My boss

POV Harry Edward Styles

Понедельник, два дня после свадьбы Джексона Первое, что я мог почувствовать, после того, как услышал родной голос, записанный на диктофон, - боль, отчаяние и непонимание. Мое сердце чертвоски сильно болело, потому что я только что открыл ей душу, а она благополучно в нее плюнула. Я не понимал, как вести себя сейчас, и как не наговорить много чего лишнего, за что бы мне было потом стыдно. Не мог понять, как моя маленькая Анна могла связаться с такими уродами, как Николас и все те уроды, которые преследовали меня из моего прошлого. Но в один момент - когда новая Audi, которую я без труда купил в ближайшем салоне, разогналась до 210 миль в час по пустой трассе - меня вдруг осенило. Ее такие родные глаза смотрели на меня с болью и ненавистью в одном флаконе, желая оправдаться и дать правде оказаться наруже. Но я не мог слушать, потому что злость и обида захлестнули меня с ног и до головы. Вы когда-нибудь понимали, насколько чертовски ошибались в этой жизни? Чувствовали вы себя когда-нибудь ничтожеством, которое только и умеет, как разрушать чужие жизни? Я чувствовал себя в тот момент именно таким. Именно поэтому в моей руке сейчас бутылка хорошего бурбона, а столик передо мной уставлен пустыми бутылками с прошлых дней. Я не просыхал с тех самых пор, как вернулся с Лос-Анджелеса. Что же еще можно было ожидать от меня, верно? Все эти два дня я занимался самобичеванием вместо того, чтобы разобраться со всем этим дерьмом, но я настолько заебался, что разрешил всему катиться в бездну. Она не звонила мне и не писала, так что я сделал для себя заключение о том, что все это могло быть правдой. Или же она прямо сейчас задыхалась той же самой болью, которую я заливаю алкоголем. Хорошим алкоголем. - Лживая сука, - я срываюсь с дивана и разбиваю бутылку о стену, на которой висел телевизор. И я даже не могу отдать себе отчет о том, на кого я все-таки ругаюсь: на Аннабелль или эту гребанную жизнь. Жидкость медленно стекает по черному экрану, а затем образовывается в лужу. Сегодня эта первая бутылка, так что я чувствую себя вполне трезвым человеком, который готов совершать подвиги. Нет, я не хотел бы вызвать какую-нибудь девушку легкого поведения, хотя, если бы не моя любовь к одной из них, то я бы сделал это. Я не могу понять, почему я так ненавижу Аннабелль и в тот же миг страстно желаю. Возможно, это лишь потому, что вся ситуация до сих пор не ясна мне, а желание что-либо выяснять в последние часы моего запоя у меня просто на просто не было. Громкий звук телефона около лифта заставляет меня поморщиться и поморгать пару раз. Заставляю себя отправиться до источника звука, пару раз сбившись с курса из-за похмелья, которое я пытался запить бурбоном. Ругаюсь про себя на Джозефа, который сегодня сидит на посту за то, что он разрушает идеальную тишину в пентхаусе. - Чего тебе? – неожиданно для себя грублю я. - Мистер Стайлс, к вам Зейн Малик, - мужчина, кажется, совершено не обращает на это внимание. Я не выходил из дома уже несколько дней, так что, я думаю, они начинают волноваться за меня: жив ли я еще. Кажется, моей компании придет конец, если к концу недели я не появлюсь там, что, собственно говоря, я и собираюсь сделать. Мне плевать на все это с тех самых пор, как моя любовь оказалась предательницей. Хотя я так и не выяснил это до конца. Возможно, просто потому, что заебался тащить все это дерьмо на себе. - Шли его к черту, - закатываю я глаза и опираюсь о стену. Я не собираюсь выслушивать нотации от мистера Само Совершенство. Мои приступы не начинались, так что вполне себя контролирую и в его помощи совершенно не нуждаюсь. - Простите? - Черт, да запускай, - недовольно бормочу я и кидаю трубку, направляясь обратно к дивану. Мои нервы сейчас находятся на пределе, и я нахожусь на грани срыва, но думаю, что могу контролировать это дерьмо. Быстро хватаюсь обеими руками за спинку дивана и облокачиваюсь для того, чтобы не упасть на пол из-за трясущихся колен. Все это полная херня, когда говорят, что мужчины обязаны быть в любой ситуации сильными. Что мне делать сейчас? Я совершенно запутался и понимаю, что не должен все рубить с плеча, но я действительно устал и просто хочу спокойно жить. Мне всегда казалось, что залогом хороших отношений являлось доверие и понимание. Мои родители были для меня показателем,( хотя отец, как мне казалось, был полным куском дерьма по отношению ко мной) пройдя огромный путь от несчастной жизни к счастливому концу, где их ждало светлое будущее. Каждый день мой отец делал маленькие, но приятные сюрпризы моей маме, и мне казалось, что это было правильным. Он возил ее по всему миру, показывая самые удивительные места на планете, и я всегда мечтал о том же. Папа умел говорить, но еще лучше - он умел подтверждать свои слова действиями. Я перенял от него лучшие черты, давая своей девушке вдвое больше: моя любовь была не только в словах, но и в действиях. Ненавижу это лживое слово «навсегда», которое так любят использовать в этих сопливых фильмах. Где же ее ебаное «навсегда» сейчас? Кажется, я его теряю с каждой прожитой секундой. Двери лифта открываются, и на пороге оказывается Малик с той самой миной, которую мне бы хотелось видеть меньше всего. Он выглядел взволнованно, но когда его взгляд находит меня, я вижу тревогу. - Стайлс! Какого хера? Он быстро доходит до меня той самой походкой Ален Делона, от которой все девушки в университетские годы сходили с ума, и подхватывает за плечи. Кажется, меня сейчас ждут нравоучения, но плевать. Я сам запутался в своих мыслях и просто не представляю, чего желаю. Набираю как можно больше воздуха в легкие и выдыхаю, совсем не понимая, что делать мне сейчас. Все слишком запутано, и Малик пришел для того, чтобы распутать все. Он всегда был тем, кто находился рядом со мной в нужную минуту. Я никогда не благодарил его должным образом за то, что он делал для меня. Когда я совершенно отчаивался, он приходил и показывал мне тот самый путь. - Ты, что новый приступ захотел? – шипит он и усаживает меня на диван. Кажется, я соврал, когда сказал, что контролирую себя. – Что произошло? Почему я не могу дозвониться до тебя который день? Тебя нет на работе и никто ничего не знает, Аннабелль не берет трубку и... Что, блять, вообще происходит? – вопросы сыпятся из Малика большим потоком, заставляя меня скривиться от большого потока информации. Я не разговаривал ни с кем 48 часов, так что, должно быть, забыл, как это делается. - Ох, у меня все под контролем, - я махаю рукой и оглядываюсь в поисках новой бутылки виски. - Где Джеймс? – Зейн наклоняется над столиком и собирает пустые бутылки. Здесь было чисто, потому что все эти два дня я провел на диване, уставляясь в стену и думая о том, как все плохо. Я никогда не мог понять, откуда у меня эта склонность к депрессиям. Хотя я сам их себе создаю и выдумываю. Все дело во мне и моем страстном желании, чтобы меня пожалели, что я никогда не хотел признавать. - Я попросил его бабушку, чтобы она приютила его у себя еще на недели две. Она была в недоумении, но рада, - я закрываю глаза руками, терпя поражение в поисках. - Где Аннабелль? – Малик выкидывает мусор в мусорное ведро и оглядывается, чтобы оценить масштаб бедствия. Но, кажется, удовлетворен тем, что видит полный порядок, за исключением телевизора, который, скорее всего, разбит. Я фыркаю и достаю телефон Николаса, который припас на всякий случай. Я не был таким дураком даже в самый пик злости, так что разбил всего лишь свой телефон. В тот момент в помещении было не достаточно светло, чтобы заметить подмену. Раз за разом я слушал запись, на которой Аннабелль предала меня, пытаясь понять правдивость ее слов. Но я терплю поражение раз за разом, окунаясь в реальность. Зейн включает запись, а меня начинает тошнить ото всего вокруг. Хотя, возможно, алкоголь собирается выйти наружу прямо сейчас. Я ничего не ел со свадьбы, так что это может быть еще одним поводом для тошноты. Ну, или хотя бы то, что мое предложение не состоялось. Да, я был готов к тому, чтобы сделать Анне предложение. Джексон согласился мне помочь и запустить салют в нашу честь, когда я пригласил бы ее на улицу после вопроса. Я был готов отдать все за нее, что, собственно, готов сделать и сейчас. - Подожди, это Ник? Сто лет его не видел. Ты, вроде, встречался с ним недавно, как все прошло? Ты так и не набрал меня, Стайлс. Но... Это голос Анны? – Зейн вопросительно смотрит на меня, когда я убираю руки от лица. Получив мой положительный ответ, он включает запись еще раз. – Дружище, ты хоть разговаривал с Николасом наедине? Или нарубил дров? Судя по тому, что ты в запое уже несколько дней, то выбрал второй вариант, - Зейн недовольно вздыхает и продолжает слушать запись раз за разом. - Я признался ей в любви и собирался сделать предложение, - тихо бормочу я. – А затем явился он с этой записью, наплел какую-то чушь, что мой бывший хозяин нанял ее для того, чтобы украсть деньги моего отца, которые я оставил для Джеймса. - И ты, кончено же, поверил? – Зейн иронично ответил и усмехнулся. – Слушай, ты либо полный осел, либо... Ты полный осел. Стайлс, ты купался в таком дерьме, и вот это вот заставило тебя уйти, не разобравшись? Я чувствую дикое желание найти Аннабелль и крепко обнять ее. Я желаю ее каждой клеточкой своего тела, хоть и не могу для себя решить, во что верить. Все это заставляет меня хотеть умереть, но я не могу поступить так хотя бы с Джеймсом. - Он говорил слишком убедительно, - я закатываю глаза и откидываюсь на спинку дивана. Мой мозг сейчас взорвется, и я совершено не знаю по какой причине: язвительный и слишком умный Зейн или мои глупые поступки. - Ты разбил свое сердце и сердце бедной девочки, полностью не убедившись в этом? – он кидает на стол телефон Николаса и разводит руками. – Ты полный кретин, не перестаю удивляться из раза в раз. Ты заставляешь себя страдать только потому, что кто-то наплел тебе убедительное дерьмо? Фу, Стайлс, мне начинает казаться, что в ваших отношениях с Аннабелль ты – девушка. - Если ты сейчас не заткнешься, я прошибу твои мозги револьвером, который спрятан у меня под диваном, - его саркастичность начинает действовать мне на нервы. - Воу, воу, полегче, мужчина, - Зейн улыбается и качает головой. – Только не говори, что ты собираешься вот так вот сидеть здесь и пить в три горла? Стайлс, проблемы нужно решать, а не заливать алкоголем. Я не собираюсь вытаскивать тебя вновь с того света. - Какой ты проницательный, - я вновь закатываю глаза и уставляюсь в стенку. – Я не знаю, что я должен делать. С одной стороны, я хочу вернуться к ней и сказать, как сильно я люблю ее, но с другой стороны.... Боюсь, что все это окажется правдой. Мы столько раз с ней обжигались друг о друга... Может быть, это все не просто так? – я перевожу взгляд на Зейна, который выглядит взволнованно. Малик задумывается, а затем молчит, давая мне время на размышления. Я не имею представления о том, что мне делать дальше. Все это кажется мне плохим сном, из которого я не могу выбраться который год. Я так старательно пытался забыть прошлое, а, оказывается, нужно было просто смириться с тем, что оно никогда не покинет меня. Я думал, что с Аннабелль я смогу построить что-то новое и чистое, подарю Джеймсу маму. Но раз за разом я убеждаюсь, что жизнь с этой ангельской девушкой не может быть спокойной. Мы постоянно находимся над пропастью, в которую вот- вот сорвемся. Но в один миг я понимаю, что без нее я упаду. Не с ней, потому что она из раза в раз спасала меня. Вытягивала со дна одним лишь образом в моем воображении. Лишь она спасала меня, когда все вокруг рушилось. И я сейчас разрушаю ее. Я не могу знать, что будет, когда я удостоверюсь, что все слова Николаса правда. Возможно, я сломаюсь окончательно и никогда не войду в прежнее русло. Но, если я смогу доказать себе, что все это ложь, то продам все к чертям собачьим и уеду отсюда со своей семьей на другой материк или, может быть, остров. Подскакиваю с дивана и направляюсь в спальню, где поспешно переодеваюсь. В голове полная каша, когда я вновь нахожу глазами Зейна. Он сидит здесь, на диване, давая мне свободу действий, лишь ожидая моих объяснений. Падаю на колени около края дивана и просовываю руку в тайник, доставая револьвер. Кажется, я схожу с ума. - Что ты, твою мать, собрался делать? – недовольно бормочет Зейн и облокачивается головой о свой кулак. – Неужели ты допился до такого состояния, что пойдешь убивать всех подряд? - Я собираюсь к Николасу, - внятно и быстро отвечаю я, направляясь к лифту. По дороге хватаю ключи от машины и вызываю подъемник. - Ты спятил? – Малик направляется за мной. - Успокойся, - я захожу внутрь кабины, а мужчина следует за мной. Я прячу оружие за пояс и мягко улыбаюсь. – Мы просто поговорим. - Ладно, едем на моей, ты слишком долго пил, чтобы садиться за руль. Я сделаю для тебя все, помнишь? – Зейн толкает меня слегка в бок, на что я улыбаюсь ему. Узнать адрес проживания было не так трудно, когда ты имеешь нужных знакомых. Но я не мог признать того, что адрес его места жительства совпадал с тем, куда я из раза в раз подвозил Дани. Я являлся не слишком умным, но мне хватило ума, чтобы догадаться об их романе. Это не могло быть совпадением или чем-либо еще, потому что все указывало именно на это. Но я не мог понять, как она могла связаться с ним? Дани являлась ухоженной, воспитанной и высоких запросов девушкой. И, признаюсь честно, если бы не моя безграничная любовь к Аннабелль Роуз Линкольн, у нас с Дани могло бы что-то получиться. Нет, конечно же, я пытался построить с ней что-то, но никогда не мог почувствовать к ней хотя бы симпатию, как к женщине. Это не возможно описать. Я никогда до конца не осознавал, что в полной мере ощущаю к Анне. Черный BMW останавливается рядом со знакомым подъездом, когда время показывает семь часов вечера. Я замечаю знакомый, припаркованный Volkswagen через несколько машин от нас, что дает мне понять, где находится его владелец. Поправляю оружие и выхожу вместе с Зейном на улицу. Нам нужно было, чтобы Николас не увидел нас заранее, так что через несколько секунд мы оказываемся около двери в здание, где нас нельзя было заметить из окна. Я давно не был кем-то вроде агента. Наверно, с тех самых пор, как завязал с наркотиками и всей той херней, которая сопровождала работу с ними. Найти его квартиру не составило труда, так что через две минут Николас получил удар в нос, который, скорее всего, сломал его. Мужчина отходит от входа и мычит что-то нечленораздельное, хотя я уверен на сто процентов, что это проклятия на гэльском. Мы заходим внутрь, когда Зейн закрывает входную дверь. Оглядываюсь в поисках места, куда бы можно было усадить Николаса, и нахожу прекрасный белый диван. Замечаю, как Ник собирается ударить меня, так что в следующую секунду к его лбу прислоняется дуло револьвера. - Шаг в сторону, и твои мозги будут собирать по частям, и если они имеются в нужном количестве, то сообрази быстро и сядь на диван, - спокойно говорю я и понимаю, что готов застрелить его прям сейчас, даже не посмотрев на нашу с ним прошлую дружбу. Николас выполняет все, что нужно, а я присаживаюсь напротив него на журнальный столик, все еще держа пушку около его головы. Еще час назад я проклинал все на свете, а сейчас готов убить человека, если вдруг выйдет, что все слова мужчины правда. Хотя, уверен, если Зейн не сможет меня удержать, то Николас будет мертв в любом случаи. Смотрю мужчине прямо в глаза и улыбаюсь. Я совсем забыл, какого это чувствовать превосходство над кем-то с помощью оружия. В те дни это было забавно, но уже тогда я понимал, чего можно добиться с помощью моих знаний и помощь братства. Но я давно вырос, и мои детские фантазии остались в прошлом. - Рассказывай все по порядку, - говорю я и давлю на его лоб сильнее. - Какого черта тебе надо? – Николас судорожно вытирает кровь, которая течет из его носа и ухмыляется. – Пришел любовь спасать? Ту, которая тебя предала? – он усмехается, но в следующий миг его усмешка пропадает, заменяясь диким криком. - Кажется, я случайно прострелил твое бедро, - невинно произношу я. Во мне еще играет алкоголь. - Стайлс, блять, ты выжил из ума?! Какого хера, он сейчас не скажет тебе ничего просто потому, что истечет кровью и потеряет сознание! – кричит Зейн и выглядывает в окно. – Тебе крупно повезет, если соседи не вызовут полицию! - Рассказывай, - я вновь приставляю револьвер ко лбу Николаса, игнорируя Зейна. - Ладно, сукин ты сын. Эндрю заставил меня пригрозить ей и сказать, чтобы она украла у тебя твои 50 миллионов долларов на счету в банке. Затем я должен был появиться на свадьбе ее брата, когда ты станешь делать ей предложение, - Николас прикусывает губу, руками закрывая рану на бедре. Он заикается и ему невыносимо больно. Что ж, мне было точно так же больно, милый друг. – Заставить тебя поверить, что она работает на нас. Это должно было сподвигнуть тебя вернуться к нам. Когда ты ушел, дела не шли так же хорошо. Они пытались все это время наладить все, но терпели поражение. Ты заставлял банду держаться на плову с большими гонорарами. Эндрю считал, что если ты разочаруешься в Аннабелль вновь, то это поможет нам притянуть тебя к нам. Он собирался прийти к тебе завтра, чтобы предложить вернуться. - Заканчивай, Стайлс, нам пора, - комментирует Зейн. Я чувствую, что мне становиться плохо. Какого хуя Эндрю вновь нужно от меня? Я сказал ему все еще тогда, когда уходил от них. Все это дерьмо не вернулось бы в мою жизнь даже, если бы у меня отобрали Джеймса. Я не настолько свихнулся, чтобы вновь впускать в свою жизнь наркотики. - Стой, - я ошарашено смотрю на Ника. – Авария их работа?! – я практически кричу, вжимая дуло оружия в его лоб, отчего тот еще больше морщиться. – Говори! - Да, чертов ты мудак! Я срываюсь, круша все вокруг. Квартира, которая не являлась моей, превращается в полный хаос, когда все летит в пропасть. Я чувствую, как виски сдавливает и выдыхаюсь, падая на колени. Боль сменяется опустошенностью. Все в этой жизни я потерял благодаря тому, что связался не с теми людьми. Я чувствую, как последняя надежда на что-то светлое проскальзывает между пальцами.