На хуй манеры

В техасскую церковь на окраине города вот уже несколько минут раздается ублюдочный стук. На улице дикая срань, и рассвет тускло пробивается сквозь занавеси на окнах. Весь город спит, и только одному долбоносику вдруг понадобилось причаститься. - Ебать тебя хуем по башке, - в сердцах роняет Кэссиди, сонно гребя через притвор к двери. Он приоткрывает узкую щель, сторонясь солнечных лучей. В одном халате, обкуренный после бурной ночи, вампир на пороге храма божьего – кого угодно эта картина привела бы в шок… Но только не ее. На пороге стоит Тюлип. - Прости, милый, хуй отвалится, - отвечает девушка ему в тон и жестом велит съебать с дороги. - О, детка! Не признал, - Кэссиди распахивает дверь шире и впускает подружку Кастера внутрь. – Ты ко мне или…? - «Или», - Тюлип делает несколько шагов вперед и оборачивается. – Он здесь? - Хер его знает, я недавно вернулся, - Кэссиди громко зевает. Тюлип цыкает, а потом разворачивается обратно к выходу. Вампир едва поспевает за ней, но хера с два он даст ей уйти без объяснений. - Погоди-постой, подруга. Я ж теперь дристать не смогу, - жалуется он и заслоняет ей путь. – Выкладывай, что за дичь с нашим Джесси. - Да если б я знала, - с досадой отвечает девушка. – С вечера не могу его найти. - Козырно. Да, может, он с девкой застрял где… - задумчиво тянет Кэссиди, но потом догоняет, что говорит с его бывшей, и поправляется. – Ну, или рожу кому начистил и в застенках... Бля, ну помолиться пошел с кем-то, чего ты кипиш разводишь! Кажется, последний довод оказывает на Тюлип самое сильное впечатление. Она кривится и, толкнув Кэссиди в сторону, шагает к выходу. - Ебала я вашу церковь! – напоследок гаркает девушка и хлопает дверью. - Ступай с миром, дитя, - миролюбиво отзывается вампир и рисует перстами крест. После ее ухода в церкви снова становится тихо – как в склепе. Ебушки-хуебушки. Кэссиди блаженно вздыхает, потягивается и уже собирается идти обратно спать, как вдруг кто-то зажимает ему рот. Кастер, мать твою! Проповедник кивает, тихо прижимает палец к губам и, отступив, на цыпочках проскальзывает к двери, чтобы подглядеть в щель. Пиздец, какие страсти. С другой стороны слышится скрип колес – и тачка Тюлип поднимает в воздух столб пыли. Джесси с облегчением выдыхает и щелкает засовом. - Падре, просветите, какого хера? – уточняет Кэссиди, заспанно кутаясь в свой халатик. - Долго объяснять, - отмахивается тот. – Спасибо, что не выдал меня. - Хуйня вопрос, я даже не знал, что ты здесь. Джесси фыркает и заходит за алтарь. Типа, все нормально, только никто ни хера не объясняет. Вампир корчит гримасу. - Опять Карлос? - Может быть. - Да етить, падре! - Ничего я тебе не скажу, Кэсс, - Кастер демонстративно раскрывает книгу. – Вали спать. Вампир стонет и, прошаркав, опирается на алтарь сбоку от проповедника: - Конечно, Кэсс валит спать, а потом ебаное дерьмо жрет, разгребая ваши запары. В пизде я видал такую хуйню. Выкладывай всю поебень как есть, чтоб потом очко не рвать, когда поздняк настанет. Джесси несколько секунд пялит на него, пытаясь вникнуть в суть, но сдается. - Если честно, ни черта не понял из того, что ты сказал. - Блядь, мне на ирландском прокурлыкать? Только не ебите мне мозги моралью, падре. Кэссиди начинает злиться. Кастер тоже. - Кончай выражаться и говори по-человечески. - Кончать в кондомы надо, а сейчас я узнать хочу, хули вы с Тюлип воду мутите у меня за спиной. Я пиздострадать не собираюсь, хер ли надо. Но если загребут вас, то сами будете мудохаться с… - Прекрати выражаться. Голос Джесси звучит ниже обычного, и Кэссиди замирает. Секунду его губы не шевелятся, а потом он кривит рот в виноватой ухмылке: «Ну пардон, падре, пизданул, не подумав». - Прошу простить меня, святой отец, впредь я буду лучше следить за своими словами. Сука! Это звучит так пиздато вежливо, что Кастер сгибается от хохота, а вампир щелкает зубами. - Отлично, теперь тебя хотя бы можно понять, - отсмеявшись, Джесси поправляет манжеты. – Так что ты хотел спросить? «Ебал я тебя в рот, боголюб пиздатый! Забудь, мне уже похеру. Я сваливаю». - Святой отец, не стоит беспокоиться! Все уже в порядке. Я могу идти? Сука, сука, сука!!! Кэссиди топает ногой по полу. Он с возмущением грозит Кастеру пальцем. Это подло, сука. С такими манерами хуй он далеко убежит – это вам не Англия, это ебучий Техас, где даже коровы срут с матюками. Джесси все еще подрагивает от смеха, но находит в себе силы ответить: - Нет, Кэсс. Задержись. Я хочу еще тебя послушать. От его просьбы вампир идет красными пятнами. Блядь, нет уж, хер. Но ему все-таки приходится открыть рот: - Святой отец, не будете ли вы так любезны, избавить меня от этих… чар? Они смущают меня. От своих слов Кэссиди хочется долбануться об стенку. Однако пастырь как ни в чем не бывало хлопает его по спине: - Нет, мне нравится. Знаешь, манеры делают тебя милее, Кэсс. Охуеть не встать, к алтарю только вести. Кэссиди уже собирается предложить падре что-то в этом духе, как вдруг дверь в церковь содрогается. Это даже не стук. Это кто-то херачит по косяку ногами. - Кастер! Я знаю, что ты здесь! Открывай, паршивец! Блядушки, только не Тюлип. Вампир стонет, а на лице Джесси загорается веселая улыбка. - Открой ей дверь. Ну! Открой. «Ипаный господи, за что?..» – вопрошает вампир, не своими ногами идя в сторону двери. Его так не крыло ни одними опиатами. Он считает до трех и открывает засов, как дворецкий в элитном отеле ебучего Мадрида. - Приветствую, мэм. Чем я могу вам помочь? Весь гнев Тюлип снимает как рукой. Ветер дует. Солнце печет. Коровы мычат. Девушка долго таращится на Кэссиди, а потом отмирает. - Ты что сейчас пизданул? Таблеток обожрался? Бля, если бы. - Боюсь, что нет. - Ладно, упырок. Вижу, ты там не скучаешь. Увидишь Джесси – пни его ко мне. Понял? - Хорошо. Доброго вам дня, мэм. И Кэссиди спешит скорее, скорее, на хер закрыть эту долбаную дверь. Этот пиздец должен поскорее закончиться. Он возвращается к Кастеру и хватает его за плечи с мольбой во взгляде. - Зачем ты соврал ей? – удивляется Джесси, но Кэссиди игнорирует его вопрос. - Святой отец, пожалуйста, не заставляйте меня жить так до конца моих дней! Отмените приказ! Клянусь, я буду следить за своим языком! Пожалуйста, падре!.. Выходит настолько слащаво, что становится неловко даже Кастеру. Его задумка перестает быть такой забавной. Они смотрят друг на друга, и вампир сам начинает ловить кайф с того, как вштырило пастыря с его слов. - Боже, ты так просишь, что у меня нет шансов, - Джесси дергает плечом и смахивает руки Кэссиди. – Ладно. Можешь перестать. Чужая воля мгновенно покидает его, и вампир двигает губами: «Сучий потрох». Все в ажуре. Губы вновь его слушаются, и Кэссиди ухмыляется. Он заходит за алтарь и наклоняется ниже, чтобы поймать взгляд Кастера над книжкой. Ему интересно. Теперь он, сука, не может не спросить. - Значит, вам вставляет моя вежливость, падре? Вопрос сбивает Джесси с толку, но он быстро втыкает. Закрывает книгу и вежливо улыбается. С большо-о-о-й натяжкой – прям как у Кэссиди в труселях. - Ничего подобного. Мне просто хотелось тебя проучить. - Для этого есть и другой способ, - и прежде, чем Кастер спрашивает: «Какой?», Кэссиди кладет руку на его ширинку. – Хуевый, падре. Кастер хватает ртом воздух и отскакивает, как целка. - Эй, ты что творишь? – и поскольку вампир не останавливается, Джесси приходится обороняться. – Обожди, мы ж друзья! - А что, друганы не могут за хер подержаться? Расслабьтесь, падре, я ж его не оторву! Джесси ржет, Кэссиди тоже ржет, и их потасовка затягивается, пока вампир не ловит второй рукой Кастера за талию. Он прижимает пастыря к себе и откидывается спиной на алтарь. - Блядь, ты серьезно, - выдыхает Джесси, опираясь руками по обеим сторонам от вампира. Для него это откровение – как птичья срань на голову. Ни хуя не понятно. Кастер сбито дышит ему в лицо, и вампир давит лыбу. Может, падре и не догоняет, но ведь и не дергается. От тела проповедника горячо – будто с неба хуярит солнце, только не жжет кожу, а сжигает изнутри. Кэссиди заламывает бровь и насмешливо тянет: - Падре, не выражайтесь. Хуевый же из вас учитель. - Ты прав. Тишина наступает и высится до пологих сводов церкви. Где-то снова мычат коровы, а Кэссиди приковывает к месту темнеющий до черноты взгляд. Не, бля, он даже ломаться не будет. В следующую же секунду вампир толкает Джесси на себя. Он много на своем веку хуев повидал, но так не хотел еще ни один из них. Они коротко целуются, шкрябаясь щетиной, а потом вампир ныряет вниз – к брюкам проповедника. Кэссиди шалеет от своей вседозволенности, а Кастер, кажись, вылетает в астрал. В нем еще играет его темная половина, и ей явно поебать на то, что отсасывать за алтарем – вопиющее богохульство. - Ох, падре… - подыгрывает ему Кэссиди, доставая член Кастера наружу. Жесткие пальцы хватают его за волосы и тянут. Вампир прижимается к горячей головке губами, водит ими по члену, а потом распахивает и со стоном берет в рот. Джесси мычит, и пальцы в волосах сжимаются. Кэссиди стреляет глазами вверх, чтоб полюбоваться Кастером. Тот смотрит на него из-под полуприкрытых ресниц, и вампир готов обкончаться от того, как охуенно это выглядит. У Джесси сухие губы, твердый стояк и по-блядски томный вид. Даже вампир с чужим членом во рту выглядит как святоша в сравнении с ним. Кэссиди прикрывает глаза и ускоряется. В жопу Техас. В жопу мудилу, который снова барабанит в дверь. …А хотя нет. В голове вампира щелкает, и он отстраняется, отирая губы. - Тюлип, открыто!! – горланит Кэссиди, и Кастер со злостью дергает его за патлы. «Время платить по счетам, котик», - смеется Кэссиди и присасывается обратно к его члену. Короткий миг Джесси пытается его отодрать, но потом выпрямляется. Тюлип распахивает дверь и идет к ним. - Кастер! Решил поиграть со мной в прятки? Зря парился, я все равно тебя нашла. Тачка-то твоя во дворе стоит. Кэссиди не видно из-за алтаря, но у падре все равно поджимается очко. Вампир дразнит его, крутит языком вокруг головки и сжимает ладонями задницу. Джесси шатает, и он опирается руками на алтарь. - Прости, я всю ночь блевал дальше, чем видел. До сих пор паршиво себя чувствую. - Заметно, - голос Тюлип смягчается. Девушка делает еще один шаг навстречу, но Кастер выставляет руку вперед. - Нет, не подходи! Вдруг это заразно? Я еще не проверялся. Давай я съезжу к доктору, а потом мы поговорим? - Бля, ты шутишь?.. Ладно, - неохотно соглашается Тюлип и разворачивается. – Тебя подбросить? - Нет, я сам. Спасибо. Девушка фыркает и в третий раз метется на выход, да вот только оборачивается в дверях. И, сука, вампиру хочется видеть сейчас ее лицо. - Кстати, а где Кэссиди? - Без понятия, - с нажимом выдает Джесси. Вампир хрюкает и давится членом, но пинок от падре заставляет его заглохнуть. Тюлип прокашливается: - …Ладно, даже знать не хочу. Найди меня потом, иначе я тебя сама из-под земли достану. Дверь захлопывается, и Кэссиди с хохотом плюхается с колен на задницу. Член Кастера все еще торчит колом. Он не кончил, но у вампира уже ноет челюсть. На хуй, ему давно не было так весело. Его тянет попиздеть о Тюлип, но падре резко хватает его за голову. Глаза Джесси снова черные, и он безжалостно втрахивается в рот Кэссиди. Вампир стонет, въебываясь затылком в алтарь при каждом сильном толчке. Перед глазами пляшут звезды, а ему все еще смешно. Ебать, он конченный псих. Они оба конченные. Кастер с хриплым стоном спускает ему в глотку и замирает. Кэссиди сглатывает и ждет, пока падре отпустит. Сперма Джесси горькая, но вампир глотал и позабористей. Больше всего ему нравится этот взгляд – он будто заглядывает в бездну, когда их глаза встречаются. Джесси долго смотрит на него, а потом моргает – наваждение проходит, и он отлипает, застегивает ширинку, трет лицо. Надо сказать, Техас отхватил себе охуенного пастыря. В их игре наступает тайм-аут, и, бля, как же ломает покурить. Кэссиди сыто, насмешливо щурится, глядя на Кастера снизу вверх. Тот делает несколько шагов, собирается с мыслями, и пока он не загибает в дебри «Как нам быть дальше», Кэссиди подает голос: - Заявляю, падре, как дипломированный специалист по хуям: вы ничем не больны. Пиздуйте к Тюлип, пока она вам яйца не прижала. Дышать становится проще. Джесси фыркает и протягивает ему руку: - Ты безнадежен. У тебя нет никакого понятия о такте. - Главное, что вам это вставляет, - Кэссиди подмигивает и принимает его помощь. Они встают вровень, и Кастер опять теряется. Пялит на него, как хуем пораженный. Вампир зевает и кутается в свои тряпки, чтобы согреть зад после холодного пола. За окном до сих пор маячит етитская срань. Кэссиди клонит в сон, нахуяриться и обдрочиться, но из всех потребностей побеждает первая. - Тюлип, - напоминает он Джесси. - Да-да, - опомнившись, Кастер обходит его и спешит к двери. – Но мы еще обсудим это. И твои манеры. Позже. На этой ноте падре сваливает. - Да ладно, епт! Уже и пососать нельзя! – возмущается Кэссиди в потолок. В церкви снова становится тихо. В Техасе наступает очередной день. Вампир шаркает обратно в родимый клоповник – после такого он продрыхнет там до заката. И пусть еще хоть какая-нибудь блядь рискнет его будануть! Он сам выебет ее в рот. И на хуй манеры.