***
В это самое время, сидя в темном тесном месте, похожем на странную норку, Голд медленно успокаивался. Он пережил пару чудовищных мгновений, когда вдруг оказался на пыльной, грубой земле, не смотря на то, что это место казалось ему знакомым. У него не было никаких воспоминаний о том, что было до момента пока пара человеческих рук без предупреждения схватила его.. И это, конечно же, не сделало ситуацию лучше. Но теперь он был в этой маленькой смешной норке, к которой он привык, и замкнутое пространство казалось ему куда лучше, чем открытое. Норка затряслась, и он услышал человеческие голоса, но через некоторое время он привык и к ним. К тому же, он все равно не мог никуда убежать, любые возможные выходы были хорошо закрыты. Внезапно его нос почувствовал новый запах. Прекрасный запах, который у него сразу же ассоциировался с безопасностью. Потом он услышал еще один человеческий голос и попытался выйти из норки, чтобы увидеть его обладателя. Но ему не повезло. По крайней мере, запах и голос не исчезли. Было больше шума и коробку трясло сильнее, но это было терпимо. Потом он почувствовал запах знакомого для него места, и через некоторое время выход из норки был открыт.***
После недолгих раздумий, Белль отнесла коробку в спальню. Из всех комнат она единственная, вероятно, была той, где Румпель мог чувствовать себя в безопасности. Если он хоть что-нибудь помнил. Бегло прочитав инструкцию в одной из книг, она положила коробку на пол, осторожно открыв, а затем легла, чтобы быть на уровне глаз ее бедного, зачарованного мужа, с нетерпением ожидая его выхода. Первое, что она увидела, был маленький носик, деловито обнюхивающий воздух. Затем медленно показалась остальная часть головы. Ее Румпель был миниатюрным кроликом со светло-коричневым мехом. Когда он встал, положив передние лапы на край коробки, Белль увидела на его груди и животе белый мех. Он посмотрел в ее сторону, и девушка снова влюбилась в своего мужа. Может быть, после того, как он вновь вернется в свой человеческий образ, она смогла бы убедить его превращаться в кролика время от времени. Белль терпеливо ждала, когда он выскочит из коробки и подойдет ближе. Бедняжка снова хромал, но ей показалось, что в этой форме ему было не так больно, как в человеческой, он всего лишь немного волочил за собой правую заднюю лапку. Румпель остановился недалеко от нее и осторожно вытянул шею к ее лицу, по-прежнему принюхиваясь. В конце концов, он почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы сделать к ней еще один прыжок и прикоснуться к ее носу своим. - О, Румпель! Ты позволишь мне тоже поцеловать тебя? Это могло бы помочь. Румпель, однако, проигнорировал просьбу, решив запрыгнуть девушке на спину. Белль вздохнула. - Хорошо, любимый, никаких проблем. Оставайся там, сколько ты захочешь. В этот момент в дверь позвонили, и кролик, подпрыгнув, бросился под кровать. - Или, может быть, нет, - пробормотала Белль. – Не волнуйся, милый, это всего лишь Эмма с вещами для тебя. Я быстро, дорогой, будь хорошим мальчиком и ничего не грызи… Бель покачала головой. Прошло пять минут, а она уже говорила с Румпелем, как со своим домашним животным. Эмма ждала ее на пороге с несколькими большими пакетами, которые были скинуты на ковер в коридоре. - Я не думаю, что ты бы хотела клетку, поэтому я купила ему домик-палатку, - Эмма распаковала большую, зеленую вещь с нарисованной травкой с наружной стороны. У палатки были мягкие стены и в пол, покрытый приятным плюшевым материалом. Палатка выглядела достаточно комфортной. – Ну… у него должен быть свой домик. - Спасибо, Эмма, - Белль улыбнулась ей в первый раз с того момента, как узнала о том, что ее муж-кролик. - И я купила несколько жевательных игрушек, маленькие лотки, и, конечно, миски для еды, - она передала огромный пакет Белль. – И шарики, в неограниченном количестве. Ветеринар написал мне некоторые рекомендации о кормлении и надлежащем уходе за кроликом в целом. Ветеринаром в Сторибруке был гном, который так же был владельцем небольшого зоомагазина. - Спасибо, Эмма. - Э-э, тебе нужно, чтобы я сходила в продуктовый? Видимо, ему необходимо очень много зелени. - О, конечно! – Белль улыбнулась. – Сейчас я напишу тебе список. Когда закончишь, просто оставь сумки на крыльце, я их потом заберу.***
Под спальным местом человека было темно и тихо. Голд вжался в самый дальний угол, смутно задаваясь вопросом, почему этот звук так сильно напугал его. Но в этот момент его пугала только одна мысль, что его могли оставить в покое. Навсегда. Но нет. Человек был намерен вернуться. Не так ли? Он скучал по ней. Может быть, он должен перестать прятаться от нее. Он не хотел, чтобы вернувшись, она подумала, что он не был рад ее видеть или не любил ее. Вскоре, он выбрался на рыхлый мягкий пол, наслаждаясь солнечным светом. Что-то в этом месте было безопасным и до боли знакомым. Пахло так же, как дома, даже если он не мог вспомнить свой предыдущий дом. Но что это? Может, на самом деле, он был дома, не зная об этом? И человек ощущался ему до боли знакомым, может она жила с ним и раньше. Возможно, она будет сердиться на него за то, что он потерялся, оказавшись в этом пыльном месте, где его поймали другие люди. Может, он просто пришел туда, и все было хорошо, а потом… что-то должно было произойти, чего он не мог вспомнить. Он должен быть сейчас очень хорошим, чтобы восполнить человеку его отсутствие все это время. Он попрыгал к движущейся части стены и прислушался. Она не возвращалась. Может быть, она действительно была сердита на него. Голд не хотел, чтобы она сердилась на него. Она, конечно, была намного крупнее его, и даже если она просто оставит его, он не был уверен в том, что сможет самостоятельно выжить. И он все равно уже скучал по ней. Он лег на живот, прижавшись правой стороной к движущейся части стены. Таким образом, его человек будет знать, что он ждет ее. Сейчас он чувствовал себя очень усталым и истощенным. Его веки тяжелели, а глаза сами закрывались. Вскоре он провалился в сон… Пока двигающаяся стенка вдруг не отодвинулась, ощутимо ударив его, и он, в панике, снова исчез под спальным местом человека. - О, милый… - он услышал нежный голос своего человека. – Мне очень жаль, я не хотела тебя напугать. Выходи, у меня есть кое-что для тебя. Иди, взгляни на это. Его человек опустился на колени и протянул полную руку сена к нему. Голд медленно двинулся к нему. Только сейчас он понял, насколько был на самом деле голоден. Его человек медленно забирал руку, так что Румпель был вынужден полностью выйти из-под спального места, но он был не против. Вскоре кролик был полностью поглощен поеданием вкусного, ароматного сена. - Вот так, солнышко. Кушай все, что ты хочешь. Должно быть, ты голоден, бедный мой, дорогой муж. А вот и вода. Рядом с ним появилась тяжелая каменная вещь, полная прохладной, чистой воды. И он благодарно пил, а после, вновь вернулся к сену. - Могу ли я прикоснуться к тебе, милый? Теплые пальцы нежно дотронулись до его спины. Хотя он застыл на первых секундах, вскоре он расслабился. Нежная ласка от его человека оказалась очень приятной, и кролик чувствовал себя все в большей безопасности. Голд расслабленно растянулся на пушистой земле, ложась на бок, надеясь уговорить ее погладить его еще немного, желая показать, что ему нравилась ее ласка. Она счастливо улыбнулась, и, радостно воскликнув, стала гладить его спинку, голову и живот обеими руками именно там, где ему нравилось больше всего. В этот момент он был действительно счастлив.***
Белль охотно ласкала, гладила и чесала ее кролика-мужа до тех пор, пока ему нравилось это. Она взвизгнула от радости, когда он повернулся, подставляя ей другой бок. Но в конце концов он поднялся и внимательно огляделся, словно что-то искал. - Что тебе нужно, дорогой? Румпель? Что ты ищешь? – она не могла не спросить его вслух, даже если он не мог разговаривать и, скорее всего, не понимал ее слов. Тем не менее, он выглядел обеспокоенно и неуютно, Белль начала паниковать, пытаясь понять, что было не так. Наконец-то, Румпель попрыгал к открытой двери и осторожно высунул голову. Белль озадаченно последовала за ним в коридор. Но потом он протиснулся в приоткрытую дверь ванной и тут она все поняла. У ее вежливого кролика-мужа были личные потребности. Хотя любой другой кролик, вероятно, сделал бы все на ковер. Он был беспокойным, не зная, где мог быть его лоток. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Белль выбежала в коридор, чтобы достать из пакетов, которые принесла Эмма, лоток. Ей нужно не забыть установить еще один в тихом уголке их спальни. Румпель сразу понял, что нужно было делать с лотком, и Белль почувствовала надежду. Он, конечно, вел себя лучше, чем какой-либо другой кролик и был гораздо дружелюбнее по отношению к ней, словно, он мог помнить ее. Когда Голд закончил с лотком, он попрыгал обратно в сторону коридора. Белль мягко положила свою ладонь под его грудь и немного приподняла, коснувшись второй ладонью его задней части, точно так же, как это было показано в книгах. Она почувствовала, как он напрягся, но когда девушка встала и прижала животное к груди, он снова расслабился. Румпель не сопротивлялся, когда она принесла его обратно в спальню, и даже сильнее прижался к ее телу. Зайдя в комнату Белль поудобнее устроилась на кровати. Со всей нежностью и любовью девушка осторожно поцеловала пушистый носик. К сожалению, ничего не произошло, кроме того, что теперь он толкался головой в ее шею и челюсть, наверное, возвращая ей ответную ласку или требуя большего. Она прижала его ближе, охотно целуя, но внутренне досадливо вздыхая: поцелуй Истинной любви не работал. - Ну, не волнуйся, Румпель. Со временем, я уверена, ты начнешь вспоминать все больше и больше, и тогда поцелуй сработает, вот увидишь. По крайней мере, он помнил, что с ней он в безопасности и, казалось, он был уже привязан к ней. Это было такое счастье, что он любил обниматься с ней, хотя в книгах говорилось, что многие кролики избегают этого. Она будет очень скучать по тому, как она его гладила и обнимала.***
Человек поставил его на пушистую землю, и Голд инстинктивно потянулся, находясь долгое время в объятиях. Он был рад, что она не сердится на него после того, как он спрятался под ее спальным местом дважды. И она, казалось бы, так же любила обнимать его, как и он ее. Его место для личного пространства было очень ценным для него, он действительно чувствовал бы себя ужасно, если бы сделал свои дела где-нибудь еще. Кролик не был уверен почему, но сохранить место, где они жили, в чистоте было очень важным для него. - Эй, Румпель, - его человек позвал его. – Ты хочешь увидеть новую палатку? Девушка стояла на коленях рядом с чем-то похожим на небольшую нору, странной формы. Когда Румпель осторожно подпрыгнул ближе и принюхавшись, он понял, что запах был не очень дружелюбным, довольно странным и непонятным. Должно быть, эта вещь была совершенно новой в их доме. Его человек, видя нерешительность Голда, положил вовнутрь норы охапку сена. Так было гораздо лучше, и Голд заглянул в нору, с радостью вдыхая приятный аромат. Дно палатки было мягким и удобным для его лапок и вскоре он прыгнул вглубь палатки, обернувшись, чтобы с любопытством выглянуть наружу. Со всеми этими стенами, со всех его сторон он чувствовал себя в безопасности, даже безопаснее, чем под кроватью, не смотря на то, что там было больше пространства. Голд лег на сено, начав немного пожевывать его. Его человек радостно рассмеялся. - Я так рада, что тебе нравится! Эмма действительно была права насчет нее. Это твое личное пространство, Румпель. Ты можешь прятаться здесь всякий раз, когда тебе нужно отдохнуть или побыть в одиночестве. Норка стояла там, где он мог видеть большую часть комнаты, в том числе и спальное место своего человека. Кролику очень нравилось наблюдать за девушкой. А еще он надеялся, что девушка не навсегда оставит его в этом домике.***
Румпель выглядел невероятно милым с его плюшевыми ушками и маленькими, хрупкими лапками, что она не могла не сфотографировать его на телефон. Девушка с нетерпением ждала, когда Голд снова станет человеком, чтобы показать ему это. Хоть что-то должно было остаться от этого памятного происшествия. Сначала казалось, что он был удивлен звуку затвора камеры и смотрел на нее с любопытством. К пятой фотографии он казался менее тревожным, а на десятой - и вовсе потерял интерес, начав вновь грызть сено, что Белль с удовольствием засняла на видео. Не малая ее часть не могла дождаться момента, когда она покажет это все ее человеческому Румпелю, конечно, только после того, как сделает несколько копий и спрячет пару из них в библиотеке и дома, на всякий случай. Наконец-то Белль довольно вздохнула и встала, чтобы приготовить ужин для себя и своего мужа-кролика. Она не хотела оставлять Румпеля надолго или заставлять его пойти на ее поиски, заблудившись в доме. Поэтому она быстро принесла ему свежую зелень, овощи и кроличьи пищевые гранулы, чем-то напоминавшие небольшой тортик. В конце концов, сегодня был их юбилей. Румпель охотно все съел, особенно морковку, что сразу же про себя отметила девушка. Не было ничего удивительного в том, что любой, кто сейчас мог видеть ее Румпеля, подумал бы, что ее муж любит морковку, хотя вряд ли он раньше кушал зеленую верхушку морковки. - С годовщиной, любовь моя, - пробормотала она, поднимая стакан чая со льдом, борясь с накатившими слезами. Когда он вернется к нормальной жизни, они должны будут повторить праздник. Хотя, Белль должна была признаться, что какой бы не был сюрприз на годовщину, что приготовил ей Румпель, он не сравнится с тем, что муж превратился в маленького кролика.***
Была ночь и его человек спал, но Голд не мог заснуть. Это было нехорошо. Он не был полон энергии. На самом деле он был очень уставшим. Лучше всего было бы расслабиться и заснуть, но сколько бы он не пытался это сделать, ничего не получалось. Даже то, что в своей норке он чувствовал себя в безопасности, не помогало. Нет, видимо, был только один выход. Он вышел из норки и попрыгал в сторону спального места его человека. Его правая лапа была слабой и немного болела, но он надеялся, что у него все получиться. Выбора все равно не оставалось. А еще он надеялся, что его человек не будет возражать против его компании. Румпель даже использовал свое второе личное место заранее, чтобы не опозориться потом. Он не хотел, чтобы его человек сердился на него. Собрав все свое мужество и силу, он подпрыгнул, стремясь к верхней части спального места. И у него почти получилось. Его больная лапа соскользнула. Однако кролику удалось удержать равновесие. В панике он судорожно зацепился когтями за мягкую подкладку и смог заползти на кровать. Здесь Голд почувствовал себя куда лучше. Запах был таким, каким должен быть, его человек спал здесь, где он всегда мог прижаться к ней. Не обращая внимания на свою больную лапу, он похромал ближе к ней, прижавшись боком к ее оголенной руке. Белль сонно подняла голову.. - Чт…О…О, Румпель.. – она нежно коснулась его спины. – Ты не мог заснуть? Конечно, это твоя, наша кровать. Прости, что я не подумала об этом раньше, - она на мгновение запнулась. – Надеюсь, я не раздавлю тебя. О, мой бедный, бедный Румпель, - она понизила голос до мягкого шепота. – Может, завтра ты снова станешь собой? Спи, спи здесь. Тшш. Вот так, я здесь, твоя Белль позаботится о тебе. Ее человеческое внимание и слова заставляли Голда чувствовать себя в безопасности и тепле. Вскоре он полностью расслабился под ее невесомыми прикосновениями и, наконец, заснул. Он мечтал вновь стать человеком.***
Белль проснулась поперек кровати (никто не мешал ей развалиться на всей кровати) со спящим кроликом, растянувшимся на ее животе. На мгновение она задалась вопросом, не подарок ли это от Румпеля (и куда Румпель пропал?), прежде чем вспомнила, что этот маленький милый кролик и был ее мужем. - О, дорогой… - она протянула руку и нежно погладила его по спинке. Он медленно и лениво сдвинулся, не открывая глаз. Белль осторожно села, придерживая его на руках. Он практически растаял в ее руках, очевидно, не желая быть перемещенным куда-либо. - Хорошо, но мне все равно нужно будет в уборную. И я уверена, что тебе она тоже понадобится. Он попытался закопаться в пижаму, тычась носом в ее живот. Поэтому Белль потянулась к книге о кроликах, лежащей на тумбочке и, расслабившись, облокотилась на большую подушку. - Ну, тогда мне интересно, если еще что-то, что я могу сделать для тебя, - сказала она, погружаясь в чтение. Спустя десять минут она продолжила. – Мне, очевидно, придется взять несколько выходных, пока ты снова не вернешься в первоначальный вид. Интересно, сколько ты понимаешь из того, что я говорю, Румпель, - она вздохнула, но вдруг резко выпрямилась. – Ой, подожди, мне, наверное, стоит просмотреть книги о магии, которые у нас есть дома. Может быть, я смогу найти решение. С вновь появившимся энтузиазмом она подняла кролика с колен и положила его на подушку. Но сперва девушка решила все же заглянуть в ванную.***
Вся сонливость полностью исчезла в тот момент, когда он был передан своим человеком на хранение пушистой постельной принадлежности. Она так быстро куда-то исчезла. Может, ему последовать за ней? Или она рассердится, если он сделает это? Чтобы сделать что-то полезное, пока он размышлял над этим, Голд решил спрыгнуть вниз, воспользовавшись его личным местом, и погрызть сено. Он был голоден и что-то говорило ему, что он должен поесть, пока еда была, ведь нет никакой гарантии в том, что она будет там потом. Это чем-то напомнило ему о ком-то еще, кто должен был быть с ними. Кто-то важный, хотя он не знал, был ли это человек или кролик. Это чувство не оставляло его в покое, но кролик решил пока на зацикливаться на этом. Мысли об этом каким-то образом делали его грустным и, возможно, ему лучше было не вспоминать. Спальное место его человека было высоким, решил Голд, глядя вниз на пушистую землю. В темноте, когда он прыгал, было не так страшно. Конечно, если бы его задняя лапа была в порядке, это было бы совсем не страшно, но, к сожалению, это было не так. У него не осталось выбора, и он спрыгнул вниз. Его лапа отозвалась болью от удара, но не так сильно, как он ожидал. Почувствовав легкость, он медленно попрыгал к своему месту. К тому времени, как он почувствовал себя сытым, наевшись сеном, его человека до сих пор не было рядом. Неужели она забыла о нем? Или, может быть, с ней случилось что-то плохое? Стоит ли пойти и найти ее? И разве он может идти за ней в одиночку? Вчера она пошла за ним, когда он вышел за ту сторону движущейся стенки. Сидеть здесь было невыносимо, поэтому он осторожно попрыгал к движущейся части стены. Он толкнул ее головой и пошкрябал передними лапами, но она не сдвинулась с места. Он был здесь в ловушке и стал паниковать. В это мгновение, он услышал приближающиеся шаги, и стена отодвинулась. Он почуял ее аромат, а затем увидел ее саму. Она улыбалась, принеся ему миску зелени, гранул и чудесно пахнущей клубники. Румпель подпрыгнул от радости, не слишком высоко из-за его лапы, но это движение по-прежнему вызывало у его человека счастливый смех. Он должен делать это чаще. Затем она поставила миску перед ним, и его мир сократился до трех клубничек. - О да, я так и думала, - сказала она. – Ты всегда так любил клубнику. Но это только побаловать тебя, помни об этом. Тебе будет положена здоровая пища, мистер. Она мягко гладила его, но это не могло отвлечь его от пожирания сочных плодов. Наверное, ничто не могло его отвлечь. После еды она ласкала и обнимала Румпеля, сытость и расслабленность быстро усыпили его на мягкой, пушистой земле, под лучами солнечного света и рук его человека, ласкающих спинку и бок. Он не был уверен в том, как долго он проспал, но, когда проснулся, он был один. Все в порядке, он попытался себя успокоить. Она вернулась в последний раз, она вернется и сейчас. Но время шло, и он начинал все больше и больше нервничать. Жевание сена лишь ненадолго отвлекало его, как и исследование комнаты. Исследование странных, несъедобных вещей, что человек положил ему в норку, и вовсе не помогало. Он лег в норку, повернувшись в сторону выхода. Через некоторое время кролик стал хандрить. Ему нужно было найти его человека. Он был уверен, что они должны быть вместе навсегда, и если ее не было рядом с ним, это означало, что с ней случилось что-то плохое. Или она сердится на него и могла уйти, хотя девушка вроде не сердилась на него, когда он видел ее в последний раз. Или, может быть, она сердилась на него за то, что он заснул? Может быть, она думала, что ему скучно с ней, раз он заснул. Он должен был найти ее и переубедить. Голд не имел ни малейшего представления о том, как он будет это делать, но решил беспокоиться об этом позже. Теперь он должен был найти ее. К счастью, движущаяся стена оказалась приоткрытой, и он был в состоянии сделать щель еще больше и проскользнуть в нее. Здесь земля была не такой пушистой и достаточно грубой для него, но не очень скользкой. Голд начал принюхиваться и прислушиваться к его человеку и через несколько мгновений был практически уверен, что она находилась где-то внизу. Единственный путь был вниз по склону, предназначенному для человеческих шагов и, к несчастью, покрытым той же грубой землей. Он боялся поскользнуться, это было опасно. Голд стал медленно и осторожно спускаться вниз по склону, и с каждым его шагом человеческий запах становился все сильнее и сильнее, а после он услышал шаркающие звуки. Когда Голд, наконец-то, спрыгнул на плоскую землю, он точно знал, в какую сторону ему следует идти. Он прошел еще одну движущуюся стену, затем другую, едва приоткрытую, через которую он с трудом смог протиснуться и, наконец, увидел своего человека. Она сидела на полу в окружении вещей, пахнувших пылью, и бормотала, играя с одной из них. Кролик попрыгал к ней и радостно присоединился к ее игре, ткнувшись носом в пыльно пахнущую вещь, а затем начал жевать ее, издавая еще больше шума и привлекая к себе ее внимание. О, это несомненно ему удалось. Его человек поднял голову и посмотрел на него, но вместо улыбки, он увидел, как она гневно нахмурилась, и это чуть не остановило его бедное сердце. Она хлопнула ладонью по полу. - Румпель! Оставь ее! Не жуй книги! Услышав ее голос, полный ярости, что-то в нем перевернулось, и он кинулся туда, откуда пришел, с трудом втискиваясь в щель между двигающейся стенкой, мимо склона, убегая, куда глаза глядят, и на самом деле не имея малейшего понятия, куда именно. Наконец, он остановился в каком-то темном узком месте, после того, как смог протиснуться в какую-то щель. Было сыро и пахло гнилью, это было не то место, которое он с радостью бы выбрал, но сейчас он был рад любой возможности спрятаться в самом глубоком углу, жалея, что его сердце не остановилось сразу. Его человек был зол, его человек не хотел его, его человек не любил его. Он захотел полностью исчезнуть, чтобы ей не пришлось терпеть его. Может, если он пробудет здесь достаточно долго без еды и воды он, наконец, погибнет. Кролик в ожидании свернулся в клубочек.***
- Румпель? Румпель, где ты? Пожалуйста, выходи. Не прячься. Румпель, пожалуйста, мне очень жаль, что я кричала на тебя. Но это волшебные книги, ты мог причинить себе боль, жуя их. Румпель… Белль чувствовала себя ужасно. Ее бедный Румпель боялся ее и если он сохранил хоть немного своих воспоминаний, то, вероятно, теперь был убежден, что он ужасное существо, которое никому не нужно, особенно ей. Девушке нужно было найти его, и чем быстрее, тем лучше. Она не думала, что он мог подняться вверх по лестнице из-за его хромоты (как только он спустился оттуда? Его нога сейчас, наверное, очень болит!). Поэтому она нетерпеливо, но методично прочесывала комнаты на первом этаже, зовя его, успокаивая и извиняясь. Она становилась все больше и больше напуганной. Ее раздражающее бесполезное воображение рисовало перед глазами отрывки из книги с описанием страшных последствий стресса у кроликов. Но потом она заметила, что шкаф под кухонной раковиной был немного приоткрыт. В отчаянии, она метнулась туда, упав на колени, и судорожно заглянула внутрь. Белль издала вздох облегчения. Здесь! Она заметила нечеткую попку с очаровательным пушистым хвостиком за мусорным ведром. - Румпель. Румпель, мой милый, мне так жаль, - произнесла она. – Пожалуйста, прости меня. Могу ли я забрать тебя из этого ужасного места? – она осторожно убрала мусорное ведро в сторону. Румпель втиснулся в угол, пристально смотря на нее. – Можно я прикоснусь к тебе? – она погладила по его боку, а затем очень медленно просунула руку под его грудь. Его сердце бешено колотилось, и тело практически вибрировало в ее руках. – Румпель, дорогой, я не причиню тебе боли. Иди ко мне, - она положила вторую ладонь под его попу и осторожно подняла. Кролик не сопротивлялся, было хорошим знаком, не так ли? Девушка положила его на колени, прижимая к животу, чувствуя, как слезы текут по ее щекам. Сердце болезненно сжалось, когда Румпель толкнул головой ее предплечье и, свернувшись в ее руках, спрятал голову в сгибе локтя. - Все хорошо, Румпель. Все в порядке. Мне жаль, что я кричала. Проснувшись, тебе было одиноко? Ты спустился вниз и искал меня? Такой длинный путь, мой храбрый Румпель! Ты боялся? Мне очень жаль, что я напугала тебя еще больше, очень жаль. Я хотела вернуться раньше, но я зачиталась. Но так и не нашла решения нашей проблемы, мой дорогой зайка. Я думаю, что пришло время для перерыва и объятий с моим мужем, что ты думаешь насчет этого? Мм, милый? Она встала, осторожно придерживая его и пошла в гостиную. Устроившись полулежа на диване, девушка положила Румпеля к себе на грудь. Он казался более расслабленным и, наконец, его сердцебиение почти вернулось к норме. Она обязательно даст ему несколько клубник в качестве извинения. Белль посмотрела на крошечное пушистое тело, растекшееся у нее на груди. Румпель немного прикрыл глаза, тычась головой в ее ладонь, каждый раз, когда она замедляла поглаживания. Он был в порядке. У него не было сердечного приступа, и она обязательно проверит, чтобы он продолжал нормально есть. У них все будет хорошо. Белль смотрела на мужа, ставшего кроликом, со слезами на глазах. Никогда в их совместной истории она не видела Румпеля таким беззащитным, каким он был, будучи маленьким кроликом, жизнь которого полностью зависела от нее. Это было трогательным и покоряющим, Белль была польщена, как такой маленький и драгоценный кролик полностью доверял ей, жуя то, что она ему давала, тычась носиком в ее ладонь с надеждой на еще большие объятия, и продолжая сильнее прижиматься к ней. Белль поцеловала его сладкий, пушистый носик, а затем в шелковистый мягкий лоб. - Не волнуйся, мой маленький. Со мной ты в безопасности, я обещаю.***
Голд чувствовал, как тревога и напряжение спадают с каждым мягким поглаживанием рукой его человека, прислушиваясь к ее ровному сердцебиению. Она по-прежнему любит его! Ничего больше, чем раствориться в ней и остаться так навсегда, ему не хотелось. К его радости, даже когда девушка встала, она все еще держала его. Белль несла его в место, где пахло едой (в котором была та темная сырая норка, где она нашла его, но это было сейчас не так важно). Потом она села, все еще держа его, и скормила ему еще три клубники, что делало его счастливым, и он с удовольствием вгрызался в каждый фрукт. После этого кролик умылся, что вызвало у Белль смех и это понравилось ему. Он станет самым чистым кроликом в мире, если это будет делать ее счастливой. Девушка не упускала Голда из виду весь день и он упивался ее вниманием. Она сидела с ним на полу, гладила и гладила его, кормила из руки зеленью и даже поделилась немного своей едой. Все было идеально. - Не волнуйся, дорогой. Я буду заботиться о тебе, и за эти несколько дней ты станешь самым счастливым зайкой на свете. Хорошо, мой драгоценный? Интересно, будешь ли ты это помнить, когда вновь станешь человеком. Хотелось бы. Ну, может быть, за исключением инцидента с книгой. И если говорить о книгах, сегодня я хочу тебе кое-что прочесть перед сном, хорошо? Прошлой ночью я была не права, оставив тебя спать в одиночку, но, по крайней мере, я прочла о том, как заботиться о тебе. Но теперь, все мое внимание будет сосредоточено на тебе. Она оставила его ненадолго, но он привык уже к тому, что она хотела быть в ее личном месте в одиночку. Как и он. И она никогда не была там долго. Он успел умыться (хотя планировал повторить это позже, чтобы вновь услышать ее смех) и даже погрызть сено. Белль вернулась к своему (их!) спальному месту слегка влажной и забавно пахнущей, но это не было неприятно. Ей, казалось, было комфортно, и этого было достаточно. Она легла на их подстилку, и подозвала его к себе. Он прыгнул ближе и только потом понял свою ошибку. Ему нужно было вскочить на подстилку раньше. Теперь она увидит, что он не может это сделать правильно, она увидит, как он позорно борется с тем, чтобы вскарабкаться наверх, возможно, увидит даже его провал, потому что его лапа сегодня болела больше, чем накануне вечером. Не решив, что делать, он остановился там, откуда должен был прыгнуть, и оперся передними лапками на мягкую подкладку, свисающей со спального места, и слабо пошкрябал по ней. - Румпель? Его человек уже был удивлен тем, что он не прыгает! Запаниковав, он сделал шаг назад, решив в любом случае прыгнуть, где-то в мыслях он был уверен, что она не хотела бы чтобы у нее был кролик-трус. Ее кролик должен быть смелым! - Румпель! – вскликнула она. Конечно же, он просчитался и ударился об спальное место, жалко упав обратно на пушистую землю. Если бы не шок от удара, он тот час скрылся бы в своей норке. По крайней мере, Румпелю удалось встать до того, как его человек выпутался из спальной подкладки и опустился рядом с ним на колени. - Румпель! О, Румпель, дорогой, ты в порядке? Тебе больно? Можно я подниму тебя? Я буду осторожной, - она нежно положила руки ему под грудь и низ, как если бы он был настолько хрупким, что мог сломаться лишь от единого прикосновения. Если честно, то на мгновение он почувствовал себя именно так. Она подняла его и опустила на мягкую подкладку. Белль села рядом с ним, глядя обеспокоено и тревожно. - Хорошо, может, я принимаю это слишком близко к сердцу, но, пожалуйста, позволь мне осмотреть тебя, я хочу быть уверена, что ничего не сломано, хорошо? Сейчас будут целенаправленные объятия. Ты позволишь мне это сделать, дорогой? Она положила руку ему на спину, мягкий уверенный жест, который успокоил его. Потом она начала трогать его голову, нежно массируя, двигаясь пальцами вниз по шее и спине. Она мягко коснулась его плеч и бедер. Это было очень приятно, и Румпель расслабился под ее прикосновениями. Белль издала облегченный выдох, а затем скользнула пальцами под него, касаясь его грудной клетки. Это было немного щекотно, но ему было хорошо и сладко, он так же не возражал, когда она слегка надавила на его живот. Но потом девушка взяла его правую переднюю лапу, затем левую, после чего левую заднюю, и с каждым ее движением, он понимал, что она знала о его больной лапе. Она знала и все еще хотела быть с ним! Его маленькое кроличье сердце затрепетало, наполнившись любовью к своему человеку. Тем не менее, этот всплеск любви не помешал ему дернуться, когда она прижала пальцы к его больной лапе. Боль, пронзившая его кость, была наихудшей с тех пор… с тех пор… Его память была расплывчатой, когда он попытался вспомнить, что случилось с его лапой. Но ничего не вспомнилось. Это было что-то связано с тем важным человеком, которого здесь не было. Может быть, завтра он поищет его рядом с их местом? Этот кто-то должен быть с ними, не так ли? Почему он прячется? - Тшш, тшш, Румпель, мне очень жаль, - теплые нежные руки осторожно погладили его по спине, и он понял, что дрожит. – Мой бедный Румпель. Ты перенапряг сегодня ногу, не так ли? Я должна была понять раньше. Твои человеческие привычки и инстинкты кролика сделали достаточно, чтобы ты смог скрывать это как можно дольше. Я думала, что это была просто небольшая хромота. Прости. Интересно, возможно, мне стоит отвести тебя завтра к ветеринару. Хотя, мне кажется, что для тебя это будет большой стресс, да и на самом деле, не уверена, что он смог бы помочь твоей лапе. Его человек грустно посмотрел на него, и кролик похромал ближе к нему. Он мог быть хромым и слабым и не нужным, коим и был сейчас, но Румпель собирался сделать все возможное, чтобы поднять девушке настроение. Он хотел показать, как сильно любит ее, и что все еще не бесполезен. Белль улыбнулась, когда кролик вскарабкался ей на колени и толкнулся головой в живот. Она хихикнула, когда он перевернулся на спину, замахав лапками. - О, милый, дорогой мой, Румпель, - она почесала его живот, продолжая смеяться. – Мой сладкий, сладкий кролик-муж. Хорошо, завтра я позвоню ветеринару, и мы посмотрим, что можно сделать. Ну, а пока.. – она подвинулась и стала рыться в дупле странной формы, которое стояло возле ее спального места. Достав что-то блестящее, она накрыла себя мягкой подкладкой и устроила его у себя на коленях. Взяв в руки сплющенную странную вещь, девушка осторожно прижала к его больной ноге, и это было приятно тепло. Он уже чувствовал, как расслабляются мышцы, и счастливо разлегся на ней. - Оууу, я вижу, тебе нравится это, - произнесла она, и он блаженно прикрыл глаза. – А теперь, - она продолжила теплым, любящим голосом. – Я буду читать тебе о Кролике Питере.***
На следующее утро Белль столкнулась с неизбежной проблемой отсутствия свежих продуктов питания. Нужно было закупиться, но она не могла оставить Румпеля одного или взять его с собой. Это было то, для чего необходимы были друзья, и она решила позвонить Руби. Ей даже ничего не пришлось объяснять, видимо весь город уже знал. Она надеялась, что Эмма сдержит слово и позаботится об их безопасности. Дом был под защитным заклинанием, но с тем количеством людей, обозленных на Румпеля, Белль предпочла бы перестраховаться. Руби появилась у них через пол часа с двумя тяжелыми бумажными пакетами, наполненными всем, в особенности овощами и фруктами. Белль улыбнулась, видя на вершине коробку с клубникой, этим можно будет побаловать ее Румпеля. Сегодня его лапа, вроде, была лучше, но он, казалось, что-то искал в доме, и она не знала, что именно это могло быть. Но сейчас у нее была другая проблема, потому что, когда Румпель увидел и принюхался к Руби, он до ужаса запаниковал. Сначала Белль подумала, что он собирается поцарапать или укусить ее, но он стал извиваться в ее руках, едва не упав на пол, если бы она вовремя не подхватила его и не поставила на пол. Потом он быстро убежал, но остановился в дверях. Затем он вернулся, толкнув головой ее ногу и снова убежал, снова вернулся, толкнул и снова убежал… Руби смотрела на него с широко распахнутыми глазами, и Белль понадобилось время, что бы понять, что на самом деле произошло. - Руби, я думаю, тебе лучше уйти, - нахмурившись, сказала Белль. – Он учуял в тебе волка и боится. Спасибо тебе за покупки, но, пожалуйста, уходи. Извини за это… - Да все в порядке. Никаких проблем, - Руби широко улыбнулась. Она опустила пакеты на пол. – Через несколько дней у меня будет возможность напомнить ему, как он боялся меня, - она подмигнула Белль. – До встречи! И удачи. И я хочу сказать, что он очень милый зайка. После этого Руби послала им воздушный поцелуй и закрыла за собой дверь. Белль, наконец-то, позволила Румпелю увести ее из коридора. - О, мой храбрый Румпель! - воскликнула она, опускаясь на ковер. – Иди сюда. Волк ушел, хорошо? Нет большого плохого волка. Она все равно не съест ни тебя, ни меня, но ты пытался защитить меня. Я так горжусь тобой, - она гладила его по спинке, почесывая за ушками. – Ты такой смелый, мой Румпель. Я считаю, что ты заслужил морковку и клубничку, не так ли? Румпель счастливо жевал, а она не могла перестать улыбаться. Он был таким бесстрашным, всего лишь небольшой комочек пушистого меха, против того, кого он воспринимал большим, страшным волком, но все равно пытался спасти ее. Она должна чаще напоминать ему об этом моменте, когда он снова станет человеком. А пока, однако, Румпель снова вернулся к поискам чего-то. Она следовала за ним, будучи все более и более любопытной. Он двигался медленно, волоча за собой лапу, но не останавливался. Казалось, ему было грустно от того, что проверив весь дом (Белль носила его вверх и вниз по лестнице) он не нашел, что искал. - О, дорогой, не волнуйся… - произнесла она, потому что вид ее маленького кролика, сидящего в одиночестве посреди коридора с прижатыми ушками и опущенными плечикам, заставлял ее сердце разрываться. Она взяла его на руки и прижала к груди, мягко покачивая. – Если бы я знала, что ты ищешь. Я бы хотела тебе помочь. Он прижался головой к ее шее, и Белль улыбнулась. - Милый мой. Может быть, мы немного почитаем? Это не время для сна, но у нас же нет правил, когда следует читать, не так ли? Она отнесла его в спальню и села с ним рядом на кровати. Одной рукой она переворачивала страницы, а другой нежно гладила его. Вдруг, она посмотрела на картину, висевшую на противоположной стене. За ней был сейф. Румпель хранил там несколько вещей и, возможно, сейчас, будучи кроликом, хотел найти одну из них. Однажды он сказал ей пароль, так почему бы ей не заглянуть туда. - Давай посмотрим, Румпель, - она подняла его и поднесла к картине. Сняв ее с крючка одной рукой и быстро нажав кнопки кода, она открыла сейф. Румпель тут же оживился, когда Белль поднесла его ближе, позволив заглянуть внутрь. Он сразу же подхватил что-то зубами, потянув ближе к себе. - Румпель.. – воскликнула она. Это была накидка Бэя.***
Это было его! Голд сразу узнал запах принадлежащий тому, кого не было рядом. Его человек прятал ее, но позволил ему взять накидку с собой в кровать. Не теряя времени, Голд прыгнул на нее и, покрутившись, зарылся в нее. Он чувствовал себя хорошо, но это не объясняло, почему они были одни. Запах был человека, по крайней мере, на один из своих вопросов он получил ответ. Его человек погладил его через толстую накидку, говоря что-то тихим успокаивающим голосом. На этот раз Голд услышал в голосе печаль и любовь. Означало ли это, что того, кого не хватало, не было рядом и, возможно, он не вернется? Почему? Был ли он зол на него? Эта мысль казалась смутно знакомой. Но следующая, что с пропавшим человеком произошло что-то ужасное, оказалась такой же. С этим трудно было справиться в одиночку. Он толкнулся головой в бедро своего человека. У него была она. Он был не один. Даже если ему было грустно от этого, он был не одинок. Его человек немедленно взял его на руки и прижал к груди. Это было так же хорошо, как это могло бы быть с двумя из них. Он должен научиться жить без одного из них. Голд пожалел, что не мог вспомнить, кто это был. Но, может, со временем он вспомнит это. Но сейчас он должен был позаботиться о его человеке. Девушка была очень грустной, потому что он напомнил ей о пропавшем. Голд должен поднять ей настроение. Он стал толкаться головой ей в шею, потом стал умываться, чистя лапками мордочку, а затем перевернулся на спину и стал шевелить лапками. Она стала постепенно улыбаться, а в конце и вовсе рассмеялась, начав почесывать его живот и грудь. Он снова был рад ее ласке, голосу и тому, что она была счастлива. - О, Румпель, ты пытаешься приободрить меня, да? Хорошо, давай взбодримся. Бэй бы не хотел, чтобы мы постоянно грустили. Но, я думаю, что мы должны о нем говорить больше, когда ты станешь человеком. Поверь, он является тоже частью нашей семьи. Его человек, наконец, взял его на руки и понес через движущуюся часть стены по склону в место с едой. Он послушно сидел, пока она готовила еду им обоим, и его терпение было вознаграждено свежим огурцом, морковкой и двумя большими клубничками. - Ну, конечно, ты начал с клубники! – она рассмеялась. Он не был уверен почему, но это все равно сделало его счастливым. – Я всегда подозревала, что, когда ты был человеком, тоже всегда хотел начать еду с десерта. Она погладила его, прежде чем стала кушать свою еду. Голд с любопытством втянул воздух. Ее еда пахла странно, но он почувствовал в ней огурец и помидор. - Румпель, дорогой, кушай свою еду, - она нежно упрекнула его. Но когда он все еще смотрел на ее еду с любопытством, она взяла свой огурец и скормила ему, проворчав: «Чужая еда всегда вкуснее, чем своя, да?».***
После обеда она отнесла его обратно наверх, присев на пол возле его палатки. - Я ненадолго, Румпель. Не пытайся сам запрыгнуть на кровать, хорошо? Она уже успела позвонить ветеринару и он заверил ее, что если у Румпеля появится боль, она может позвонить ему в любое время, и в случае необходимости кролику сделают рентген в специальной машине. Но пока это не так необходимо. Теплый компресс и пониженная нагрузка на лапу, должны было ему помочь. Вскоре они оба обнимались в постели. Белль прочитала ему несколько глав Кролика Питера, пока не заметила, как ее собственный кролик заснул, очаровательно упав на бок и свернувшись клубочком возле нее. Девушка не спала еще какое-то время, нежно поглаживая его пушистый бок.***
Голд проснулся, чувствуя себя как-то странно, не уверенный в том, что разбудило его. Его человек мягко посапывал рядом. И еще было слишком рано, солнце едва освещало их спальное место. Он решил вновь заснуть, инстинктивно попытавшись зарыться передними лапками глубже. Это резко разбудило его, что-то было не так. Где были его лапы!? Почему он такой большой, больше, чем его человек? Почему мир выглядит таким… таким смешным, и… Он издал странный звук, от чего человек рядом с ним проснулся. - Румпель! Ты снова стал человеком! В этот момент Голд понял, что он действительно мог понять ее, каждое ее слово. Ее. Его Белль. Голова кружилась от вернувшихся воспоминаний и знаний. Голд не мог ничего сделать, кроме как погрузиться в объятия Белль, позволяя ее ласке успокоить его. Теперь он вспомнил, как пережил какую-то странную трансформацию, худшую в его жизни. - Румпель? Ты со мной? - Да, - тихо сказал он. – Просто… это так странно. - Я представляю. Ты помнишь, что случилось? - Я был пушистым кроликом, - смутившись, пробормотал он ей в плечо. Она хихикнула, он был невыносимым человеком. - Румпель, ты был самым сладким кроликом в мире, - она ласкала его голову так, если бы он все еще был пушистым животным. – Ты помнишь, что происходило все это время? - Да. Белль, спасибо. За всю твою помощь. О, я был настолько эгоистичен, у тебя не было ни минуты свободного времени… - Я наслаждалась каждым моментом, проведенным с моим пушистым кроликом-мужем, - она заверила его с улыбкой. – Прости меня за то, что я кричала на тебя тогда. - Ты была права, это могло быть опасно, - просто сказал он. - Тем не менее, я чувствовала себя ужасно. Кроме того момента, когда ты был таким храбрым, пытаясь спасти меня от Руби. Голд застонал. - Она никогда не даст мне об этом забыть! Белль рассмеялась. - Ты всегда должен об этом помнить. Мой маленький, храбрый муж, пытавшийся обезопасить меня. Я так горда и благодарна тебе, Румпель. Он вздохнул, не став больше спорить. Вместо этого он повернулся, чтобы посмотреть на его зеленую норку, которая, как он теперь понял, была палаткой. - Что ты собираешься делать со всеми этими вещами для кролика, Белль? - О... – она широко улыбнулась. – Я соберу их и надеюсь, что в один прекрасный день, они снова понадобятся нам. Его стон утонул в ее заливистом смехе, но когда она поцеловала его, он был готов пообещать превращаться в кролика до тех пор, пока это будет делать ее счастливой.Конец