Пока ты спал

Жарко… Душно… Типичное лето в Японии. Усталость, так и клонит в сон: всю ночь Такао провел рядом с кроватью заболевшей матери. А ведь он столько раз говорил ей не сидеть под кондиционером на работе! В голове полнейшая каша, но нужно найти в себе силы стряхнуть с себя всю эту усталость и поехать к Шин-чану. Ведь у него сегодня… Да, он стал на год старше. Такао принял душ, в сотый раз напомнил матери про прием лекарства и, взяв из своей комнаты коробку с подарком, вышел из дома. Грандиозной вечеринки у Мидоримы не намечалось — хотя еще пару дней назад Казунари уговаривал Мидориму позвать хотя бы парней из команды — и сегодня это было как никогда кстати. Даже родители отсутствовали: какая-то рабочая поездка. В любой другой день Такао уже размышлял бы о том, как будет здорово снова побесить Шин-чана своими приставаниями, но сегодня он мечтал о малом: кусок торта, чашка чая и неторопливая беседа. Причем Такао надеялся, что говорить в большей степени будет Шин-чан, а он просто будет кивать ему в ответ. Добравшись до дома Мидоримы, Такао позвонил в дверь. Отнял от груди коробку, запоздало понимая, что зря он так ее тащил: рубашка, надетая прямо перед выходом, вся намокла от пота. Хотя, разве это не повод теперь напроситься в душ? Можно еще попросить спину потереть. А вообще нет, это же не его день рождения. — Шин-чан! Поздравляю! — прямо с порога Такао вручил подарок имениннику. — Спасибо, — немного покраснев, Мидорима пропустил Казунари в дом. — Пока дошел до тебя — весь вымок, — Такао пальцами оттянул ворот рубашки. — Не удивительно. На улице такая жара, — Мидорима повертел в руках коробку. — Что там? — Открой и увидишь, — Такао сбросил с ног сандалии. Ясно, кажется, с душем его прокатили. Мидорима удалился в гостиную. Достал из ящика стола канцелярский нож и аккуратно начал вскрывать коробку. Прислонившись плечом к косяку, Такао с интересом наблюдал за действиями Шинтаро. — Хм… Плюшевая сова? Ты серьезно? — Мидорима не то с разочарованием, не то с недоумением смотрел на игрушку. — А что? Прикольно же! Символ мудрости… Ну, и я подумал, в твоей Оха-Осе еще не ту фигню… ой, прости, еще и не такое порекомендуют в качестве талисмана. В общем — пригодится! — Хорошо, — посадив сову в кресло, Мидорима тут же собрал с пола оберточную бумагу и ленты и, положив их в коробку, пошел на кухню. — Ты там располагайся. Сейчас чай пить будем, — донеслось уже из коридора. Такао сел на диван и запрокинул голову назад. Закрыл глаза и облегченно выдохнул. Кажется, Шин-чану понравился его подарок. По крайней мере, он не орал и не ворчал, как это было год назад. За последнее время они определенно сблизились. И хотя Мидорима все еще упорно отрицал факт того, что они друзья, Такао знал, что в душе он так не думает. Ведь Шин-чан позволял брать себя за руку, позволял обнимать себя, целовать. Вот как сейчас… Настойчиво, страстно… Такао даже начал задыхаться, но прервать поцелуй не было ни сил, ни желания. Руки Мидоримы еще никогда не сжимали его так крепко, а это тихое «хочу» на ухо… Здесь определенно что-то не так. Это сон? Такао дернулся и подскочил на диване. Он лежал на подушке, прикрытый пледом, а Мидорима сидел на краю дивана и нежно поглаживал его ногу. Судя по сумеркам за окном, Такао проспал ни один час, за что теперь испытывал жуткий стыд. — А-а, Шин-чан, извини… Так неловко, — Такао приподнялся. Хотел убрать ногу с колен Мидоримы, но одна деталь заставила его повременить с этим действием. — Это что? — Такао откинул плед и уставился на свою лодыжку, вокруг которой была повязана красная лента с бантом. — Мне не понравился подарок, который ты принес, — Мидорима невозмутимо поправил очки. — Э-э… Ну тогда, в следующий раз пойдем вместе в магазин, и ты выберешь то, что захочешь. — Я уже выбрал. Я хочу тебя, — взгляд и тон голоса Мидоримы говорил о том, что он не шутит. — Шин-чан… Пока я спал, ты, случаем, не накатил тут за свое здоровье? Так странно себя ведешь… — Пока ты спал, я сидел рядом, смотрел на тебя… И в какой-то момент все понял. — Теперь и мне бы понять, — Такао мотнул головой, все еще не понимая, проснулся он или продолжает видеть чудесный сон. Мидорима молча встал и, склонившись над изумленным Такао, поцеловал его в губы. — Уже яснее, — Такао хитро улыбнулся. — Тогда, Шин-чан, самое время распаковать меня... — С удовольствием, nanodayo.