Пред алкоголем все равны

— Тот, кто физиком стал, Тот грустить перестал. На Физтехе не жизнь, а малина! Только физика — соль, Остальное всё — ноль, А философ, филолог — дубина!* — Глубокоуважаемые (кем-то) представители направления точных наук, что всемилостивейше изволили посетить наш скромный филологический междусобойчик! Всепокорно просим вас быть толерантными по отношению к гуманитариям, ибо живем мы ныне в демократическом государстве, где запрещены любые формы ограничения прав граждан по каким бы то ни было признакам. Вы же в своих суждениях излишне радикальны. — Олег, она меня корнем назвала! — Танечка, вольтметр ты мой с астрономически высоким внутренним сопротивлением, ты что-то имеешь против дробного числа в показателе степени? — Иннокентий! Любезный друг, ты всегда был для меня поддержкой и опорой, подобно великому и могучему русскому языку! Неужели в прискорбных условиях сложившейся ситуации ты не можешь разрешить этот нежелательный конфликт, назревающий на плодородной почве извечного противостояния технарей и гуманитариев? — Валентина! Ты ведь знаешь, что в моей жизни ты свет, озаряющий просторное пшеничное поле, что может дать благодатный урожай, только если на него упадут солнечные лучи! Ради тебя я готов на любые словесные экзерсисы! — Плодородная почва, пшеничное поле… Ребят, так вы филологи или агрономы? — Сударь, я бросаю Вам перчатку! — Кеш, ты чего? Во-первых, почему бросаешь? Что нормально подать нельзя? Цивилизованные же люди, к тому же, с высшим образованием. А во-вторых, на кой-мне твоя перчатка? Тепло же на улице! — Где ж тепло? Метель воет не хуже, чем волки на луну. — Но температура-то плюсовая! — Олеж, минус тридцать по Цельсию. — По Цельсию… Я тебе кто, чтобы в Цельсиях считать? А по Кельвину — плюс! И вообще, алкоголь греет как тело, так и душу! — Олег, друг мой, осмелюсь напомнить, что история — это наука, которая позволяет нам, опираясь на опыт предыдущих поколений, не повторять уже совершенных в прошлом ошибок. — Ась? — Для точников, чрезмерно любящих конкретику, поясняю: не повторяй недальновидных действий своего известного тёзки, что не послушал в своё время пророка. В твоем случае, благоприятель мой, роль пророка играю я. — Слушай, пророк, ты сейчас изъясняешься в такой замечательной манере, что смысл твоих речей для меня так же очевиден, как тот факт, жив или мертв кот Шрёдингера в закрытой коробке! — В смысле? — В смысле ничего не ясно! — Олег! Как ты можешь! Ты подрываешь честь физиков! Поскольку «Кот Шрёдингера» — это мысленный эксперимент, то, собственно, этот пресловутый кот никогда не существовал! — Тань, а если он никогда не существовал, то ты можешь хоть что-то сказать о том, жив этот несчастный кот, у которого, если бы он существовал, наверняка бы непрестанно горели уши и были чистыми все косточки, или мёртв? — Знаешь, пожалуй, о квантовой механике только на пьяную голову и рассуждать. На трезвую — шарики за ролики заходят, а так всё будто бы даже понятно. — Счастье моё, ты всерьёз полагаешь, что ты первая, кто до этого додумался? Ладно, Кеша, так что там с тёзкой? — Зелёного змия, говорю, берегись! — Господа и дама! Послушайте мой небольшой экспромт! Будь ты технарь или гуманитарий, Всегда всё делай для страны. Используй ты любой инструментарий, Но водку лучше не глуши. Ведь убивает водка ясности мысли, Хоть открывает широту души. Будь чрезвычайно осторожен, милый! Пред алкоголем все равны! — За это надо выпить.