Веточка тиса

"Табак со вкусом лесных ягод проникает в легкие, голова кружится, а перед глазами только его пухлые губы, которые обхватывают наконечник трубки кальяна. Таканори задумчиво хмурится и переводит взгляд на барную стойку, от которой льётся красивый сапфировый свет. Он пытается привести мысли в порядок, но ничего не выходит. Всё становится только хуже, когда Койю выдыхает дым ему в лицо и запечатляет на губах легкий поцелуй. Матцумото считает, что ему снесло крышу, потому что он не может сдерживаться, когда рядом с ним его Койю. Он забирается к нему на колени, перебирает кончиками пальцев его рыжие пряди и засасывает мочку уха, в которой несколько проколов. Такашима чертовски любит пирсинг. А Матцумото просто любит все эти побрякушки на теле своего любовника. В помещении темно и накурено, в чём-то даже уютно, как кажется Таканори. Да и чего ещё желать? Он обхватывает губы любовника своими и засасывает нижнюю, а тот улыбается в поцелуй, проводя кончиками длинных пальцев вниз по спине, к пояснице... И всё так сводит с ума, что Таканори теряется в любовнике, и в этой темной, накуренной комнате..." Ветер шелестел в кронах деревьев; мимолетно касался веточек тиса, которые лежали у ног Таканори, и забирался под рубашку к парню, отчего его кожа мгновенно покрывалась мурашками. В наушниках играла какая-то глупая мелодия, а перед глазами стояли картинки, миллионы картинок с воспоминаниями. Заправив за ухо мешающуюся прядку, Таканори придвинулся к могильной плите плотнее, чтобы чувствовать холод камня, чтобы чувствовать как где-то под землей гниёт труп его любимого. Наверное, он умер для друзей и родных вместе с Койю, раз прожигает свою жизнь около его могилы. Но ему нравится, чертовски нравится быть здесь. Облокотившись спиной на могильную плиту, Таканори закурил, помутневшим от слез взглядом наблюдая за дымом, который выдыхал причудливыми узорами. Песня в наушниках разбавляла тишину, но была такой дурацкой. У Койю всегда были ужасные вкусы в музыке. Дым от сигарет напоминал их частые с Такашимой вылазки в кальянную, и Матцумото крепко зажмурился, гоня эти воспоминания прочь, хватаясь ледяными пальцами за рубашку и сжимая её так крепко, безнадежно пытаясь унять ноющую боль в груди. "...в этой темной, накуренной комнате, где было очень душно, где Таканори буквально плавился в руках Такашимы, накрывало сильнее, чем от алкоголя и наркотиков. Матцумото торопливо расстегивал рубашку Койю, не отрываясь от его губ и глупо хихикая, когда непослушные пальцы слишком долго не могли вытащить пуговицу из петли. Сапфировый свет мягко обволакивал их, и это было так красиво вкупе с шальными, пьяными глазами Койю, что Таканори, не удержавшись, громко застонал. Почему-то они оба забыли, где находятся, забыли, что они вроде как в общественном месте, и этот стон отрезвил так, как не смог отрезвить бармен, принесший холодный чай к их столику несколькими минутами ранее. Веселясь, они привели себя в относительный порядок, расплатились и пошли гулять по ночным улицам Токио. Прохладный ветер немного проветрил мозги, но в носу до сих пор чувствовался запах табака с лесными ягодами, а перед глазами горел сапфирово-синий..." Таканори сидел и буквально дрожал от холода. Наверное, ему скоро придётся попрощаться с Койю, потому что ещё несколько часов, и он не сможет сдвинуться с места, так окоченеет всё тело. Матцумото помнил, как после той вылазки в кальянную был счастлив, он помнил, как придя домой прыгнул в белоснежную постель прямо в одежде, укрывшись холодным одеялом. Проснувшись через несколько часов, когда на горизонте задребезжали первые проблески рассвета, он потянулся к мобильнику и увидел около сотни пропущенных звонков. Наверное, уже в те секунды он почувствовал неладное. Он понял, что ему страшно, когда увидел, что все пропущенные от Койю, который не брал трубку, сколько бы не пытался дозвониться до него Таканори. Лишь спустя несколько часов Матцумото узнал, что Койю не стало. Таканори сморгнул слёзы, и залез в карман джинсов, доставая лезвие, местами заржавевшее и поцарапанное. Матцумото думал, что уйти из жизни ему будет так же просто, как и Койю. Просто взять и провести по венам, но отчего-то теперь это не казалось таким простым. Ему будто чего-то не хватало. То ли смелости, то ли чего-то ещё... Таканори никогда не поймёт мотивов Койю, он даже спросить не сможет, что было в его жизни не так, что побудило его совершить такой глупый поступок. Матцумото много раз представлял себе смерть Такашимы, постоянно прокручивал в голове вариации и возможные мотивы, что медленно сводило его с ума. Как потом оказалось, Койю выбросился с крыши многоэтажки. И Таканори представлял... представлял, как первые лучи солнца окрашивают его рыжие волосы золотистым, представлял, как Койю убирает своими длинными красивыми пальцами мешающуюся челку и смотрит вниз, делая шаг в бездну. Матцумото бы так не смог, даже сейчас, поэтому сжал в руке лезвие очень крепко, до боли, и зажмурился, позволяя слезам катиться по щекам. По руке потекла кровь, и Таканори открыл глаза, словно очнувшись. Убрал лезвие в карман, и прижался холодными губами к выгравированному на могильной плите имени. И он готов был поклясться, что на мгновение почувствовал теплые объятья и запах табака с лесными ягодами, того самого, который они курили в их последний день вместе. Таканори казалось, что он не в силах сдвинуться с места. Тело его словно не слушалось, а холодный ветер словно продолжал издеваться. В наушниках всё также играли глупые мелодии, из списка тех, что так любил Койю. Матцумото открыл глаза и обвел взглядом всё, что его окружало. У ног лежала веточка тиса. Таканори взял её и задумчиво осмотрел. Он знал, что это растение считается оберегом для умерших, а ещё был наслышан, что тис является мостом в иной мир... И возможно, когда-нибудь, он всё-таки сможет решится на смерть, чтобы встретится с Койю... Когда-нибудь, но явно не сейчас. Посмотрев на свою руку, всю в крови, он решительно поднялся, стараясь не оборачиваться, чтобы не было соблазна остаться. Он повторял этот ритуал изо дня в день, просто потому что было тяжело оставлять Койю одного. Ветер по-прежнему шелестел в кронах деревьев, на кладбище было тихо и пустынно. Но это ненадолго. Всего лишь до завтрашнего дня. До завтрашнего дня, когда Таканори снова придёт на это место со своими воспоминаниями и окрасит ими, словно красками, это пустынное, всеми забытое место.