5 раз когда...

1. - Ты не должен делать... этого. Рамлоу не совсем понимает, как объяснить. А тут ещё несостоявшийся насильник корчится на полу, тихо подвывая. Раздражает. Особенно раздражает мысль о том, что это он, Брок, его подстрелил. Открыл огонь по старшему по званию, не подумав, полагаясь на инстинкты. Зимний Солдат переминается с ноги на ногу, не зная, что ответить. Очень странно видеть его таким. Даже исключая то, что он раздет донага — таким Брок его как раз наблюдал во время процедур. Странно видеть сомнения на его обычно безэмоциональном лице. - Он сказал: «приказ». Я должен выполнять приказы, - наконец выдаёт Агент. - Понимаешь, он не имел права приказывать тебе делать что-то подобное, - пытается снова объяснить Рамлоу. Из угла раздаётся новая порция завываний, и Солдат морщится. Несмотря на свои технические характеристики и задания, он не любит, когда цель испытывает лишние муки. - Вообще-то, мог, - глухо отзывается Агент, и его речь звучит непривычно: он слишком редко использует наречия и вводные слова. - Офицер может отдавать команды. Команда не противоречила заданию, не несла непосредственной угрозы начальству и не нарушала режима секретности Организации. - Эта команда противоречила самому духу Организации, - наконец-то цепляется за соломинку Рамлоу. Объяснять машине для убийств принципы морали и нормы поведения в человеческом обществе — то ещё развлечение. - Мы боремся за порядок во всём мире. Неуставные отношения внутри подразделения — это определённо не порядок. Брок не успевает договорить, как Зимний Солдат, схватив пистолет, расстреливает насильника. - Я уничтожил предателя, - тут же рапортует Агент, преданно глядя в глаза Рамлоу. Тот вздыхает и глупо улыбается в ответ, понимая, что сейчас ему станет плохо. И не только потому, что Зимний Солдат только что пристрелил заместителя командира боевой группы, в которой он состоит. Напрягает наличие эмоций у этого идеального оружия. Смущение. Сомнение. Преданность. За то недолгое время, что Брок работает с Агентом, он видит его эмоции впервые. Это пугает. Солдат решает добить Рамлоу окончательно и выразительно изгибает бровь в немом вопросе. - Он же был нашим офицером, - наконец, отвечает Брок. - Хоть он и... э... предатель, мы не можем его просто убить. Отдать приказ должно вышестоящее начальство. Солдат хмурится. - С миссии мы вернулись втроём. Он ещё не доложил о возвращении группы, просто приказал мне раздеться и занять коленно-локтевую позицию. Сказал, что сначала снимет стресс, а потом доложится о провале. Брок чувствует, как его начинает мутить и улыбается шире: он где-то слышал, что улыбка подавляет рвотный рефлекс. - Давай просто спрячем тело и доложим о проваленной миссии, приплюсовав его к погибшим. - Я не умею прятать тела, - признаётся Рамлоу, стараясь дышать ровно. Солдат снова хмурится. - Кажется, я когда-то это делал, - он вытаскивает из груды сброшенной на пол одежды нож. - Выносить лучше частями. 2. Брока тогда всё-таки вывернуло. Да ещё и прямо в процессе избавления от улик припёрся кто-то из медиков... Сначала хотели бить тревогу, а потом, выслушав сбивчивые объяснения, согласились, что Зимний Солдат имел полное право на самооборону. Полурасчленённое тело топили в кислоте практически всем отделом, под шутки и сальные комментарии. Тогда на базе работали хорошие ребята. С годами состав работников медицинского отсека полностью сменился: кого-то перевели на другие базы, кто-то погиб. Несчастные случаи в лаборатории не были редкостью. Сейчас Рамлоу лихорадочно размышляет, можно ли отнести к таковым забитого насмерть лаборанта. Конечно, парень виноват сам — не усвоил простейшее правило техники безопасности: поясняй Зимнему Солдату все свои действия. С другой стороны, эти правила негласные, они были установлены той самой, старой командой, от которой никого не осталось. Агент смотрит на Брока растеряно, не зная, что ему делать. Новая эмоция, надо же. - Ради всего святого, я же знаю, что у парня и в мыслях не было... - Он приказал раздеться и лечь на живот. Рамлоу хватается за голову. - Он врач. Ему необходимо было провести медицинскую процедуру. Ты не видишь разницы?! Солдат отрицательно мотает головой. - Сиди здесь. Я... Пойду проверю, регистрировался ли он при входе. Эта база является временной. Попасть на неё можно через несколько ходов, персонал иногда срезает путь через неблагоприятный район. Никто не заботится о рабочем времени, работая на секретную военную организацию, а принадлежность к таковой часто даёт гражданским иллюзию неуязвимости и вседозволенности. Как и в этот раз: лаборант пришел, не пробив пропуск на центральном входе, отправился к Зимнему Солдату в одиночку. Агент играет ножом в ожидании. Роняет его, когда Рамлоу заходит в лабораторию и смотрит с плохо скрываемым волнением. - Прячем тело. По старой схеме. Бочки с кислотой, в отличие от персонала, стоят на прежнем месте. 3. Люди — самый важный ресурс любой организации. Доверие — залог любой рискованной операции. Рамлоу очень сожалеет, что старой команды нет с ним рядом сейчас. Он вряд ли сможет наладить такие же дружеские отношения с нынешней медицинской бригадой, чья квалифицированная помощь сейчас необходима. Солдат приходит к нему, в его комнатку, кутаясь в порванную медицинскую рубаху, в которую его наряжают обычно в лаборатории, дрожа от холода и страха — слишком долго ждал от насильника характерных действий, чтобы не повторить прежних ошибок. Брок автоматически отмечает его способность пугаться, кутая его в свою куртку, и тут же задвигает эту мысль подальше. Он усаживает парня на кровать и суёт в руки стакан с виски. Тот выпивает на автомате и его тут же скручивает спазм, больше похожий на припадок эпилепсии. Наблюдая это, Рамлоу сам от страха теряет чувство реальности. Даже не понятно, что пугает больше: то, что он только что угробил легендарное и уникальное оружие Гидры или что он убил своего товарища. Конечно, через несколько секунд он приходит в себя, но время уже потеряно. В этот раз он остаётся только наблюдателем: Солдата отпаивают молочком ребята из «Страйка», а его самого трясёт за плечи и отпаивает злополучным виски Роллинс. - Ну ты совсем сдурел, приятель, - гудит Джек на ухо. - Ему же кроме белковой кашицы ничего не дают, там желудок уже атрофировался чуть больше, чем полностью. - Я не успел, - невпопад вставляет Рамлоу. - Всегда следил, а теперь упустил... Оставил с новым командиром... - Да ничего не случилось, - машет рукой Роллинс. - Ничего этот лох сделать не успел. Солдат ему торец расписал да и так оставил. Мы сейчас пойдём и накатим вдогонку. Всё равно пиздюли раздавать щедро будут, так хоть пусть за дело. - Отставить, - Рамлоу, наконец, приходит в себя. - Присмотрите за парнем... За Солдатом. Я пойду к начальству с докладом и объясню ситуацию. Отмажемся. Командир грубо нарвался, сам виноват. Агента-то не заморозили потому, что через день новое задание. Какой ему, к чертям, секс? Руководство входит в положение. Об ублюдке, по нелепой случайности, оказавшемся командиром, больше ничего не слышно, а Брока через несколько дней ставят на его должность. За умение организовать боевую группу и за рачительное отношение к имуществу Организации. 4. И он оправдывает свое назначение. «Страйк» всё чаще ставят в пример. Дисциплина в боевой группе настолько хороша, что руководство осторожно вводит их группу в официальный состав Щ.И.Т.а. Рамлоу искренне гордится своими бойцами. С Зимним Солдатом они теперь работают реже, но Брок старается отслеживать его миссии. На всякий случай. Случай наступает через год. Двое головорезов из команды, пришедшей на смену убойному подразделению Гидры, грудой мусора лежат на полу, а в углу всхлипывает парнишка-новобранец, которого они пытались изнасиловать. Солдат невозмутимо протирает обрывком футболки металлическую руку. - Ты напал без повода! Хоть понимаешь, что с тобой сделают?! Агент поднимает глаза на бывшего командира и Брок впервые видит в его взгляде такую ненависть. Так искренне и горячо умеют ненавидеть только очень хорошие люди, почему-то думает Рамлоу. - Ничего не будет. Обнулят. - Тебе мозгов не жалко? - Его жалко, - кивает Солдат на парнишку. - Забери к себе, талантливый снайпер. А про этих скажу, что лезли ко мне. А ты подтвердишь. Обнулят и только. Не в первый раз. Брок кивает, нервно сглатывая. Идеальное оружие впервые на его памяти даёт сбой. Оружие может принимать решения в бою, выбирать наилучший путь до цели и рассчитывать силу удара. Но ни одно оружие не умеет сострадать и жертвовать собой. 5. Рамлоу не делится своими впечатлениями с остальной командой. Достаточно того, что сходит с ума он один. Теперь всё, что происходит с Солдатом, он воспринимает по-другому. И от происходящего его мутит, совсем, как тогда, когда совсем ещё молодым, он застал первую попытку изнасилования. Да, Брок тогда уже достаточно работал в Гидре, убивал и сам умирал от ранений. Да, тогда он не считал Зимнего Солдата полноценным мыслящим человеческим существом, это первая техническая характеристика, которую выдавали всем, работающим с Агентом. Но и тогда он не мог понять, как можно так грязно поступить с работающим с тобой, пусть и не-совсем-человеком. Теперь Брок думает о том, как всё это время с Зимним Солдатом поступала Гидра. То, что это всё-таки человек, с эмоциями, памятью, своим мнением, Рамлоу уже осознал и усвоил. Как и то, что он сам во многом разбудил, возобновил, всё это в сознании Солдата. Всё то, что Организация, которой он присягнул на верность, задавливала, уничтожала и выжигала долгие годы. То, что Брок сейчас испытывает, сложно описать какими-то словами. Эмоций так много, что не получается сохранить невозмутимое лицо. Впрочем, ни у кого не получается, ни у непробиваемого Роллинса, ни у стрессоустойчивого Пирса. Только Зимний Солдат с почти невозмутимым лицом продолжает повторять: «Я знаю его». И Брок понимает, что эта невозмутимость означает вовсе не отсутствие эмоций. Это отчаяние. Самое страшное и тёмное, на которое только способен человек. А ещё он понимает, что всё происходящее сейчас — лучшая иллюстрация того Нового Мирового Порядка, который они все создавали так долго. И что происходящее сейчас — именно то, против чего боролся он сам, лично, долгие пятнадцать лет службы. Самое отвратительное и мерзкое изнасилование группой лиц, по предварительному сговору... Почему-то кажется, что вот сейчас, именно этим обнулением будет разрушено всё то, чего удалось достичь. Ему лично, попытавшемуся научить машину для убийства различать «хорошо» и «плохо», и не позволять делать это самое «плохо» с собой... Что после именно этого обнуления Зимний Солдат снова превратится в биологическую массу, способную только к исполнению приказов. Уходя, он клянётся себе, что если только этого не произойдёт, что если парень останется собой, они дезертируют тут же. Так быстро, как смогут и пускай всё горит огнём. Что он заставит Зимнего Солдата забыть о чёртовой миссии, лишь бы только тому не пришлось снова переступать через себя. Надо только успеть перехватить до того, как его отправят выполнять задание. Конечно, он не успевает. Брок исполняет приказы, уже не задумываясь, к чему это приведёт. Хочется только закончить всё быстрее и найти Зимнего Солдата. Конечно, этого тоже не получается сделать. Вся великая миссия превращается в какой-то «нелепый фарс», как обычно говорит Пирс, или в «ёбанный стыд», как переводит его слова Роллинс. Когда темнокожий парень останавливает Рамлоу на сорок первом этаже, Брока срывает в почти-истерику. Разумеется, всё это никак не помогает разыскать Зимнего Солдата. Но парень находит Брока сам, через несколько месяцев, в больнице. Обнуление всё-таки не сработало так, как надо. 6. Брок Рамлоу впервые испытывает страх. Ну, то есть, совсем ничего не боятся только идиоты, и на любой боевой операции бывает страшно за свою жизнь и за целостность своего организма, но этот страх сродни тому, который он чувствовал, присутствуя при последней процедуре обнуления Зимнего Солдата. Страх, который испытываешь, когда рушатся основы мироздания. Но если после двадцати лет работы на Гидру он уже ожидал от Организации чего-то подобного, то к тому, что он увидел сейчас, жизнь его точно не готовила. Капитан Америка не может быть насильником. Ни в каком из грёбанных ночных кошмаров, ни в каком из параллельных миров. Просто не может. Но Солдат сейчас, тихо матерясь, ломает наручники которыми он был прикован к кровати, а совершенно голый Стив Роджерс лежит на полу и Рамлоу лежит сверху и вжимает ему в челюсть дуло пистолета... Брок Рамлоу так испугался, что положил Капитана Америку на лопатки. Впервые, за всё время их спаррингов и сражений. Чёрт подери. Тем временем Зимний Солдат доламывает наручники и, вскочив с постели, трясёт напарника за плечо. - Брок, отпусти его. Пожалуйста. - Отпустить? Отпустить?! - Он не виноват... Не убирая пистолет, Брок медленно разворачивается к Агенту. - Он приковал тебя к постели. И намерения его были вполне ясны. Или это, блядь, современные методы ведения допроса, о которых мне не рассказали?! - Брок. Я попросил его надеть на меня наручники. Видимо, лицо Рамлоу слишком сильно вытягивается в недоумении, потому что Зимний Солдат вдруг улыбается, глядя на него. Впервые за двадцать лет знакомства Брок видит его улыбку. - Это была игра. Мне нравится. С ним — нравится. Рамлоу наконец убирает пистолет и поднимается с пола. Роджерс остаётся лежать и старается не шевелиться. - Хорошо. Но какого чёрта, - голос предательски срывается, Брок пытается потереть лицо руками и больно бьёт себя по лбу пистолетом, который так и не выпустил из рук. - Какого чёрта я не знаю о том, что в нашем доме есть кто-то кроме нас? Мы, на секундочку, не цветочный магазин содержим, работа обязывает стрелять на каждое подозрительное движение! Солдат опускает глаза и что-то неубедительно мямлит в ответ. - Ещё раз и чётко, - командным голосом приказывает Рамлоу. - Я боялся, что если ты узнаешь про Стива, то выгонишь меня. Я не хочу в их команду, я хочу работать с тобой. Брок снова вздыхает и трёт лицо, на этот раз — предварительно сунув пистолет за пояс. - Тебе достаточно было просто сказать, что ты сегодня не один, не называя имён. Слушай, Джеймс... Мне всё равно, с кем ты спишь и как, но не заставляй меня по ночам, проходя по коридору, вздрагивать от шума борьбы, думая, что нас посетили старые друзья из Гидры. Солдат кивает и снова улыбается в ответ. Рамлоу разворачивается и протягивает Кэпу руку, помогая подняться на ноги. А потом притягивает к себе, хлопая ладонью по спине в знак приветствия и тихо шепчет на ухо: - Обидишь его — перегрызу глотку. - Не обижу, - так же тихо шепчет Стив. - Никогда не обижу. Рамлоу кивает улыбающемуся Роджерсу и отправляется спать дальше. Закрывая двери, он видит, как Стив и Джеймс целуются, уже, видимо, позабыв о произошедшем только что. *** Брок возвращается к себе в смятении чувств, твёрдо уверенный, что мир в очередной раз перевернулся с ног на голову. Хотя, впрочем, нельзя сказать, что случилось, что-то плохое: Капитан Америка будет определённо полезен в будущем. Только вот ощущение того, что Рамлоу внезапно для себя оказался кем-то вроде отца великовозрастного балбеса немного напрягает. Брок сразу чувствует себя старым и уставшим. Может быть, стоит немного реорганизовать их маленький («Чёрт, чуть было не сказал «семейный»!») бизнес? Заняться чем-то менее незаконным, чем наёмные убийства... Над этим определённо стоит подумать. Рамлоу укладывается спать с твёрдым намерением обсудить это завтра с Роджерсом. Что-то подсказывает ему, что Стив останется на завтрак.