"Я хотел бы стать его помощником, это было бы моей мечтой"

      — Я так рад. Для меня такая честь. Большому кораблю — большое плавание.       — Жозе стоит перед зеркалом в банном халате и грузно цедит в отражение стандартные фразы, которые должны будут взрывать залы, доводить до слез, одним словом, звучать более, чем убедительно.       Марко сидит на широком подлокотнике кресла и захлебывается от смеха Маргаритой.       — Да, дорогой, ты та-а-а-ак рад, что аж заебан счастьем от счастья. Давай еще раз.       — Я скучал, безумно. — одежда летит к чертям, запах кожи снюхивается с шеи как самый дорогой кокс. Заминка с ремнем, слишком туго, слишком крепко. Помогает и улыбается.       — Марко… — расслабленно выдыхает, поглаживая голову Матерацци, когда тот уже полностью заглатывает его член до основания, касаясь носом яичек.       Приятное тепло от них слегка щекочет нос, Марко бродит руками по таким крепким и устойчивым ногам, жадно всасывает и умело работает языком. Жозе закидывает голову, отдаваясь волне наслаждения, хочется притянуть Марко ближе, но не будет — эта мука так приятна, и Марко особо искусен в этом деле, Жозе предпочитает не мешать, когда работает мастер. Того же требует от других.       Они наслаждаются друг другом, пока телефон не забирает Жозе на представление.       — Тебе не идет красный.       — Час назад ты говорил иначе.       — Мерзкий цвет.        Вечер. Кабинет. Марко сидит на коленях Жозе, глядя на увесистую рамку с фотографией Жозе, целующего своих детей. Рука его ласкает член Жозе через расстегнутую ширинку, губы краснеют от сочных поцелуев. На шее Марко красуется гигантский засос, который невозможно скрыть и который говорит «Я принадлежу только ему».       Марко неразборчиво шепчет, задыхаясь в бреду, ничуть не жалея себя насаживаясь на член, самозабвенно кусая губы до крови. Жозе движется рвано, постоянно меняя темп. Мощными толчками помогая Марко насадиться до самого основания, чувствуя жар и твёрдость яичек. Они любят глубокие поцелуи, Марко обожает язык Жозе, ловит его, посасывает, лижет, покусывает за кончик и просто сходит с ума, когда Жозе буквально заталкивает в его рот крупной жаркой волной язык. Член сочится смазкой, Марко трется о живот Жозе, когда тот безумно быстро трахает его. Марко любит долго, это их годы тренировок, они способны оттянуть оргазм до помутнения сознания.       Сжимая мышцы, Марко дразнит Жозе, проверяя на прочность его нервы. Тот отвечает звонким шлепком по ягодицам. Марко нравится, он повторяет свой трюк и не прекращает, пока его задница не рдеет от частых шлепков и сжатий. Жозе сдается первым. С криком кончая глубоко в Марко, в очередной раз сжимая покрасневшие ягодицы. Обессиленные тела сползают на пол с прогнувшегося под весом их тел кресла. Марко ненамного отстаёт от него. И пока сознание Жозе оглушено, ласки Марко незаметно сменяются дразнящими задний проход пальцами. Жозе всегда хотелось попробовать. Марко знал. Это тот десерт, который они вынуждены пока что оставлять на потом. До лучших времен, когда Жозе будет полностью готов и настроен.       Он бесшумно покрывает его тело жаркими поцелуями, пока Жозе говорит по телефону с новым руководством, обсуждая ужин. Он абсолютно голый, и плотная ткань одежды Жозе творит что-то невообразимое с его ощущениями, когда он касается головкой его брюк.       — Я купил дом в Манчестере. Рядом с твоей бывшей дорогой шлюшкой.       — И как тебе это соседство? — не глядя улыбается Жозе, поправляя бабочку у зеркала.       — Не знаю, что ты в нём нашел. — всё тот же голый Марко, обвивает плечи Жозе, разглядывая его отражение.       — Хочу видеть лицо этого хоббита, когда ты снова покажешься на тренировке.       — Хуан? Я не вижу его в составе.       — Можно я с ним немного поиграюсь, прежде чем ты вышвырнешь его?       Жозе посмеивается, отхлебывая недопитую Маргариту, он немного напряжен тем, что данный клуб обозначают с ним, как испытание и сравнивают с поднятием со дна корабля, но Марко будет рядом, и, кажется, с ним он сможет всё.