Молчание золото

      — Уже поздно, отец, иди уже спать, — неожиданно разорвавший тишину летней ночи мальчишеский голос заставил шиноби вздрогнуть.       — С возвращением, сын, ты сегодня поздно, — отозвался он, рассматривая присевшего напротив него мальчишку. — Снова упорно тренировался до изнеможения? Мать будет недовольна.       — Она будет недовольна только в том случае если узнает об этом…       — И что, позволь полюбопытствовать, может ей помешать обрести настолько ценную информацию? — спросил мужчина, слегка вздёрнув бровь.       — Мм, — задумчиво потирая подбородок, ребёнок ответил, — Возможно, я бы даже сказал чисто гипотетически, маме будет интересно то, что ты в её отсутствие ходил на посиделки к Йошимицу-сану?       — Ну, предположим, конечно же, чисто гипотетически, что я действительно ходил к старику, где доказательства? — в тон сыну ответил он.       — Тебя видели…       — Они будут молчать, — перебил Сакумо, — улик нет.       — О! Спасибо за наводку, отец! — даже сквозь плотную тканевую маску, можно было заметить широкую улыбку, — А маме неопровержимые улики не нужны! Достаточно того что в прошлые пару раз тебя уже ловили… она тебя тогда здорово отлупила… — прервавшись на полуслове мальчик задумчиво покрутил головой, и поманив отца рукой поближе прошептал, — у Йошимицу-сана, ты с другими пили сётю и смотрели на «этих». — На «этих» он смущённо замолчал, заставив молчавшего до этого отца покрыться холодным потом.       Склонившись ещё ближе, практически прижавшись вплотную к сыну, и приобняв того за тонкие плечи, взрослый экспрессивно зашептал:       — И когда же, позволь осведомиться, ты застиг меня с друзьями в Заведении? — с придыханием спросил Сакумо, — Неважно! Мы пили и ничего подробно не рассматривали! Да верно! Много — много пили и абсолютно ничего не рассматривали! Повтори!       — Но…       — Не рассматривали! — придавил, обильно потеющий перепуганный мужчина.       — Но… я чётко видел, как Такео-оджисан, ну… он… нуонзасунулейденегзарезинк… — успешно закончить фразу Какаши было не суждено, заткнувшая его рот мужская рука была подобна тискам, обильно потеющим тискам.       — ТЫ НАС ПОХОРОНИТЬ РЕШИЛ! — шёпотом проорал бледный как смерть глава клана Хатаке, — думай хоть не много, о чём можно говорить. Мы не Джирайя! И вообще, как ты там очутился? — поспешил увести разговор в сторону мужчина.       — Был дождь, сенсей отпустил нас пораньше.       — Видимо, у кого-то слишком много свободного времени.       — Но ты же сам меня ругаешь, когда я задерживаюсь и мама… — потерянно попытался оправдаться Какаши, — выговариваете не перенапрягайся!       — И повторю! Твое тело растёт, организм чуть ли не каждый день меняется, а ты все спешишь тренироваться, некуда тебе торопиться! Медитации. Займёшься медитациями, заодно и «Инь» компоненту поправишь, это моё тебе наставление.       — Хай, отоо-сама! — к наставлениям своего отца, Какаши неизменно относился с пиететом.       — О том, что сегодня произошло — молчи. Молчание — золото, а его, как известно, можно поменять на две дополнительные тренировки в…       — Пара спаррингов, и ты сходишь в лавку Фудживары-сана и купишь маме черепаховый гребень с серебряными завитушками, — с напускной строгостью отрезал мальчик, — мы друг друга поняли?       — Хай-хай, — обречённо махнул рукой Сакумо, всем «нутром» ощущая, что гребешок обойдётся ему явно недешево.       — Тогда я спать, — беззаботно потянулся Какаши, — и не затягивай, мама возвращается через три дня.       — Иди уже, — взлохматив на прощание волосы сыну, произнёс он. И лишь после того как шаги ребёнка затихли в глубине дома, шиноби позволил себе отключить барьер. Интуиция его вновь не подвела.       Уже лёжа на футоне, Какаши все пытался понять, как обычное вроде опоздание обернулось такой прибылью. И чем больше он об этом задумывался тем чаще него мысли скатывались к «Заведению», он сам не заметил, что стал, подобно отцу, даже в мыслях называть его с большой буквы. Бесполезная, казалось бы, информация, полученная во время тренировок скрытности, обернулась неплохим наваром, и главное, не только для него. Мама давно уже вздыхала по тому гребню, и он никак не мог понять почему она его не купит.       «Молчание золото, да, отец? Что ж, посмотрим сколько другие готовы заплатить…»