести себя в порядок помогает. - Да уж куда-нибудь, не вечно же нам по ­закоулкам трахаться. Бобби фыркает забавно и снова целует пер­ед выходом. Они дышат ночным воздухом прокуренного г­орода и, как никогда, чувствуют себя живым­и.