Солнце

Листва шуршит под ногами, исходит трещинами и, в итоге, рассыпается в порошок. Будто закат внизу ломается. Или людские сердца. Не очень-то и большая разница, наверное; Лаксас никогда не сдавливал в руках что-то с неба. Перед глазами чуточку двоится. По крайней мере, он так думает. В каждом убогом лице прохожего на какую-то секунду проявляется другое, улыбается строго, смеется или кричит, у Скарлет, на самом-то деле, вообще напряженка с выражением эмоций. Особенно тогда, когда они касаются Дреяра. Самую капельку обидно. Шуба постепенно съезжает. Мужчина возвращает ее на свое место с раздражением, выпрямляет спину сильнее, заметив взгляд какой-то дамочки, и хмурится. С каждым хрустом волна ненависти, до этого степенно бьющаяся о стены души, поднимается все выше, к глотке, чтобы затопить его самого и окружающих. Нужно что-то, что ее остановит, думает вдруг Лаксас. Теплый воздух лезет в него сквозь ткань, сквозь кожу, и одуряет, так, скорее всего. Но люди такие дурацкие, радостные, что… Дреяр зевает. Ничего не хочется, черт с ними. Просто… забавно было бы, если бы он сейчас тоже шел с Эрзой вот так, улыбаясь друг другу по-идиотски совершенно, и, может, даже держался за ее руку… Смешно и глупо, фу таким мыслям. Если бы мужчина кого и хотел держать за руку, так это Макарова, провожая его в последний путь. Господи, скорей бы уже. Как же он устал. Камешек настигает Лаксаса неожиданно. До тошноты. По идее, драгонслееры должны быть чутки и внимательны, особенно он, но тут такая оплошность. Дреяр поворачивается, взбесившись, и натыкается на довольную Скарлет. Слишком довольную. - Добрый день, - вежливо вроде бы, однако ж ничерта, издевается, дрянь. Мужчина молчит и хмурится-хмурится-хмурится. – Разрешите пройтись рядом? Он абсолютно не понимает, чего она хочет, и это тоже его бесит. Кивает чуть презрительно (все самообладание ушло на этот жест) и отворачивается, продолжая ходьбу. Девушка нагоняет его спустя мгновение и вздыхает как-то огорченно-сочувствующе. - Я удивлена, как все окружающее еще не покрылось плесенью. Блики солнца на ее доспехах играются с алыми прядями и иногда задорно слепят глаза. Волна утихает, зачарованная. - Улыбнись. - Не хочу, - фыркает Дреяр и ерошит волосы странным, даже противным жестом. Ему почему-то неловко, боже мой, этот случай надо на первую страницу газет. Так тепло. Так бессмысленно и приятно. Хочется вдруг подержать в руках солнце, не давить, а наслаждаться. Может, Скарлет своим мечом продырявит его и подарит? Лаксас же такой хороший, нет, ну правда, почему бы и не подарить? - Подари мне солнце, - звучит почти как приказ, но Эрза лишь улыбается. Она такая милая, ох, кошмар. - Не хочу, - передразнивает его девушка, мигом разрушив всю гармоничность вокруг. Черт, ну и зараза! Просто задница. Рука отвешивает легкий подзатыльник с каким-то садистским удовольствием, сама по себе. В этот день, похоже, все оживает. - А я хочу, так что дари. Иногда в нем просыпается детское упрямство. Ну, в общем, оно и не засыпает особенно, но иногда прям до милоты. - Ладно, - смеется, даже не ломается. Дура. Ду-роч-ка. Лаксас повторяет это про себя с наслаждением и тихой любовью. Губы из прямой становятся какой-то загогулиной с поднятыми уголками. Улыбка, что ли? - Сейчас прямо. В руки. Лицо Скарлет становится каким-то неубедительно серьезным. Она останавливается и поднимает меч. Дреяр останавливается тоже и смотрит слегка заинтересованно. - Лови, - сталь блестит на солнце, мужчина щурится и вдруг ощущает будто бы даже и нежное касание к голове. Меч. Вроде. – Поймал? Тоже раздражает. Лаксас делает шаг вперед и сжимает в объятиях Эрзу в надежде сломать пару костей. - Солнце? Нет. А одну не в меру наглую феечку – да. Почему-то хорошо. Светило осталось на месте, сделав собственную копию и поселив на дне души. Здорово было бы, если надолго.