Don't call me a bitch, fucker

Джонхан перед фанатами ангелочек, чудо, дитятко, утютю, малыш какой. Улыбается застенчиво, смотрит с такой наивностью, что его хочется погладить по мягким даже на вид волосам и дать что-нибудь вкусненькое. Он просто дышит, существует, и люди при виде его превращаются в лужи радужной слизи, вытекшей из рога или чего-то-там-еще единорога. Джонхан в общежитии такая стерва, что лучше бы с ним не контактировать. Выпилиться из этой комнаты, этого города, из целого мира. Он без проблем шлет всех нахуй, и сам туда сходить может, если приспичит — желающие всегда найдутся. Смотрит так, будто знает обо всех твоих мыслях и желаниях, будто всю твою жизнь видит на лице, в мельчайших постыдных деталях вроде любимого порнофильма или мыслишек девятнадцать плюс с участием близкого или не очень знакомого. Джонхан удивительно двуличный. От этого в голове умирают звезды и схлопываются галактики. Разрастаются черные дыры и засасывают-засасывают-засасывают. Прямо как сам Юн. Его хочется вжать в стену и то ли съездить по надменной — но ужасно красивой, господипростимнетакиемысли — роже, то ли воплотить те самые мыслишки девятнадцать плюс со знакомыми. Когда Джонхан смотрит, Мингю хочется упасть на пол и устроить истерику, как ребенку, которому родители отказываются покупать желанную игрушку. Потому что ну нельзя быть таким, Юн Джонхан. У него взгляд тяжелый, и если бы им можно было убить или хотя бы ранить, Ким бы в любом случае уже давно умер. Но младшему кажется, что этим взглядом его уже раздели и облизали всего-всего. И орать хочется оттого, что на все поползновения с его стороны Джонхан отвечает только поднятым средним пальцем и откинутыми с невозможно стервозным выражением лица волосами. — Ну ты и сука, — выдыхает Мингю с восхищением. И у старшего на лице ни то шок, ни то желание убивать — пока не до конца понятно. — Вау, правда, такая дрянь. Так и хочется тебе въебать. И лыбится довольно. А у Джонхана лицо тем временем приобретает более осмысленное выражение. На нем так и читается «да ты в край охуел, щенок». — Да ты охуел, уебок, — тут же озвучивает Юн свою мысль, заменяя «щенка» на что-то погрубее. Ну, чтобы не разочаровывать, а то решит еще Мингю, что старший меньшая сука, чем он думал. — Хен, а порычи, — он облизывает губы и взгляд с насмешливо-восхищенного почти мгновенно превращается в один из тех, которыми крутые парни показывают, что пора бы тебе готовить задницу, но не бойся, я не буду бить, если не попросишь. Джонхан почти задыхается от возмущения - малолетки какие-то тут в пикап мастеров поиграть с ним решили. У него почти срывается саркастичное "а еще что сделать?", но он вовремя понимает, что это не самая лучшая сейчас фраза. И рычит. Мингю хочется упасть на пол и стать одной из тех радужных луж, потому что... Просто потому, да. Но он не падает. Почти твердо стоит на ногах и почти не показывает своего восторга. Младший хватает лапищами огромными Джонхана в охапку и кладет подбородок на его - бедную и несчастную - голову. С и правда мягкими волосами, несмотря на все над ними издевательства. Старший все же начинает задыхаться от возмущения и больно бьет его в ответ на это в живот. Но он красный, как вареный рак, и глаза прячет стыдливо. Пытается смотреть на лицо Мингю, но не получается, он чувствует, что сейчас сгорит, расплавится, не выдержит собственного чувства стыда и выйдет в окно. А Мингю - придурок - лыбиться продолжает, хоть и щурится немного из-за боли и держится за живот. - Не зови меня сукой, засранец, - старается говорить четко и зло, но получается все равно херня какая-то нечленораздельная, похожая на мычание, и Джонхану самому уже себе втащить хочется за эту слабость. Джонхан двуличный до жути. Он играет холодную суку в общежитии, но на самом деле быстро загорается, начинает смущаться и отводить глаза. Он не невинный ангелочек, но и не такая злобная хуйня, которой пытается казаться. Хотя Мингю все еще хочется ни то съездить по симпатичной мордашке кулаком, ни то присунуть ему свой огромный - это он сильно преувеличил, ох уж эти мальчишки - твердый член. Они оба придурки, на самом деле.