Не твоя

Утро. На небе ни единого облака, солнечно. Не было ни намёка на дождь и слякоть. Но в этот чудесный и такой радостный день пошёл мелкий осенний дождь. Свадьба. Какое знаменательное событие в жизни каждого человека. Знаменательное и радостное. В этот день ты выходишь замуж за своего единственного и любимого человека. Но для всех ли? Одно только это слово вызывало у него мгновенный приступ рвоты. Свадьба. Обязательно все такие счастливые вокруг. Такие… Обычные? Свадьба. Всю жизнь жить с любимым человеком, делить с ним горе и радость, быть верным по гроб жизни и бла-бла-бла… Так говорится в этой клятве? Всем так нравится, всё по любви, один не может без другого. А по сути это лишь рабство. Рабство, где один любит, а другой беспрекословно подчиняется в надежде, что его любят также. Только одни отношения не были у него такими. Только с ней он был на равных условиях. Только она подарила ему безграничную любовь. А он пытался. Пытался ответить ей тем же. Но как оказалось, это было выше его сил. Никогда он не любил свадьбы. Особенно такие. Какие такие? С помпезными церемониями, обязательно в шикарнейшем ресторане, с кучей гостей разодетых в чёрти что, с неотразимыми дамами в изысканных вечерних нарядах и их кавалерами в безукоризненно элегантных костюмах? Такие свадьбы, организованные богатыми семьями, он видел постоянно, точнее говоря, только их. Чем же отличалась эта? Только ей. Был ли он на свадьбе, где ту единственную, которую он любил, выдавали за очередного богатого молодого щёголя, наследника рода и прочее-прочее? Нет. На такой свадьбе он был впервые. Признаться, получив приглашение, первым делом он хотел плюнуть на все и послать их к чертовой матери. Это явно была насмешка, насмешка над ним и его чувствами. Но все-таки обдумав, и оказавшись под напором младшего брата, идти пришлось. Не упускать же шанс подставить подножку калеке-женишку? С самого начала ему не нравилось абсолютно все. Только войдя в церковь, он был готов тут же развернуться и молча уйти. Но Тирион, лишь прошипел сквозь зубы: — Даже не думай. Тиреллы —богатейшая семья страны. Их благоволение стоило нам помолвки с твоим племянником. Не наделай глупостей. Пожалуйста. Джейме очень хотел съязвить в ответ, но не успел ничего придумать в ответ своему остроумному братцу-карлику, как заиграла музыка. И непросто музыка. Свадебная. Пришлось рассесться. И молча ждать появления хоть кого-нибудь из Старковской или Тирелловской четы. А это, во-первых, нудно, а, во-вторых, скучно. Рассматривать в церкви было нечего. Обычная септа, воздвигнутая во Славу семерым богам. Ещё одно рабство. Ещё одни Надежды. И ещё одно разочарование. Отличалась септа сегодня только тем, что по всюду стояли эти отвратительные для Ланнистера цветы. Розы. Золотистые Розы были расставлены по всей церкви. Ещё одно противное зрелище. С этого дня золотые Розы его нелюбимые цветы. Тут к алтарю медленно и торжественно, уверенной и тщеславной поступью подходят они. Тиреллы, чтоб их черт побрал. Боже, как он их ненавидел, но что было делать? Они его пусть не кровные, но родственники. Поэтому приходилось их терпеть, какими мерзкими они не были. Впереди всех шёл Глава семейства — Мейс Тирелл. Когда-то он, говорят, был завидным красавцем: широкоплечие высокий и статный юноша, с густыми вьющимися каштановыми волосами, тем более наследник знатной семьи. Мечта любой девушки, не правда ли? Рядом с ним шла его супруга Алерия. Статная женщина с пепельными волосами и идеально прямой спиной. Её осанке позавидовала бы каждая. Следом шли их три сына. Первым шёл Гарлан. Ох, ну и бороду же он себе отрастил! А, собственно, Джейме последний раз его видел давно, около четырех лет назад. Потом слышал, что он женился на Лионетте Фоссовей и был счастлив в браке. Ну и везёт же парню. Рядом шёл Лорас, известный своей безупречной смазливой мордашкой и ориентацией. Когда он открыто заявил, что гей, все красавицы, мечтавшие оказаться с ним в постели, тут же пришли в глубокое уныние. Гарлан шире младшего брата в груди и плечах, но тот, тем не менее, обладал более мягкими чертами лица и шикарными кудрями с золотыми отливом и медовыми глазами — характерными чертами всех Тиреллов. Почему-то он не увидел Оленну Тирелл. Мать Мейса и бабку Лораса, Гарлана и Уилласа. Но Ланнистер был уверен, что она ещё заставит о себе знать на празднике. И вот в конце этой пафосной четы шёл наш герой дня, собственно женишок. Представляем вам клоуна сегодняшнего вечера — Уилласа Тирелла, человека, чьей смерти Джейме сейчас желал больше всего. Несмотря на всю ненависть Ланнистера к Тиреллу, он понимал, что кандидата лучше ей не подобрать. Парень хоть и вызывал отвращение, но все же был довольно успешен. Обладал острым умом, ярко выраженными лидерскими задатками. Он был мил, учтив и весьма недурен собой, но, конечно, не превосходил по красоте своих младших братьев. Единственный недуг — Уиллас был калекой и поэтому всегда ходил с тростью. Одарив всю семью холодной, но вежливой улыбкой, Ланнистер уже готовил план побега с этого «праздника жизни», он уже собирался подняться, как вдруг почувствовал, что кто-то схватил его за локоть. Это был Тирион. — Прошу, — коротко бросил его младший брат. Джейме лишь презрительно фыркнул в ответ. И только Тирелл дошёл до алтаря и септона, как массивные и высокие дубовые двери, отделанные позолотой, с тяжелым грохотом распахнулись. В дверях показалась Она. Она возникла из ниоткуда. Как нимфа из волшебных сказок и легенд. В шелковом белом платье, отделанном тончайшим кружевом, с длинным шлейфом. Весь верх платья был усеян брильянтами, переливающимися и светящимися на солнце, пуская небольших солнечных зайчиков по всей септе. Её тонкая цвета слоновой кости шея тоже была усыпала теми же драгоценными камнями. Волосы уложены просто, но изящно и женственно, распущенными они рассыпались по плечам и спине. Рыжие, отливали медью и переливались на солнце. На лице совсем немного косметики, а она и не требовалась. И без неё Старк была настоящей красавицей. Высокие скулы, прямой и аккуратный нос, небольшой румянец на этой прекрасной атласной коже, тонкие губы, такие мягкие и сладкие на вкус… Их вкус Ланнистер запомнил прекрасно и навсегда. Но больше всего в ней всегда привлекали ни шикарные платья, ни множество дорогих украшений и безумно красивых камней, а её глаза. Они сверкали ярче всяких бриллиантов. Как два бездонных моря, прикрытых длинными ресницами. Он прекрасно знал как меняются её глаза от малейшей смены настроения. Если она была счастлива, они светились как два сапфира на солнце. Когда она смотрела на него таким глазами, он мог отдать все золото Ланнистеров, чтобы видеть их вечно. Но сейчас они не были такими… Да, на лице была счастливая и беззаботная улыбка, показывающая её идеальные белые ровные зубы, но глаза… Они говорили ему о большем. Они говорили сомнения и даже какую-то долю грусти. Но почему? Это должен быть счастливейший день в её жизни! Ответ прост. Потому что он здесь. Рядом с его Сансой шёл её отец — Нед Старк. Высокий улыбающийся человек, с вечно печальными глазам. Темные волосы, серые глаза, коротко стриженная борода с пробивающейся сединой. Хорошо, что Санса не пошла в него своей внешностью. Её красота — подарок Талли со стороны матери. Легкой и обворожительной походкой она подошла к алтарю, где её уже ждал Уиллас. Перед тем как Эддард передал руку своей любимой старшей дочери Уилласу, он по-отечески нежно поцеловал девушку в висок и что-то прошептал на ухо. Джейме заметил, что на лице Сансы промелькнуло недоумение. Но затем в глазах появились хоть малые, но искорки счастья. Девушка последний раз оглядела присутствующих, словно ища кого-то глазами, и опустилась на колени вместе со своим женихом. И тут загудел голос септона: — Перед лицом Семерых я сочетаю браком этих двоих, да будут они едины отныне и навеки. «Семеро, началось…» — Взгляните друг на друга и произнесите обеты. Это были самые ужасные минуты в жизни Ланнистера. Он был готов кинутся к алтарю, сбив с ног Тирелла, схватить в охапку Сансу и бежать с ней куда глядят глаза. Тем временем жених и невеста синхронно и мелодично проговорили клятву: — Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый… —Я — ее, и она моя… «Все, сейчас все закончится. Она произнесёт молитву и перестанет быть моей». Но в голове Ланнистера ещё тешилась надежда помешать им.  — Я — его, и он мой… — нежно прощебетала бывшая Старк. —…С этого дня и до конца моих дней. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем, — при этом голос Сансы слегка дрогнул. — Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой. Тирелл приблизился к губам своей нареченной, а та бросила последний взгляд в толпу, будто ища помощи и спасения. Теперь Джейме был уверен, она искала кого-то. Но кого? Тут она вздрогнула, словно после очередного кошмара, какие ей снились очень часто. И потянулась к Уилласу в ответ. Поцелуй получился нежный и целомудренный. Как и всегда бывают на таких свадьбах. Ланнистер сейчас убил бы, дабы оказаться на месте Тирелла. Чувствовать цветочный запах её тела, касаться этой нежной кожи, чувствовать вкус этих сладких и таких манящих губ… Ради этого Джейме был готов пойти на все. Тирелл определенно не ценит, что имеет и уж точно не достоин её. Только он может прикасаться к ней. Только он может целовать её. Молодожены отстраняются друг от друга. Санса покраснела и нервно дышит, смущенно улыбаясь, опустив глаза в пол. На лице Уилласа светится счастливая улыбка. «Вот и все. Все полетело крахом. Она уже не моя. История моей любви подошла к концу». Септон в это время заканчивал свою речь: — Пред ликами богов и людей торжественно объявляю такого-то из дома такого-то и такую-то из дома такого-то мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними. Проклят? А как же святые семеро? А как же отпущение грехов всем грешникам? И что за проклятие, вечные муки? Бывают проклятия и пострашнее, например, видеть, как твоя любимая выходит замуж за другого. И самое ужасное то, что ты сам не можешь сделать ничего. А разлучить семейную пару, так себе проклятие. Детей пугать. В этот миг в септе раздаются бурные овации и крики людей. Молодожены встают и счастливо улыбаются всем присутствующим. И никто не замечает, что невеста выискивает глазами того самого мужчину. Все кроме него самого. Тут она встречается с ним взглядами и все вокруг теряет смысл. Вся эта толпа поздравляющих и радостных людей, все эти дни проведённые в слезах и горе, после расставания с ним. Все начисто стирается из памяти словно и не было. Он видит в её глазах всю ту же безграничную нежность и тёплый свет. А она обожание и глубокую преданность. Так что вы там говорили про проклятие?