В пыли библиотеки

      Ты был так печален и одинок. Казалось, что никого не хотел видеть. В первую встречу с тобой я подумала, что ты обычный тихоня, книжный червь. Сидишь днями в библиотеке и читаешь. Помнишь, там больше никого не было? Я сперва не заметила тебя, но почувствовала чей-то взгляд. Ты сидел в тёмном углу и молчал. Я обратилась к тебе. Ты так удивился этому, но нехотя ответил. Подумала, что раздражаю, и решила не приставать с вопросами.       Ты прочёл книг больше, чем я могу перечислить. Рад ли ты теперь? В каких краях успел побывать, сколько историй увидеть? Там, сидя в углу библиотеки. Один. Неужели тебе никто не был нужен? Или просто никто не замечал маленькую горлицу где-то там, меж пыльных полок?       Я вспоминаю нашу первую встречу с замиранием сердца. Нагеки, с первого взгляда я поняла, что ты особенный. Совсем не такой, как все, кого встречала в Сент Пиджеонейшнс. Сама и не заметила, как записалась в библиотеку. А ведь даже не любила читать! Просто встретить тебя, мимолётом поздороваться. Твой голос тихий и печальный запомнился навсегда. Скажи, как я могла бы развеселить тебя? Ты говорил всегда учтиво, называл меня по фамилии, а я позволяла себе фамильярность. Прости за это.       Даже на спортивном фестивале хотелось увидеться, Нагеки. Май подходил к концу, мы все изнемогали от жары. И лишь в пустынной библиотеке, казалось, было всего чуть прохладней. Помнишь, как ты сказал мне, что кондиционер не работает до июня? Даже если на улице пекло. Какой же я была дурой, что не знала этого. Ты не просил, а я рассказывала всё, что происходило тогда в школе. Затем мы подолгу молчали. Слушал ли ты меня? Наверное.       На церемонии закрытия я впервые серьёзно задумалась о том, насколько же ты умный. Ты даже спросил у меня совета насчёт книги. Я так радовалась твоему сдержанному одобрению. Сердце трепетало, мысли путались, но я смогла угодить тебе. Даже если ты уже читал ту книгу, пускай. Ведь… тебе она тоже понравилась. Тогда я не смогла сдержать улыбки. «Тишина должна быть в библиотеке», — повторял каждый раз, когда я позволяла себе выкрикнуть. Становилось сложно сдерживаться рядом с тобой. А летом больше всего хотелось пойти с тобой на фестиваль. Но так и не смогла пригласить тебя, ведь не знала ни номера, ни адреса. И осталась дома, не желая веселиться без Нагеки, хорошего… друга? Мысли путались. Что я чувствовала к тебе тем летом? Почему так часто вспоминала тебя?       Зато ты согласился написать обзор книги для нашей газеты. Ты такой умный и добрый. Жаль, я так и не увидела твоей статьи. И даже когда по случайности пришла в школу летом, ты сидел в библиотеке. Я и не заметила, как стала приходить не ради книг, не ради работы, а только чтобы взглянуть на тебя разок. Просто посидеть рядом в тишине. До сих пор помню, как ты хотел со мной поговорить первым… Нам тогда помешали. А тот Сочельник, ты не забыл? Шёл снег, а мы, как две неприкаянные души, застряли в библиотеке. Болтали без умолку о книгах, Рождестве. На улице так холодно, а мы лишь смотрим на вьюгу в окно. Лучший вечер в году.       А потом я потеряла сознание в один из обычных дней, проведённых с тобой. Промёрзла накануне. Ты звал на помощь? Выходит, ты даже выломал дверь библиотеки. Ведь это был ты? Бедный, бедный Нагеки. Но тогда ты спас меня.       Как же моё сердце затрепетало, когда я получила ту твою записку. Подумала, что это вызов на дуэль самураев. И ты мне всё рассказал. В библиотеке пахло старыми книгами и пылью. Все уже разошлись по домам. Я смотрела на тебя, Нагеки, и не хотела верить ни единому слову. Но ты не соврал…       Я была так счастлива просто быть рядом весь этот год. Каждый раз, возвращаясь домой, я вспоминала тебя. Возвращался ли ты домой? Ждал ли тебя там хоть кто-нибудь? Я изумлялась, как ты успевал в библиотеку раньше всех. Меня начали терзать сомнения. Всегда один, всегда в библиотеке.        Больше всего я жалею, что не смогла пробыть с тобой хотя бы на день дольше. Или встретить тебя на несколько лет раньше. Кто знает, вдруг я бы вернула тебе тягу к жизни. Вдруг мы бы смогли найти счастье вместе.        Не могу сдержать слёз. На крыше школы прохладно, ветер развевает волосы. Интересно, каково это — летать? Просто парить где-то под облаками, не глядя на землю. Уважаемый Фуджиширо, полетели бы Вы со мной? Туда, за горизонт. Слёзы застилают глаза. Я почти не вижу, как кроваво-алый закат опускается на деревья.        Всего шаг — и вот она, свобода. Встретимся ли мы, Нагеки? Улетим ли вместе туда, где ты уже побывал, путешествуя по книгам? И ещё дальше. Туда, где мы обретём счастье. Помнишь, при второй нашей встречи я говорила сама с собой о том, как хорошо уметь летать. А ты сказал, что пятый этаж — отличное место для того, чтобы попробовать. Что ж, думаю, крыша подходит для этого не меньше.        Всего на миг кажется, что ты мне отвечаешь. Ветер приносит твои последние слова — или это просто игра воображения? — Хиеко! — оборачиваюсь на крик. Старый добрый Риота, ты так волновался за меня? — Хиеко, ты ведь не умеешь летать! — с надрывом продолжает старый друг. — Извини, Риота.        И я ухожу от края крыши. Всё верно, этот сизый голубь не сдаётся до последнего, помогая своей матери. Мне тоже пока ещё есть для кого жить. Вытираю рукавом лицо. — Это из-за Нагеки? — какой проницательный. Я лишь киваю, отворачиваясь. Не хочу, чтобы дружище видел меня такой. — Извини, Хиеко…        За что он извиняется? Достаточно того, что Риота поверил мне. Поддержал в такую трудную минуту. Мы вместе возвращаемся домой. «Живи, Тосака», — доносится до меня эхом. — «Спасибо. Я тебя люблю». Снова смотрю вдаль. И всего на миг кажется, что где-то далеко, под облаками, маленькая горлица летит в закат. Шепчу еле слышно: — Я тоже… тебя люблю.