I'm with you till the end of the line

Зимний Солдат в очередной раз посмотрел по сторонам, пытаясь найти где-нибудь ответ на сидящий в голове вопрос. «Кто, чёрт возьми, этот Баки?» — именно это крутилось в голове уже пару дней, с тех пор как все его мысли занял Капитан Америка, кто, в общем-то, был его миссией. Что-то в сознании Зимнего изменилось после встречи с этим парнем, и это что-то не давало покоя. На данный момент, у Солдата было простое, как ему казалось, задание — убрать Стива Роджерса, тихо, и без свидетелей. Слава Богу, на выполнение дали семьдесят два часа, и поэтому парень отчего-то решил сбежать ненадолго, побродить по городу. Можно ведь одеться незаметнее, скрыть бионическую руку и, может быть, сойти за обычного человека. Откопав невесть где одежду, солдат переоделся и вышел на улицу, где уже темнело, отчего люди все быстрее сновали между улицами, спеша домой. Пришлось находиться в относительной близости к Кэпу (Барнс старался не приближаться сильно, чтобы тот его не заметил), как того требовало задание, которое очень хотелось бы поскорее завершить, дабы просто выбросить этого человека на мосту из головы. Но жгучее чувство внутри, что он не помнит чего-то очень важного, брало верх над всем остальным. Роджерс решил пройтись куда-нибудь, куда ноги приведут, попутно по чуть-чуть читая документ, который Нат недавно скинула на планшет. В файле находились все подробности о Зимнем Солдате, и, читая каждую строчку, Стив буквально ужасался от поступающей в его мозг информации. Дойдя до парка, Кэп сел на ближайшую лавочку, полностью погрузившись в чтение материала. Роджерс набрал номер Наташи, чтобы уточнить пару фактов. — То есть, проще говоря, через Баки пускали напряжение, и… Нет, даже не пытайся меня убедить, что Зимний Солдат и Баки это два разных человека… Воспоминания должны вернуться… Я не могу снова его потерять, ты же знаешь… Да, буду осторожен. Стив завершил разговор. «Он не виноват. Ни в чем не виноват.» — промелькнула мысль в его голове. Внезапно Кэп обернулся, словно предчувствуя что-то недоброе, но не увидел ничего, что заставило бы насторожиться. Наконец, когда солнце полностью село и наступила ранняя ночь, прекратив мучить себя историей Баки, Стив направился в сторону временного убежища, радушно предоставленного «Щ.И.Т.»-ом. Точнее, теми, кто от него остался. Находиться у себя дома небезопасно. Впрочем, сейчас везде небезопасно. Барнс же наблюдал за Кэпом с ближайшей крыши, пытаясь рассмотреть, что тот вообще собирается делать. Прекрасно слыша разговор по телефону, Зимний лишь нахмурился, зная, что говорят о нем, но, тем не менее, не понимал, что происходит. Взглянув еще раз, он отполз назад, чтобы Кэп его не увидел, а у самого отчего-то чуть сбилось дыхание, заставляя мысли спутываться в кучу. Неужели это Стив действительно много значил для… Баки? Зимний не мог подумать, что для него самого: слишком далекими были для парня теперь любые чувства. Когда Стив опять решил сменить место дислокации, Солдат слез с крыши, продолжая следить за Капитаном, не понимая, как тот еще не заметил чужого присутствия. Уже у самого убежища, Зимний совершенно случайно (или нет) выдал себя негромким шумом. Барнс замер, даже не пытаясь сбежать, а просто смотрел на Стива, не в силах даже взгляд отвести, не то что уйти. Роджерс резко обернулся, услышав шум, а затем на мгновение забыл, как дышать. — Баки. Стиву так хотелось прижать парня к себе, почувствовать тепло столь родного человека. Хотелось никуда от себя не отпускать. Он смотрел в глаза напротив, и невольно улыбнулся. Да, он знал, что Баки попытается если не убить его, так драку завязать точно. Но это не было важно сейчас. — Я не Баки. — в этот раз голос Зимнего звучал не так уверенно, потому что он больше и сам не понимал кем является, а кем нет. Однако щенячьи глаза никак не давали покоя, отчего-то позволяя сердцу сорваться на более быстрый ритм. — Тебя зовут Джеймс Бьюкенен Барнс, — Стив сделал шаг навстречу, — Ты родился в 1917, жил в Бруклине, — ещё шаг. — Я думал, что ты погиб в сорок третьем, — расстояние между Зимним Солдатом и Роджерсом было меньше полуметра. С каждый словом парня что-то внутри Зимнего обрывалось, не давая мыслям собраться воедино, руша все, к чему тот привык, чему его… Научили. Что оставалось Барнсу, кроме как пристально наблюдать, не отводя взгляда от своей цели? Верно, самое глупое, что вообще можно сделать — подойти к Кэпу ближе, что парень и сделал. — Можешь говорить что угодно, но, где-то внутри, ты все помнишь. Стив не отводил взгляд от собеседника, затем нервно поджал губы и протянул раскрытую ладонь вперёд. Нет, Солдат ничего не помнил. Чувствовал — да. Именно поэтому отходить назад или нападать он и не думал, более того: его правая рука сама потянулась навстречу, осторожно касаясь руки Стива. Не отрывая взгляда, парень легко сжал ладонь, словно позволяя вести себя. Роджерс не верил, что все это по-настоящему. Одна часть его нутра ждала подвоха, была готова дать ответный удар, если что. Другая — заставляла сердце бешено биться от радости, что ему сделали шаг навстречу. Шаг навстречу во всех смыслах. Держа одной рукой руку Баки, второй он убрал прядь челки, спадающей на лицо Зимнего Солдата. Все было как во сне: снова касаться, стоять рядом, смотреть в глаза, разговаривать. — Поцелуй меня, — пауза на пару секунд, — Или убей. Молчание повисло в воздухе сразу после условия Капитана. Не поверив сначала своим ушам, Барнс нахмурился, смотря на блондина, и лишь через несколько секунд несмело приблизился своими губами к чужим. Часть его орала убить наглеца, не понимая, кто он вообще такой, но другая ужасно хотела поцеловать Стива, остаться в его руках подольше. Роджерс закрыл глаза, целуя столь желанные губы. Он крепче прижался к парню, словно хотел за мгновение компенсировать семьдесят лет разлуки. Прервав поцелуй, Кэп коснулся щеки возлюбленного тыльной стороной ладони. — Я скучал по тебе. Не уходи. Мы со всем разберемся, — а затем снова целует его губы, снова обнимает, снова задыхается от счастья. А Барнса словно током прошибает, только не больно, как при обнулении, а приятно так, что крышу сносит, так, что хочется прижать к себе и больше не отпускать. Что Баки и делает, лишь появляется возможность: обвивает Стива обеими руками, крепко обнимая, и старается отвечать на поцелуй, засовывая подальше ту часть души, что требует прямо сейчас убить цель. — Ты мне нужен, — Стив нежно целует Зимнего в щеку, делая несколько шагов назад, увлекая Баки за собой, — Ты обещал мне, что вместе до конца, — снова лихорадочно целует губы солдата, облокотившись спиной о стену. В голове Барнса происходит такое, что будь он девочкой — непременно бы уже расплакался. Однако в этой ситуации, он может, разве что, зарыться пальцами в короткие волосы, и чуть сжать их, жадно целуя чужие губы, прижимая Роджерса к стене. Невозможно не узнать эти прикосновения: страстные, но нежные. Родные, нужные. Из груди Роджерса вылетает тихий стон. Не смотря на все это, Стиву страшно. Страшно, что Баки снова уйдёт. Страшно, что сейчас все это прекратится, и Зимний просто выстрелит ему в голову, например. Но страх сидит глубже, намного глубже других чувств. Барнс хочет что-то сказать, но пока ничего не выходит. Слова будут лишними, Баки все и так отлично показывает нежными поцелуями, что зачастую пролетают мимо губ, куда-то в щеку, скулу, подбородок. Весь Стив кажется таким родным и нужным, что обрывки воспоминаний просто налетают как стая ворон. Стива трясет: от нарастающего возбуждения, от пьянящего запаха волос любимого, от осознания всего происходящего. Инстинктивно, по привычке, руки Кэпа спускаются по сильной спине Баки, и ниже, останавливаясь и сжимая упругие ягодицы. Его возбуждение передается и Баки, вот только тот, похоже, к этому совсем не готов, и вместо расслабления Зимний лишь еще больше путается, а наглые руки Стива вовсе лишают способности адекватно мыслить. Однако, с трудом себя переборов, Зимний лишь жестче стал целовать, сильной левой рукой поглаживая Роджерса, осторожно, чтобы не сделать больно. Замечая, насколько настойчивее стали движения Зимнего, тот все ещё неуверенными движениями тянется к молнии толстовки Барнса, желая избавиться от столь мешающей вещи. Пьянящее чувство заливало весь разум, и вырвалось наружу. Блондин полу-шепотом, полу-стоном, снова произносит имя любимого. Хотелось бы Баки сейчас все бросить и закончить миссию? Он бы соврал, если бы ответил «нет», но это желание было настолько глубоко и настолько незначительно, что вновь накатившее возбуждение смогло очистить разум парня. — Стив. Роджерс. — выдохнув это куда-то в шею, Бак заполнил голову новой чередой воспоминаний. Всплыла картинка, как еще хрупкий Стив стонал под ним, моля быть осторожнее, и от этого жар разлился по груди, опускаясь вниз и завязываясь тугим комом возбуждения где-то внизу живота. — Мы, кажется, еще на улице. — только и хватило сил выдохнуть Зимнему, у которого крыша еще на одном волоске, но держалась. Мучительно не хотелось все прекращать, а потому парень лишь сильнее сжал чужую ягодицу, затем поглаживая, устремляя руку вверх под футболку, касаясь металлическими пальцами широкой спины Кэпа. Холодное прикосновение вызвало волну мурашек. Хотелось быть ещё ближе. Максимально близко. Просто хотелось Баки. А вот отстраняться Стиву не хотелось ни на секунду, но того требовали обстоятельства. Держа за руку брюнета, он открыл дверь, увлекая любимого за собой. Определенно, в помещении было теплее. А вот двум возбуждённым парням не то что теплее, им стало просто головокружительно жарко, отчего Барнс первым делом избавил от всего что мешает, однако, уже расправляясь со штанами, снова заметил Стива, переключаясь на него. Раздевая, солдат стал грубовато оставлять засосы, периодически прикусывая кожу Роджерса, словно пытаясь оставить на нем метку. Стив сжал чужой сосок между пальцев, уверенность в своих действиях становилась все больше. Чувствуя сильные руки на своих ягодицах, укусы и поцелуи на своей шее, Кэп, не сдерживаясь, стонал. У Барнса дыхание перехватило, а руки сами поползли к упругой заднице блондина. Дернувшись, Зимний на миг закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям, чувствуя, как чужие пальцы касаются его сосков. Стив податливо реагировал на ласки, в трусах было чертовски тесно. Переместившись на диван, он продолжил целовать лицо Зимнего, открыто наслаждаясь его прикосновениями. — Мой, — выдохнул Кэп на ухо Баки, руками опускаясь к резинке боксеров. Оставшись снизу, Барнс сначала дернулся, но потом решил дать Стиву немного поиграть, послушно позволяя стянуть с себя остатки белья. Бионическая рука потянулась к волосам блондина, сжимая их и оттягивая. Закусив нижнюю губу, Стив на мгновение прекратил все действия, наслаждаясь происходящим. Роджерс сжал пальцами бедро Баки, а сам прижимался к его паху, и продолжал постанывать. Нотка грубости, что всегда нравилась его Стиву, откуда-то всплыла в памяти Баки, в памяти Зимнего, для которого Кэп стал центром вселенной. Не выдержав, Баки потянул блондина к себе, целуя, кусая чужие губы и сминая их своим. Нагло проникая в чужой рот языком, Зимний провел им по языку Стива, затем коснулся ровного ряда зубов. Чувствуя как его собственное возбуждение давит, отдаваясь стуком пульса в висках, солдат снова положил обе руки на ягодицы Роджерса. Стива трясло. Он судорожно хватал воздух ртом, отвечая на рваные, жёсткие поцелуи. Несмотря на положение тел, Роджерс чувствовал то, что именно Зимний сейчас доминировал. И совсем не был против. Рука потянулась к члену Барнса, и плотно сжала его. Почти тут же толкнувшись навстречу бедрами, Баки спустил трусы с парня, насколько мог, и прошел прохладными пальцами по ложбинке меж ягодиц, спускаясь вниз. Чувствуя, как дрожит Стив, парень понял, что тот окончательно сдался. Капитан выгнулся в спине, чувствуя пальцы на своей заднице. Хотелось ещё большего. Лаская рукой член Барнса, Стив невольно вспоминал то, как все это происходило раньше. Он был уверен, что Баки тоже все вспомнит. Картины в голове, страстные прикосновения любимого человека — все это жутко заводило. Стив целовал шею, плечи, затем снова возвращался к губам. Ни одного воспоминания больше не было, но вот факты из их интимной жизни всплывали один за другим. Переместив руку на член Кэпа, Баки стал бережно ласкать пальцами, зная, насколько чувствителен его партнер здесь, от чего Роджерс буквально заскулил. Он не мог больше терпеть, ждать, хотелось всего и сейчас. Понимание, что нужен лубрикат, всплыло в сознании, но Стив не особо за него цеплялся. Наконец перевернувшись, Баки оказался сверху, разводя ноги парня в стороны и устраиваясь между ними. Нависая сверху, Зимний стал медленно тереться своим членом о чужой, заставляя обоих парней стонать в голос. Насколько позволяло положение, Кэп извивался под ним, постанывая в голос, и, кажется, был готов вот-вот кончить, а затем повторять все снова и снова. Барнс и сам чувствовал, что надолго его так не хватит, а потому лишь с двойной силой принялся ласкать Роджерса, прижимая того к кровати, пылко, мокро и горячо целуя, кусая чужие скулы. Кэп пытался отвечать на поцелуи, задыхаясь от наслаждения. Голова кружилась, сердце бешено стучало. Блондин двинулся бедрами навстречу, закинув ногу на поясницу Баки. Через несколько секунд он задрожал, член начал пульсировать, и Стив кончил с именем любимого на губах. Еще секунда — и Зимний тоже не выдерживает, пачкая себя и Стива и мелко подрагивая, чувствуя, как сокращается низ живота. — Стив Роджерс. — прошептал вновь Баки, укладываясь на Кэпа. Тот довольно улыбается, закрывает глаза, и спокойно гладит Баки по волосам. Он здесь, рядом — живой, тёплый, его. Роджерс чувствует себя самым счастливым человеком. Когда возбуждение окончательно сходит на «нет» и последние признаки оргазма покидают тело, оставляя Баки полностью расслабленным, парень просто… засыпает. Никогда еще Зимний (пока себя помнит) не спал вне своего убежища, тем более в одной постели со своей миссией. Однако сейчас ничего не волновало спящего солдата. Заметив мирное сопение, Стив не стал мешать. Просто, насколько позволяло положение тел, немного приобнял, и тоже задремал. Кэп более чем уверен, что потом им придется обо всем поговорить и решить, что делать дальше. Проблем нисколько не уменьшилось. Но причина, из-за которой проблемы отходили на второй план, причина радоваться жизни сейчас мирно спала на его груди.