***
Он не может просто «выключить» это. С каждым днём шум в голове звучит всё громче, Шерлок фиксирует всё, что видит, находит ответы, подсказки и намёки, идя по следу из хлебных крошек. Шерлок устал, это очень утомительно — быть особенным и необыкновенным. Ответы приходят без остановки и терзают больше, чем сами вопросы. Он не может заставить себя перестать слышать и видеть, он хочет спрятаться от всего мира, чтобы все эти факты не уничтожили его самого. И Шерлок прячется. Он ищет уединённое место и находит его, так же просто, как и всё остальное. Ниша между двух больших деревьев с торчащими наружу и красиво переплетёнными друг с другом корнями — место достаточно далёкое от особняка, чтобы не слышать криков и всего происходящего в его стенах, и тайное, чтобы никто не смог видеть Шерлока. Листья деревьев шелестят на ветру, а в листве щебечут птицы — судя по звуку, это мать с тремя птенцами. Шерлок удобно устраивается и закрывает глаза, рассчитывая посидеть в покое некоторое время. Нет раздражителя — нет реакции. Но его мозг, кажется, не понимает это, и Шерлок ловит себя на том, что думает о прошлых событиях — находит параллели и возможные пути их развития, линии пересекаются друг с другом во всех возможных вариантах. От мыслей нет спасения. Он слышит пронзительный птичий крик и распахивает глаза, затем слышит глухой стук. На земле лежит птица. Шерлок поднимает голову и видит хвост кошки. Опять смотрит на птицу и, приблизившись, садится рядом с ней на землю. На тельце птицы виден след от укуса кошки и кровь. Дёрнув лапкой, птица затихает. Шерлок легко касается её, дабы убедиться, что птица мертва. На всякий случай. Одно прикосновение — и птица оживает. Шевельнувшись, она вскакивает на лапки и начинает чистить перья клювом, затем с любопытством смотрит на Шерлока и куда-то позади него... Шерлок оглядывается, и в тот же миг на птицу прыгает подкравшаяся кошка. Промахнувшись, она снова бросается на птицу, но вдруг падает замертво. Шерлок не может понять, что произошло. Сначала птица была мертва, затем ожила. Сначала кошка была живая, а теперь мёртвая. Шерлок пытается припомнить, и кажется, всё это не заняло и пятнадцати вздохов. Он считает: четыре секунды на каждый вздох, всего минута. У него впервые появляется больше вопросов, чем ответов. Но Шерлок знает, как найти ответы. Он всегда знает, где искать. Они говорят, что он особенный. Необыкновенный. И они правы. Шерлоку шесть лет двадцать две недели четыре дня и два часа, когда он открывает в себе дар, которым наделён. Он может прикоснуться к мёртвому созданию и вернуть ему жизнь. Но только на минуту, или умрёт кто-то другой. Кошка умерла, и Шерлок прикасается к ней, чтобы убедиться: один раз — и животное оживает, второй — животное мертво. Третье прикосновение не даёт ничего. Вот так Шерлок узнаёт об этом. Первое прикосновение даёт жизнь, второе отнимает её навсегда. Шерлок никому об этом не рассказывает.***
Они называют его чокнутым. Он не особо им верит, но как ещё объяснить отсутствие у него друзей? Если бы он только мог остановить шум в своей голове, который так или иначе срывается с его уст, если бы он мог перестать видеть всех и вся насквозь... Они считают его фриком. Возможно, они слишком сильно чувствуют разницу с Шерлоком, как если бы он даже пах иначе, чем они. Другой. У Шерлока нет друзей. В любом случае все они тупицы, выводит он для себя. И он бы не стал с ними дружить, даже если бы они упрашивали. Нет. Ни за что. Они все обычные.***
— Ты какой-то особенный, вот что я скажу, — говорит ему однажды один мальчик. Блондин с синими глазами и широкой улыбкой, одетый в ужасный мешковатый свитер цвета овсянки. Шерлок улыбается мальчишке в ответ, и в девять лет, три месяца, два дня и семь часов у него появляется первый и единственный друг — Джон Уотсон.***
Они говорят, что они неразлучны, почти как братья, и Шерлок верит. А если уж совсем начистоту, Шерлок бы охотно обменял Майкрофта на Джона. Однако Шерлок прекрасно понимает, что это был бы неравный обмен. Джон — это... нечто, что несоизмеримо больше всего остального. Шерлок рассказывает ему обо всём, и не перестаёт удивляться тому, что Джон всегда слушает. Шерлок рассказывает ему о хлебных крошках, о подсказках и сотнях вопросов, ответы на которые лежат на поверхности, но остаются незамеченными другими людьми. Он рассказывает ему о шуме в своей голове и мысленной карте — огромной, с бесчисленным количеством путей и выходов, пересекающихся друг с другом по несколько раз. Не рассказывает только о своём даре. Шерлок бы очень удивился, если бы Джон однажды сказал ему, что знает, будто он что-то скрывает. Но Джон не говорит ничего подобного. Вместо этого он всюду следует за Шерлоком. И когда шум в голове Шерлока становится невыносимым, Джон рассказывает истории о драконах и героях, королях и королевах. Шерлок строит им дворец в своей голове. С Джоном лучше. Джон делает Шерлока лучше. Они говорят друг другу, что их нельзя разлучить, и Шерлок искренне желает этого. Но однажды Шерлок замечает синяки на руках Джона, выглядывающие из-под длинных рукавов свитера. Шерлок видит напряжение друга, когда отец высаживает его из машины у школы, когда обнимает и ерошит его волосы. После этого Шерлок с лёгкостью распознаёт запах алкоголя на коже Джона. Ответы с громким стуком и тревожным звоном скачут в голове. Но пока Джон идёт навстречу, он весь улыбка и тепло, тьма сворачивается в глубине его добрых глаз, и Шерлок не говорит ни слова. Он тоже хочет быть добрым.***
Но однажды тьма побеждает, и глаза Джона больше не могут её скрыть. Он сидит рядом с Шерлоком на его кровати, свесив голову и наполовину в тени. Однако Шерлок видит, как блестят его слёзы, и слышит едва сдерживаемые всхлипы. — Ты можешь остаться у меня, — говорит Шерлок и успокаивающе сжимает плечо Джона. — Нет, я должен идти домой. Я... — он откашливается. — Я должен защитить Гарри. Про них говорят, что они неразлучны, но, Боже милостивый, Джон кажется так далеко. Шерлок думает о своём даре, о том, что одним прикосновением может вернуть жизнь мёртвому созданию. Шерлок может подарить жизнь и тотчас её отобрать. Он хочет забрать боль Джона, чтобы она исчезла. Он хочет, чтобы Джон освобод... Нет. Это неправильно. Джон никогда не... Не должен исчезнуть... Нет. Джон делает Шерлока лучше. Джон всё вокруг делает лучше. Шерлок от всей души желает помочь Джону, но всё, что делает Шерлока особенным и необыкновенным, кажется совершенно бесполезным. Джон не умер, и нет вопросов, требующих ответов. Только факты. Джон огорчён и напуган. Джон должен возвратиться домой, чтобы защитить Гарри. Джон кажется невозможно далёким. Тогда Шерлок обнимает его, укрывает в своих объятиях и крепко прижимает к себе. Джон не умер, так что прикосновение не возвращает жизнь. Но Шерлок обнимает Джона, вытирает его слёзы и прижимается лбом к его лбу и затем снова обнимает. Простое прикосновение может дать больше, чем волшебное.***
Отец Джона умирает, и Шерлок не возвращает ему жизнь. Он держит Джона за руку на похоронах, пока гроб опускают в могилу. Этого вполне достаточно.***
Они всегда говорят, что они неразлучны. Так почему же Джон уходит на службу? Шерлоку пятнадцать лет девять месяцев двадцать восемь недель и четыре часа, и он думает, что должен был предвидеть это. В этом поступке весь Джон. Он всегда хотел быть врачом, но не хотел обременять свою мать. Естественное дополнение его инстинкта защищать окружающих... Отправиться в армию — лучший выход. Государство оплатит его обучение, а Джон обретёт приключение по своему вкусу. Он уходит, чтобы найти себя на поле битвы. Шерлок не хочет, чтобы Джон уходил, но не может заставить себя говорить. Он хочет сказать, что Джон делает мир лучше, делает Шерлока лучше и успокаивает его разум, приводит мысли в порядок; Шерлок хочет сказать о том, как сильно нуждается в Джоне, как его желает, но не может. Он даже не в силах посмотреть на Джона. Это прощание. Джон покидает Шерлока, выбрав войну, приключения и сражения, пули и взрывы, и возможность быть раненым и убитым. Шерлок не хочет, чтобы Джон уходил, но не может вымолвить ни слова. Даже не может посмотреть ему в глаза. — Ты станешь лучшим военным врачом, — наконец говорит он. — Шерлок, иди сюда. Посмотри на меня. Шерлок не хочет. Слёзы наполнили его глаза и готовы вот-вот пролиться. Джон касается подбородка Шерлока, заставляя посмотреть в глаза. Их взгляды встречаются, и Джон легко считывает эмоции на лице Шерлока. Не уходи. Останься. Ты мне нужен. В груди Джона поднимается волна, и, встав на цыпочки, он целует Шерлока, проводя ладонью от подбородка до основания шеи. Раздражитель-реакция. Шерлок реагирует в то же мгновение. Он закрывает глаза, и слёзы катятся по его лицу. Он обнимает Джона, а потом раскрывает губы и чувствует его язык. Это их первый поцелуй, и жаль, что только сейчас, а не раньше, и Шерлок больше не может нормально соображать, и это прощание. Они отрываются друг от друга, Джон немного смущён своей горячности, но на губах его играет улыбка, а глаза светятся и кажутся яркими и такими синими. — Ух ты, это было... — начинает он. — Возвращайся целым. Обещай мне, что вернёшься, — быстро перебивает Шерлок. Ты должен вернуться целым. Если ты умрёшь, я верну тебе жизнь. Просто вернись целым. — Я постараюсь. А ты пообещай, что не будешь делать глупости. Они обнимаются на прощание, и Джон уходит. Они не обещают писать друг другу. Никакой пошлости. Они всегда говорили друг другу, что они неразлучны. Они ошибались.***
С уходом Джона шум в голове Шерлока возвращается с новой силой: теперь это бушующее поле битвы. Бесконечные пути и линии сплетаются, соединяя разрозненные события. Словно витающие в воздухе буквы выстраиваются в слова. Журналист. Левша. Курильщик. Есть собака и две кошки. Несчастливый брак. Слова толкают, тычут его, трутся, раздражая чувствительную кожу. Шерлок борется с ними изо всех сил. Он учится, затем оканчивает университет, но после ему становится скучно. Теперь возможные пути развития событий в его голове становятся чётче, а слова обретают голос, и они кричат так громко, что Шерлок сдаётся. Он хочет остановить всё это. Вот игла, вот наркотик, а вот вена. Останови это. И он шепчет извинения: «Прости, Джон, прости», — пока вводит иглу и находит избавление в семипроцентном растворе.***
Шерлоку двадцать пять лет двадцать три часа одиннадцать минут и пятьдесят две секунды, и он катится по наклонной. Он спотыкается в переулке и падает рядом с мусорными бачками. Краем глаза замечает руку и, повернув голову, присматривается: Мужчина. Не старше двадцати. Правша. Курильщик. Он находит сигарету в его кармане и легко шлёпает его по груди. — Есть зажигалка? Парень шарит в кармане правой рукой, достаёт зажигалку и даёт Шерлоку прикурить. — Что произошло? — вяло спрашивает он, потирая лицо, затем шею, и через мгновение вскакивает. — На меня напали! Кто-то подошёл ко мне сзади и пытался удушить верёвкой или проводом... В тусклом освещении фонаря Шерлок разглядывает след на шее парня. — Это случилось прямо здесь! — парень тычет пальцем в середину переулка. — Иди сюда, посмотри, — настаивает он и хватает Шерлока за руку, а затем падает как подкошенный. Шерлок вздыхает, словно смерть этого бедняги хоть сколько-нибудь его тяготит. Достав телефон из кармана, Шерлок звонит в полицию: — Я хотел бы сообщить об убийстве. Несколько машин прибывают через пару минут: команда криминалистов, детективы и полицейские. «Все идиоты», — решает Шерлок. Особенно после того, как они обвиняют в убийстве парня самого Шерлока. Он коротко сообщает собравшимся, что их тупость действительно может убить кого-то, а затем в деталях рассказывает сцену преступления.***
Шерлок изобретает профессию для себя — консультирующий детектив, — а затем окончательно завязывает с наркотиками по уговору с детективом инспектором Лестрадом. Тот даёт Шерлоку дела. — Вот это должно тебя заинтересовать, тут нечто странное, — говорит он и суёт ему очередную папку. Тройное убийство, серийные преступления, убийства в запертых помещениях. Иногда Шерлок действительно озадачен, а иногда жульничает: одно прикосновение — и жертва рассказывает ему всё. Но Шерлок не использует свой дар слишком часто.***
Два года спустя Майкрофт сообщает новость: Джону тридцать лет десять месяцев шестнадцать дней и семь часов, и он мёртв. Выстрел. Левое плечо. Операция. Осложнения. Очень жаль. — Просто верни его домой, — говорит Шерлок и кладёт трубку. А затем плачет и смеётся, а в голове целый хор: «Джон мёртв, он мёртв, но он возвращается, Джон возвращается», — и спустя минуту Шерлок уже не понимает, смеётся он или больше плачет. Джон мёртв, и он возвращается. Я верну ему жизнь.***
Шерлок выбирает момент перед тем, как гроб Джона понесут к могиле, и запирает дверь комнаты. Он снимает перчатки и подходит к открытому гробу. Джон лежит там в форме и выглядит спокойным и умиротворённым. Шерлок медлит. Что, если...Что делать, если... Что... Но решает, что подумает когда-нибудь после и отбрасывает сомнения. У него будет ещё одна минута, и за это время Джон сможет решить, хочет ли он быть мёртвым. Шерлок дотрагивается до губ Джона своим длинным пальцем, и Джон оживает. Шерлок отступает, Джон садится. — Я же умер, — говорит он, ощупывая свои руки, грудь, затем простреленное плечо, возвращается к лицу. — Я мёртв. — Ошибаешься, — отвечает Шерлок. — Ты был мёртв, но я вернул тебе жизнь. Как видишь, я могу сделать подобное. Я могу прикоснуться к любому мёртвому существу и вернуть ему жизнь. Но если я прикоснусь к тебе снова, ты умрёшь навсегда. Джон буквально таращится на Шерлока и потрясённо качает головой. — Ты потрясающий. Просто невероятно. Он вылезает из гроба и приближается к Шерлоку. Тот останавливает. — Тебе нельзя прикасаться ко мне. — А поцеловать? — Только если хочешь умереть от поцелуя. — Насколько я помню, ты прекрасно целуешься, — улыбается Джон, и Шерлок хихикает в ответ. — Я серьёзно, Джон. Ты хочешь остаться? Или считаешь, что прожил достаточно? У тебя есть пятнадцать секунд. — Что случится, если я останусь? — Кто-то должен будет уйти вместо тебя. В произвольном порядке, но чаще всего умирает тот, кто ближе всех. Джон мог бы рвануть к Шерлоку и тут же коснуться его, но он этого не делает. Для кого-то снаружи идут последние секунды. В этот момент раздаётся громкий стук в дверь. — Это не Гарри, это не может быть она. Гарри уже ушла к могиле. Должно быть, это кто-то из работников кладбища. Джон, мне очень жаль, что я взваливаю на тебя такой выбор. — Эй, тебе не о чем сожалеть, — говорит Джон, подходя ближе. Он тянется к ладони Шерлока, осторожно снимает одну перчатку и надевает на свою руку. — Это мой выбор. Мне с этим дальше жить. Жить — ключевое слово. Он касается рукой в перчатке лица Шерлока, мягко гладит нижнюю губу большим пальцем. Несколько мгновений они молча вдыхают запах друг друга. — Я консультирующий детектив, — сообщает Шерлок. — Единственный в мире. Я изобрёл эту профессию. Полиция консультируется со мной, когда расследование заходит в тупик. Откровенно говоря, это происходит всегда. Я не знаю, как они раскрывали преступления до меня. — Детектив, значит? Очень тебе подходит. Шерлок улыбается. — Ну а ты военный врач. Ты был хорошим врачом? — Да, очень хорошим. — Видел много насилия? Жестоких смертей? — Да. Насмотрелся на всю жизнь. Слишком много. — Хочешь увидеть ещё? — О боже, да. — Тогда будь послушным маленьким солдатом и притворись мёртвым. Я спасу тебя прежде, чем они тебя похоронят. Чёрт возьми, я тебя откопаю, если придётся, — шутит Шерлок. Но Джон улавливает что-то в голосе Шерлока, и шутка не имеет эффекта. Шерлок хочет отвернуться к двери, но Джон удерживает ладонь на его лице. — Эй, мы справимся с этим вместе, хорошо? Шерлок кивает, взяв руку Джона в свою, и целует через перчатку. И думает про себя: «Они были правы. Всё это время они были правы».