calling out for somebody to hold tonight

Луи нормально не спал, по крайней мере, неделю. Даже две, если считать, что он просыпался посреди ночи в гостиной, практически не имея представления о том, как он туда попал; он не лунатил (ходил по ночам) годами, но, видимо, стоит ему побеспокоиться о чем-то, и он сразу там, на этом краю. На самом деле, это должно было быть ожидаемо. После расставания с Элеонор он посвятил себя вечеринкам; он просыпался чаще на полу у друга, одетый только в джемпер и без обуви. Теперь, когда он вернулся в университет, Луи не позволил себе сходить куда-нибудь более одного раза в неделю (дважды, если он особенно хорошо поработал на экзамене). Он вернулся в свою квартиру, где сейчас жил с Гарри, который был единственным позитивным моментом в его жизни. Он старался не думать об этом в таких резких выражениях, но это правда; он был на последнем курсе университета и он не имел ни малейшего понятия, что делать дальше в жизни. Он изучал право в надежде, что из него выйдет что-то стоящее, но всего несколько скудных месяцев и ад взрослого мира, и он понял, что легче сказать, чем сделать. К счастью, хотя бы потому что за ним наблюдал ангел: у него был Гарри, который делал ему завтрак практически каждое утро. Ну, завтрак и обед. У Гарри почти всегда в его рюкзаке лежала хорошая выпечка, сопровождающая иногда с звездным блеском, который цеплял Луи неделями, или для радостной ноты с пожеланиями ему счастливого дня. Луи не имел понятия, где он находил время; Гарри был стажером на «Radio One», частью группы, и он был на втором году обучения в университете. Шесть месяцев назад Луи плакал, попивая чай, почти каждую ночь, и у него была девушка, которая утешала его; у Гарри был миллион друзей, но, насколько Луи известно, ни один из этих друзей не был, своего рода, не обнимал его, когда он нуждался в этом. Раньше Луи велся на это, но, в течение последних нескольких недель, Гарри стал более – замкнутым или что-то вроде того. Луи не мог даже пальцем до него дотронутся, но была абсолютно заметная разница в том, как он разговаривал с ним. Он не мог себе представить грустного Гарри во время его расставания с Элеонор; он никогда не любил ее, предпочитая уходить от ответственности и идти на встречу с Ником, а не присоединиться к ним в кино или на катке. Луи вырвали из его мыслей (боже, это гребанное утро, он понимал, когда его глаза скользили по ярко-голубому будильнику на тумбочке) звук мягких шагов. Громкий скрип, мягкий глухой удар и хриплое: — Черт! Луи заглушил хихиканье, уткнувшись в подушку, садясь через секунду. Он мог услышать текущую на кухне воду в своей крошечной квартирке. Если он думал, что достаточно трудно, он мог представить Гарри, прислонившегося к столешнице, глаза которого были полузакрытыми и сонными, волосы были в абсолютном беспорядке. Не думая слишком долго об этом, Луи перебросил ноги через край кровати и встал, надевая старую пару клетчатых штанов и проводя рукой по волосам, которые были еще не очень грязные. Он зевнул, когда вышел из комнаты, избегая скрипучую половицу, по которой проходил Гарри каждую ночь, и шел на кухню. — Хей, Эйч, — сказал он, снова зевая, его плечи осунулись, — Необычная чашечка чая? Он двинулся к шкафу, не получая ответа, хватая как его собственную, так и любимую кружку Гарри. Он наполнил чайник водой на автопилоте, хрустя шеей. — Не знаю, почему не могу уснуть, — это первое, что сказал Гарри тихой спокойной ночью. Луи посмотрел на него. Он выглядел так же, как Луи представлял его, но в реальности он выглядел в тысячу раз красивей. Луи чувствовал, что немного сходит с ума из-за того, как он часто пялился на Гарри, взгляд задерживался на полоске кожи в месте, где его рубашка задиралась. Где он мог увидеть глупую татуировку бабочки, когда Гарри полностью не застегивал свою рубашку. — Новая квартира. Новые шумы, — пробормотал Луи, наконец, ставя чайник на плиту и поворачиваясь к нему должным образом, — Новые обязанности тоже, да? Второй год, ты работаешь над своим путем в большой мир. Гарри закатил глаза, качая головой. Его волосы выпали из грязного пучка, который он связал, несколько локонов обрамляли его лицо. Луи хотел сделать шаг вперед и заправить их за ухо. Он абсолютно сходил с ума. — Ничего нового, правда? Я имею в виду, расположение, но…У меня та же работа, что и в прошлом году, тот же базовый курс, те же нагрузки…— он вздохнул, сжимая переносицу. — Мы с тобой в одной лодке, — пробормотал Луи. Он ненавидел видеть Гарри таким, несмотря на то, что действительно знал, что ничего не мог сделать с бессонницей Стайлса, — Я сам убедился, что трудно заснуть. Собирался включить телевизор, хотел посмотреть кулинарный канал пока не засну. Хочешь присоединиться? Он не успел нормально подумать, когда слова уже слетели с его языка; это имело смысл. Они оба были измотаны, и они оба лучше заснут в объятьях, и в любом случае Луи абсолютно предпочел бы иметь компанию, чем разговаривать со стенами. Чайник засвистел и Луи подпрыгнул, как он всегда делал, хотя слышал это тысячу раз. Он налил им обоим, и Луи отмахнулся от настойчивости Гарри по поводу того, что ему не нужно много сахара. — Я знаю, какой чай ты предпочитаешь, милый, и только в этот раз я пропущу твои отвратительные привычки, — говорил он ему, сжимая теплую кружку в руках. Он очень мягко сжимал их бедра вместе, помня о горячем чае, который они несли, и шел обратно в спальню. Гарри просто стоял за ним, когда он открывал дверь. Луи чувствовал себя странно по поводу того, в каком состоянии находилась его комната, но Гарри знал его три года; если бы он не смог справиться с небольшим беспорядком, он бы не согласился жить с ним в этом году. Он поставил свою кружку и бросил все пустые пачки чипсов в мусорное ведро, плюхаясь на кровать и ухмыляясь Гарри. — Вот, дашь мне свой ноутбук? Да? Гарри протянул ему ноутбук и сел на край кровати, дуя на свой чай. Он обжигал его руки, но он держал его, глядя на него так, будто увидел там будущее. — Давай, я не кусаюсь, — бормотал Луи, нежно сжимая его бицепс. Он тянул Гарри за волосы, пока он не почувствовал, что кудрявый расслабился и откинулся, как он всегда делал. Прошло совсем немного времени с того момента, как они обнимались надлежащим образом, но (как всегда) казалось, будто не прошло времени совсем. Есть что-то уютное в том, как Гарри опускался на подушки, звук его волос, завязанных в пучок, и теплый вес его, когда он прислонялся к Луи. Одеяло сползало до талии. Луи гудел, пока он прокручивал «Netflix», наконец останавливаясь на кулинарном шоу, которое он еще не видел, и глядя на Гарри, спросил: — Да? — Да, — ответил Гарри, попутно зевая и после этого застенчиво, и мило улыбаясь. В следующий момент он свернулся в сторону Луи как котенок. Он отчаянно напоминал Луи о том, как они впервые встретили друг друга; он был в неделе от своего взросления и, безусловно, ниже в росте, чем Луи. Он возвышался над Гарри к этому моменту, даже без намека на носочки, но ему всегда удавалось быть достаточно маленьким, чтобы поместиться на стороне Луи. — Я собираюсь заснуть на тебе, — сказал Гарри ему, по звуку его голоса можно было понять, что он уже почти заснул. Луи гладил его руку, успокаивая себя так же, как и Гарри. — Тебе всегда рады здесь. милый, —сказал он ему, слушая музыку из заставки. Если честно, Гарри заснул еще до первой рекламы. Луи не уступал ему. * Это, своего рода, становилось привычкой. Луи просыпался после того, как учуял запах шампуня Гарри на его простынях, и поместил его с осторожностью и нечестным сердцем рядом с его кружкой чая, который давно остыл. У Луи не было занятий по понедельникам в этом семестре; он мог лежать в постели столько, сколько хотел, и это было именно тем, что он хотел делать. Он отправил сообщение Гарри через некоторое время, лежа в кровати, на его телевизоре показывались «Ходячие Мертвецы». Кому: Гарри 12:25 «Я готовлю обед для нас сегодня. Я так хорошо не спал последние несколько месяцев. Что ты хочешь?» Он не получил ответ сразу, но не беспокоился о нем. Он никогда не мог точно вспомнить, какой график у Гарри, но знал, что тот вряд ли успеет проверить свой телефон. Он получил ответ часом позже. От: Гарри 13:17 «Китайскую еду, пожалуйста. :) Я тоже.» Это было чем-то простым, но это делало некоторое время давно бездействующий пинок в груди Луи. Он всегда был, своего рода, без ума от Гарри, но за последние несколько недель он сумел игнорировать это, отталкивая это в сторону; есть вещи, чтобы сосредоточиться на том, что и не один из них, не прямо сейчас, а не когда они оба подчеркивали все время. Ответ заставил его улыбаться как идиота, и он, наконец, поплелся из постели, чтобы разместить свой заказ, который бы прибыл как раз к обеду. У него были пропущенный звонок от мамы и сообщение от своего босса, но это, для всех намерений и целей, был его выходной; он мог подождать до завтра, чтобы вернуться к ним. Он принимал душ, тратя время на то, чтобы вымыть волосы яблочным шампунем Гарри. Он смотрел на себя в зеркало после того, как оделся, чувствуя себя ужасно нервным и чувствуя страх о том, что он нервничает. Он не должен был, он знал, что это разумно. Гарри не был страшным, это был просто Гарри. Дело, однако, в том, что Луи не обнимался с ним как в эти годы, и он не мог отрицать, что привык быть так близко к нему, прижавшись друг к другу. Он не мог отрицать что это то, чего он хотел. Он провел остальную часть дня так же, терпеливо ожидая возвращения Гарри. Когда Луи, наконец, услышал звон его ключей за своей дверью, шатен сел, вдруг отчаявшись увидеть Гарри, а также отчаявшись избежать этого. Это чувство импульса у обоих, заставляющее утонуть в его присутствии, и также заставляющее бежать, то что он привык делать. Внимание Гарри было обращено на него, это было лучшим, что мог вспомнить Луи; это безвкусно, но Луи знал, что это правда. Он сел и убавил звук на телевизоре, крича «Хаз!», как только тот вошел через дверь. Как только он видит лицо Гарри, все намеки на веселье покинули его голос. Он выглядел угнетенным, как в первый год обучения, когда не получил высшие оценки, но сейчас еще больше. Он бросил свой рюкзак на пол и слабо улыбнулся Луи. Луи обнял его в ту же секунду, подходя на цыпочках так, что Гарри мог получить утешение, несмотря на то, что он был чертовым гигантом. — Что случилось, а? — спросил его Луи, гладя по спине, как это делала его мама, когда он был ребенком. Он привык утешать Гарри, как в его детстве; он, может быть, хотел трахнуть его, но это не означало, что о Гарри не нужно было заботиться. Гарри вздрогнул, прижавшись лицом к плечу Луи. — Не смейся. — бормотал он, и его голос был свободен от насмешек, свободен от смеха. — Я бы не стал, — обещал Луи, потому что это было правдой — не тогда, когда Гарри был так расстроен; он дразнил его только тогда, когда все было замечательно. Гарри кивнул и сделал глубокий вздох, медленно говоря: — Я провалился, — через секунду он поправил себя, — Или … нет еще, но я провалю. Я в этом гребанном… гребанном экономическом классе, и я не сосредоточился на этом, как должен был бы, и получил результаты по последнему экзамену, и я … я блять завалил его, Лу, — его голос ломался под конец, парень резко упал, даже в большей степени на Луи. Сердце Луи болело за него. Он не сильно заботится о своих оценках, но он знал, как они важны для Гарри, знал, как он усердно трудился. — Иди сюда, милый, — бормотал он, отступая, чтобы привести Гарри к дивану. Он положил голову Гарри на коленях, пальцами пробегаясь по его волосам. Луи поставив на режим «без звука» телевизор, будучи не в состоянии наблюдать за игрой, когда Гарри в таком состоянии. — Хочешь посмотреть фильм сегодня вечером? Я знаю, что у тебя работа в первой половине дня, но мы можем немного расслабиться. Еда уже в пути, ее должны привезти через четверть часа, если парень из доставки приедет вовремя. — его голос был нежным, пальцы все еще расчесывали его волосы. Гарри издал тихий шум, который Луи назвал бы мурлыканьем, если это не сделало с его сердцем всякие ужасно милые вещи. Гарри перевернулся на спину и посмотрел на Луи, с этого ракурса его волосы казались более пышными, и парень выглядел идеально. Иногда это ударяло его, как он отчаянно любил его, как он сделал бы что-нибудь в мире, если это делало этого мальчика счастливым. — Ты занят, — бормотал Гарри, — Я знаю, что ты еще не сделал свою домашнюю работу и… — Ничего такого, — прервал его Луи, хотя Гарри был прав. Конечно, он был прав. — Какая бы вещь из этого мира у меня ни была, я предпочел бы тебя сегодня. Позволь мне подбодрить тебя, хорошо? Я был немного дерьмовым соседом в этом году, но позволь мне попытаться сделать это для тебя. Улыбка Гарри вышла немного грустной, но он повернулся так. чтобы лицом упереться в живот Луи, положив голову ему на бедро. — Ты замечательный. Ты всегда замечательный, ты знаешь это, — бормотал он, его голос был приглушен изношенной хлопчатобумажной тканью на ногах Луи. Луи усмехался, снова проводя пальцами по волосам, в этот раз более медленно. — Я рад, что ты наконец-то заметил, — сказал он, немного дразнясь. — Было немного неловко с тобой, когда ты не признавал это. Гарри, предсказуемо, закатил глаза и укусил парня за ногу, по-видимому, потому что она была близко к его рту. — Да, да, ты знаешь, что я люблю тебя, — сказал он ему. Луи знал, как Гарри любил его, это было причиной того, что он хотел быть лучшим, чем он мог бы быть для него; любовь была абсолютно взаимная, чувствовалась временами тысячу раз, и он надеялся, что Гарри чувствовал то же самое. — Вот, сдвинься немного, — сказал он ему через секунду, потирая его руку. — Я хочу по-настоящему обнять тебя, да? Гарри ничего не сказал, но присел, тяжело опираясь на Луи и сворачиваясь вокруг него. Его волосы щекотали его нос, но Луи не упоминал об этом; если он это сделал бы, Гарри отстранился бы и попытался завязать их, и грязные волосы трудно было собрать вместе, это было любимой версией Луи всего этого. Луи улыбался и гладил его по спине, бормоча — Ты в порядке, милый. Я могу позвонить Лиаму, знаешь; смотри, может, Зейн даст тебе несколько советов? Мог бы подучить тебя немного? — Гарри морщился; Луи мог почувствовать это своим плечом. — Мне не нужен чертов учитель, я могу понять это самостоятельно, — сказал он. Он делал это иногда, это становилось слишком дерзким и позже заканчивалось грохотом. Луи очень осторожно стучал его по затылку и сказал: — Нет, это не подлежит обсуждению. Мы позвоним ему. Зейн обучал меня математике еще в колледже. И не думаю, что ты будешь хуже меня. Гарри вздохнул. — Не сегодня, пожалуйста, — бормотал он, опираясь еще больше на Луи сейчас. — Я просто хочу, ну. Провести время с тобой. — Конечно, — бормотал Луи в ответ, сладко и приятно улыбаясь. — Я не разделю тебя ни с кем сегодня, не беспокойся. Я украду твой телефон, таким образом ты не сможешь ответить на приглашение Ника пойти на вечеринку сегодня вечером. — Это в понедельник вечером, — бормотал Гарри, уже звуча слегка сонно, как он делал, когда Луи обнимал его так. — Он бы не позвал сегодня. — Он бы позвал, потому что он ужасно влияет на тебя, — сказал Луи так чопорно, как только мог, сжимая его руку. — Ты забыл, что я живу с тобой, я слышал, как ты приходил в разное время ночью. — он определенно преувеличивает, но это стоит маленького хихиканья, что издал Гарри, и когда он посмотрел на Луи опять, он не выглядел и близко таким разбитым, как раньше. — Хорошо, хорошо, — сказал Гарри, полностью отстраняясь и доставая свой телефон из джинсов, отдавая его. — Так как ты купил мне обед, предполагаю, что я не могу жаловаться. Луи ухмыльнулся, отбрасывая парня на диван рядом с одеялом, с которыми он обнимался. — Хороший мальчик, — сказал он, гладя его волосы сначала в одну, затем в другую сторону. Как только Гарри закрыл глаза и прильнул к прикосновениям (честно, он был больше кошкой, чем человеком иногда, думал Луи), позвонили в дверь. — Я вернусь, — сказал он ему, хлопая себя по бедру, когда он встал, хватая свой бумажник и направляясь к двери. Когда он стоял у двери, он понял, что заказал слишком много еды для них двоих, но это было нормально; у них осталось немного на оставшуюся неделю, а это значит, что у Гарри не будет предлога, чтобы пойти с Ником или кем-то еще. (Он был немного ревнивым ублюдком, он знал, что он сумел сохранить его себе большую часть времени, и Гарри, казалось, не возражал отдавать свое внимание Луи) — Мы здесь! — закричал он, чуть не выронив в спешке один из пакетов по пути в гостиную. Гарри сидел на диване, выглядя более бодро, чем когда он пришел сюда. Он с размаху поставил пакеты на стол, ухмыляясь. — Иисус, ты купил все это нам? — спросил Гарри, смеясь и протягивая руки к пакету, который был ближе к нему. — Что-то типо того, — счастливо сказал Луи. — Я не мог выбрать, и я был голоден, — он присел на пол перед журнальным столиком, скрестив ноги. Он притянул Гарри ближе к себе, сжимая один раз его бедро, прежде чем отпустить. — Выбери что-то для нас, чтобы посмотреть, — сказал он ему, со ртом, полным риса. — Все, что угодно, и это единственный раз, когда я предлагаю, так что используй его как хочешь. Гарри засмеялся и поднял пульт, щелкая по каналам. Эпизод «Семейство Кардашьян» шел по телику, и Гарри засмеялся, подмигивая Луи. — Действительно ничего? — Да, — сказал Луи с многострадальным вздохом, откинувшись назад. — Даже это. хотя у меня нет никакого гребанного понятия, что происходит. — хотя он никогда не признался, что он бы смотрел это шоу, если бы это означало провел время с Гарри. Боже, он устал. Через час они опустошили последний пакет, и Гарри клевал носом на плече Луи, его волосы щекотали шею голубоглазого. Луи осторожно сдвинулся, чтобы дотянуться до пульта, уменьшая громкость и смотря на него. Он очень осторожно маневрировал, чтобы взять пустую коробку из рук кудрявого. — Лу, — бормотал Гарри, немного смещаясь и придвигаясь к Луи. Сердце Луи ныло лучшим образом. Он улыбался и шептал: — Давай, милый, пойдем уложим тебя спать. Гарри качал головой, сонно моргая. — Нет, я не хочу, чтобы наши объятья прекращались, — бормотал он, через секунду зевая. Луи не мог сдержать широкую улыбку. он нежно провел пальцами по волосам Гарри, глядя на него. — Давай обниматься потом. Побудем ночью в моей комнате, — сказал он ему. Гарри еще немного выпрямляется, чуть-чуть хмурясь. — Серьезно? — спросил он с подозрением. — Ты даже… черт, устал? — он спросил, зевая. — Конечно. я устал, — сказал Луи. — Во всяком случае, я обещал тебе объятья, и я должен выполнить. Не могу оставить тебя расстроенного одного сейчас. Гарри покачал головой. улыбаясь ему и вытянув руки над головой. — Я просто хочу сделать кое-что очень быстро, хорошо? — спросил он, глядя на себя, его ноги застряли в паре невероятно узких джинс. — Конечно, — сказал Луи, улыбаясь ему. — Я уберу здесь все, что тебе нужно сделать? — он сохранил голос преднамеренно нежным; он не хотел беспокоить его, не хотел беспокоить его больше, чем он уже это сделал. Гарри кивнул, на секунду глядя вниз на колени. — Спасибо, —наконец сказал он, нечаянно глянув на него. — Будто… тебе не нужно… это. Луи нахмурился. —Я люблю тебя, — сказал он ему серьезно. — Ты… черт, ты мой лучший друг. Конечно, мне нужно поднять настроение, если я могу. Гарри улыбнулся на это. — Я думал, что Лиам был твоим лучшим другом, — бормотал он. Он, очевидно, дразнился для успокоения. К сожалению, Луи был оскорблен этим. — Нет, это ты. Хотя не говори Лиаму, не хочу обжечь бедного мальчика, — дразнился он. Гарри засмеялся. Его голос дрожал, но это звучало уверенно. — Давай, — бормотал Луи, снова подтолкнул его. Он встал, собирая упаковки со стола. — Иди прими душ, оденься. Поставь свечи для нас двоих. Губы Гарри расплывались в улыбке. — А мы романтичные, — сказал он, немного смеясь, затаив дыхание. Луи не мог отрицать этого. — Да, — сказал он, усмехаясь. — Жаль, что нет цветочного магазина рядом, я бы раскидал лепестки роз по всей кровати. — он был слишком далек, чтобы быть честным с Гарри; во всяком случае, была всегда небольшая, надеющаяся часть его, которая хотела знать, мог бы Гарри чувствовать то же самое, или хотя бы чуть-чуть того, что чувствовал он. — Спасибо, — это все, что сказал Гарри, и он поднялся, отряхивая ноги. Он встряхнул свои волосы, нервно, что Луи очень сильно постарался, чтоб не следить за ним глазами. — Я, эм... — Иди, — согласился Луи, мягко подталкивая его ногой. — Иди, милый. После того, как Гарри бросил последний взгляд на него, и Луи не спас его отчаянной сентиментальной улыбкой, когда он отвернулся, он закрыл голову руками и отчаянно хихикнул. * Луи убрал в гостиной, прежде чем услышал, что вода в душе отключилась, и Луи шел обратно в его спальню, снимая с себя рубашку и сменяя на старую, изношенную, которая могла быть украдена у Гарри (к настоящему времени трудно было вспомнить, что кому принадлежало). Он слышал медленные шаги Гарри, прежде чем понял, что он там. Затем последовал очень мягкий стук в дверь. — Заходи, — сказал Луи. уже сидя на своей кровати. Он улыбался ему снизу. Гарри медленно вошел, держа две свечи. — Хорошо. Ваниль или сирень? — спросил он, по-прежнему стоя перед Луи. — Об этом нужно спросить тебя! Что больше тебя расслабляет? Гарри поморщил носик. — Они оба, в этом и проблема, — сказал он, голос близок к раздражительному завыванию. — Давай, пожалуйста. Выбери. Луи засмеялся и сказал: — Все в порядке, в порядке. Ваниль на сегодня, сирень на завтра. — Ооо, уже строишь планы на завтра, — дразнился Гарри, поставив обе свечи на тумбочку Луи, и света стало немного больше. — Ты отличный сосед по комнате, надеюсь. ты знаешь это. — Ты говорил это пару раз, — согласился он, откинувшись на простыни и потянув одеяло к его бедрам, похлопывая по месту рядом с ним. Гарри улыбался и забирался в постель. скрещивая ноги. И тогда Луи заметил, что он почти голый; на нем только пара серых брюк, и Луи мог увидеть, что его тело было покрыто татуировками. Он, конечно, знал об этом, но редко видел их раньше. Примечательно, что у Гарри было что-то на бедрах, что-то, похожее на листья. Он не подумал прежде, чем наклонился и прикоснулся к его бедру, ухмыляясь. — Что это, а? Я не видел этого раньше. Гарри смотрел на него — его выражение лица было неописуемо. Его рот приоткрылся в аккуратную буковку «о», глаза потемнели, и волосы были завязаны в пучок у основания шеи. — Да. — сказал он, немного улыбаясь. — Хочешь посмотреть? Это было вопиющим предложением, и Луи не мог думать о том, что штаны Гарри опустятся вниз. — Да, дай мне посмотреть. Придется проверить, такой же хороший у тебя вкус на татуировки, как раньше, или ты теряешь хватку. — сказал он, и его пальцы слегка дернулись. Он сходу смотрел это сейчас, не мог ничего поделать с собой, когда Гарри так легко предложил это. Гарри вздрогнул и стащил штаны, пока его левое бедро не раскрылось, показывая лавр, который проходил через тазобедренные кости. — Я думаю, они очень милые, — бормотал он, тихо наблюдая за Луи. Луи протянул руку, прослеживая пальцами контуры татуировки. Не чувствовалось, что татуировка была сделана недавно. — Это не новая татуировка, — размышлял Луи, оставляя кончики пальцев там же. — Когда ты сделал это? — Незадолго до окончания лета, — бормотал он, не сводя глаз с руки Луи. Он немного извивался от прикосновений Луи. — Они великолепны, — бормотал Луи, глядя на его лицо — Я имею в виду… такие, как ты, очевидно, но. Они усиливают это. Гарри смотрел на парня, поднимая подбородок немного вверх. Он сдвинул бедра и бормотал: — Ты должен увидеть их обоих, чтобы получить полный эффект, не думаешь? — Абсолютно, — согласился Луи, маленький кусочек надежды зародился в его груди. Он присел немного больше, и качал одной ногой на талию, и, расставив бедра, смотрел вниз. — Представлялось, что это тот угол, под которым нужно на них смотреть, не так ли? — спросил он, его голос был уже низким и хриплым. Гарри медленно кивнул и дернул другую сторону штанов. Луи не мог не заметить, как штаны цеплялись за линию члена, который уже наполовину твердый. Его голова кружилась от вещей, которые он хотел попросить, от вещей, которые он хотел сделать. Он довольствовался тем, что касался пальцами контура, глядя на татуировки. — Не знаю, подходит ли слово «великолепный» для этого, — размышлял он, держа пальцы на коже Гарри. — «Сексуально» — может быть, подходящее слово. Гарри снова сдвинулся под ним, протягивая руки назад, чтобы положить на подушки рядом с головой. — Думаешь? — спросил он. Луи смотрел на него, склонив голову. — Ты знаешь, что они сексуальные, — дразнился он, поглаживая его живот, пальцы были на краю татуировки-бабочки. — Это то, почему ты сделал это здесь, не так ли? Хочешь произвести на кого-то хорошее впечатление? — он смотрел на то, как очаровательно покраснели щечки Гарри, как он смотрел в сторону, на потолок, а затем обратно на Луи. — Что ты делаешь? — шепотом спросил он через минуту, рукой сжимая подушку. Луи отчаянно надеялся, что какая-то его часть осталась там, что даже после этой ночи Гарри оставил свой след на простынях для него, чтобы вспомнить его. Он пожал плечами, чертя узоры на груди. — Обнимаюсь с тобой, — бормотал он, потому что он всегда был немного труслив. — Подбадриваю тебя. — Просто не… хвали меня, пока ты подбадриваешь меня, — сказал Гарри, после добавив. — Пожалуйста. — он немного отстранился, будто хотел скинуть Луи с колен. — Я не буду, — обещал он, добавив лишь немного давления на его грудь, пытаясь удержать на месте. — Я… это то, что я имею в виду. Я клянусь. Конечно, я думаю, что ты великолепный. Подходит, «сексуальный», как ты хочешь. Гарри опустил глаза, глядя на грудь Луи. Он восхищался им невообразимым образом, зная, что Гарри проверял его, возвращая немного надежды, что была раньше. — Как и ты, — бормотал он. Луи качал головой. — Не говори мне об этом сейчас. Это не у меня был дерьмовый день. Все, что я делал — так это ждал, пока ты вернешься... — он сохранял голос светлым, но знал, что Гарри мог услышать правду в нем. — Это не так, — бормотал он, но он не звучал так же уверенно. как до этого. — Это так, — признался Луи, улыбаясь. Его пальцы все еще находились на груди кудрявого, и он мог почувствовать, как быстро билось его сердце. — Как… проснулся один, и все то, о чем я мог думать — когда ты вернешься сюда. — Лу, — бормотал Гарри, глядя на него снизу-вверх. Он опустил руку вниз, нежно оборачивая пальцы вокруг его запястья. — Это правда, — бормотал Луи, постукивая пальцами по его груди, очень мягко. — Я всегда — всегда хочу тебя рядом, я имею в виду, но я думаю я вроде — забыл каково это засыпать с тобой. — Лу, — снова сказал Гарри, но он звучал менее смущенно, ближе к мольбе. «Сейчас или никогда» — думал Луи, потому что он не знал, когда еще у него будет такой шанс, как этот. — Я… я никогда не сплю так хорошо, как с тобой. Гарри просто смотрел на него. Даже было слышно его дыхание. — Так что ты скажешь? — спросил Луи, его пальцы наконец успокоились. — Хочешь оставаться со мной каждую ночь? — это то, как много он мог предложить прямо сейчас; что-то еще, и он упал бы в обморок от нервов. Гарри засмеялся, дрожащим и мягким, но таким. — Как будто я могу отказаться. — Ты можешь, — сказал Луи, очень мягко улыбаясь. — Если хочешь. — Нет, — сказал Гарри, становясь податливым и расслабленным на постели. Он улыбался, и Луи мог отрицать, но это выглядело так, будто он не мог перестать улыбаться. Боже. — Я буду спать в твоей постели в любое время, когда ты захочешь. Пока ты не захотел бы пойти ко мне, изменить это... Отвечая, Луи чувствовал себя ужасно очевидным. — Мы можем разработать график, — уверял он его, постепенно становясь более расслабленным по мере продолжения разговора. Он в конце концов сполз в сторону, чтобы мог обнять его за талию. Они был близко, ближе, чем Луи мог вспомнить, что они были. Лицо Гарри было немного размыто, губы все еще были немного приоткрыты, и, кажется, он почти не дышал. Луи не мог ничего сделать, кроме как поцеловать его. Он держал свои руки на талии, пальцы чуть-чуть сжимали бока. Это был легкий поцелуй, более экспериментальный чем, что-либо еще. Через мгновение Гарри ответил по-настоящему, наклоняясь ближе и кладя руку на скулы Луи. Шатен мог чувствовать, что его пальцы дрожали. Осознание этого заставляло чувствовать себя защищено, заставляло его завидовать кому-то, кто заставлял его нервничать, хотя он знал, что ужасно думать так. Гарри отстранился первым. Луи почти догнал его губы, но он должен знать, и шептал "Да?" в пространство между ними. Гарри дышал слишком быстро, он тяжело дышал. — Это не просто для того, чтобы развеселить меня? — бормотал он, губы сталкивались с уголком его губ из-за того, что они были близки. Каждый нерв в теле Луи чувствовал себя на пределе. Он едва мог о чем-то думать, но он хотел поцеловать его, хотел оставить след на его шее и вернуть каждый чертов день в течение года, десять лет, всю жизнь. — Нет, — наконец сказал он, когда понял, что до сих пор не ответил. — Нет, это потому что я хочу целовать тебя все время. Гарри засмеялся, его нос задевал волосы. — Все время? Ты готов, не так ли? — бормотал он, медленно протягивая руку дальше, скользя одной из своих ног между ног Луи. он снова поцеловал его, тяжелый поцелуй, такой же как их дыхание, был естественным продолжением их позиции. — Все время. С тех пор, как я встретил тебя, — бормотал Луи, улыбаясь против его рта. — Ты должен поцеловать меня хорошо сейчас, чтобы восполнить это. Гарри засмеялся, целуя его грубее. — Это так? — спросил он. — Ты собираешься отозвать мои привилегии, если я поцелую недостаточно хорошо? — Абсолютно. — бормотал Луи, протягивая руку к затылку кудрявого и стаскивая резинку с волос, и надевая на запястье. — Шаг первый: прекрати собирать свои волосы. Хочу схватить их, но не могу, когда они завязаны. Гарри засмеялся, издавая удовлетворенный звук. — Хорошо. — бормотал он, немного оттягивая губу Луи. Он отстранился назад, чтобы посмотреть на его лицо, небольшая улыбка украсила его лицо. — Что-то еще? — Ни с кем больше не целуйся, это очень важно, — серьезно произносит Томлинсон, сжимая руку на затылке. — Ну, если тебе очень захотелось, то ты, конечно, можешь, но. Мне бы хотелось, чтобы ты целовался только со мной. — Я буду целовать только тебя, да, — обещает Гарри, глядя на него. — Ты единственный, кого я действительно хочу целовать, и ты знаешь это. — Нет! — настаивает Луи, нежно щипая парня за бедро. — Я бы поцеловал тебя еще давным-давно, если бы знал об этом. Гарри засмеялся, прижимаясь к руке Луи и ухмыляясь ему. — Давно, да? Это не какой-то новый гипноз, вызванный лавром? — Может быть, временное помешательство, — сказал Луи, глядя на него, играющего с поясом его штанов. — Черт, — бормотал он, наклоняясь за еще одним поцелуем. более нетерпеливым, чем раньше. «Ты единственный, в чьих поцелуях я заинтересован,» — звучит голос Гарри в его ушах. — Так же, как ты, — бормотал он через секунду. — Что? — спросил Гарри, и он звучал так, будто его вырвали из мыслей. — Как и ты. Единственный, с кем я хочу целоваться, — бормотал Луи. — Был некоторое время, на самом деле. Гарри выпустил тихий стон, придвигаясь ближе и наклоняя голову для более глубокого поцелуя, позволяя атаковать его рот и проникнуть языком. — Черт, — шептал он. Луи не мог сдержать смех. Он отстранился и бормотал. — Тебе нравится это слышать, да? Гарри покраснел, прижавшись лбом к его плечу. — Заткнись, — бормотал он. — Ты представлял себе меня, Гарольд? — спросил Луи, отстраняясь, чтобы посмотреть на его лицо. Он рад, если честно. — Ну, непристойные фантазии обо мне? — Заткнись, — бормотал он, хихикая от беспомощности. — Ты фантазировал! — сказал Луи, снова хватая его за талию. — Ты фантазировал о том, чтобы держать меня за руку? Ты просто хочешь лежать вместе в постели и разговаривать о наших чувствах в течение нескольких часов? — Я собираюсь вернуться в мою постель сегодня ночью, — сказал Гарри, двигаясь, будто он собирается встать. — Нет! — возразил Луи, хватая его за руку и притягивая к себе, — Нет. Боже, мне нравится это. Я сам давно мечтал об этом, честно. Гарри ухмыльнулся ему и прикинулся дурачком. — Что ты? — Брось, не заставляй меня повторять это снова, — тихо признался Луи, хватая его за руку и переплетая их пальцы вместе. Он притянул его руку и целует его костяшки, смотря на него. — Я вроде… да, боже. Я без ума от тебя, ладно? — он пытался сделать звук капризным, но знал, что любовь просвечивала сквозь это. Гарри снова ухмыльнулся, кладя руку на щеку снова. — Так я, — сказал он ему тихо, глядя на его лицо со счастливым маленьким звуком. — Черт. Запах ванили еще витал в воздухе, помогая установить это абсурдно романтическое настроение, в котором они находились прямо сейчас. Луи чувствовал над своим бедром, положив руку ему на бедро. — Я не очень устал сейчас, — бормотал Гарри, хотя он улыбался, показывая свои ямочки. — Просто хочу целовать тебя. — Тогда целуй меня. Пропусти завтра работу, — настаивал Луи, целуя его челюсть, чувствуя небольшую щетину под его губами. — Напиши Нику и скажи ему, что ты ужасно занят и сделаешь это позже, я пропущу мои курсы, и мы можем провести весь день прямо здесь. Он не шутил, но он не ожидал, что Гарри отнесется к этому серьезно. Когда Гарри явно решал, немного хмурясь, Луи чувствовал, что его сердце плавилось. — Я знаю, что не должен занимать все твое время, но я не хочу, чтобы ты покидал мою постель, пока я не поцеловал все твое тело, — сказал он ему серьезно, сжимая бедра и потираясь носиком за ушком. — Один день? Пожалуйста? Гарри стонал и втягивал его в другой поцелуй, пробормотав: — Боже, все в порядке. Дай мне мой телефон. — Правда? — усмехнулся Луи, кладя руку на грудь Гарри. — Ты представлял себе меня. — Я сейчас передумаю, — предупредил Гарри, хотя Луи очень надеялся, что это была пустая угроза. Луи дулся, но его руки искали телефон, по-прежнему опираясь на его грудь. — Давай. Скажи ему, что твой очень сладкий сосед по комнате собирается заботиться о тебе. Гарри засмеялся и отправил соответствующее сообщение, добавляя сладкий краснеющий смайлик в конце прежде, чем отдать телефон обратно Луи, вытягиваясь на кровати. — Мой сосед, да? — спросил он. — Это то, как ты обращался к Лиаму, когда он жил с тобой в прошлом году, а? Луи закатил глаза, хотя он не мог отрицать маленькое приятное чувство в животе. — Сейчас, сейчас, не нужно ревновать, Гарольд. — серьезно сказал он, целуя уголок его рта. — Я никогда, ни разу не думал о Лиаме в романтическом ключе. Гарри усмехнулся. — Хорошо, — счастливо сказал он. Его телефон вибрировал, где Луи оставил его на тумбочке, но они оба игнорировали его. Он вовлекал Луи в другой поцелуй, а потом в другой, медленно опуская его обратно на подушки, пока Гарри не сжал его бедра, целуя с каким-то бешеным жаром. * Луи проснулся в пустой кровати. Он запаниковал на полсекунды прежде, чем открыл глаза и увидел Гарри в дверях, подходящего обратно в постели в тех же штанах. в которых он пошел спать. — Вернись, — бормотал он, потягиваясь и выпуская зевок. — Ты не должен ничего делать сегодня. Иди сюда. — У меня есть чай, — протестовал Гарри, но позволил себе быть втянутым в постель, в другой поцелуй от Луи. Луи любил чай; но Гарри он любил больше, и он сказал ему, как сильно, между поцелуями, нежно отпуская его обратно, когда он услышал свист чайника. — Вид ломает настроение, не так ли, — бормотал он, прислоняясь лбом к его щеке. — Я сейчас вернусь, — обещал Гарри, когда отстранился, целуя волосы Луи, пока вставал. Он не удосужился завязать свои собственные волосы, и Луи не мог стереть сентиментальную улыбку с лица. — Ты лучше. — звал Луи, когда Гарри шел по коридору. Он был лучше.