*
Через пару часов чтение книги с перерывами на изучение ленты в социальных сетях начинает надоедать, и Хван, убедившись, что вся его пушистая семья накормлена и спокойна, решает выйти на улицу. Лето в этом году прохладное, что позволяет парню натянуть большой, но тонкий свитер – чтобы ветер не залез под кожу и не простудил его, как это обычно бывает. Чжинхван часто болел и много спал. Наверное, именно поэтому ему так хорошо с котами. Потому что он сам – пушистый комок лени и уюта, скрывающийся в обличии рыжего, как его Персик, парнишки. Он распутывает наушники тонкими неловкими пальцами уже на скамейке во дворе, где вокруг носятся дети и гуляют семьи. Такая атмосфера его совсем не напрягает – наоборот спокойно. Все занимаются своими делами, и Чжинхван так же. Наслаждается одиночеством в компании летних песен из плейлиста. Через несколько треков его внимание цепляет маленькое создание, совершенно беззаботно обнюхивающее его ногу и разглядывающее Кима своими зелеными глазами. Он узнает любимую породу за секунду – сейчас, совершенно бесхозно по их двору бегает ухоженная и безумно красивая русская голубая, которую Чжинхван без сомнений подхватывает на руки через несколько мгновений. На кошку никто не смотрит, и она ведет себя очевидно – ее хозяина здесь нет. Проводя ладонью по мягкой шерсти и поглаживая животное аккуратно, заботливо, Хван ищет какие-то опознавательные признаки, что могут быть оставлены хозяином. Но ошейника нет. Такую породу, как думает Ким, вряд ли бы кто-то стал выпускать на улицу без ошейника, если бы она принадлежала хозяину. Пушистая смотрит на него так, будто хочет попросить забрать, а совсем скоро уже мяукает и еще сильнее жмется к Чжинхвану. Тот понимает, что у него нет выхода – нужно забрать кошку домой до тех пор, пока за ней не придут, если у нее все же есть владелец. Это радует парня так, словно он возвращается в свои десять и радуется новой плюшевой игрушке, с которыми, к слову, он всегда обходился ответственно – никогда не забывал и спал со всеми, лишь бы не обидеть. Видимо, Кима в жизни радовали только плюшевые и коты. Хороших людей за свои годы он не запомнил. Проходит еще тридцать минут с будущим питомцем (пусть даже на время) на коленях, и Чжинхван окончательно решается. Он берет святое для него создание на руки и забирает домой, где обещает накормить и устроить удобно.*
Хван – не только соня, но еще и домосед. Поэтому второй день подряд он безвылазно проводит только в квартире, и даже редко выходит за пределы комнаты. Такая излюбленная русская голубая оказывается послушной особой, которой тоже трудно дать имя по причине того, что она полезна во всем. Парень не ожидал такого дружелюбия от настолько изящной породы, но, видимо, кошки все же идеальны во всем. В отличие от дурацких людей, которых Чжинхван проклинает сейчас, понимая, насколько важны для него пушистые. Еще через день юноша все же выходит на улицу, а позже жалеет, что цепляет взглядом объявление, расклеенное на двери подъезда. Объявление о пропаже кошки. Русской голубой. Это происходит так же, как случаются все ситуации из серии «блять, ты опять облажался, Ким Чжинхван»: сперва он ничего не понимает и стоит столбом, а потом изнутри начинает накатывать высокая температура и чувство стыда. А еще горящие щеки, но это привычное дело. - Как же… Это, должно быть, не она. Я слишком хорошо понимаю их, чтобы не узнать о наличии хозяина, - бормочет про себя Чжинхван. За эти несколько дней он успел провозгласить кошку шестым членом пушистой семьи, а еще убедил себя, что обрел мечту – это его любимая порода, которую он обожал с детства, и уже несколько вечеров подряд она ластится к нему на коленках и залезает под домашний свитер. Нет. Он определенно не хотел возвращать кому-то свое новое счастье, своего нового друга, одну из своих зависимостей. Кошки – единственное, что являлось для Хвана антистрессом. А стресса в его маленькой, карманной жизни было больше, чем у какого-нибудь бугая лет на десять старше. Но об этом Ким предпочитал не распространяться. Вернувшись домой, весь оставшийся день Чжинхван прижимает к себе по-очереди всех своих питомцев, а безымянную голубую любит вдвойне: гладит, расчесывает, целует мокрый нос и смеется, потому что она слишком забавно стискивает лапками лицо парня, будто настоящий человек напротив. Он хочет себя убедить, что она е г о. И всегда принадлежала ему. Утром – не Персик-будильник, а звонок в дверь. Любое вмешательство в домашнюю жизнь Чжинхвана заставляет маленькие иголочки нервов укалывать кожу, но он все же заставляет себя встать и подойти к двери, даже будучи в той самой спадающей с слишком хрупких и худощавых плеч майке. Такой вид точно не впечатлит никого. Ему страшно, но он открывает, не смотря в глазок – быстрее управится с нежеланным и незнакомым гостем. Напротив оказывается молодой парень с темными волосами и на голову его выше, а плечи и то вдвойне шире. Хван смотрит снизу вверх и упирается взглядом в острую линию челюсти, сглатывая. Его всегда пугали такие люди. Потому что он сам – мягкий, домашний и очень уж теплый, а иногда даже неопрятный, а этот парень – словно с обложки журнала. Как такое может быть реальным? - Я обошел уже несколько квартир, и очень прошу меня выслушать, потому что другие сделали это с большим трудом, - выдыхает парень низким голосом целый монолог, и Чжинхван от страха поджимает губы. Он не знает, чего боится, но сердце определенно бьется в страшном ритме. Это он называет предчувствием. - Давай ближе к делу, - даже обращаясь на «ты», Ким старается быть вежливым. Ему откровенно сильно хочется вновь запереться одному в комнате со всей его пушистой семьей и не видеть никаких людей еще долго-долго. Но потерпеть надо. Будут прокляты эти нервы. - У меня пропала кошка. Породистая. Русская голубая, знаешь? Ты не видел тут таких? У Чжинхвана перехватывает дыхание. Пальцы, которыми он цепляется мертвой хваткой за дверную ручку, начинают дрожать, а ритм сердца, казалось бы, только ускоряется. - Не видел, прости. Я уверен, она обязательно найдется. Удачи тебе, - на одном дыхании бормочет Хван и спешит закрыть дверь прямо перед носом незнакомца – невежливо, но необходимо. Потому что страшно. Страшно, что заберут. Его порыв закрыться на все чертовы замки останавливают одним движением руки. - Не видел, - усмехается незнакомец и будто передразнивает, а сердце маленького Чжинхвана уходит в пятки. Он чувствует себя раздавленным чужой аурой, - Хватает же у тебя совести нагло врать, когда моя Адель стоит у тебя прямо за спиной. Ким чувствует присутствие кошки. Он знает, что это правда так, и что теперь бежать уже некуда. Ему никогда не было страшно терять что-либо в жизни. Хван готов был потерять что угодно, но только не друга в виде ласкового комка шерсти. Ему не стыдно перед незнакомцем, ему просто страшно до смерти. Высокий парень отталкивает его, и Чжинхван будто не имеет права не отойти. «Истинный» хозяин берет кошку на руки и вновь встает напротив Кима, прикусывая губу и просверливая его взглядом. Юноша не знает, что с ним может случится. Быть может, об этом узнает весь дом, но к черту. Он от этого ничего не потеряет. У него в жизни и так ничего нет, кроме кошек. Поэтому Чжинхван стоит безвольно и без каких-либо мыслей, смотрит в глаза «пугающего» парня. - Если в следующий раз кто-то придет к тебе за помощью, научись хотя бы врать убедительнее. Эти слова врезаются в живот острым ножом, будто не сразу проникая глубоко под кожу, а издевательски царапая. Ощущения Чжинхвана оправдываются еще и пощечиной, которую залепляет ему чужая широкая ладонь. Щека краснеет, болит и ноет, а у Хвана нет больше желания смотреть в глаза этому незнакомцу. Он захлопывает дверь, придерживаясь за место удара, и понимает, что только что отдал частичку своей жизни. Теперь она снова оказывается незавершенным паззлом без одного кусочка. Слезы предательски текут ручьями, и это вовсе не драма – Чжинхван это никак не контролирует. Он чувствует пустоту, поэтому на подобное проявление эмоций совершенно наплевать. Ким только думает, когда его жизнь успела стать такой. Он еще даже не вырос, потому что до сих пор остается душой ребенком, которому важен комфорт и уют, а не остальные люди и их внутреннее содержание. Парень даже ни разу не пытался наладить контакт с обществом, а просто рвался домой при любых трудностях. Потому что у него были те, кто способен успокоить. Шестеро кошек, которые все вместе будут в два раза больше маленького крохи Чжинхвана, которые залезают вечерами под его мешковатую одежду, которые сносят все на кухне и кусают тонкие пальцы, одаривая хозяина теплом. А когда же в его жизни появится хотя бы один человек? Ему нужен был этот удар. Нужен был, чтобы «протрезветь» от бесконечного уюта и беззаботности. Теперь Хван определенно точно может утонуть в своих собственных мыслях о жизни хотя бы на время. Он не хочет думать о потерянной для него кошке. Пора бы научиться отпускать хотя бы животных.*
С этим незнакомцем они пересекаются еще раз. Когда Чжинхван набирается сил и смелости выйти на улицу, чтобы вдохнуть каплю свежего воздуха. Ким как обычно прячет свою карманность под безразмерной футболкой, а на синяки под глазами и синие пальцы наплевать. Стараться не для кого, а летний холод не исправить. Как и недосып. Около двери в подъезд этот самый незнакомец задевает его плечом (кажется, намеренно) и они пересекаются взглядами на самые долгие в жизни Хвана несколько секунд. Эти секунды режут по горлу, впиваются в мозг, а уже дома заставляют вновь впасть в кому из мыслей о своей никчемности, тянущихся друг за другом, словно веревочки. Проспав с этими размышлениями, наутро Чжинхвана будит очень терпкий запах каких-то полевых цветов. Он только их и различал, поэтому сперва направился к окну, чтобы понять, где же находится источник. Но, минуя прихожую, дабы пройти на кухню, Хван останавливается у двери и понимает, что пахнет как раз где-то рядом. Любопытство доводит разрушенного мальчика до того, что он даже отпирает замок – казалось бы, напрасно. Под дверью лежит букет свежих и чертовски нежно пахнущих ромашек, связанных тонкой лентой, под которую вложена какая-то записка. «Что за дурость» - фыркает про себя по-лисьи Чжинхван, но все же вынимает маленький листочек и щурится, чтобы разглядеть, что там написано. Не ему же все это? Явно ошиблись адресом.« Мне очень жаль.
Твой сосед, Чжунэ. Квартира номер 37. »
Хван давится. Он не знает, как схватить губами воздух и как вдохнуть, как делает это обычно на протяжении двадцати двух лет. Как подобное может произойти? Ким, несмотря на свои крошечные размеры и инфантильность, достаточно быстро понимает, что к чему. И в этот раз не отказывается верить. Тот незнакомец, который забрал у него кошку – Чжунэ. Он же подсунул ему под дверь букет ромашек – удивительно, но почему-то единственных любимых цветов Чжинхвана. Стоило бы зажмуриться на пару секунд. А потом еще. И еще. «Не сплю? Черт». Он решается на самый глупый поступок в своей жизни. Но это либо поставит точку и уничтожит Хвана окончательно, потому что с каждым днем его размеры и значимость на этом свете уменьшаются, либо даст хоть какую-то надежду на глоток свежести угрюмым летом.*
Чжинхван стоит у двери тридцать седьмой квартиры. Он в одном из своих любимых свитеров, таких же безразмерных и мешковатых, правда, на этот раз ярче – в горчично-желтом, украшающем рыжие волосы и добавляя хоть совсем немного солнца в жизнь. Ким не помнит, когда последний раз надевал что-то, что не пижамная одежда, поэтому сейчас, в джинсах с рваными коленками, чувствует себя немного неуютно. Ему и без этого хотелось спрятаться. А еще у него на руках Персик. Самый первый кот, которого он подобрал с улицы, когда только-только начал жить один. Это безоговорочно его талисман – пушистый комочек, послушный и слишком привязанный к своему хозяину, чтобы сделать что-то плохое. Держаться за него Чжинхвану спокойнее. Наконец, в ответ на несколько звонков в дверь подряд, ее открывают. И появляется сосед – Чжунэ. Тот самый: высокий, словно башня, с грубыми и острыми чертами лица, в отличие от «мягкого» Хвана. И со своим пронзающим взглядом, который сейчас, правда, не выражал ничего негативного. В этом Ким был уверен точно. - Все-таки решил зайти? - Спасибо за цветы. Большое. Мои любимые, - мнется Чжинхван и не сдерживает небольшой несмелой улыбки, почти спрятавшись за котом, - Я готов бесконечно просить прощения. Я не привык к людям, правда, у меня только коты. Вот я и… Ты не поймешь все равно… Хван краснеет, словно до сих пор школьник (по размерам уж точно), а Чжунэ вдруг разражается смехом. Неожиданно. Это пугает, но уже не так, как в тот раз – сейчас сердце спокойно. Ему даже сладко и тепло. Почему-то. - На месте человека, который дает животным дом и прекрасно справляется с таким количеством шерсти в доме, я бы даже не подумал чувствовать себя виноватым. Зайди, хён, - Чжунэ отходит и приглашает Чжинхвана вглубь квартиры с невероятно уютной улыбкой. Последний сперва удивляется этому «хён», а потом Чжунэ все объясняет. В основном, насчет того, что Чжинхван старше его на три года, а самому июньскому мальчику (Ким позже смеется и даже радуется, когда разгадывает секрет его имени) всего девятнадцать. Хван бормочет, как несправедливо то, что Чжунэ слишком огромный. И в первый раз они смеются вместе. Персик снова встречает свою давнюю подругу в лице русской голубой, и тут приходит очередь Чжинхвана приносить извинения. Его останавливает сосед, будто по-доброму затыкая своим «тише», а потом сам начинает рассыпаться – мол, просто переволновался за питомца, а на самом деле был рад, что породистая оказалось в руках у такого хёна. Чжунэ кормит Кима апельсинами, яркими и сочными, а потом они снова улыбаются, потому что: - Тебе подходит, - и младший подносит дольку чуть ближе к рыжим волосам хёна, свободной рукой чуть дергая за горчичный свитер, а после все же позволяет Чжинхвану укусить фрукт. Старший не замечает, как проходит время в компании соседа. Они говорят очень долго, а еще Хван умудряется стукнуться голой коленкой о тумбочку и почти взвыть, и Чжунэ очень уж щедро не только предлагает ему свои пластыри, но и сам проделывает эту процедуру, обрабатывая ушиб, потому что «моя квартира – мои правила». - Знаешь, я думаю, это несправедливо, - младший чуть сбавляет тон с наступлением вечера. Они сидят на одном диване почти вплотную, поэтому он может позволить себе смотреть в окно, а к Чжинхвану обращаться лишь касаниями руки к руке. - Что? - То, что Персику удалось повидать друга, а остальным – нет. Чжунэ поворачивает голову к Хвану, а тот даже не расценивает это как намек. Он понимает прямо и без лишних мыслей. Ким каждый вечер заходит к соседу, приводя котов. Каждого отдельно, но последних двоих – Чоа и безымянную до сих пор кошку он прихватывает вдвоем. Четыре дня долгих и безумно приятных визитов к Чжунэ, четыре дня бесконечных разговоров, благо, на этот раз без ушибов коленок. «Это последняя?» становится самым запоминающимся вопросом с уст июньского. Потому что как только он получает в ответ кивок, то обвивает руками тонкую талию сквозь огромную кофту, и прижимает к себе маленькое тело. Их близость наконец-то подтверждает сама себя, и это еще приятнее, чем общий плед на двоих в те дни встречи с кошками. Чжинхван в объятиях чувствует себя непривычно, неловко, но дома. Поэтому тычется носом в грудь Чжунэ, ведь выше не достает, и улыбается так, что скулы сводит. А старший это чувствует, поглаживая спину Хвана под теплой одеждой. - А веснушки где твои, солнце? Неужели растерял? – Чжунэ произносит это с такой добротой в голосе, что Киму хочется растаять. Он не может не доверять младшему, не может не «падать» в его руки так легко, потому что именно в этих объятиях он чувствует себя безопасно. Да и никаких других не нужно. - Они есть, ты просто их не увидишь… А Чжунэ увидел. Увидел, когда через два вечера просмотра фильмов они встречаются вновь, чтобы Чжинхван мог погладить и приласкать уже, кажется, их общего питомца, и младший без всяких объяснений накрывает чужие губы. А потом понимает, что Ким – странный совершенно. С веснушками у живота. Которые Чжунэ только расцеловывает без конца. И даже в порыве страсти солнечный Хван умудряется смеяться: - Тебе-то куда? Ты и так июнь, прекрати, вдруг заразишься! Чжунэ забирает себе Чжинхвана – тут и выхода другого не было. Он становится карманным мальчиком только для него, каждодневные визиты продолжаются, и с каждым разом младший все чаще повторяет «мое». Через несколько месяцев они съезжаются, и кошачья семья наконец-то воссоединяется. Чжунэ самый счастливый, хотя никогда не думал, что будет жить в квартире с семью котами. С семью, один из которых – Чжинхван. - Неужели ты правда самый старший? Да любой из этих пушистых тебя взрослее будет. - Если не прекратишь, то спать будешь точно с одним из них, а не со мной. - Все-все!