Красная линия.

EPOV Когда я вёл Беллу по лестнице вверх на оживленную улицу, я слышал это тяжелое дыхание от удивления и разочарования. Может быть это потому, что минуту назад я был её тёмным соблазнителем в поезде, захватившим её в плен, а теперь я был её голодным парнем, спешащим в небольшой Китайский ресторан, который я знал. Я надеюсь, она не думала, что я просто забавляюсь. Вот, дерьмо, может она так и думает. Я сейчас просто вскрыл свою личность за две секунды. Блядь. Как я скажу ей, что это то, чем я являюсь? Я ранил её чувства, БЛЯДЬ!! БЛЯДЬ!! БЛЯДЬ !! Я решил объясниться с ней, когда мы придем в ресторан и будем ждать заказ. Я должен сказать что-нибудь, чтобы заполнить тишину. – Это лучший Китайский ресторан во всем Нью-Йорке, – заявил я, хотя на самом деле точно не знал. Мне просто нравилось здесь. Он не выглядел пафосно и не был слишком большим, здесь всегда не очень много людей. И еда потрясающая. – О, правда? – спросила она, стараясь идти также быстро, как и я. – О, правда, – уверенно сказал я. – Я угощаю. – Нет, я должна – , – начала она, и я знал это, но прервал её. – Я не слышу тебя, Белла, – я закрыл уши руками. – Белла продолжает говорить, но я не слышу её… ЛА ЛА ЛА ЛА ЛА ЛА ЛА ЛА ЛА!!! Я люблю делать так с девушками. Я украл это у Эдди Мёрфи – Полицейского из Беверли Хиллс. – Балда, – она сдалась, и я улыбнулся и снова взял её за руку. Она улыбнулась в ответ. Кажется она не злится на меня. Хорошо. Я непроизвольно облегченно выдохнул. Ненавижу злость. Белла выглядела очень спокойно, когда я показал ей, куда нужно идти. Я открыл перед ней дверь, и она расслабилась еще больше – ресторан не был модным и шикарным. Я верно угадал, она предпочитает простые, недорогие вещи. 2 очка в мою пользу. Но я всё-таки решил пригласить её в роскошное место. Она заслуживает это, но я не собираюсь делать так каждый день две недели подряд. Это заставит её нервничать и беспокоиться, так что лучше избегать таких вещей. – Хочешь сесть здесь? – предложил я, направляясь к маленькому круглому столику в углу. – Конечно, – она шла за мной, всё еще позволяя мне держать её руку. Мы сели, меню лежали на середине столика. Я протянул ей одно и открыл своё, бумажное меню всего с двумя страницами внутри. – Итак, Белла… видишь что-нибудь, по чему изголодалась? – мурлыкнул я, зная, что это заставит её покраснеть, как обычно. Так привлекательно. И да, вот оно. Я улыбнулся и опустил глаза, сдерживая смешок. Не хочу, чтобы она подумала, что я потешаюсь над ней или наслаждаюсь тем, что нервирую её. На самом деле наоборот, я хотел, чтобы она ответила мне что-нибудь забавное. Но я только начал с Беллой, может быть позже она посмотрит на меня и подразнит меня в ответ. Она прочистила горло и быстро взглянула на меня из-за своего меню. Но затем она заставила себя сконцентрироваться на том, чего она хочет. Трусишка. – Ахх, – она слегка нахмурилась, пытаясь вспомнить как читать, я хихикнул, глядя на неё. – Л –ло м-мейн, – сильнее прочищает горло, – креветки ло мейн. И я хочу бифштекс с перцем. Бедная маленькая Белла. Надеюсь, после того, как мы займёмся любовью, она будет более расслабленной со мной. Я сказал «займемся любовью». Это звучит так грязно «я трахну её». К тому же с Беллой я мог назвать это «заняться любовью». Она такая необычная и честная, и милая. Не знаю, может ли она назвать это «заняться любовью» со своей точки зрения. Для неё я достаточно дорогая проститутка, которая нуждается в терапии. Я знаю, я не люблю или не могу любить Беллу в том смысле, что я женюсь на ней или что-нибудь такое. Эта часть моей жизни закончена, и я не буду навязывать себя ей влюблённостью, но если бы я был настоящим, нормальным мужчиной… я бы пошел за ней. Но я не настоящий, и я не мужчина. Я никогда не смогу быть с ней. Просто делай свою работу, Эдвард, сделай её такой счастливой, какой сможешь и уходи. Перестань выдумывать любовь, когда ты рядом с ней. Девочки не любят шлюх. Ты только выставишь себя полным идиотом, если действительно влюбишься в неё, или в кого угодно, если уж на то пошло. Единственная, кого ты любишь где-то в другом месте, далеко отсюда, не забывай этого. И это всё, что у тебя есть, всё, что тебе нужно. Сфокусируйся. Она рассчитывает на тебя. Я знаю, мысленно ответил я своему внутреннему голосу, я знаю. Возможно после Беллы мне нужно начать отказывать молодым женщинам. К женщинам по-старше гораздо легче не привязываться, они не прилипают к тебе и не краснеют, когда ты делаешь им комплимент. А многие молодые девушки привязываются ко мне, особенно девственницы. Когда ты даешь женщине в первый раз попробовать страсть, она тут же влюбляется в тебя, неохотно, глупо, по уши. Я знаю, Белла не девственница, но близка к этому. 33 секунды. В моей записной книжке, это называется девственность. Мой первый раз с ней должен быть нежным и чувственным, как массаж. Но может я как-нибудь смогу сделать его более возбуждающим для неё. Мне бы хотелось сделать это где-нибудь на открытом воздухе, чтобы ветер касался наших тел. Но найти уединенное место где-нибудь в Нью-Йорке, это что-то вроде поиска книг в доме Пэрис Хилтон. Да, я там был. Книг нет. Но тонны игрушек. Слава Богу, мне не пришлось с ней разговаривать. Видите, я могу сделать любую. Но я отошел от темы. О, да, заказать что-нибудь. Еда, помнишь? Да, да, да. – Звучит здорово, – ответил я. – Но я люблю безумно острые вещи. Обычно я заказываю цыпленка Дженерал Тсо с брокколи. Она вздрогнула, улыбнувшись: – Ауч. Слишком горячо для меня! – О, да ладно, ты можешь откусить кусочек от моего, – улыбнулся я, закрыв меню. Я потянулся и взял её руки в свои, – Тебе может понравиться, если ты попробуешь. Она посмотрела на меня и широко улыбнулась, опуская меню. Да, Белла, давай, скажи это… громко… что-нибудь страстное. Ты можешь сделать это. Я сидел на краешке своего стула. – Я хочу попробовать… – сказала она мягко. – Но что если это сильно жжёт? О, не плохо. Я улыбнулся ей, погладив её руку. Я поднял её к губам и с чувством поцеловал. Она хочет меня, но она боится. Я гадал, о какой боли она говорит – о физической или эмоциональной. – Это не будет сильно жечь, – сказал я серьёзно и искренне. – Я обещаю. Она нежно потёрла мою руку большим пальцем, её глаза блестели. – Я знаю, – сказала она честно. Это значило, что она верит мне, несмотря на то, что не должна. – К тому же… – я хотел, чтобы наш разговор снова стал лёгким. – Я знаю, где лежит лёд, если тебе станет слишком жарко. Она засмеялась вместе со мной, её лицо приобрело приятный оттенок бургунди. Я подождал, когда она закажет еду и сделал свой заказ. Некоторым женщинам нравилось, когда я брал на себя ответственность и заказывал им еду, те, которые предпочитали находиться в моей власти, под моим контролем. Но не Белла. Во всяком случае, пока еще нет. Я хотел бы поиграть в эту игру позже, если она согласится. – Балда, – фыркнула она, немного расслабившись и вздохнув. Хорошая девочка. – Ну так как прошла твоя встреча сегодня? – спросила она, пытаясь завести разговор. Она смотрела прямо мне в лицо, и я колебался, не зная как ответить. Я могу рассказать об этом? Она не будет ревновать? – Эдвард, ты можешь рассказать мне, – она прочитала мои мысли. – На самом деле, я бы хотела узнать побольше о твоих встречах и всё такое. Это поможет мне. И я знаю, ты не возражаешь против разговоров о сексе. Хмм, может она более наблюдательная, чем я думал. Ну ладно, если она хочет знать, я легко могу рассказать ей. – Ладно, – я скрестил руки на груди, на секунду отвел взгляд, а потом посмотрел прямо в её глаза, зная, что скорее всего это всё испортит. – Ну, я был сегодня на девичники, – начал я. – Как полицейский. Мне нравится быть копом. Невеста была очень милая. Они все были невероятно милые. И… всё прошло хорошо. Белла уставилась на меня и самодовольно ухмыльнулась. – Боже, ты опустил всё самое интересное. – Хорошо, Белла, – улыбнулся я, готовый рассказать ей всю историю. Я описал каждую мелочь, как я зашел в дом и как добился своей невесты на её стуле, заключив её в наручники. Белла улыбалась и слушала с огромным интересом. – Я начал танцевать, и как только я снял одежду, лёд разбился, – говорил я, когда официантка, китаянка с короткими черными волосами, около 50 лет, принесла наши напитки. Белла густо покраснела, но я продолжал говорить, игнорируя официантку, глазевшую на меня. – Я терся об неё членом, вверх и вниз по её телу, и моя маленькая невеста стала горячей, как огонь, – сказал я, глядя, как Белла избегает смотреть на официантку, её лицо покраснело еще сильнее. Думаю, официантка задержалась у нашего столика, только чтобы подслушать наш разговор. Белла свирепо посмотрела на меня и резко махнула рукой, будто приказывая мне прекратить или заткнуться. Но я продолжал говорить. – И как только я прикоснулся губами к её джинсам прямо между ног, она была моей, – небрежно сказал я. Я глотнул колу через соломинку и продолжил рассказ. Когда официантка ушла, Белла снова успокоилась. Она слушала и смеялась, задавала вопросы. Держу пари, она жалеет, что не взяла с собой свой верный блокнот. Когда принесли нашу еду, я почти закончил рассказывать ей про всё, что я делал дома у Анны, и было очевидно, что она не злится. Я мог разговаривать так только со своими друзьями. А потом я вспомнил, Белла тоже мой друг. И теперь я в этом уверен. – Они измазали тебя мороженым? – захихикала она, а я вытащил из перца ломтик мяса и сложил его пополам. – Ага, – ухмыльнулся я, – Они сами это придумали. Они уложили меня на стол, на какие-то полотенца и измазали меня всеми сортами мороженого и пирогом, сливочным кремом и сиропом. А потом они все сели вокруг меня, взяли ложки и начали есть мороженое. Сначала всё было очень мило, они вели себя как леди, но потом они все оказались на мне, облизывали меня и снова поливали сиропом, и снова слизывали его. Было весело. Они не кусались, и я рад этому. Я вспомнил Анну, покрасневшую невесту, которая смазала мои губы шоколадным сиропом и жадно накинулась на него со стоном. Белла держала в руке вилку, тем самым нарушая святой закон Китайской еды, но я ничего не сказал. Было приятно рассказать кому-то о моем дне, и она не расстроилась и не чувствовала отвращения. – О чем ты думаешь, когда всё это происходит? – спросила она мягко, не осуждая. Я тихо засмеялся и ответил: – Ну в основном – Холодно, холодно, холодно! Это на счет мороженого, когда они размазывают по моему телу разные сорта. Затем, когда они начали слизывать его с меня, я думал, Спасибо вам, спасибо… тепло, как тепло. А потом, после всего этого, я думал, Боже, я весь липкий! Белла посмеивалась, когда я говорил, но теперь она просто смотрела на меня, ухмыляясь, и сказала: – Ты знаешь, что я имею в виду, Эдвард. Не прикидывайся глупым. Я ухмыльнулся ей в ответ, подхватив палочками кусочек цыпленка, а она вращала вилку в своей лапше, осторожно поместила её в раскрытые губы и быстро облизала их, боясь испачкаться передо мной. Девушки всегда так делают. Но мне бы хотелось увидеть её губы блестящими от соуса. Я бы облизал их в секунду. Но – стоп – вернемся к её вопросу. – Что ты хочешь, чтобы я сказал? – спросил я невероятно приятным тоном, даже немного улыбнувшись ей. – Что я думаю, Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне, спасите меня, не трогайте меня..? – я говорил это тоненьким голосом, и гадал, что она ответит на это теперь. – Думаю, что-то вроде этого… Я не знаю, – проворчала она, возвращаясь к еде. – У меня больше не возникает подобных мыслей, Белла, – сказал я без колебаний. – Я выключил их очень давно, я даже не думаю об этом. Это просто прошло. Не знаю точно, когда это случилось, но это случилось. Я не стыжусь и не стесняюсь. – Счастливчик, – тихо сказала Белла. – Мне бы хотелось избавиться от таких мыслей. – Нет, тебе не нужно, – строго сказал я, и она посмотрела на меня, спрашивая о чем-то своими глазами. Я глотнул воды, вздохнул и добавил: – Не желай этого. – Ладно, беру слова назад, – она улыбнулась и получила в ответ мою улыбку. Какое-то время мы молча ели, а потом она спросила, скорее из любопытства, а не для анализа: – Что ты говоришь, когда… они делают это с тобой? Это что-то типа заученных фраз или… ты просто говоришь то, что приходит в голову? – Я обычно говорю то, что приходит в голову, – ответил я. – Используя старые фразы, всё это приобретает какой-то оттенок нереальности для меня. И в этот раз мне не пришлось что-либо говорить, мне заткнули рот. Её вилка зависла на пол пути. – Заткнули рот? – шокировано прокричала она. Затем она посмотрела вокруг, надеясь, что никто не слышал её. Я кивнул, прожевывая мясо. – Чем? – спросила она теперь шепотом. Если бы я мог краснеть, я бы наверно покраснел. Я наклонился вперед и, копируя её, прошептал: – Банан. – О, Бо… – она снова оглянулась и зашептала еще тише, – Банан? Очищенный? Я чуть не рассмеялся, какая разница?! – Нет, нечищеный, – честно сказал я. – И так лучше, он не мягкий и дольше остается твердым. Это не было спланировано, я просто начал орать, когда они положили мороженое… между моих ног… и одна из них сказала заткнуть меня, и, раньше, чем я успел понять, банан уже был глубоко во рту. Думаю, я легко мог выплюнуть его, но они попросили держать его. – И ты держал, – закончила она, уставившись на меня, как на пришельца. Я пожал плечами, кивнул и на секунду прикусил губу. – Для меня ты просто… удивительный, – сказала она, отпивая воду через соломинку. Мне нравилось смотреть, как она сосет её. Боже, мои мысли постоянно где-то в канализации. Не удивительно, что она смотрит на меня, как будто я другой разновидности. Может так и есть. Я улыбнулся и начал воровать креветки с её тарелки, быстро съедая их, а она пыталась оградить от меня свою восхитительную морскую еду. – ЭЙ, ТЫ! – захихикала она, протестуя. – Когда-нибудь слышал о границах? – Нет, никогда, – подразнил я и своровал еще одну. – Никчемный воришка! – визжала она, не в состоянии защититься от меня. – Вот, я дам тебе кусочек своего, – предложил я, подхватив палочками небольшой кусочек мяса. – Без рук, просто открой рот. Она немного порозовела и опустила руки, приоткрыв рот и наклонившись ко мне. Черт, теперь я возбужден. Боже, я ненавижу свой член, это самая легкомысленная сука в Нью-Йорке. – Шире, – приказал я и криво улыбнулся, когда она подчинилась. – Хорошо, маленькая Белла. Держи. Я осторожно положил мясо на её язык, и она начала жевать. Я сосредоточенно наблюдал, и через несколько секунд она широко распахнула глаза и быстро схватила стакан с водой и начала жадно пить. Я усмехнулся. – О, нет… Белла… сильно жжёт? Я посмеялся еще немного, она наконец выпустила изо рта соломинку и немного задыхалась. – Ух ты… очень жжёт, – сказала она между вздохами. – Прости, малыш, – искренне извинился я. – Я думал, тебе понравится. Но, по крайней мере, ты попробовала. Я очень горжусь тобой. И это напомнило мне… Она беспомощно посмотрела на меня, словно олень в свете фар. – В следующие две недели, – начал я, глядя на её еду, а потом на неё, – Есть вещи… вещи, которые я хотел бы попробовать. Ничего дикого, но, я подумал, мы должны сначала поговорить об этом, чтобы ты сказала своё мнение перед тем, как я что-либо сделаю. Например, давай прямо сейчас договоримся, если ты захочешь, чтобы я остановился, ты должна сказать… ло мейн. Таким образом, ты можешь кричать «нет» и сопротивляться и веселиться, пока мы играем, но я буду знать, что на самом деле ты не хочешь, чтобы я останавливался. Она покраснела, но улыбалась. – Это на будущее, если мы когда-нибудь решим поиграть. Мы не должны, если ты не хочешь. Как я сказал, всё зависит от тебя. Если хочешь, ты даже можешь оставлять мне записки перед тем, как уйти на занятия, только одну строчку, то, что ты хочешь этой ночью. Как тебе это? Я вижу, что тебе не очень нравится говорить о том, что ты хочешь, так что скорее всего так будет лучше для тебя. Как думаешь? После долгой паузы она наконец прошептала: – Мне нравятся эти идеи. Ты очень… внимательный… и милый… Эдвард. Я угодил ей. ДА! И я до сих пор твёрд, как скала, зачем я сказал «кричать и сопротивляться» ? Это всегда пробуждает монстра-Эдди. Я хотел разыграть этот сценарий изнасилования вместе с Беллой. Очень. Но я знал, мне нужно немного подождать, чтобы добраться до этого уровня доверия. Чтобы играть в эти игры, она должна действительно мне доверять. А она всё еще нервная и дрожащая в моем присутствии. Мне придётся немного подождать. Когда она прекратит нервничать и заикаться при мне, я начну планировать эту игру. – Эй, знаешь, – вдруг осознал я пока ел. – Я сегодня ни о чем тебя не спрашивал. Белла немного напряглась, но затем заставила себя расслабиться. О, может она чему-то научилась от меня после всего этого … расслабления. – Я всё думала, когда ты вспомнишь об этом, – она сказала это так, будто была поймана во время баловства. – Начинай. Я уже начал планировать кое-какие ролевые игры в своих мыслях, но мне нужно больше информации перед тем, как я претворю их в жизнь. Мне нужно было быть осторожным, но мой мозг временами забывает о «нормальных людях», и после того как Белла говорила со мной так открыто и свободно, я просто забыл о деликатности. – Ты раньше сосала член? – спросил я, когда она пила колу. Из глубины её горла раздался ужасный звук удушья, из её рта фонтаном хлынула вода прямо на меня, и я резко отлетел назад от стола. Её лицо было фиолетовым, и теперь она закрывала рот одной рукой, а другой била себя в грудь, чтобы избавиться от того, что убивало её. – БЕЛЛА!! – я вскочил и подошел к ней, слегка стуча по её спине. – Наклонись немного… вот так, – я продолжал гладить и постукивать по её спине, когда наконец через минуту она затихла и задышала нормально. Её глаза были влажными, и она вытерла их салфеткой, снова краснея, когда я наклонился, чтобы ближе посмотреть на её лицо. – Ты в порядке? – Да, всё нормально, – пробормотала она тихо. Официантка, единственный человек кроме нас в зале, стояла в паре шагов от стола, явно беспокоясь. – Она в порядке, – сказал я ей. – Спасибо. Может… принесите ей воды. Спасибо. Я неохотно занял своё место и посмотрел на неё, чувствуя себя отвратительно. Я чуть не убил её своим вопросом о члене. Интересно, в судебном законодательстве есть статья об этом? – Милая, прости, – прошептал я искренне. – Ты уверена, что всё в порядке, малыш? – Я в порядке, – выдавила она, улыбнувшись официантке, которая принесла ей воду. – Прости за это, – она смущенно посмотрела на меня. – Видишь, вот поэтому я хочу избавиться от своего стыда. – Всё нормально, ты нравишься мне такой, – честно сказал я. – Это я виноват, мне не нужно было спрашивать так… так быстро. Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня, немного ухмыляясь, и потом начала смеяться над собой. Я люблю это. Она действительно классная. Мне нравится Белла Свон. Очень сильно. И я тоже засмеялся. – Ты должна мне новую майку, посмотри, что ты сделал с этой, – теперь я смотрел вниз на свою футболку, вытирая её салфеткой, она вся была в темных пятнах от колы. – Мне жаль, – захихикала она, помогая мне своей салфеткой, чуть привстав со стула, чтобы дотянуться до меня. – Я не прощу тебя, – подразнил я и тоже засмеялся. – Ты должна заставить меня позже. – О, конечно, и как же я должна сделать это? – спросила она игриво. Отлично, Белла! Я поднял бровь на неё. – О, я уверен, ты сама догадаешься. Я начинаю подозревать, что ты не так уж невинна, как кажешься. Внутри тебя сидит маленькая порочная девочка, которая просто умирает от желания выбраться наружу. И я думаю, когда она выберется, у меня будут большие неприятности. Она только засмеялась и вернулась к еде, на этот раз очень осторожно. – Ну, так ты собираешься отвечать мне? – я посмотрел на неё, делая глоток из своего стакана. – Эммм… – Белла посмотрела на пустые столы позади меня. – Да. И это всё, что я получу? «Да»? – А мне можно отвечать только «да» на твои вопросы, доктор Белла? – спросил я, зная ответ. – Будь справедлива, Белла, детали, пожалуйста. Она выдохнула. – У меня было несколько… парней… в средней школе. Я не хотела… спать с ними, я не была готова. Но… я… делала кое-что орально… для парочки. Это и удерживало их со мной, пока они не находили кого-то, кто мог сделать больше. Так что… да. Она выглядела так, словно только что призналась, что домогалась маленьких детей. Она уронила голову на руки и не смотрела на меня. – Эй, – я немного нахмурился, глядя на неё. – Эй, посмотри на меня, Белла. Она посмотрела мне в глаза, и я тепло улыбнулся ей. – Не стыдись этого, Белла. Ты не скажешь ничего, что могло бы шокировать меня или оттолкнуть от тебя, или что угодно. Ладно? Это наше соглашение. Я откроюсь тебе, а ты откроешься мне. Хорошо? Я рад, что ты кое-что делала, это хорошо. Это значит, что ты жива и чувствительна, и я люблю это. И я рад, что ты делала эти вещи. Это заставляет меня думать, что ты сделала бы это со мной. Тебе нравилось это? Просто скажи, не стесняйся. – Да, – ответила она, улыбаясь, словно маленькая девочка, довольная собой. Еще до того как понять, я улыбнулся ей в ответ и промурчал: – Прекрасно. Теперь у меня был другой вопрос. – За этим следует еще один вопрос, – я предупредил её, отодвигая её стакан с колой к себе, затем я забрал у неё вилку. Она захихикала. А потом я спросил: – Проглотила? – Да, у меня во рту ничего нет, можешь спрашивать, – и она захихикала еще больше. – Нет, мой вопрос – глотала? – я посмотрел на неё с тлеющим огнем в глазах, чтобы дать ей подсказку. Внутри её глаз загорелся свет, и она закрыла рот рукой, шокированная снова, и засмеялась. Через несколько секунд она кивнула. С коварной улыбкой я поставил перед ней стакан и вернул ей вилку, ничего больше не говоря. Я не хотел убить её. – Видишь, ты не такая уж и невинная, – мурлыкнул я. Она показала мне язык. Вечный ребенок. – Не высовывай это до тех пор, пока не решишь использовать это на мне, и не заставляй меня фантазировать о маленьких девочках. Мне это не нравится, – я шутливо нахмурился на неё. – Почему нет? – спросила она. – Просто не нравится, вот и всё, – я почти закончил с едой, ничего больше не говоря ей. Смени тему. Не дай ей подобраться к этому. – Итак, мой следующий вопрос, – я решил полностью перевести её внимание, подальше от этого. – Твои друзья знают, что ты купила меня вчера? Я спросил это с улыбкой, шутливо. – О, Боже… – она покачала головой, улыбаясь. – Да, я сказала им. А затем она неожиданно испуганно посмотрела на меня. – О, Господи, а мне можно было это говорить? Я не хотела… это не вызовет никаких проблем? – Шшш шшш шшш! – я остановил её и улыбнулся. – Всё в порядке, если они знают. Я не возражаю. Она выдохнула с облегчением и снова начала есть. – Жаль, что ты не слышал их. Я никогда не знала их с этой стороны. – С какой стороны? – я широко раскрыл глаза, делая вид, что шокирован. – Что они сказали? – Я ненавижу даже повторять это, – она избегала моего взгляда и ела. – Я думала, они начнут обзывать меня или что-то такое, но они только просили меня позволить им тоже поиграть с тобой. Я засмеялся, не удивленный этим. Меня часто делили две или три женщины. Я спросил, потому что размышлял, может у неё были фантазии о том, чтобы поделиться мной с её двумя подругами. Множество лучших друзей фантазируют об этом. – Это было так неловко, – Белла быстро посмотрела на меня. – Думаю, работая в этом… бизнесе… ты узнаешь, на что действительно способны люди, глубоко внутри. Должно быть, ты постоянно видишь самые сокровенные мысли людей, делая то, что ты делаешь. Меня немного беспокоит то, что моим друзьям это нравится. Я проглотил колу и слегка двинул челюсть, чтобы языком очистить рис с зубов. – Я открыто вижу женщин, если ты об этом. Хороших, плохих и неприятных. Женщины не показывают настоящих себя своим парням и мужьям. Но я вижу их. Она смотрела на меня какое-то время и затем спросила: – А какая из них я? Я усмехнулся и улыбнулся ей, ответив честно: – Ты хорошая, Белла. Она покраснела и посмотрела вниз, а потом снова подняла взгляд на меня. – Эдвард, что ты на самом деле думаешь обо мне? – решилась она. Ух ты. Смелый вопрос. – Я имею виду, без всякой херни, – сказала она, удивив меня. – Ты можешь говорить всё, что хочешь, просто… Я могу принять это. Я хочу знать. Я облокотился на спинку стула, скрестив руки на груди, заставив её беспокойно поёрзать под моим взглядом на её теле. Она ждала так, как будто её мысли были подвергнуты пыткам. – Ты хорошая, – начал я. – Но ты хочешь быть плохой. Не очень плохой, немного. Ты думаешь, что ты простая и ничего особенного собой не представляешь. Ты предпочитаешь оставаться за кулисами, за сценой. Ты ненавидишь, когда на тебя обращают много внимания. Ты очень умная, и это пугает тебя. Твои мозги держат тупых парней подальше от тебя, и поэтому ты думаешь, что нежеланна. Ты невероятно чувственна и любопытна, и хочешь изучить все свои желания, но у тебя не было возможности сделать это. Ты тёплая и любящая. Твоё тело прекрасно. Ты всегда невероятно пахнешь. Твои прикосновения мягкие и РОБкие, и невинные. Твой голос глубокий и хриплый, и чертовски сексуальный. Ты издаешь такие звуки, от которых у меня ноет тело. И, Белла, в тебе нет ничего простого. Ты желанна. У неё в глазах были слёзы. Она ничего не сказала, но смотрела на меня удивленно. – О, – добавил я. – А еще ты неуклюжая и много болтаешь. Она засмеялась, и я присоединился к ней. И это было замечательно. – Ну, ВОТ ЭТО правда. – Всё это правда, и ты знаешь это, – я сел прямо и глотнул воды. – Вау, – Белла не могла много сказать в этот момент, её мысли работали за её глазами. – Как ты узнал, что я неуклюжая? – Сегодня утром… – сказал я небрежно. – Когда ты споткнулась о мою обувь и упала прямо на свою грудь. Она раскрыла рот, и я просто не мог сдержать смех. Он вырвался из меня, и она присоединилась ко мне. – Я думала, ты спишь! – она ударила меня по руке, готовая избить моё бедное маленькое тело. – Я спал до этого! – усмехнулся я. – Но больше всего мне понравилось смотреть, как ты ползла в ванну голая. Это был момент для фотосъёмки. – Вот дерьмо, – она ударила стол, смущенная, но позволила мне смеяться. – Я ненавижу тебя, – она покраснела, делая вид, что злиться на меня. – Оооо… – я попытался захватить её ноги своими под столом. – Это не правда… не говори так. Ты ранишь мои маленькие чувства! – Отлично! – она извивалась, пытаясь освободить свои ноги из моих, когда я схватил её за коленки и начал щекотать её. – Будь хорошей со мной… скажи мне, что я замечательный, – сказал я, играя с ней. – НЕТ! – засмеялась она. – Скажи мне, что я сексуальный, давай же, скажи, как ты обожаешь меня, я не могу выдержать такую критику. Давай, – подталкивал я. – НЕТ! ОТПУСТИ! – она верещала и смеялась. Теперь я сжимал её коленки, сделав мысленно заметку. Ей невероятно щекотно здесь. – Скажи это, – потребовал я. – Скажи это! – ХОРОШО! – завизжала она. – Хорошо, я обожаю тебя, ты ОЧЕНЬ СЕКСУАЛЬНЫЙ! Я ХОЧУ ТЕБЯ, ПОНЯТНО?! Я отпустил её, получив ответ. – Это было так сложно? – спросил я. – Боже, я тебе целую речь выдал, и ничего не получил в ответ. Я дразнил её и надеялся, что она поймет. А потом она сказала: – Ты невероятно быстрый… и сильный. Твоя кожа белая, словно мрамор… но теплая. Я знаю, это скорее всего из-за того, что ты… не часто выходишь на солнце. Ты прячешь себя в темных местах: клубах, подземных помещениях, в спальнях. Твои глаза… невероятно странного изумрудного цвета, который я никогда раньше не видела. Они меняют цвет. Когда ты смеёшься, они светлеют и сверкают. Когда ты расстроен или зол, они становятся темнее. И то, как ты говоришь… иногда… как будто… как будто ты из другого мира. У тебя внутри столько боли, что кажется, что твоя душа прожила сто лет. Сколько тебе лет? Я не мог найти свой голос. Всё, что она сказала обо мне, было правдой. Но она опустила всё плохое, и мы оба знали это. Она вскоре скажет это, и я подготовлюсь, чтобы принять этот удар. – Двадцать шесть, – мой голос звучал грубо и глухо. Она печально посмотрела на меня и вздохнула, продолжая моё описание. – Ты думаешь, что ты хорош только лицом или телом, – продолжила она. – Ты думаешь, что внутри тебя ничего нет. Ты очень мало думаешь о себе. Ты привык удовлетворять всех, кроме себя. У тебя внутри много боли, но ты улыбаешься и смеёшься, и играешь. Ты носишь хорошую маску. Но это только для того, чтобы держать людей подальше. Ты не хочешь иметь девушку. Ты пользуешься своей профессией, чтобы отпугнуть их. Даже та девушка, которая выплеснула напиток тебе в лицо. Должно быть ты специально вульгарно назвал свою профессию, чтобы отделаться от неё, потому что она очень нравилась тебе, и это пугало тебя. Ты забавный и милый. У тебя красивый голос. Он… влияет на меня. Ты поёшь, словно печальный ангел, ты пел в дУше самую красивую песню, которую я когда-либо слышала. Ты тоскуешь по семье. Ты преданный, настоящий друг. И… (она колебалась секунду)… ты невероятно хороший, Эдвард. Ты бесценный и уникальный, и особенный. Мне бы хотелось, чтобы ты знал это. И я не хочу делить тебя со своими друзьями. Я хочу всего тебя для себя настолько долго, насколько возможно. Я ненавижу, когда люди причиняют тебе боль. Я хочу спасти тебя, но я не знаю как. Я люблю то, как ты смотришь на меня, как постоянно прикасаешься ко мне, и я люблю то, как ты обнимаешь меня ночью. Я люблю твои поцелуи. И я хочу отдать себя тебе. И это не из-за твоего тела, или твоего прекрасного лица. Ты красивый… внутри и снаружи. Я просто сидел, потерянный. Сначала я даже не знал, что сказать. Ей хватило духу сказать всё это. Но я уже знал, что она смелая – она впустила незнакомого мужчину в свой дом, в свою жизнь. Мне хотелось плакать, но я сразу же отключил это, я не хотел показывать ей свои эмоции, глубину моих чувств. Когда бы я ни делал это, мне причиняли боль, хуже чем кнут или цепи, и у меня больше не было сил на эту боль. Снаружи, я мог быть избит и истекать кровью и с этим всё нормально… но я не уверен, что смогу выдержать еще один удар по сердцу. Внутри, мои руки были подняты, чтобы защитить моё разбитое, закрытое сердце. Такие женщины как Белла самые опасные из всех смертоносных. Они заставляют тебя влюбиться, а потом разрушают твою жизнь. Они не хотят… но делают это. – О, – сказала она. – А еще ты балда, креветочный вор и фанат Спанч Боба. Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. И долго смеялись. Затем мы не разговаривали несколько минут. Много было сказано для нас двоих, очень много. Но всё равно это было приятно слышать. Даже если это не правда. – Белла, – спросил я, больше не чувствуя голод. – Я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что, ладно? Не злись. – Конечно, – она улыбнулась мне. – Пожалуйста, не влюбляйся в меня, – я попытался не умолять её, глядя в эти великолепные глаза. – Обещай мне это, пожалуйста. Она посмотрела на меня этим странным взглядом, который я не мог понять. Она фыркнула. – Я не люблю тебя, Эдвард. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я думаю о тебе. Всё, что я сказала – правда. Я же говорила, я твой друг. Я облегченно вздохнул и усмехнулся. – Хорошо. То есть, спасибо за то, что ты сказала мне. Я ценю всё это. Но это не будет хорошо для тебя… начать… чувствовать что-то такое. Пойми меня правильно. Я тоже сказал тебе всё, что на самом деле думаю. Я хочу тебя, и я не могу ждать, чтобы сделать всё, что ты хочешь. И я люблю принадлежать тебе, как и сказал. – Я знаю, Эдвард, – она легко улыбнулась. – Мне нравиться, что ты есть у меня. – Хорошо, – повторил я, чувствуя как тяжесть упала с плеч. Она не злится на меня. Слава Богу. Пришла официантка и спросила, не хотим ли мы десерт. Белла сказала, что сыта, как и я. Я заплатил по счету, добавив щедрые чаевые, и она поставила в центре стола тарелочку с двумя печеньями с предсказаниями внутри и пожелала нам доброй ночи. – Ооооо, обожаю читать предсказания, – я ослепительно улыбнулся ей, и она вернула улыбку. Я разломал печенье и закрыл глаза, я вел себя как ребенок, чтобы повеселить Беллу после нашего тяжелого разговора. Она медленно разломала своё, глядя, как я веду себя словно пятилетний. Я достал кусочек бумаги, открыв глаза, и прижал его к груди. – Ты не можешь прочитать его, это личное, – подразнил я, когда она наклонилась, пытаясь прочесть. – Просто читай СВОЁ, маленькая девочка. – Балда, – пробормотала она, доставая свой клочек бумаги, когда я быстро взглянул на свой. Там было написано: Любовь – единственное лекарство для разбитого сердца. Так, и почему весь мой желудок вдруг свернулся в маленький шарик? Я почувствовал, словно моя грудь выворачивается наизнанку. Господи, это просто глупое печенье! Дыши, Эдвард. BPOV Я развернула своё предсказание, надеясь на небольшой совет по поводу моей проблемы. Я только что пообещала Эдварду не влюбляться в него, но я уже влюбилась. Еще даже двух дней не прошло. А потом мне пришлось делать вид, что я не люблю его, что всё нормально, и это потребовало усилий с моей стороны. Я надеялась, он купился на это. А потом я надеялась, что не купился. Я ненавижу свою жизнь. Я была абсолютно уверена в трёх вещах: Первое, Эдвард продаёт себя. Второе, часть его – и я не знаю, на сколько большая часть – желала моё тело и хотела сделать со мной кое-какие вещи, множество разных вещей в следующие 12 дней. И третье, я безоговорочно и безвозвратно влюблена в него. Моё предсказание гласило: Тот, кого ты любишь, ближе, чем ты думаешь. Я подняла бровь и задумалась, что это значит. Я знаю, насколько он близко, он сидит прямо напротив меня. Но значит ли это, что он эмоционально ближе ко мне, чем я думаю. Или это только о географическом положении? Глупое предсказание. EPOV – У тебя хорошее предсказание? – спросил я, она была в замешательстве, читая своё. – Ага, – она посмотрела на меня и оскалилась. – Думаю, да. А что твоё говорит? Оно хорошее? – Не-а, – играл я, прижав своё к груди. – Скажи мне своё, и я скажу своё. Она посмотрела на бумагу и прочитала: – В ближайшем будущем тебя ждет волнующее время. – Оооо, – я улыбнулся ей, и она густо покраснела. – Оно знает, что у тебя впереди, Белла. И оно настолько правильное. – Ладно, давай, – она слегка улыбнулась. – Что говорит ТВОЁ? – Аххх… – я посмотрел на своё, пытаясь придумать что-то вместо того, что было написано. Я не хотел читать это Белле, я не хотел, чтобы она думала, что меня нужно полюбить, чтобы излечить мою избитую душу. Всё это фигня, и я не хотел, чтобы она любила меня. Моя жизнь туалет, и я – кусок дерьма. Она заслуживает гораздо лучшего, чем меня. Я нравлюсь ей, потому что я красивый и удовлетворил её семь раз, ничего больше. – Тебе нужна помощь, чтобы прочитать большие слова? – подразнила она, смеясь над своей шуткой. Я посмотрел на неё и широко улыбнулся. Неплохо. Я тоже засмеялся. Вперед, Белла! – Нет, я могу прочитать это, – заверил я. – Оно говорит, что сейчас хорошее время, чтобы заводить новых друзей. Она улыбнулась шире. – Видишь? Оно знает, что хорошо для тебя. И оно очень верное, – она исправила мою фразу. – Ну что, пойдем, прекрасная Белла? – я встал и отодвинул её стул, помогая ей подняться. – Конечно, спасибо за ужин, – сказала она, когда я спрятал моё предсказание в карман, чтобы сохранить его для себя. Небольшой сувенир с моего первого свидания с Беллой, настоящего свидания, моего первого удачного свидания за 7 лет. – Всё для тебя, Белла, – сказал я, не думая, взял её за руку и повел к метро.