Девочка

– Кофейку чёрного мне можно, девочка? И покрепче, без сахара, – Гущин озорно подмигнул. Андрей залился румянцем, что очень гармонировало с цветом его формы, и кивнул. Во рту пересохло, мысли разбежались, ответа не нашлось. Кофе второму пилоту он, разумеется, принес, а потом принялся нервно шагать в узком коридоре, сердито думая: «Девочку нашёл! Надо было сразу сказать: «Господин Гущин, я не девочка». Вот зайду и скажу! Нет, лучше после полёта. Пусть извиняется». Вика наконец не выдержала: – Андрюш, что ты мотаешься туда-сюда как метроном? У меня от тебя уже голова кругом как при турбулентности. Шагай в салон, А тринадцать что-то хочет. Андрей отправился к пассажирам, по пути бормоча: «Девочка я ему…» Гущина удалось застать в раздевалке, собирающим сумку. По счастью, больше никого там не было. – Я не девочка! – выпалил Андрей. Алексей встал навытяжку с серьёзным лицом: – Андрей, приношу свои извинения. Зинченко мне за вас уже пистон вставил, – и широко улыбнулся: – А что ты не девочка, я лично убедился… Андрей приосанился, решив, что стажер оценил его профессиональные качества. – …на танцполе в «Шестьдесят девять». Ох, ты там зажигал! Без рубашки… – Там диджеи хорошие, – выдавил опешивший Андрей. – Ну, слава богу, не отпираешься, – расхохотался Алексей. – А я уже приготовился врать, как туда случайно забрел. Хотя приличные мальчики вообще не знают про это порррочнейшее заведение, – и подмигнул – как тогда, в кабине. – Так это приличные, – нашёл в себе силы улыбнуться Андрей. – Ну и отлично! – Алексей посмотрел на часы. – Старик, мне надо бежать. В понедельник я выходной, как насчет того, чтобы в воскресенье у меня обмыть знакомство и этот... забыл слово, английское. Ну, что мы друг про друга узнали. – Камин аут. Обмоем. – Андрей вздохнул, представив, как будет болеть после попойки голова. Однако попойка оборвалась в самом начале, когда после первого же стакана, выпитого на брудершафт, язык Гущина оказался у Андрея во рту. Впечатывая Алексея в матрас, Андрей бормотал: – Девочка, да? Я… тебе… покажу… девочку! – Покажи…Ох, блин… Покажи, Андрюш! Лениво вытершись простыней, Гущин пошарил в прикроватной тумбочке, выудил пачку сигарет и зажигалку и закурил. – Не знал, что ты куришь. Как же ты Трансатлантику летаешь? – сочувственно вздохнул Андрей. – А я только по особым случаям. Знаешь, как американцы сигарой удачные сделки отмечают. Андрей расплылся в улыбке – «особый случай»… – Слушай, а эта проводница… Вика. Которая ко мне клеилась. Ты правда за ней бегаешь? – в ответ на кивок Алексей нахмурился и спросил: – Ты это всерьёз? – Конечно, всерьёз, – хмыкнул Андрей. – «Борода» – для меня дело хлопотное. А в нашем дружном серпентарии без девушки нельзя. Сразу начнут кого-нибудь сватать или сами лезть. А тут – безнадёжная любовь. Красиво. Жалостливо, – он фыркнул. – О, хорошая идея. Знаешь, я в прежней компании слыл бабником… – Слыл? – вопросительно поднял брови Андрей. – Ну, не только, – с притворным смущением Алексей опустил глаза. – А здесь… Как там зовут эту лётчицу? Блондинку на «Купере». – Александра Кузьмина. Но с ней шансов – ноль. – И отлично! На ближайшие лет пятьдесят… Андрей сперва не понял, потом снова заулыбался до ушей. Так ему в любви ещё не признавались. С тех пор Гущин нет-нет, да и называл Андрея девочкой. Даже в рейсе, рискуя вызвать недовольство капитана и получить потом жестокий нагоняй от Андрея. Тому после приходилось работать в состоянии бравого возбуждения, а это крайне неудобно.