Дети и их воспитание

Ветер снова переменился. Резко, будто свернул на крутом повороте. Флюгер в форме кричащего петушка на доме напротив бешено завертелся, пытаясь определить новое направление. Ди открыл дверь и выглянул на улицу. Люди сновали по тротуарам туда-сюда, спеша по своим делам, гудели машины, звонко свистел полисмен, размахивая своей полосатой палочкой, лаяли собаки, которых выгуливал молодой тощий парень в очках. И никто не обращал внимания на погоду. Лондон жил своей обычной жизнью. – Никому больше нет дела до «ветра перемен», – вздохнул Ди и мечтательно посмотрел на небо, затянутое тяжёлыми серыми тучами. Сегодня он ждал гостей. Точнее, одного гостя. А ещё точнее – гостью. Она всегда выбирала для путешествий именно такую погоду – ветреную и облачную. Возможно, во время путешествия ей нравилось гулять по облакам, перепрыгивая с одного на другое, утопая каблуками в их поверхности. А может, она просто не хотела, чтобы её кто-то видел. Ди тоже любил путешествовать в облачную погоду, когда белая вата под кормой корабля была похожа на бескрайнее белое море, по пушистым волнам которого разливался залотисто-оражевый свет падающих лучей. Наверное, это такая привычка всех духов и фей – прятаться от людских глаз в небе, там, куда человеку сложнее всего добраться. Резко потемнело, замигали светильники в домах. Люди стали нервно оглядываться по сторонам. Где-то далеко послышался перезвон колокольчиков, Ди вздрогнул и повернул голову в ту сторону, откуда доносился звук. Держа в одной руке огромную сумку, а другой сжимая ручку причудливого зонтика и перебирая ногами по воздуху на тротуар неподалёку от магазинчика спустилась молодая женщина. На ней было строгое, но элегантное тёмно-синее платье с кружевным воротничком, черные туфельки на низком каблучке, начищенные до блеска. Каштановые волосы девушки были собраны в тугой хвост и украшены заколкой в виде цветка лилии. Звонко щёлкнув каблуками по асфальту, девушка опустилась на землю и, улыбаясь, бодрым шагом направилась прямо к графу, по пути складывая зонтик и вешая его ручкой в форме головы попугая себе на запястье. И снова на улице посветлело, даже, кажется, облаков стало гораздо меньше. Люди ещё немного пообсуждали необычное явление и снова вернулись каждый к своим делам. – Граф Ди! Здравствуйте, давно не виделись! – девушка немного наклонила голову, приветствуя этим жестом графа. Ди сложил руки и склонился в неглубоком поклоне: – Добрый день. Для меня большая честь, что вы откликнулись на моё приглашение и решили посетить меня, леди Мэри, – он сделал шаг в сторону, освобождая проход – Прошу вас, проходите. – Вы как всегда сама любезность, граф, – девушка вошла, а вернее вплыла в полутёмное, окутанное дымными пластами благовоний, помещение, поставила большую ковровую сумку на диван и сама села рядом, сложив руки на плотно сдвинутых коленях. – Чаю, леди Мэри? – вежливо спросил граф. – Не откажусь, – улыбнулась она, – Только чёрный, пожалуйста. Никак не могу привыкнуть к вашему зелёному чаю. Для меня он недостаточно крепкий. – Как скажете, – Ди ненадолго исчез за тяжёлыми занавесками, скрывающими проход в тайные лабиринты магазинчика, а вернулся уже с подносом, на котором стояли чайные чашки из лучшего чешского фарфора, расписанные цветами и веточками калины, большой пузатый фарфоровый чайник, сахарница, вазочка с джемом, пирожные и тосты. Всё было так, как любит его гостья. Граф разлил чай по чашкам и сел в кресло напротив. Сам он тоже решил пить сегодня чёрный чай, пусть не привычно, но не стоило обижать мисс Мэри пренебрежением к её любимому напитку, Время текло медленно, будто Хронос, повелевавший им, сам для себя незаметно задремал и погрузил в дремоту весь остальной мир. Ди и Мэри Поппинс вели неторопливую светскую беседу, маленькими глотками прихлёбывая чай, искренне улыбаясь друг другу и иногда шутя на посторонние темы. – Ах, граф Ди, – восхищённо вздыхала Мэри Поппинс, – каждый раз, когда я имею честь видеться с кем-нибудь из вашей семьи, я радуюсь. Такого чудесного воспитания, как у вас, днём с огнём не сыщешь среди людей, исключение составляют, разве что, только мои воспитанники. Даже прочие духи и феи, с которыми я имею честь быть знакома, не всегда отличаются хорошими манерами. А некоторые, представьте себе, даже пытались меня съесть! Какое неуважение! – Это ужасно, – покачал головой Ди, – такого нельзя прощать. – А я их и не простила, – Мэри упёрла руки в бока, – я их перевоспитала. Теперь они послушные, как котятки, и даже зубами боятся щёлкнуть без моего разрешения. – Какая вы жестокая, – рассмеялся Ди, снова разливая чай в опустевшие чашки. – Я не жестокая, а строгая, – подняв вверх указательный палец, поправила его Мэри, – в моей профессии только так и нужно, а если расслабишься и позволишь невоспитанным мальчикам и девочкам, а тем более духам, делать то, что им вздумается: ам, и тебя нет. Она развела руками. Они немного помолчали, думая каждый о своём. Потом лицо Мэри Поппинс стало, вдруг, очень серьёзным, и она спросила: – Так зачем же вы пригласили меня, граф? Не только же из желания просто увидеться и поболтать. Ди вздохнул и отставил чашку. – Вы правы, у меня к вам есть одно дело… точнее, я хочу спросить вашего совета, – он поднялся из-за стола и поправил чеонгсам, отряхивая с него несуществующие крошки. – Пойдёмте со мной, я вам кое-что покажу. Мэри Поппинс встала и направилась вслед графом, скрывшимся за тяжёлой занавеской. Они шли по тёмным коридорам со множеством дверей, из-за которых слышались голоса и всякие странные звуки. Но Мэри это не удивляло, у каждого духа и волшебника есть свои особые способности и тайны. Она, например, умеет летать по ветру на зонтике, а в её большой ковровой сумке можно спрятать столько, что диву даёшься: там были и раскладушка, и гардероб, и старинное пианино фирмы «мадам Корри» в стиле модерн. А у графа есть его магазинчик, за каждой дверью которого скрывается свой маленький мир со своими секретами и обитателями. Они остановились у неприметной дверцы. Граф повернул голову и натянуто улыбнулся Мэри. – Только прошу вас, не пугайтесь и не удивляйтесь. Мэри лишь вскинула бровь одновременно в изумлении и восхищении. – Граф Ди, – произнесла она строго и намного даже обиженно, – за долгие годы моей практики я навидалась такого, что меня сложно чем-либо удивить. – Тогда прошу, – Ди толкнул дверь и пропустил девушку в комнату. Сказать, что в комнате был бардак, значило ничего не сказать. Везде были разбросаны игрушки, обои были оборваны и разрисованы фломастерами и карандашами, на занавесках, под самым потолком, качались перепуганные кошки, из-под кровати, грустно смотря на Ди и его спутницу, торчала собачья морда. И посреди всего этого хаоса гордо восседал на замученном тотецу шестилетний ребёнок. Он был как две капли воды поход на Ди, только у него были длинные, до пояса волосы и большие фиалковые глаза, в которых просто светилось озорство и желание сделать что-то такое великое, что, возможно, камня на камне не оставило бы от магазинчика. – О, что это? Кто это ребёнок? – Мэри перевела ошеломлённый взгляд на Ди, – Неужели это дитя – один из вашего рода, граф? Ди кивнул и печально вздохнул. – Да, это мой сын. – Как же вы так оплошали с воспитанием подрастающего поколения ками?! – она во все глаза смотрела на меленького сорванца, который, не обращая внимания на нежданных гостей, дёргал тотецу за рога, требуя продолжать игру. Ди снова вздохнул. – Дело в том, что он не ками, он – человек. Мэри только ахнула, но тут же взяла себя в руки. – Ну, теперь мне всё ясно, – она снова повернулась в графу. – Я помогу вам и останусь здесь до тех пор, пока... – Ветер не переменится, – сказали они одновременно и улыбнулись друг другу. – Я очень благодарен вам, мисс Мэри, – Ди склонился в глубоком поклоне. – Благодарить будете после, – отмахнулась Мэри Поппинс, – а пока оставьте нас с ребёнком наедине. – Как пожелаете, – граф улыбнулся и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Теперь осталось только договориться с ветром, чтобы он не менялся как можно дольше…