Настало время исполнять желание

Сегодня в квартире Шнайдера было неспокойно: три пьяных мужика сидели за столом дружной компанией и играли в карты на желания. Звон бутылок, громкие реплики и шуршание карт сливались воедино, прямо на середине стола стояла пепельница, которая уже была заполнена пеплом от сигарет и окурками, создавалось впечатление, что вы находитесь не в квартире знаменитости, а в кабаке у дядюшки Шлоссера. Линдеманн подпер голову кулаком, наблюдая за «битвой» двух своих товарищей. Хозяин квартиры допивал очередную бутылку пива, пытаясь что-то сказать не менее пьяному Тиллю и уже собираясь «ходить» на Пауля «Королём Червей». Пауль же был в разы трезвее, чем его согруппники, поэтому он начинал придумывать желание для проигравшего, уже считая себя победителем. Честно говоря, фантазия у гитариста ого-го какая, посему ребятам иногда становится не по себе, когда Пауль начинает загадывать желания, в очередной раз выходя победителем из игры. Первым без карт остался Ландерс, следом за Паулем без карт остался Линдеманн; довольно улыбаясь, он решил тут же отпраздновать свою маленькую победу ещё одной бутылочкой алкоголя. Потянувшись к кухонной тумбе, стоявшей рядом с ним, он ловко подцепил пальцами тонкое горлышко бутылки и заполучил эдакий «трофей». Ландерс закурил очередную сигарету и, выпустив изо рта клуб дыма, повернулся к любовнику.  — Шнайдер, милый, ты проиграл, — гитарист состроил хитрую моську и скрестил руки на груди, косясь на барабанщика. — Настало время исполнять желание. — Спасибо, Ландерс, и без тебя уже понял, — Кристоф с хмурым видом тихонько начал барабанить пальцами по столу. Мужчины стали бурно обсуждать задание для него, проигравшего. Немного пошушукавшись, подмигнув друг другу и косо посмотрев на собеседника, как бабки на рынке, ребята взялись объяснять суть задания.  — Если вкратце, то ты, Крисси, должен весь этот вечер провести в образе утонченной и кокетливой Фрау, — гитарист довольно улыбался, чуть прищурив глаза, будто это было мечтой всей его жизни — одеть барабанщика в юбку.  — Да, Шнай, отказы не принимаются, — Тилль сидел и хихикал в кулак, наблюдая за реакцией друга. — Мы можем позвонить нашему многоуважаемому мистеру Зи Кею, и он сделает тебе первоклассный мейк-ап. — Уж как-нибудь без Рихарда обойдёмся, окей? Где прикажете мне костюм женский откопать? — Крис недовольно поморщил нос, показывая тем самым, что ему эта идея совсем не по нраву. Пауль, не переставая улыбаться, принёс пакет с чем-то мягким и положил его любовнику на колени. Кристоф без лишних слов сразу же глянул на содержимое и устало приложил ладонь к лицу, закатив при этом глаза. — Я в это одеваться не буду. — Не ломайся, Дум, не первый раз же этот костюм надеваешь, — Тилль решил таким образом подбодрить друга. Ребятам вспомнились времена, когда уже известный многим клип «Mein Teil» только зарождался. Всем участникам группы было весело, но не Кристофу, у него была самая тяжелая работа — быть сильной и независимой женщиной со сворой «псов». Облачение в юбку, ходьба на каблуках, пусть они и были довольно небольшими, и, в конце концов, макияж. Зато игра на камеру у ударника была отменной. Можно даже сказать, что Дум вжился в роль пафосной сученьки настолько, что даже после съёмки клипа он продолжал себя пафосно вести, что даже Круспе опешил. — Да не ломаюсь я. Можно хотя бы без обуви быть? — Нет, милый мой, — покачал головой Пауль. — Обувь обязательна. — Ну вы и придурки… Шнайдер, качаясь, пошёл переодеваться, проклиная Тилля с Паулем. Те же, в свою очередь, сидели и хохотали. Спустя некоторое время ударник выполз, именно выполз к ребятам, шатаясь еще больше из-за каблуков. Ему пришлось даже опереться о стенку, чтобы не упасть прямо перед мужчинами и не вывихнуть ноги. Пауль всё-таки решил подать брюнету его парик и небольшую косметичку. Парик Кристоф взял, а вот косметичку вернул гитаристу. — Накрась меня, ты из всех нас самый трезвый тут. Долго Пауль мучился, раскрашивая своего возлюбленного, но, нужно отдать ему должное, получилось очень даже хорошо. Глаза были накрашены аккуратно, что удивило самого Пауля, помада была на губах и никуда не смазалась. — Благодарю, дальше я сам. Дум кое-как встал со стула и благополучно смог дойти до зеркала, перед которым уже примерял парик, заправляя под него волосы. Из-за того, что парик никак не получалось надеть ровно, Шнай его постоянно дёргал в разные стороны. — Женщина-а-а, у Вас парик уехал, — пробасил Линдеманн и получил в ответ не очень культурный жест. К Тиллю подключился и Пауль. — Девушка, девушка, а Ваши родители случайно не пираты? Откуда же у них такая жемчужинка? Терпение Шнайдера было уже на исходе и всё, что он мог сделать — это послать ребят куда подальше. — Сейчас кое-кто у меня договорится и я этому «кое-кому» парик засуну в зад! Увы, реплику Шная благополучно проигнорировали, и согруппники-собутыльники продолжили ржать во весь голос. С горем пополам брюнет смог перевоплотиться в симпатичную женщину, несмотря на помятый вид. Подойдя к столу, за которым музыканты играли, Кристоф с грацией и элегантностью пьяного мужика приземлил свой зад на стул. — Никогда больше с вами играть не буду. У меня уже ноги от каблуков болят, — Крисси чуть не хныкал, как ребенок маленький. — Терпи, Дум, — подбадривал друга Тилль. — Зато смотри, как Паулю понравилось. Пауль в это время отправлял Рихарду, Оливеру и Кристиану фотографии Шнайдера с различными подписями, приговаривая: «Я эту прелесть распеча-а-атаю и в рамочку поста-а-авлю». В эти минуты Кристоф Дум Шнайдер дал себе слово — никогда не играть, будучи пьяным, с Паулем в азартные игры.