Это всего лишь бабочка...

Казалось, что холодный воздух готов был пронизывать тело до самых костей. Хмурое небо было до невозможности тяжелым, как и настроение всех, всей толпы, которая собралась на площади перед дворцом. Толпа что-то кричала, но огромная смесь их голосов растворялась в общем потоке воздуха и не было ясно смысла их дебатов. Зуко стоял перед площадью, в длинной красной мантии, по правую руку от него находился Дядя Айро, мама стояла где-то позади. Он, как и остальные члены семьи, были очень сосредоточены, задумчивы. Каждая секунда для Зуко казалась безумно сомнительной, длительной, каждый раз он смотрел перед собой и одно оспаривающее мнение со стороны родных и отменит свой приказ. Прямо перед ними стояли виселицы. Зуко потребовалось несколько дней, чтобы решиться на этот шаг. Толпа мятежников нанесла огромный ущерб его стране, пострадали люди, дворец и необходимо было разобраться с ними правосудием, чтобы после не было шансов вновь поднять подобные бунты. К тому же, если бы Лорд оставил их в тюрьме - не исключено, что они вновь вырвутся оттуда и не придумают что-то новое. Зуко знал, что до тех пор пока он жив- новые и новые нападения будут происходить, постоянно, и теперь он обязан был проявить свой авторитет перед народом, чтобы одним выстрелом подавить последующие мятежи и вызвать уважение, а возможно и страх своих подчиненных. Именно поэтому под громкий гул на площадь вывели заключенных, с тяжелыми кандалами на руках, лишенных всякой возможности к покорению. Зуко ощутил, как сердце совершило двойной оборот, когда его глаза встретились с холодным взглядом Озая. Лорд чуть покосился в сторону Дяди Айро, но тот лишь глядел перед собой, словно застыл. Холодный воздух вдруг прожгло огнем, когда Лорд стал понимать, на какой серьезный шаг он идет. Сейчас он был палачом этих людей. Только от одного его слова зависели жизни нескольких людей. И тогда ему стало по-настоящему страшно. Нутро вдруг задрожало, но взгляд Хозяин Огня сосредоточил, нельзя было показывать своего смятения, люди быстро раскусят это. И дальше все происходило сквозь пелену: Зуко вкрадчиво и громко вынес приговор заключенным, объявил их виновными в смерти многих людей, одними из которых были ни в чем не повинные люди. Мятежникам накинули петли на шею. Озай, стоящий спиной к Зуко, повернулся к нему и внимательно заглянул ему в глаза, да с таким отвращением, что Лорду стало не по себе. Перед глазами Зуко вмиг пронеслась вся дворцовая жизнь, начиная от раннего детства, и он вдруг осознал, как его ладонь чуть задрожала. Он крепко сжал её кулак. Изгнание, ненависть, смерть Мэй, мама... Все это вмиг смешалось в один коктейль боли, ненависти, понимания, что один решающий шаг- и вмиг все прекратиться, оборвется та нить, которая связывала его с этой болью, исчезнет. Ветер раздувал лохматые волосы Озая. Он с неподдельной королевской гордостью встал перед народом, всем видом демонстрируя свою непоколебимость, даже перед смертью, будучи поверженным, свергнутый Лорд все еще рисовал себе образ победителя. Короткий бой барабана. Упругая и толстая петля на шеях множественных виновников. Последний удар об барабан. И пол пропал под ногами. Короткий хруст. Зуко знал, что мама зажмурилась, не в силах видеть это зрелище. Но сам он не дрогнул в лице, хотя безумно хотелось закрыть глаза и уши, очень хотелось. Лорд осознавал, что несмотря на то, что аппаратом виселицы занимался другой человек - истинным и единственным палачом оставался только один человек - сам Зуко. И зажмуриться, даже опустить взгляд - было ни чем иным, как страхом перед самим собой же, отступлением от собственного решения, трусость. И он обязан был видеть плоды своего труда. * Гостиная погрузилась в молчание, лишь потрескивали дрова в горящем камине, так вроде бы и уютно и в то же время не к месту. Окна были плотно закрыты и стало немного душно, но даже несмотря на это Зуко бил какой-то озноб, дрожь по всему телу. Казалось, что ему постепенно перекрывает дыхание, и чай, который он сейчас пытался пить - был отравой, которая застревала еще в горле. Он словно находился в прострации, мысли бегло метались в голове, не находя одного ориентира, а может дело было лишь в том, что сам Зуко пытался отвергнуть главный ужас, который сегодня он пережил. Который он сам и сделал. Мама и Дядя Айро тихо сидели в соседних креслах и по виду напоминали самого Зуко, только скорее не подавленные, а сочувствующие ему. — Племянник, — тихо произнес Айро. Зуко поднял голову, с рассеянным взглядом посмотрев на него. Вид был не из лучших. — Да? — и это прозвучало так, словно Лорд только что проснулся. Черт, как же он ужасно себя чувствовал... Правитель страны, человек, под ответственностью находилась целая нация, а сейчас одна лишь небольшая чашка в руках была на грани того, чтобы не быть опрокинутой на пол и быть разбитой на мелкие осколки. — Сегодня на площади, перед казнью, я видел, как ты смотрел на меня и на маму... — Айро отставил чашку в стороны, на кофейный столик, и посмотрел прямо в глаза Лорду, намереваясь этим вывести его хотя бы на чуть-чуть из замутнения. — И я прекрасно понимаю, на что ты надеялся. — Честно говоря... Я надеялся получить твой совет. — хрипло произнес Зуко. Айро даже показалось, что племянник упрекнул его. — И если бы я дал тебе его — был бы последним глупцом на весь мир. Брови Зуко взлетели вверх. Айро чуть помедлил. — Понимаешь, на тебе лежит огромная ответственность - управление страной. Ты должен понимать, что от тебя зависят тысячи жизней. Именно поэтому ты должен уметь САМ принимать решения, обосновывать их и если надо - уметь смириться с ними. Скажи честно - если бы я сказал тебе остановить казнь - ты бы сделал это? Зуко опустил глаза в собственный чай. Пытаясь что-то разглядеть в прозрачно-желтоватом напитке, он обдумывал свой ответ, хотя уже после вопроса прекрасно знал ответ. — Да. — Именно поэтому я решил отдать ответственность только тебе. — Дядя, но почему именно сегодня? Почему не на менее серьезных ситуациях? — Зуко, потому что потом будет проще. Лорд вновь опустил глаза. Сейчас он должен был почувствовать гордость за самого себя, несмотря на отсутствие поддержки, он все-таки смог принять решение и исполнить его. Но вместо этого он почувствовал какое-то разочарование, абсолютное сомнение в своих действиях, как будто он осознал, что совершил величайшую ошибку. Повесил собственного отца. — Возможно это покажется диким, но ты поступил правильно. — И это прозвучало от Урсы. Оба мужчины удивленно уставились на неё. Женщина отвернула взгляд от них, глядя исключительно на горящее пламя в камине. Вид у неё был предельно спокойным, до неприличия спокойным. — Зуко, я не политик, и возможно во мне говорит обиженная женщина, но ты правильно поступил. Озай заслужил этого. Лорд удивленно уставился на маму, не веря собственным ушам. Она - женщина, имеющая от него детей, говорила о смерти своего бывшего мужа поощрительно. - Зуко, я согласен с Урсой. - Вдруг добавил Айро, - Да, это мой брат, но, к сожалению, он заслужил такой участи. Озай совершил слишком много ужасных вещей, и оставь ты его догнивать в темнице - это было бы ненадежно, глупо и несправедливо по отношению к скорбящим семьям, которые потеряли своих родных во время мятежа. Уверен, что многие из людей испытали шок, когда ты отважился на данный шаг, да, это был твой отец, но он был предателем. И я говорю не о стране а говорю о тебе, о твоей семье. Ты правитель и должен быть честен со всеми, обязан судить всех и каждого по одному закону, не давая поблажек и слабины. Будь уверен, если это было бы возможно - Озай сам с удовольствием поджарил бы тебя. - В конце более мягко добавил Дядя Айро. Зуко машинально приложил пальцы к корочке шрама. Лорд ничего не ответил на слова Дяди, но уже более уверенно почувствовал себя. Возможно, что Айро был прав. Он действительно должен учиться быть Хозяином Огня, обязан уметь идти на жертвы, переступать самого себя, он сам выбрал данную судьбу - ответственность за целую нацию. Уже без тени туманности в глазах, Зуко посмотрел на маму и Дядю и лишь коротко сказал "спасибо".