Дьявольские возлюбленные: «От войны до любви»

***

      Зима — чудесная пора! Снега окутывают целые дома. А белый иней покрывает собой, словно одеяло, голые ветви деревьев, тем самым согревая до наступления весны. И, хоть становимся мы лишёнными яркого света солнца и ясного голубого неба, всё равно зимняя стужа норовит преподнести сюрприз. Если ночью посетит мороз, то утром узрим морозные картины. И силуэты их просты, но каждый видит всё по-своему. Эти картинки лишь начало, а всё веселье впереди. Дети играют в снежки с едва выпавшим недавно снегом. Белое небо, раскинувшееся над городишкой, вновь засыпает всех снегами. Пушистые и снежные хлопья спешат опасть на землю. А детский смех всё не умолкает. Ведь кто-то, высунув язык, спешит попробовать холодную снежинку. Кто-то ещё старается слепить снежки и скорее поиграть в забавную игру. Но дуют холодные ветра, и все разбегаются кто куда. Снежная вьюга кружит и царствует во всех дворах. А на улицах города уже давным-давно царит настоящий снегопад. Целыми днями дуют холодные ветра. А солнце на тусклом сером небе играет как блеклое жёлтое пятно, следя за всем происходящим. Но, не взирая на холод, что пробрался до самых костей девушки, она всё так же продолжает наслаждаться игрой с детьми. Те смельчаки, коих не испугала холодная вьюга, остались продолжать сражение. Было изрядно трудно увернуться от летевших комков снега, да ещё и с разных сторон одновременно. А в осенних сапогах на льду и вовсе сложно удерживать равновесие, и вот оно падение. Зелёное пальто уже давным-давно покрылось тёмными пятнами от снега. Но благо остались ещё сухие его участки. А нет, надежды оказались для неё ложными. Ведь дети, окружив врага, закидали ту снегом вновь, не оставив шансов не промочить до конца пальто. Отвлёк уличных проказников от забавного занятия сиплый голос старика:       — А ну брысь отсюда! Мальчишки и девчонки, увидав мужчину, в миг разбежались в разные направления, оставив девушку валяться в большом холодном и снежном сугробе.       — Негоже давать малышне так с собой обращаться, — всё так же хрипел старик, помогая той подняться на ноги.       — Да что вы? Всё в порядке. Но всё равно спасибо, — улыбнулась и чуть поклонилась девушка в ответ.       — Мэй, не простудись. Ещё ведь выступление впереди, — грозно погрозил перед её лицом он пальцем.       — Всё будет здорово! Но мне уже пора. Простите, — и, уже отойдя на пару метров, вновь развернулась лицом к мужчине, крикнув, — Приходите!       На что тот лишь кивнул головой и, развернувшись, продолжил свой путь, как и недавно встретившаяся на пути девушка. Мэйуми со всех ног спешит туда, где готовы подарить улыбки и восторг - дорогой её сердцу цирк. Прошло порядком больше десяти лет с тех пор, как она оказалась здесь и начала демонстрировать на публику свои умения. Будучи совсем ещё ребёнком, она помнила, как оказалась возле огромного разноцветного шатра, где её и заметил высокий красивый темноволосый мужчина по имени Джордж, что приютил, а затем представил всему рабочему коллективу. Открыто никто не изволил возразить основателю самого заведения. Но даже если бы кто и высказал претензии, он всё равно знал, что девочка останется с ним. Не заимев детей даже после сорока лет, мужчина был несказанно рад милому созданию, которое взялся воспитывать и растить, как собственную дочь. Шёл год за годом, и навыки Мэй всё больше развивались, что не могло не радовать её названного отца. Остальные работники цирка с уважением относились к девочке, хотя некоторые и старались скрыть неприязнь, растущую с каждым днём всё больше. Так и прошло с тех пор больше десяти лет...       Мороз не щадит всю мокрую до последней нитки девушку. Бледные щёки и нос стали пурпурно-красными, глаза непроизвольно выявляли слёзы, что мгновенно замерзали на женском лице. Вязаная шапка, согревающая лишь осенью или весной, и вовсе не согревала уши своей хозяйки. Тканевый шарф, окутывающий длинную бледную шею, не имел шансов проявить себя в прямом назначении. Мокрое насквозь темно-зеленое пальто не сохранило сухого места, так же как и тонкие штаны. А на весенние короткие сапоги надеяться совсем не стоило, ведь в них ноги девушки замерзали сразу, как только та выходила на улицу. Но не смотря ни на что она всё равно спешит, то и дело согревая ледяные ладони пока ещё горячим дыханием. Пару раз чуть не поскользнувшись, Мэй все-таки добралась до своего главного убежища. Где на входе её сразу же подбежал встретить Джордж.       — Совсем сдурела в такой мороз в таком виде разгуливать? И где ты так только промокнуть умудрилась? — злился на неё мужчина, что очень давно решил для неё стать любящим отцом. У которого это весьма прекрасно получилось.       — Да ладно тебе, — улыбаясь, отмахнулась в ответ на его ругань девушка.       — Ты точно рехнулась!? Не хватало тебе ещё заболеть. Так ещё сегодня твой очередной выход на арену, — продолжил он, стараясь осторожно снять с дочери мокрое пальто.       — Не переживай, — похлопала его легонько по плечу Мэй, успокаивая, — Всё будет замечательно!       — Так. А ну марш за мной! — срубил на корню все её попытки унять его беспокойство. — Да чтобы я ещё хоть раз отправился сюда без тебя, доверив тебе добраться самостоятельно - да никогда! — вслух рассуждал Джордж, пыхтя как паровоз, таща за собой дочурку.       Кое-как поспевая за быстрым темпом шагов мужчины, Мэй, спустя ещё некоторое время, оказалась в просторной комнате. Через большое окно со светлыми занавесками прекрасно проникал дневной свет, постепенно перетекая в сумерки, освещая несколько кресел и диван расположенных возле круглого деревянного стола в центре комнаты, на одно из которых девушке было велено присесть. И, приняв колючий плед, закутаться в него с головой. После того, как девушка, сняв сапоги, подогнула ноги под себя и укрылась, приняла в руки горячую кружку чая.       — Ты хотя бы понимаешь, что со здоровьем шутки плохи?       Мэй виновато кивнула головой, предпочитая согреться вкусным напитком, нежели спорить с отцом.       — Этого мало, — тяжело вздохнул мужчина и уселся на диван напротив девушки.       — Кстати, нашел ту, что ты давно хотела, — решил перевести разговор в другое русло Джордж и, потянувшись до полок с книгами, достал нужную, а после положил на стол.       Внимание Мэй сразу привлекла к себе яркая обложка книги. Жанр приключений и фантастики. Незабываемое путешествие по миру грез машинописных страниц, — Спасибо, — приняв дорогой сердцу подарок, поблагодарила она мужчину, решив вылезти из-под тёплого кокона пледа и крепко обнять отца.       Мужчина в ответ заключил дочь в свои объятия. И уже спустя пару секунд из его глаз покатилась первая слеза, которую тот сразу же стер рукавом темной рубашки. Опустив руки, он мгновенно поднялся на ноги, решая покинуть комнату и заняться работой.       — Мне пора. Я зайду за тобой, когда придет время, — напоследок обернувшись и подарив дорогому сердцу человеку добрую и ласковую улыбку, скрылся за дверью из тёмного дерева. Позволяя побыть девушке наедине с собственными мыслями.       Вернувшись в кресло и вновь укрывшись пледом, Мэй, взяла со стола подаренную книгу. Раскрыв бумажный мирок в толстой корочке, она погрузилась в его первые строки. Удобно откинув голову на мягкую спинку кресла и забыв обо всех проблемах реального мира, окунулась сознанием в страну невиданных мечтаний.       С первых страниц приходит чувство умиротворения и полного спокойствия, это прекрасно, особенно когда никому не нужен и имеешь возможность остаться в полном одиночестве. Переход автора к действиям героев пробуждает в сознании интерес к дальнейшему перелистыванию следующих страниц. А тем временем за широким окном на главную площадь вновь опадает с небес снег. Хрупкие снежные хлопья накладываются тонкими слоями друг на друга, дополняя глыбы образовавшихся сугробов. Небо приобрело темно-синий оттенок. И, наконец-то, в городе зажигаются огни. Высокие фонарные столбы освещают своим ярким светом темные зимние улицы. Вьюга замедляет ходьбу прохожих, насылая на них вихрь холодного ветра с частичками снега. И лишь, как застывшие камни, стоят деревья, погруженные в сон, подобно сидящей в кресле девушке, окутанные инеем, как теплым покровом белого одеяла. Совсем не следя за временем, Мэй поглотил сон. Торшер, включенный ранее, отныне освещал молодое женское лицо. Темные ресницы подрагивают и их обладательница открывает зелёные глаза, вновь оказываясь в реальности. Медленно поднявшись на ноги и закрыв увлекательную книгу, положила ту на стол. Взглянув в сторону окна, девушка пришла в восторг, ей удалось хорошо отдохнуть и проснуться к вечеру. Но от мыслей её отвлекла позади открывшаяся дверь в комнату, в проходе которой стоял Джордж, уже облаченный в черный деловой костюм, поверх которого свисала блестящая мантия. Руки иллюзиониста покрывали белые перчатки, а шею украшала элегантная черная завязанная бабочка. Темные волосы мужчины зачесаны назад, на чьей голове весь образ завершал черный цилиндр, а вместе с ним и черная маска, скрывающая лишь верхнюю часть лица.       — Как всегда великолепен, — похлопала в ладоши Мэй, подходя к мужчине, подозревая, что её время уже пришло.       — Спасибо. Тебе тоже не мешало бы одеться.       На реплику отца она лишь улыбнулась и закрыла за собой дверь, оставляя пустовать скромный кабинет и дальше. Девушка и её названный отец торопливо минуют новый поворот коридора, продолжая разговор.       — Ты успела отдохнуть?       — Да. А книжка просто чудная!       — Рад, что она пришлась тебе по вкусу.       — Хм... Только вот...       — Что? — немного замедлив шаг, задал обеспокоенным тоном вопрос он.       — Когда встречу Трикс, то хорошее настроение как рукой снимет, — пожала Мэй плечами.       — Неужели нельзя спокойно и без ссор работать в паре? — чуть обозлился он, искоса поглядывая на дочь.       — Ты же сам видел и знаешь, как она ко мне относится. Глядишь когда-нибудь и нож в спину воткнет, а мне никто не поверит, — заведя руки за голову, вздохнула девушка. Прекрасно зная, как её помощница к ней относится и как старается выглядеть в глазах других безобидной и пушистой, сразу припоминая, как та целенаправленно её сбивала с выполнения разных трюков на репетиции, говоря, что это было лишь случайностью. А после дарила ехидную улыбку своей сопернице.       — Хватит. Не желаю ничего об этом слышать.       — Но, пожалуйста, замени её кем-нибудь другим. Я больше не хочу тратить из-за этого нервы, — умоляла его девушка, прося о помощи и избавлении от назойливой зависти в отличие девушки по имени Трикс.       — Знаешь, мне уже надоело выслушивать всякого рода небылицы. И даже если все и есть так, то подойди и поговори для начала. Быть может, это всё уладит, — обреченно выдавил из себя Джордж, точно зная, что получит ещё больше отрицаний в адрес на его совет.       — Я уже пыталась. Ты забыл, как я после этого разговора пришла к тебе, облитая холодной водой?       Вновь вспомнила один из случаев Мэй, когда решила прислушаться к наставлениям отца и поговорить с девушкой, искренне надеясь даже на дальнейшую дружбу. Но та с привычной ухмылкой выслушала неприятную ей особу, а после окатила ведром холодной воды, говоря, что ни за что не пойдет на компромисс. Причём даже не объяснив, за что она так с ней поступает.       — Не намерен больше это слушать. Приведи себя в порядок, скоро начнется представление, — резко прервал её речь Джордж, оставив ту стоять возле общей гримерной. А сам направляясь в сторону другого коридора, где ему уже шли на пути другие служащие цирка, что-то оживленно обсуждая.       Проводив мужчину скучающим взглядом, Мэй вошла в комнату, захлопнув за собой дверь. Внутри вдоль стен стояло несколько столов со стульями, над которыми висели зеркала. Каждая полочка была полна разных коробочек с красками, блёстками, кисточками, заколочками, перьями и прочим. В другой части комнаты была ещё одна дверь, что скрывала за собой подсобное помещение, храня в себе множество костюмов артистов.       Но не проходит и дня, чтобы она не вспоминала, какое огромное количество раз оказывалась запертой в этой комнатушке по желанию мстительной Трикс. Самой Мэй никогда не был ясен смысл такой позиции со стороны меркантильной особы. В чем именно заключается основа такой холодности по отношению к ней? Почему с самого её первого здесь появления она не полюбилась этой девушке, что была старше неё всего на пару лет? А всякие мосты, протянутые в надежде на образование мира и дружбы, в миг сжигались после сказанной очередной колкости Трикс. Когда же глубокая чаша терпения Мэйуми переполнилась последними каплями сдержанности, то, решив отвергнуть мысли о перемирии, стала попусту игнорировать заурядную выскочку. Шли годы и упорные тренировки, дающие продуктивные результаты в виде выступлений в самом центре арены. Весь коллектив трудился на славу. А Мэй частенько приходилось отрабатывать приемы в компании ненавистной ей Трикс. Её карие глаза с нескрываемым презрением следили за каждым движением девушки, что вновь принималась за жонглирование кинжалов, завёрнутых в плотные кожаные чехлы. Репетиция - дело важное. Необходимо обязательно отработать и вспомнить все нюансы перед тем, как исполнить свой номер перед публикой. Закончив с разминкой, девушка решила приступить к последней части своей тренировки. Махнув рукой, подавая сигнал ассистентам, она стала доставать холодные кинжалы. Увидев уже стоявшую в центре девушку с высоким цилиндром на голове, наверху которого красовалось наливное зелёное яблоко, она отошла на несколько шагов назад, начиная целиться. На пробах старых ошибок, Мэй осеклась в сторону Трикс. Ведь эта мерзавка посмела крупно её подставить. Однажды девушка как и обычно уже готовилась бросить кинжал, который бы в то же мгновение разрезал яблоко пополам, но всё пошло не так благодаря новой выходке кареглазой. Дождавшись, когда та прицелится, Трикс выпустила на волю птиц из железной клетки, которые сразу же вырвались наружу. Но Мэй уже успела выпустить из рук оружие, что летело в рой птиц, ещё не разлетевшимся по залу полностью. Нож точно вонзился в белое крыло голубя-павлина, который тут же упал на землю. Не веря в то, что смогла погубить одного из тех, за кем так любила помогать ухаживать, кинулась со всех ног к раненой птице. К счастью, питомец со временем вновь смог летать, но этот горький осадок в памяти изволил дать свои плоды в душе Мэй. Заметив на себе взгляд, Трикс прищурила глаза и надменно рассмеялась, вспоминая тот же день. Но девушка сделала это лишь для убеждения в том, что та находится слишком далеко, чтобы вновь всё испортить. Пара секунд и яблоко насквозь прорезал острый серебряный клинок. Победно вздохнув, девушка решила переместиться в недавнюю комнату, чтобы одеть на себя свой наряд. Минуя новый поворот, ей встретился в полном составе оркестр. Улыбнувшись девушке, мужчины прошли дальше.       Пока никого нет рядом, имеешь полную возможность быть собой. Безлюдная в данный момент комнатка встречает резкими ароматами духов других артисток. Поморщившись, Мэй проникла внутрь. И какой только дурак догадался сделать выключатель в глубине комнаты? Но, не успев пересечь и половину пути, пространство озарил привычный свет. А в противоположной стороне стоит уже знакомая особа, скрестив руки на груди. Застыв на месте, девушка не знала, что делать.       Как же часто всё-таки может посещать чувство полной растерянности. А, не имея ни одной здравой мысли в голове, и вовсе получаешь прекрасную возможность кануть в дремучий лес из не сформировавшихся вопросов и их решений. Не имея каких-либо догадок на дальнейший возможный ход ситуации, остаёшься ожидать действия от другой стороны. Но та лишь молча продолжает сверлить взглядом напротив стоящую перед ней девушку, заставляя глубоко задуматься.       — Не за этим ли пришла? — первой нарушила напряжённую тишину Трикс, взяв в руки со спинки стула костюм девушки.       — Зачем ты здесь? — наконец-то смогла выдавить из себя вопрос Мэй. На что с лица другой скользнула улыбка.       — На тебя лишний раз поглядеть, — включила в ход сарказм кареглазая.       — Оно ядом каким-то пропитано? — нахмурившись, оглядела девушка свой наряд, что подавала ей в руки Трикс.       — Хватит язвить. Хотя, не так уж и долго тебе осталось, — бросила ей в руки вещи и прошествовала мимо к двери. — Ах, да. Чуть не забыла, — развернувшись вновь лицом к Мэй, стукнула себя по лбу девушка, — удачного выступления, — с наигранной любезностью высказала она свои пожелания, а после громко хлопнула дверью, удаляясь прочь.       Что же движет людьми, и на что они действительно способны, не знают даже они. Но, как и все, имеют свои общие об этом представления. Но если подумать, то ответ весьма прост. Сколько на свете существует эмоций, те мы и испытываем, сколько существует чувств, тем и живём. А сколько много о них нам ещё предстоит узнать, знает лишь время. Но по каким причинам ворчливой особой Трикс движет ненависть по отношению к Мэйуми, увы, никому не узнать. Ведь сердце кареглазой девушки давно уже закрыто на замок и никакая тайна или колющая душу тайна не сможет прорваться через него, а уж тем более поведать кому-нибудь о себе. Вот и приходится болеть душевными страданиями, но, не желая кому-либо открыться и изливать скопившиеся внутри головы мысли, лишь остаётся выплёскивать своё раздражение от происходящего на других, ни в чём не замешанных людей. Подобная черта способна без промедлений оттолкнуть от себя любого, кто изволит приблизиться ближе или же всего-лишь случайно оказаться на глазах.       Каждый из нас ставит перед собой шкалу планов, которую намерен выполнить в новый грядущий день, но ведь никто никогда не знает, что к вечеру того же дня может больше не суметь открыть глаза и увидеть белый свет. Печально от одной лишь мысли, что ничего не вечно в этом мире. У всего на свете есть своё начало и свой конец. Но никогда не стоит забывать, что после так называемого заключения начинается новое продолжение. Чувство ненависти, злоба, смерть, все они когда-то отступают как и противоположные им: любовь, добро и жизнь. Забавное противоречие: здесь ничего не вечно, однако никогда не оканчивается. Лишь прерывается на неопределенный срок. Но как быть с человеческой жизнью? Она ведь точно имеет своё скороистечение. Но, быть может, если сравнить её с прекрасным, ароматным, полным жизнью цветком, сможем понять немного больше... Его жизнь по-своему удивительна, но и проста для нас. Из посаженного в землю семечка появляется наружу росток. Маленький, хрупкий, светло-зеленого оттенка стебелек, плавно переходящий в две небольшие чашечки. Он живёт благодаря солнечному свету, такому легкому и невесомому теплу и драгоценному дождю, что не дает ему зачахнуть. Так и пролетают его дни. Ещё пока закрытый бутон каждый день, за исключением пасмурной погоды, следит за лучами солнца, пока то не опустится вновь за горизонт. Став однажды высоким, приобретя крепкий стебель и сочные шероховатые широкие листья, тянущиеся к верху, его бутон наконец-то начинает раскрываться. Подсолнух – это младший брат небесного солнца, но живет на земле. Его улыбающееся темное лицо окружено плотным венком из ярко-желтых лепестков гладких и нежных на ощупь. Спустя время в его тёмной корзинке образуются плотно прижатые друг к другу семечки. Люди, собрав полученный дар растения, оставляют тот в покое. А новая ночь вновь сменяется днём, и, когда-то полный яркости, цветок отныне засыхает. Тускнеет его стебель, а листья прогибаются и тянутся вниз, становясь сухими и ломкими. Больше его красота не порадует ни один глаз. Так и зачахла оболочка, в коей совсем недавно царствовала душа. Так и движутся остальные в мире. Сначала рождается жизнь, отбывает свой срок на земле, имея возможность оставить после себя плоды, которые тоже в скором времени оживут. А затем приходит смерть. Скучно и обыденно. Но, конечно, это всего лишь растение. Однако мы на них похожи. Но при всём этом имеем куда больше радостей, чтобы продолжить скрашивать своё существование.       Главные двери открываются, впуская пришедших в тёплое помещение, где их уже во всеоружии готов встретить контролёр, проверяющий входные билеты. Огромные очереди формируются за считанные секунды, выстроенные к свободному окну гардероба. В коридоре становится слишком людно и очень громко, из-за чего вся толпа спешит пройти дальше, где каждый уже сможет занять свои места. Минуя проход, завешанный плотной алой тканью, люди проходят в зал. Первый звонок как неожиданный удар, подобный надоедливой трели звенящей в ушах. Чувство предвкушения всё возрастает, а волнение утихает, оставляя после себя лёгкие покалывания в голове, пока ещё не способные помешать празднику. Пышные дамы, на чьих фигурах красуются ярко-синие передники с белыми рюшами, активно продолжают вызывать у сидящих к себе интерес. То и дело предлагая горячие пирожки с разными начинками и напитки, имея с этого хорошую копейку в кошельке. Казалось, что гул из общего шума способен заставить треснуть стены, застряв под куполом цирка. Второй звонок уже предупреждает скорее подоспеть опоздавших и занять места, согласно купленным билетам. А уже успевшие надоесть особы, стали спешить удалиться из зала. Третий. Свет от прожекторов, расположенных высоко над людьми, постепенно гаснет. Погрузив всё пространство во тьму, заставив голоса зрителей стихнуть и приготовиться.       Уверенным шагом по бетонному полу ступает совсем недавно достигший пятидесятилетнего возраста мужчина. Тусклый свет освещает его тёмный и в то же время блестящий костюм. Расправив гордо плечи, вытянув шею и подняв голову, на которой величественно восседал чёрный цилиндр, с улыбкой на светлом лице приближается к заветному занавесу. Но голова его забита совершенно не мыслями о хорошем проведении представления, из-за чего остальным коллегам мог изредка показаться летающим в облаках. Но это не важно по сравнению с тем, что творилось в его душе. Недавний разговор с дочерью, зашедший о неприятной для неё особе, Джордж никак не мог отогнать от себя прочь. Чувство вины - вот что тяготит его на протяжение долгого времени. Он постоянно думал и рассуждал о том, а правильно ли поступает, не вмешиваясь в конфликт девушек. Мужчина считал, что его добрая и единственная Мэй должна пробовать налаживать контакт сама и без какой-либо помощи с его стороны. Но вся эта бессмыслица затянулась на слишком долгий срок, на протяжение которого Джордж всё никак не имел возможности найти себе места. Каждая попытка Трикс насолить его дочери превращалась в ещё большие терзание себя. Он пробовал не один раз в тайне от Мэй налаживать с девушкой контакт, но всякий раз натыкался на мерзкую фальшь о случайности и о том, что этого больше никогда не случится. Её реплики каждый раз вызывали у мужчины злость, который просто не мог найти выхода из сложившейся ситуации. Он мог бы всего-навсего уволить эту негодяйку, но до сих пор не сделал этого по одной лишь причине. Отец Трикс являлся одним из его главных спонсоров, а лишиться денег означало бы лишиться всего, что только имеешь над головой, цирка. Его условие было простым: Джордж забирает девушку к себе, позволяя той выступать на сцене, а взамен он получает прибыльную сумму денег. На тот момент кареглазой красавице было почти десять лет. Будучи с раннего детства уже избалованным любовью и лаской ребёнком, она старалась получить отдачу от самого мужчины. Но тот был непоколебим. Понимая, что ему придётся выпускать эту катастрофу на всеобщее обозрение, он решил взяться за развитие в её теле ловкости, силы и таланта. Ничего путнего из этого не выходило. Но, однажды выйдя на улицу в разгар через чур разыгравшейся погоды, в виде нескольких продолжительных дождливых дней, он повстречал ребёнка. Девчушка босиком топала по глубоким холодным и грязным лужам, одетая в лохмотья. Волосы были растрёпаны, а взгляд зелёных глаз стал пустым и отрешённым. С того дня Джордж и принял в свою "семью" нового члена, девочку по имени Мэйуми. У которой с детства был талант и стремление учиться новому, в её случае - метанию кинжалов и жонглированию различными предметами. Видя эту счастливую пару постоянно вместе, в душе маленькой Трикс проснулись чувства ревности и злобы. Ненависть к той, что смогла привлечь к себе внимание того, кого сама, увы, заинтересовать была не в силах. Из-за любви и заботы мужчины Мэй страдала от нападок девушки, даже не подозревая, в чем именно заслужила к себе такое отношение. И всякий раз он продолжал винить себя во всех её бедах, страдая с каждым днём сильнее. Но что-то вдруг его осенило, будто изнутри прожгло, и в голове заплескалась водопадом надежда на то, что всё ещё не поздно прекратить. И точно для себя решив:       — Ещё одна выходка с её стороны и покатится чертям. И мне должно быть всё равно на наше финансовое положение,ведь главным для меня всегда останется сделать счастливой свою Мэй.       Взмах рукой и меж алых тканей появляется человек. Делает резкий наклон в сторону и хватает в правую руку кинутый ассистентом реквизит. Серебряный наконечник идеально сочетается с чёрным основанием трости, что легко вертит в руке мужчина. Вспышка, а после яркий белый луч света, точно направленный на пританцовывающего Джорджа, что направлялся непосредственно к центру зала. Дойдя до нужной точки, он замер. Склонил голову в трёх низких поклонах, а затем, подхватив цилиндр, расправил руки в стороны. И в ту же секунду на одном из балконов заиграла музыка оркестра. Помимо белого света прожектора зажглись и остальные, освещая пёстрыми бликами весь собравшийся по периметру круга состав цирковых артистов, что как и их наставник замерли в своих изящных позициях. Когда же в игру вступили звуки великолепной скрипки, то все артисты покачнулись и поменялись местами, представая во всей своей красе перед каждой частью заполненного людьми зала. Публика всё это время активно поддерживала аплодисментами, бегло наблюдая за каждым из тридцати человек, что стали танцевать, окружая главного ведущего всей программы. Многообещающе поприветствовав собравшихся зрителей, он скрылся в зашторенном проходе, за которым последовали большинство артистов. Музыка сменила завораживающий такт на более неугомонный и активный, под которую стали отмирать оставшиеся несколько человек, недавно играя роль изящных статуй. Четыре человека, стоящие друг к другу лицом, одновременно развернулись к зрителям, с улыбкой кланяясь и расходясь в стороны. Расправив руки, дожидаясь нужного удара в трепещущей мелодии, чтобы наконец-то вступить в игру. Каждый из жонглёров был наряжен в камзол, оттенки которого напоминали разноцветных павлинов, с аккуратно расправленным треугольным воротом, под низом которого виднелся стоящий белый воротник рубашки. А длинные рукава, с выглядывающими из-под них оборками, придавали долю аристократичности столь причудливому образу. На шеях двух девушек красовались ярко-малинового оттенка розы, украшая своим огромным количеством и высокую причёску, что чётко давало отличить их от рядом стоящих юношей, которые в отличие от тех были награждены огромным чёрным бантом, свисающим сбоку. Высокие яркие сапоги, идеально подходящие под шлейф камзола, завершали образ каждого из артистов. Но вот каждый из них как один подбрасывает вверх четыре булавы. После такой казалось бы томительной минуты у всех сложилось впечатление, что действуют они подобно точным копиям друг друга, пока эта заминка не прекратилась благодаря новому движению со стороны жонглёров, которые, выстроившись в ряд, но повернувшись одной парой к другой, стали работать каждый друг с другом, попеременно меняясь. Для запланированного усиления эффекта представления девушки взбираются на юношей, и уже сидя на их крепких широких плечах, всё ещё продолжают без перерыва бросать друг другу предметы. И продолжается это до тех пор, пока в центр зала не прикатывает на большом с виду металлическом шаре разодетый клоун. В детях и взрослых просыпается яркий смех, глядя на всяческие наигранные попытки нового гостя помешать этой четвёрке заниматься своим делом. И те, сжалившись над ним, впускают в свой игровой круг, в котором он активно рвётся принять участие. Но недолго продлилась новая игра, ведь наглый рыжий клоун забирал себе все брошенные булавы, которые должен был передать другой паре. А те с удивлением и замешательством, застывшим на лицах, наблюдают как и все зрители за ловкими движениями этого нахала, который, стоя на шаре, жонглировал абсолютно всеми предметами. Получив новую порцию аплодисментов зала, он раздал четвёрке их булавы, а сам принялся кланяться со словами, — А я ещё вернусь, — удаляется прочь с арены. Тем временем парни и девушки уже вооружились новыми запасами для будущих манёвров. Трое отошли к одному краю, чтобы никому не загораживать вид на молодого человека, что вышел в центр с десятком одинаковых шляп в руках и нескольких на голове. Поставив рядом с собой металлическую вешалку для одежды, он повесил на её крючки пока лишние головные уборы. А те, что остались в руках, стал подбрасывать одну за другой всё выше и выше, при этом совершая несколько поворотов и прыжков, не забывая добавлять к трюкам перекрещивание рук и броски из-за спины. Покончив с этим делом, он приступил к следующему. Бросив одну из шляп на пол, та отскочила и мгновенно была подхвачена лакированным носком туфель юноши, а после в его руках оказалось по одной такой же шляпке, в том числе и на голове. Прокручивая в руках головные уборы, он подбрасывал каждую по часовой стрелке, меняя их местами, постепенно ускоряясь, что не могло не вызвать у публики восторг. Собрав все до единой, молодой человек стал их подбрасывать, то и дело гуляя по кругу всей арены, а затем, вернувшись в центр, поймал все до единой на свою темноволосую голову. Закончив свой дебют под бурю аплодисментов, он отошёл в сторону тройки, а его место заняла уже другая особа. Сбросив с себя камзол, оставшись в бриджах и белой заправленной рубахе, она, засучив рукава, принялась представлять свои умения владением колец. По началу те летали в воздухе, попадая из одной руки в другую, понемногу увеличивая своё количество. Когда же их стало больше, чем достаточно, ассистент поставил недалеко от девушки стул с тонкими ножками, на который юная особа непременно должна была встать, но сложность заключалась в том, что встав носочками на оба края сидения, она должна держать равновесие и как бы передвигаясь словно на ходулях. Её старания были награждены бурной овацией со стороны зала. Соскочив со стула, девушка подбежала к помощнику, что уже катил в её сторону одноколёсный велосипед. Встав на его педали и тут же найдя равновесие, девушка стала крутить пару широких колец на шее и запястьях, постепенно пускаясь по всему периметру арены, чтобы её как следует смогли все разглядеть. Как только она спустилась с велосипеда, то её ноги разъехались в стороны. Сидя на полном поперечном шпагате, она продолжала жонглировать кольцами. Поднявшись вновь на ноги, предстало время завершить свой выход. И по традиции всех ранних выступлений номер завершился подбрасыванием разом всех колец в воздух и собиранием на собственное тело. Настала очередь третьего. По задумке юноши, он представлял несколько похожую на предыдущие степень искусства, заключающиеся в поимке мячей. Два акриловых шара, находясь в умелых руках, переливались на свету прожекторов, продолжая крутиться на крепком пальце юноши. Но вот, согнувшись в спине, он перекатывает по рукам разноцветные шары один за другим, при этом один из них стараясь удержать на впадине между глаз. После, отныне лёжа на полу, подключил доселе незадействованные ноги. Подобный ход событий на публику произвёл хорошее впечатление, и тот продолжил. Но спустя время становится на огромный мяч и продолжает подбрасывать мячи, да так высоко, со стороны кажущимися вот-вот достающими купола цирка. Отступив назад, предоставил возможность выступить последней претендентке. Её небольшой номер вобрал в себя части всех предыдущих. Катая по полу акриловые мячи разных размеров, крутя на теле несколько колец, подбрасывала высоко несколько шляп и те же недавние булавы. Но, а затем вернув каждому реквизиты, принялась пускать в ход свои. Получив новые небольшого размера хрустальные шары, перед этим взобравшись на одного из юношей. И уже найдя равновесие, стоя ногами на его плечах, игра началась. Другие парень и девушка стали активно помогать той жонглировать огромным количеством шаров. Которая ещё и успевала проделывать этот трюк одной рукой. Закончив, вся четверка склонилась в поклоне и стала удаляться под непрерывные рукоплескания. Но зал озарил звонкий хохот появившегося недавнего клоуна, который насильно вернул этих четверых на место.       — Не уж-то сбежать от меня хотели? Наивные, — вслух рассуждал он, попутно расставляя юношей напротив друг друга, давая в руки длинную скакалку. А девушке велел вновь взять булавы, а другой шары. И подведя их к самому центру, заявил, — Скачите!       Молодые люди дождались, когда девушки, стоящие лицом друг к другу станут подкидывать предметы, начали одновременно производить старательные движения рукой. Так и прыгали девушки через препятствие не переставая жонглировать. Толпа их поддержала аплодисментами, но от слов мужчины рассмеялась и затихла, — Рано ещё! Так, а теперь смертельный номер! — объявил тот, чем заставил всех ещё с большим вожделением ждать дальнейших действий.       Клоун, подозвав к себе мужчину из толпы, перед этим наугад ткнув пальцем в сторону зрителей. Вытащил того в освещенный центр зала. Походив вокруг него кругами и рассмотрев по нескольку раз с ног до головы, крикнул, — А завяжите-ка ему глаза! На его зов тут же откликнулся молодой ассистент, что стал завязывать улыбающемуся и ни о чем не догадывающемуся мужчине глаза. Клоун, подойдя к нему, похлопал того по плечу и сказал, — Как только я свистну, начинай прыгать. А мы посмотрим сколько раз ты сможешь это сделать не запнувшись об веревку.       Затею смышленого клоуна зрители активно поддержали, но часть из них была ещё и адресована тому, кто должен был исполнить трюк. Махнув рукой, подавая знак оркестру о начинании представления, отошёл в сторону и по залу пронесся звонкий свист. После которого задорный смех кое-как могла заглушить музыка, ведь рядом стоящие парни и вовсе отошли в сторону. А громкие свисты и удары об музыкальные тарелки лишь имитировали перебрасываемую через мужчину верёвку. А тот ни о чем не ведая продолжал как и было велено подпрыгивать, а реплики со стороны клоуна вновь заставляли прибавлять темп, — Выше! Быстрее! Быстрее!       Когда же удары тарелок стали слишком быстрыми, не совпадающими с его темпом, тот сдернул с глаз повязку, всё ещё продолжая прыгать. Искренний смех стал прорываться сквозь улыбку от осознания того, что это был всего-лишь розыгрыш. Отпустив мужчину и выпроводив четвёрку жонглёров, стал кланяться. Вновь не надолго появившейся главный ведущий и по совместительству основатель цирка, представил следующих артистов. Первыми на арене цирка появилось пять, как именуют, верных друзей человека. Что быстро пробежались по арене и заняли свои места, дожидаясь прихода их обаятельной дрессировщицы. Которая, являясь блондинкой, имела на голове, как и другие высокий конский хвост. Но будучи облаченной в ярко-золотой костюм, открывающий вид на соблазняющие своей красотой женские ноги. Затем объявились большие, яркие и пёстрые попугаи в сопровождении миниатютной и хрупкой с виду девушки с двумя пышными рыжими хвостами на голове и переливающемся в свете от белого к розовому костюме, что закрывал полностью всю талию и грудь, оставляя на показ лишь правую ногу, левую руку и ровную спину. Третья девушка имела длинные волосы, тоже заключенные в хвост, костюм кораллового оттенка с широкими рукавами, скрывающие руки лишь по три четверти. А стройность ног подчеркивали высокие черные чулки, не достающие коротких того же цвета шорт. За которой и последовали иной породы псы, подгоняемых острым стимулом. Расставленные препятствия разной высоты им предстояло преодолеть на своём пути. И за хорошо выполненную команду заслужить вкусную кормёжку. И каково же было умиление людей, наблюдающих за живой картиной перепрыгивающих собак через друг друга. А после исполнения игры в мяч стоя на задних лапах, заслужили одобрение зрителей, представленном в виде аплодисментов, и дрессировщиц, получением от них лакомства. И уникальные по своей природе птицы были не намерены скучать. Высвободившись через открытые маленькие дверцы клетки, они совершили несколько полных кругов под куполом цирка, а затем стали валяться по бархатному, но твёрдому покрытию, подобно собакам исполняющих тот же трюк. Или же находясь на кольцах, совершая перевороты. Удивительно как у них не идёт после этого кругом голова. Забавное зрелище, когда обворожительные по своей красоте попугаи качаются на тонких металлических качелях. Верные псы так же как и птицы беспрекословно выполняли любые команды дрессировщиц. Встав в длинную шеренгу и одновременно присев, зал наполнился собачьим гулким воем. Позже предстали канатоходцы, одетые в камзол, чулки и поверх них стеганые штанишки на ватной подкладке, шарообразной формы с разрезами. На высоте более десяти метров передвигаясь по протянутому тросу от одной части зала к другой. По началу лишь имея в руках балансир, а после уже используя моноциклы под радостные и восхищённые восклицания зрителей. Кого же не заинтересует узреть на ещё более сложный трюк артиста? Который перевозит на своих плечах напарницу, держа в руках такой нужный балансир, да ещё стоя на моноцикле, перебираясь на нём по канату в обратную сторону. Сумели отвлечь на себя внимание появившиеся акробаты. Подобно настоящим ангелам паря над всеми присутствующими. Двое девушек в платьях лёгкого, гладкого и светлого кроя, стоя на двух огромных кольцах параллельно друг к другу, показывали все возможности гибкости человеческого тела. Внизу тем временем один из трёх молодых людей демонстрировал собравшимся здесь силу своего крепкого мужского тела. Встав на стол в форме круга, а затем поднявшись на капштейн, удерживал своё тело опираясь лишь на одну руку, а затем и на голову. Покончив с этим занятием искусного гимнаста тут же подхватили другие юноши и подцепив верёвками ноги, подвесили вниз головой, да так чтобы он держался сам. Крепкий трос постепенно натягивался, поднимая парня всё выше, что был облачён лишь в светлые брюки с полностью оголённым торсом, что позволяло женской половине открыто любоваться подтянутым и рельефным телом. Двое других юношей, представших в тёмно-голубых брюках, разбежались по разные стороны. Взобравшись по лестнице на вышки, каждый ухватился за свои качели и с разбегу полетел вперёд. Совершив полноценный трюк "солнышко" по нескольку раз. Всё то время две девушки-ангела кружили в воздухе вокруг первого парня. То и дело опускаясь вниз, будучи свешенной вниз головой как и он сам, то находясь на уровне выше, в то время как её предшественница делает противоположное. Найдя общий баланс, вновь возвышаясь над юношей, одна из девушек плавно приближается и старается сильно вытянуть ноги вперёд. И пока не рухнуло на землю кольцо, на котором недавно сидела девушка, трос который специально сдёрнул один из акробатов, её успел схватить за хрупкие лодыжки подвешенный ранее юноша. Вскоре тряска прекратилась и ангел смогла освободить одну ногу из его хватки. Которую и подогнула, изображая гордую перевёрнутую цаплю, и свесив руки, ждала череда следующей девушки. Другая особа должна была исполнить несколько иную роль. Дождавшись когда её вернут на землю, спустилась и встала под этими двумя. Резкий, высокий прыжок на батуте и ей удалось сцепиться руками с другой девушкой. Замечая как их всех вместе тянут к куполу, приняла зеркальное положение относительно своей коллеги. А двое других акробатов тем временем совершали последние перевороты. И спустившись вниз, предстали перед публикой во всей красе. В центре манежа вновь появился ведущий, повествующий о начале антракта длинной в десять минут. Зал полный людьми вновь заполнился вздохами и криками, так как женщины снова стали предлагать свой товар. Вот и закончилась первая часть всего представления. Дальше будет только интереснее. В этом был уверен абсолютно каждый, в том числе и сами артисты. Десять минут пролетели быстро, как никогда. Раздался заветный третий звонок. И первым номером второй части стала пантомима в исполнении клоунов-мимов, что изрядно повеселили публику, подготавливая к следующему завораживающему номеру. Под быстрые звуки оркестра на арену цирка врываются лихие наездники на своих конях. Которые в течение долгого времени выполняли различные трюки. Поражая народ своей уверенной и чёткой координацией катаясь стоя на коне, а так же свисая всем телом с боку животного лишь держась одной рукой за его узду. Помимо этого трюкачей-наездников преследовали вооружённые девушки и юноши, грозясь вот-вот спустить курок. Всего лишь сценка о преследовании грабителей банка предстала перед зрителями. Часть людей осталась в центре, придаваясь танцам, пока их союзники в это время атаковали самих наездников, запрыгивая на коня и вскоре вытесняя из седла. Когда же борьба между ними прекратилась, то все заняв свои места пустились в пляс. В свете прожекторов костюмы танцующих артистов переливались в глазах людей всеми цветами радуги одновременно. Мерцание огней прекратилось, когда циркачи окончили свой танец. Зал заполнил тусклый зелёный в переливах с жёлтым свет. И на сей раз перед публикой предстала обворожительная заклинательница змей. Огромные и широкие рукава её салатового наряда тянулись вслед за ней по всему периметру манежа. Гордо поднятая голова, выпрямленная спина, грациозная походка, всё это повествует о полной уверенности в себе и точном знании своего дела. Совершив несколько долгих кругов под тягостную и таинственную мелодию вокруг стоящей в центре низкой плетёной корзины, она наконец-то решила сесть вблизи неё. Скрестив ноги и вобрав в грудную клетку побольше воздуха, та стала издавать чарующие звуки с помощью флейты. Едва факир начинает играть, как вылетевшая из корзины разъяренная рептилия тут же успокаивается и, не отрывая взгляда от инструмента, начинает покачиваться в такт мелодии. Зрелище чарует своей опасностью и красотой одновременно. Но мало кто знает, что флейта для заклинателя является не музыкальным инструментом, а дубинкой, с помощью которой он дрессирует своего ядовитого «артиста». Кобра, уже порядочно ошалевшая от непривычного еще сидения взаперти, распускает капюшон и кидается на дрессировщика с вполне очевидными намерениями. Тот встречает ее во всеоружии – а оружием, является флейта. Раз за разом кобра выказывает свой злобный нрав, но «музыкальные удары» в конце концов вынуждают ее обратиться в бегство. Ей не дозволяется и этого – укротитель лупит ее до тех пор, пока бедолага совершенно не выбивается из сил, и плетеная корзинка, в которой ей предстоит жить, не кажется ей заманчивым и желанным убежищем. Жестокая дрессировка, но всё-таки стоит этого зрелища. На самом деле не кобра изгибается в такт музыке, а факир движется в такт движениям змеи; когда она поднимает голову, он поднимает инструмент. Змея помнит жестокие удары, полученные во время «учебы», и поэтому вяло раскачивается, пытаясь сообразить, не удастся ли ей сбежать. Когда она устает, заклинатель прерывает мелодию, и создается впечатление, будто он успел сделать это первым. Кругом один лишь обман и никогда не стоит об этом забывать. Податливого, но ожесточённого хищника женские руки плавно перемещают на бледную шею. И поднявшись на ноги, красавица неспешно прогуливается по барьеру, дабы присутствующие смогли разглядеть их детально. Следующими на очереди были ещё одни дрессировщики. Настоящие укротители больших и диких зверей. Их каждая с ними репетиция или выступление может окончиться печальной потерей собственной жизни. Но а пока, трое диких кошек занимают свои места на уже огороженной для них территории в периметре манежа. Высокая железная клетка возвышается в зале цирка, дабы в случае нападения никто из зрителей не пострадал. На одной из тумб уже сидит гордый и опасный лев, чья грива видна любому даже издалека. По другие от него стороны свои места заняли двое тигров, никак не уступающих в своих размерах, силе, а уж тем более в красоте неподалёку присутствующему соратнику. Под чётким и бдительным руководством укротителей по очереди перепрыгивали с одной крупной стойки на другую. Катались по полу подобно резвящимся собакам, ходили на задних лапах, подмахивая передними, и получая за свои труды заслуженное угощение. Двое тигров, сидящих на длинной перекладине, терпеливо дожидались, когда лев изволит перепрыгнуть через них по указке дрессировщика. Его партнёр тем временем увлекал за собой одну из пятнистых кошек, заставляя прыгать с ним по всему периметру манежа за аппетитную подкормку. Заключительной стадией номера стал прыжок через горящее кольцо. Охваченный огненным племенем круг предстояло преодолеть каждому из хищников. Всё закончилось весьма радужно. Буря аплодисментов разнеслась по всей округе зала, что является истинной наградой за талант артиста.       Все активно приветствуют иллюзиониста. Элегантный брюнет, имя которого известно многим, не теряя ни минуты приступает к показу знаменитых фокусов. Джорджу помогают его верные ассистенты, что разместились неподалёку. Подкатив небольшого размера квадратную белую коробку в центр манежа, велел симпатичной помощнице залезть в неё. Накрыв конструкцию крышкой, он покрутил её, дабы убедить всех, что девушка до сих пор там и ей тесно внутри. Приняв из рук ассистентов длинные и острые шпаги, приступил к следующему. Медленно воткнув оружия, протыкая насквозь коробку, с разных сторон, иллюзионист вновь покрутил ящик. Взяв факел, подвел максимально близко к верхней стенке хрупкой тумбы и через несколько секунд та вспыхнула высокими, и яркими языками пламени. Казалось, что они не были намерены вот-вот утихнуть, пока вокруг танцевали в ярких нарядах девушки и юноши. Спустя короткий промежуток времени, мужчина потушил разыгравшийся огонь плотной тканью, всего лишь накинув её сверху. Затем решил вынуть шпаги и отдать заботливому помощнику, что уберёт их на место. Открыв совершенно целую крышку тумбы, он опустил руку во внутрь и помог выбраться совершенно другой девушке. Далее оттуда выскочил молодой парень, а уж за ним появилась та, которую все зрители провожали в начале номера взглядом. Девушка, появившаяся последней из квадратной камеры, вынула наружу самого настоящего крупного питона. Чем сразила наповал всех. Но на этом представление не закончилось, так же всех ожидало неожиданное появление в руках иллюзиониста разноцветных зонтов, а так же их исчезновение в никуда. И фокус с быстрым переодеванием девушки из одного наряда в другой. До простоты казавшийся с виду обыкновенный трюк, но заставляющий задуматься над его талантливым исполнением. Новая красавица, стоя в центре манежа, с удовольствием принимала на свои плечи, каждый раз накинутый на неё цветной плед мужчиной, вышивка которого один в один совпадала с её меняющимся нарядом. И стоило ему только обернуть им девушку, и после нескольких жалких секунд сдёрнуть, как она вновь оказывалась в новом чарующем платье.       Недолгое ожидание со стороны публики и её вновь бросает в восторг от следующих действий. Команда повелителей огня буквально врывается в зал и представляет танец с размашистыми веерами, горящие огнём концы которых создают впечатление, что перед зрителями в кромешной темноте мерцают великолепные жар-пциты. С помощью контактных стаффов умелым артистам удавалось продемонстрировать трюк с перемещением их по всему телу, совершенно не держа реквизит в руках.       Стихия огня в представлениях людей всегда была двойственной. Она являет собой одно целое, но в тоже время эта полярная стихия, противоречивость которой обусловлена самой ее природой. С одной стороны пламя беззащитно, как правило, оно не появляется само по себе. Человеку пришлось долго трудиться, чтобы получить первую искру, ведь без огня не возможно само продолжение жизни. Пламя согреет в холодные дни и позволит приготовить пищу, оно очистит душу и придаст уверенность в будущем. Пламя – это и огонь любви, разгорающийся между людьми. С другой же стороны – огонь является огромной уничтожающей стихией, которая истребляет все на своем пути. Пламя очень быстро может покинуть пределы, отведенные для него, оно не любит рамок и препятствий.       Не менее прекрасные трюки показывал и другой артист. Что катал по своим крепким плечам, шее, рукам горящий с двух сторон драгон стафф. Крутящаяся с быстрой скоростью перекладина напоминала своими разветвляющимися горящими концами огромную деталь от игрушечной машины, которой так искусно владел мужчина. Бенгальские огни зажглись по всему барьеру, окутывая фаерщиков с головой в мерцающий салют, в центре которого выдыхал изо рта огонь один из артистов. Весь этот вид заставлял затаить дыхание и пристально наблюдать за происходящим.       И заключительным номером всего представления являлся выход на мерцающий светом манеж совсем ещё молодой красавицы. В свои юные семнадцать лет уже профессионально владеющей техниками метаний кинжалов с разных расстояний. И её помощницы Трикс, что следует за ней, как ниточка за иголочкой с самого детства. Миловидные особы разошлись по разным направлениям и уже в следующий миг принялись жонглировать оголёнными ножами, что плавно выскальзывали из нежных рук, крутясь в воздухе, а затем оказываясь вновь в других умелых руках совсем не раня кожи. Далее всё шло просто великолепно. Каждый острый клинок насквозь прорубал спелые наливные яблоки, что покоились на головах ассистентов. И заслужив поддержку зрителей, благодарно поклонилась и вновь улыбнулась. Совершенно не замечая, как её предшественницу пожирает чёрная зависть. Конец сего сбора решают подытожить исполнением смертельного трюка. Пара юношей, выкативших высокий стеклянный цилиндрической формы сосуд, стоящий на крепкой железной стойке, стали быстро наполнять прохладной водой. Звуки барабанов дополняли и так разыгравшееся напряжение. Когда же колба была полна водой, Мэй стала забираться на лестницу, пока тем временем от купола цирка стал снижаться, натянутый по всему кругу, алый занавес.       — Слушай, Трикс, — решила вдруг обратиться к девушке Мэй, обернувшись в её сторону и свесив наполовину ноги, пока та обвязывала её тело цепью, скрепляя замком, — Знаю, что не послушаешь, но... Может всё-таки станем хотя бы приятелями? Не вижу смысла враждовать и дальше, ведь таким талантам как мы с тобой необходимо работать вместе! Ты согласна со мной?       На каменном женском лице помощницы застыла маска искреннего непонимания. Скользнуло мимолётное удивление, — «Неужели она готова простить все пакости лишь бы прекратить эту бессмысленную, по её словам, вражду? Она так легко на это подписывается, но ради чего? Любой бы другой стал мстить или открыто в ответ ненавидеть. Почему же тогда она так старается?» —, но быстро придя в себя, помотала головой, отбросив нахлынувшие в сознании мысли. И бросив в привычном ядовитом тоне, — Выживешь, вот тогда и поговорим, — дождалась, когда улыбающаяся девушка изволит вобрать в себя побольше воздуха и спрыгнет в воду. Трикс закрывает металлический люк со стеклянным окошком и становится на него ногами, показывая всем, что девушке не удастся выбраться и пойти обманным путём. Бархатный занавес закрыл ото всех посторонних глаз эту пару. На мгновение стало так тихо, ведь по ту сторону никто не смел даже пикнуть. Лицо, стоящей снаружи девы, исказилось в едкой ухмылке и резко направив голову вниз, стала наблюдать за действиями Мэй, что старалась высвободиться из цепей. Присев, она стала вести диалог с находящейся по ту сторону стекла девушкой, прекрасно зная, что той внять её речь невозможно.       — Знаешь, ты меня восхищаешь. Так упорно трудишься каждый день. Вся такая светлая и жизнерадостная. Любая беда тебе ни по чём. И это достойно похвалы. А я ведь тоже была такой раньше до тех пор пока здесь не появилась ты. Джордж принял меня сюда по просьбе родителей и мы с ним были счастливы. Он уделял мне время, учил, любил. Но когда в тот пасмурный день он отыскал тебя и привёл сюда, то всё моё существование здесь покатилось к чертям! — прошло небольшое количество времени и занавес подняли, дабы дать всем взглянуть на процесс, а затем вновь опустили вниз, — Может и надо было бы принять твоё предложение о дружбе, но моя ненависть к тебе куда сильнее! Я не смогу дальше жить, видя тебя рядом с ним. Моя гордость никогда не позволит мне сдружиться с такой шавкой вроде тебя. Нищенки просто выводят меня из себя. Какой идеальный шанс предстал передо мной распрощаться с тобой прямо здесь и сейчас! И я, пожалуй, воспользуюсь им... Умри же, Мэйуми! Я не позволю тебе больше портить наши отношения. Ведь это он любит меня, как свою дочь, а не тебя. Это я - ради которой он не сможет жить! А такому отродью как ты, нужно скорее сгинуть с этого света, дабы не портить своим существованием всё живое. Самое время тебе проститься с жизнью, а не бороться за неё, — коварной улыбкой сияло её лицо, а руки, поглаживающие стеклянную стену, почти соприкасались с теми, что отчаянно бьют по ней, выпуская из тела остатки воздуха.       Из-за того что не последовало сигнала в нужный момент от Трикс, ассистенты решили сами, без указаний поднять занавес. А девушке тем временем лишь оставалось взобраться по лестнице и изобразить вид отчаянной особы, что не может отворить заклиненный не вовремя люк. Тело тонущей девушки из последних сил продолжало долбиться об толщу стекла, пока огромные пузырьки кислорода заполняли сосуд, возвышаясь к верху. Увидев устрашающее зрелище, первым бросился к центру манежа Джордж, что крича на всех остальных требовал достать что-то тяжёлое. Но пока все суетились, вынул из сундука, стоящего неподалёку, кувалду и только с пятой продолжительной попытки смог разбить стекло. Затем к нему присоединились другие служащие цирка, что принялись разбивать на осколки проклятую чашу с водой. Через образовавшуюся дыру вместе с водой вынырнуло наружу и само расслабленное тело девушки. Каждый из зрителей встал со своего места, бросая взволнованные взгляды в сторону зрелища. Джордж весь промокший и холодный насквозь был теплее, и живее, чем лежащая в его руках особа. Тщётные попытки пробудить Мэй с помощью пощёчин ни к чему не приводят. Но мужчина, схватившись за голову, продолжает наблюдать, как его дочь стараются всеми силами привести в сознание.       Какие же чувства одолевают перед наступлением смерти? Какие мысли царят в головах? Что же хочется сказать, когда слова так и норовят слететь с языка, но не имеют на то возможности? Всё это лишь под силу узнать тем, кто вот-вот распрощается с жизнью на белом свете. Каждый жаждет ухватиться за тонкую нить спасения лишь бы не прощаться с пока еще не реализованными мечтами. Безысходность, непонимание и отчаяние - всё что разъедало душу девушки, полностью ломая все надежды. Кроткая вспышка в сознании дала мнимую надежду на возможное заключение дружбы. Но она стихала так же быстро, как вздымающиеся кверху пузырьки драгоценного воздуха в хрустальной чаше до краёв полной чистой воды и которого уже не осталось в лёгких девушки. Темнота и тишина, весьма обворожительная компания. К которой с легкостью может присоединиться страх, утягивая за собой в бездну ужасов. Ничего вокруг, но лишь бархатный и в тоже время властный голос вырывает из тёмного длительного сна сознание милой особы, бесцеремонно врываясь и нарушая покой раз за разом повторяя её имя, — Мэйуми.       Огромное глубокое озеро удерживает на своей водной глади тело молодой девушки. Стройные выпрямленные ноги, хрупкие руки раскинуты в стороны, всё тело сияет в промокшем насквозь сверкающем длинном платье. Открывая вид на бледную лебединую шею, ноги, что не смог скрыть шикарный, длинный шлейф, плечи. Хрупкая и изящная фигура девушки почти не шевелится, лишь изредка её грудь вздымается, чтобы втянуть щепотку сладостного кислорода. Аккуратные скулы, ровный нос, пухлые нежно-розовые губы, что так и манят к себе прикоснуться, раскинутые на хрупкой поверхности каштанового оттенка пряди и изредка подрагивающие длинные ресницы спящей девы делают её милой и такой прекрасной. Почуяв длительный и пристальный взгляд на себе, веки Мэй внезапно открылись, являя той вид на собственное зеркальное отражение в озере.       — Как спалось? — казалось бы обычный вопрос, но смог ввести её в короткий ступор.       Чуть повернув голову и устремив взгляд в сторону звука, Мэй увидела перед собой перевернутого вниз головой статного на вид мужчину. Его волнистые светлые волосы, с переливом серебра, ничем не портили его внешность. Янтарные миндалевидные глаза очаровывали своей властью и красотой одновременно. Пока она занималась осмотром гостя с ног до головы, то тот всё так же молча и терпеливо продолжал ждать ответ, скрестив руки на груди.       — Разве это сон? — еле слышно произносит та, внимательно следя за мимикой в лице незнакомого мужчины.       Тот усмехаясь, начинает шагать по зеркалу, — Конечно нет.       — Кто вы?       — Тебе не интересно знать где ты находишься? — открыто с интересом рассматривают её сверкающие дьявольским блеском янтарные глаза, вмиг оказавшись слишком близко напротив её лица, — Это ты узнаешь потом. Всё будет зависеть от твоего выбора.       — Выбора? — глупо повторяет за ним девушка, стараясь распознать местность.       — Не догадываешься почему ты здесь? — с улыбкой произносит незнакомец, бережно подбирая каштановый локон волос и вдыхая его аромат. Поймав устремленный на него ничего не понимающий взгляд, а затем мотание головой в стороны, усмехнулся вновь, — Хорошо. Может быть ты помнишь что-то из последних событий произошедших с тобой? — и как бы невзначай окунул правую ладонь в воду, вблизи от лица Мэй, а потом провёл мокрыми холодными пальцами по бледной шее, заставляя вспоминать.       Вздрогнув от прикосновения, она тут же ответила, увидев несколько вспыхнувших в памяти картинок, — Было мокро и страшно. Я... тонула, — неуверенно закончила свою мысль Мэй, вызвав у мужчины новую улыбку.       — Скажу тебе больше, ты умерла, — резко обрушил на неё правду он, — Лишилась жизни ради забавного представления. Так нелепо.       — Это неправда! — громко и неожиданно не только для него, но и для себя возразила Мэйуми, стараясь поймать ту тонкую и шуструю нить воспоминаний, что от неё стремительно ускользает, — Я погибла не по глупости.       — Хм... Тогда по чьей же вине? — всё продолжал добиваться от девушки ответа он, крутя в тонких и длинных пальцах локоны её волос. — Кто решил провести над тобой самосуд? Ответь мне.       — Я ничего не помню, — всё что смогла выдавить из себя Мэй, с чьих глаз градом лились слёзы от всё никак не восстановливающейся картинки, пазлы которой приходилось собирать под бдительным руководством.       — Жаль, — угрюмо оглядел деву и тяжело вздохнул, выпустив гладкие волосы девушки из ладони.       — Почему вы ходите вверх ногами? — решилась задать интересующий в данный момент её вопрос, полностью осознавая всю его нелепость в данной ситуации.       Мужчина одарил её мимолетным удивленным взглядом, а затем рассмеялся во весь голос. Его искренний смех разразился эхом, — Какая невнимательная, — и вновь обернувшись лицом к девушке, бросил укоризненно, — Это не я, а ты разлеглась на потолке.       — Что? — единственное, что успела произнести Мэй прежде чем её тело обвязала толща воды и разместила в противоположной части пространства.       — Так-то лучше, — подметил он.       — Зачем я тебе здесь? — крикнула она, начиная бояться всего происходящего.       — О, уже стало интересно? Раньше нужно было спрашивать. А теперь смотри!       Вода высокими струями поднималась к верху, окружив поднявшуюся на ноги девушку. И сплетаясь в едино, заключили её в водяную клетку, — Что ты хочешь со мной сделать? Выпусти! — уступив место панике, Мэй не могла предположить возможные пути к отступлению.       — Спокойно. Тебе нечего бояться, — раздался мужской голос за спиной, — Лучше скажи, что ты видишь?       Вернув взгляд в сторону водных стен, она проследила за их плавным превращением в зеркальные пластины, — Зеркало?       — Нет.       — А что тогда? — с интересом спросила Мэй.       — Проверь сама.       Одарив собеседника недоверчивым взглядом, она всё -таки прикоснулась ладонями к зеркальной поверхности. Но руки её стали свободно проходить сквозь неё, что не смогло не удивить.       — Пойдём, — высокий мужчина и единственный проводник этого места, аккуратно обнял рукой женскую талию и повел сквозь водную гладь, — Можешь уже открывать глаза.       Мэй с опаской раскрыла очи и поняла, что находится в центре яркого манежа ее родного цирка.       — Что ты задумал? — язык от волнения невольно стал заплетаться, а мысли в голове переворачиваться.       — Просто смотри, — спокойно вымолвил мужчина, провожая взглядом юношей, что уже разместили в центре арены тот самый огромный стеклянный ящик. Глаза Мэй округлились, сейчас ей представилась возможность наблюдать за всем со стороны, совершенно не участвуя. Те же толпы аплодирующих зрителей, артисты в ярких нарядах со сверкающими улыбками на лицах, что дарят радость и восторг. Но теплые чувства ко всей цветущей атмосфере вдруг резко окаменели, ведь она увидела себя. Её отражение в упор не замечало присутствия самой Мэй, которой пришло в голову перегородить самой себе дорогу. Но девушка уверенной походкой прошла сквозь неё. Легкий туман на миг развеялся, но тут же собрался воедино.       — Что это было? Я дух? Или это просто сон? Хватит играть со мной! Я на намерена больше с тоб... — но не успела она договорить, как холодный и резкий тембр мужчины заставил прекратить истерику.       — Мы в твоём прошлом. Да...— последнее сладостного прошептал в самое девичье ухо, обдавая холодным дыханием, — Это не сон, Мэй. Не пытайся убежать от горькой реальности, — руки его подобно змеям обвили женскую талию, притянув к себе ближе, — Тебе всё равно придется вспомнить. Это в твоих же интересах, — и грубо подтолкнув девушку к стеклянной колбе, скрылся из виду.       Занавес за её спиной опустился, нагоняя тень. Но её взору всё равно оставались чётко видны две девушки внутри. Странное ощущение беспокойства застало Мэй врасплох. В груди болезненно кольнуло, заставив прижать ладони к сердцу, надеясь на быстрое исчезновение неприятных ощущений. Закусив нижнюю губу до крови, девушка не заметила как поранила саму себя, но не смотря на это продолжала наблюдать за происходящим. Казалось ей, что здесь всего лишь ведутся съемки фильма, за игрой главных героев которых ей предоставился шанс лицезреть. Горький ком подкатил к горлу, проглотив который стало ещё сильнее свербить его стенки. Но продолжив наблюдать за девушкой, что накрыла колбу тяжелым люком, она, задержав дыхание, вслушивалась в речи той, что задумчивым взглядом следила за действиями собственной себя, уже заточённой в водном капкане.       Всегда зная как аристократия относится к беднякам, старающимся изо всех сил крутиться в жизни лишь бы заработать на корку хлеба, Мэй всё равно прежде всего рвалась исследовать внутренний мир человека, нежели узнать о состоянии его сбережений или титуле. Куда важнее общие интересы, отношения, взаимопонимание, нежели богатства. Однако, не стоит забывать, что всё зависит от ситуации. Ведь если перед нуждающимся встает выбор между богатством и любовью, то на хрупкие чаши весов встанут его истинные желания, перевес которых будет зависеть от выбранной им стороны. Захочется оставить друзей и приятелей, но наконец-то пасть с головой в роскошную жизнь и больше о тех никогда не вспоминать или же отказаться от пропахнувшего темной завистью круга аристократов, и продолжить жить как и прежде, но с теми кто по истине дорог: будет зависеть лишь от него самого. Но таковой ситуации в жизни Мэй не было, и больше не представится. Но даже не смотря на это, всегда в душе была уверена, что не оставит свою новую семью. Зная с самого детства о том, что Трикс дочь знатных богатых аристократов, которые по первому желанию единственной дочурки решили устроить её в сказочный цирк, старалась никак не обращать на это внимание. Интерес пал на саму личность, а не её происхождение. Однако добрых черт характера юная Трикс так и не смогла разглядеть в скромной девушке, предпочитая и дальше довольствоваться вниманием Джорджа. Которое стремительно угасало с каждым днём, оставляя девушку в одиночестве.       Каждое вылетевшее слово, пропитанное ядом, и чётко улавливаемое слухом Мэй неистово ранило в самое сердце. Но вместе с болью зарождались новые чувства, постепенно гасящие предыдущие. Осознание несправедливости всей свершившейся над ней ситуации послужило росту злости и возмущения. Ненависть к своей убийце настигла пика, жалость к самой себе пробудила водопад прозрачных слёз, искры гнева искрились в светло-зелёных несчастных глазах. Словно кто-то проник внутрь и не даёт спокойно дышать, заставляя полной грудью судорожно вдыхать воздух. Но совершенно его не ощутив, тело пробирает рой мурашек, заставляя каждый раз вздрагивать.       — Вспомнила наконец? — вновь неожиданно раздался рядом голос незнакомца, что предпочёл снова объявиться прежде чем трясущаяся с ног до головы особа хоть пальцем прикоснётся к миражу прошлого.       — Ненавижу...Если не ты, то я убью эту тварь! Убей эту высокомерную выскочку! Это ничтожество! — сквозь свирепый вой хрипела Мэй, стараясь вырваться из крепкой хватки стоящего позади мужчины, который не позволял приблизиться и разорвать глотку девицы. Попутно наблюдая за попытками родного человека оживить её бездыханное тело, пока остальные толпами скопились вокруг них.       — Хах, чуть-что, так сразу убей. Это забавно, — улыбаясь, оттаскивал он девушку прочь.       — Выпусти! Эта дрянь должна поплатиться за содеянное! Я не позволю ей жить после всего этого! — зло верещала на весь зал Мэй, пытаясь отцепиться от удерживающих её холодных рук.       Но настигнув портала, через который недавно проникли в другое измерение, вновь очутились в знакомом для девушке месте. Тяжело разлепив плотно склеенные веки, Мэй отчаянно подорвалась корпусом вперёд, разбередив водную гладь, удерживающего женское тело, озера. Покой, тишина - всё это не могло угомонить разыгравшиеся эмоции девушки.       — Почему ты не дал мне её убить? — разыскивая бешеным взглядом единственного в этом месте человека, кричала в пустоту дева.       — Нельзя нарушать правила связанные с событиями прошлого. Что было, того не вернуть, — сказав последнюю фразу, устремил изучающий взгляд на Мэй, что до сих пор не собиралась утихомирить в себе вспыхнувшие чувства.       — Кто ты вообще такой? Это ад? Моё сознание? Граница между миров, а? Объясни мне уже зачем я тебе здесь? Если сдохла, то почему не отпустить в загробный мир или куда там надо? — быстро и желчно отчеканила Мэй.       — Если ответишь на мои вопросы, то быть может я отвечу на твои, — скрестив руки на груди, ответил чётко и размеренно элегантный джентльмен, не сводя пронзительного взгляда с бледной барышни.       — Где гарантия того, что ты меня не обманешь?       — Я держу своё слово, — гордо вскинув голову, длинные серебристые волосы раскинулись по плечам, на коих покоился чёрный плащ с высоким воротом.       Закатив кверху глаза, Мэй всё-таки согласилась, молча кивнув. До сих пор не представившись перед девушкой, незнакомец неспешно делал вокруг неё круги,       — Теперь, когда ты вспомнила, что умерла, что ты чувствуешь?       — Издеваетесь? — съязвила дева, но встретившись своим гневным и заплаканным взглядом с насквозь пропитанным холодным блеском янтарных глаз, невольно сжалась, — Много всего...       — Хотела бы вернуть свою жизнь, забранную той никчёмной лицемеркой?       — Да, — хрипло и уверенно отчеканивает Мэй, удобно устраиваясь на прозрачной глади озера.       — С какой целью? — деловито интересуется мужчина, сопровождая её действия еле уловимой улыбкой.       — Ради мести, — почти шипит дева, прикрывая от нахлынувшей усталости глаза.       — Мне нравится твой ответ. Но готова ли ты пожертвовать всем ради вечной жизни? — бросая вызов, загадочно улыбнулся он.       — Странный вопрос, — устало и уже без доли заинтересованности произносит Мэй, — Ведь у меня ничего нет.       — Твоя душа и свобода всё ещё при тебе, Мэйуми. Что ж, ответы на свои вопросы я получил. Теперь настала твоя очередь.       — Как ваше имя?       — Карл-Хайнц.       — Что происходит? — в растерянности спрашивает брюнетка, замечая, как стремительно крадутся по толще воды невероятной длинны колючие стебли тёмных оттенков с растущими на них бутонами чёрных роз.       — Настала первая часть расплаты за мою помощь.       — Какой ещё расплаты? Какая помощь? — не имея сил подняться, уже кричала дева, чувствуя как крепкие стебли скрутили ноги, подбираясь выше.       — Ты уже дала мне своё согласие. А теперь тебе всего лишь нужно пройти испытание.       — Что вы имеете в виду?       — Видишь ли, чтобы завладеть даром вечной жизни необходимо пережить смерть.       — Нет! Не хочу испытывать боль! Не хочу умирать! Хватит!       — До скорой встречи дорогая, Мэйуми.       — Вернись! Пожалуйста...       И свет погряз в кромешной тьме в глазах отчаянной особы, ведь шершавые листья закрыли собой светло-зеленые очи. Колючие силки скользили по нежной девичьей коже, насквозь разрезая и оставляя глубокие кровавые раны. Саднящая и жгучая боль отозвалась во всем теле. Попытки вырваться не увенчались успехом. Только сильнее стебли спутались на хрупкой женской талии, перекрывая доступ кислороду беспрепятственно попадать в легкие. Шипы вонзились в оголенную шею, заставляя выгнутся в спине и содрогнуться. Острые наконечники живых путов вонзились в истекающие горькими слезами глаза, доставляя адскую боль. Отныне прозрачные дорожки слёз окрасились в алые реки крови, что стекали с лица. Отчаянный женский крик вырвался наружу, но стебли ещё сильнее скрутили тело и ворвались в ротовую полость, проникая всё глубже, с каждым разом вызывая рвотный рефлекс. На месте глазниц расцвели два бутона черных роз, заставляя девушку от новой порции боли сжать пальцы до хруста. С огромной скоростью и силой вьюны проткнули тушу страдающей, доставляя новую порцию невыносимой боли. В тот же момент изнутри вырвались стебли, окрашенные кровью молодой девы. Из набухнувших почек распустились нежные и ароматные цветы, что приблизившись к носу девушки, заставляли задыхаться от приторных ароматов. Ладони, из которых вырастали розы, больше не сжимались в кулаки, в надежде стерпеть муки и страдания. Тело, парализованное болью, расслабилось, и тут же стало погружаться в глубокой омут под собой. Тонкий туман души стремится выскользнуть из омертвевшего и изуродованного тела девушки. Оставшись на поверхности тонкой глади, ждёт чтобы вступить в новую игру и попытать второй шанс. Приблизившись к силуэту неземного существа в облике мужчины, дух по одному лишь его движению руки превращается в молодую, ещё не раскрывшую свой бутон белую розу. Мужчина уверенным шагом ступает к центру озера, где под водой царит усопшая. Коснувшись водной глади ладонью, толстые стволы растений по приказу короля Тёмного мира подняли мертвое тело на поверхность, большую часть оставив в омуте. Вручив в израненные руки девушки цветок, отошёл в сторону. Внимательно следя за мельчайшими изменениями. Первыми проявили себя спутанные каштановые волосы, что расправились, удленнились и от концов стремительно стали приобретать оттенок вороньего крыла. Густая кровь смылась водой, предъявляя взору янтарных опасных глаз омоложение бледной женской кожи. Розы с шипами зачахли, больше не имея возможности подпитываться молодой кровью. Раны срослись не оставив после себя ни единой полоски шрама. Светлый наряд приобрел ещё большую белизну. А нежный бутон белой розы по волшебству раскрыл свои лепестки. Теперь настала его очередь вдохнуть в это хрупкое тело новую жизнь. Опустившись на воду и достав из плена темных тканей острый кинжал, оставил им глубокий порез на собственной ладони. Капли крови знатного вампира в великом Тёмном царстве одна за другой скатывались с бледной мужской руки, окрашивая невинный цветок в багровый цвет. На спокойном женском лице растянулась блаженная улыбка. Узрев подобное зрелище любой бы смог предположить, что её сознание пребывает в сказочных мирах, где царит понимание и спокойствие. Однако об этом под силу судить лишь одной ей. Чьи ранее бледные губы, стали отныне приобретать свежие оттенки розового, напоминая лепестки сиреневого пиона в переливах со светлыми оттенками. И сквозь которые стала сочиться кровь, стекая из уголков двумя тонкими струйками. С первой каплей, растворившейся в воде, глубокий и бескрайний омут окрасился в алый цвет. Окровавленные руки мёртвых душ вынырнули наружу и стали тянуть красавицу вниз. Безвольное тело ушло глубоко, погрязнув в пучине крови. Как только хрупкие женские ноги коснулись дна, то в миг омут приобрёл агатовый цвет. Вернув преобразившуюся девушку на поверхность, духи испарились. Сама же дева стала ещё прекрасней, чем была когда-то при жизни. Ухмылка скользнула с лица рядом стоящего мужчины, заметив как кровавый бутон, всё ещё сжатый в девичьих руках, мрачнел, преображаясь в чёрный.       Ярко-зелёные глаза резко раскрылись. А их обладательница мгновенно подорвалась с мягкой постели. Вокруг богатая обставленная мебель, тёмные стены, огромные окна, широкая кровать - всё это насторожило юную особу. Открыв массивные двери, взору представился длинный коридор медовых оттенков, нестандартные кривые узоры на потолке и полу незамедлительно смогли сбить с толку. Но чуткий женский слух уловил знакомые нотки холодного тембра, что несомненно принадлежал недавнему встретившемуся на её жизненном пути мужчине. Миновав ускоренным шагом пару поворотов, оказалась в огромном и ярко-освещённом зале. Больше всего её поразило не красота золотых колон, широкие винтажные лестницы, огромное количество настенных портретов или сверкающий пол из зеркальных плит, что отражал в себе свет многочисленных хрупких, хрустальных люстр, а самая настоящая армия демонов, заключённых в тяжёлые рыцарские доспехи, выстроившихся в два длинных ряда вдоль всего парадного зала, во главе которых стоял сам король, находясь в самом начале этих построений. Сделав неуверенный шаг навстречу, громоздкие двери тут же с грохотом закрылись за спиной, вздрогнувшей от испуга, особы. Карл-Хайнц изволил слегка поклониться, приветствуя Мэй, что застыла, ожидая дальнейших указаний с его стороны. Но приняв это за добрый знак, всё-таки решилась. Белоснежный шлейф струящегося платья легко скользил по зеркальной и узорчатой поверхности пола. И всё же шелковистые волосы цвета вороньего крыла были куда длиннее, следуя за своей обладательницей по чёткому и единственному пути. Грозные фигуры бесшумно и разом подогнули одно из колен, склоняя головы к полу, в знак почёта и уважения к новой гостье. Тяжко вздохнув, пересиливая смущение, скромная особа всё продолжала неуверенно подходить к королю.       — Поздравляю с возвращением к жизни, Мэйуми, — улыбаясь, решил начать разговор он.       — Кивнув, тихо прошептала, — Где мы?       — Мы в другом измерении. В мире демонов.       — Это шутка такая? — поразилась услышанным словам девушка.       — Было бы оно так, то ни меня, ни тебя здесь не оказалось.       — Что со мной произошло? — обхватив себя за хрупкие плечи, съёжилась дева, вспоминая об ужасных ощущениях недавней боли во всём теле.       — Успокойся, — он, протянув к ней руки, дождался, когда испуганная Мэй протянет в ответ свои ладони, а после повёл под руку гулять по всей крепости, — Ты успешно прошла перерождение. Больше тебе ничего не грозит.       — Значит, я всё-таки...       — Именно.       — Тогда, раз вы мне даровали новую жизнь, то верните меня обратно. Я выплачу вам всю требуемую сумму, но, может быть не сразу...       — Мэйуми, а ты весьма наивна. Меня не интересуют человеческие потребности, а уж тем более их деньги. А что насчёт тебя, то знай, ты ещё долго не сможешь выбраться отсюда наружу. И плату за помощь я представляю несколько по-иному.       — Что вы имеете в виду? — изо всех сил попыталась не выдать своего волнения юная девушка, что к сожалению не скрылось от внимания высшего существа.       — Отныне твоя душа связана со мной. Поэтому с этого момента лишаешься последнего - свободы. И теперь в твои обязанности входит беспрекословно выполнять мои приказы и исполнять прямые обязанности, — замечая бегающий взгляд Мэй по пространству, продолжил, — Всё ещё не веришь в реальность всего происходящего? Тогда взгляни.       За широкой спиной аристократа засверкала золотая рама большого зеркала. Прошествовав мимо мужчины, девушка не без опаски взглянула на своё отражение.       — Настала пора рассказать тебе о том, кем ты стала и что от тебя требуется. Но сначала заставлю убедиться в получении дара вечной жизни, — не без строгости и присущей ему холодности произнёс Карл-Хайнц.       Без промедления он поднял женскую руку, несколько раз глубоко вдохнув сладостный аромат и вонзил клыки в тонкое запястье. Белые клыки подобно острым и длинным иглам разорвали кожу, позволяя насладиться терпким и манящим напитком. Оторвавшись от запястья, позволил Мэй увидеть мгновенно зарастающие ранки, из которых недавно струилась кровь.       — Вампир?...       — Самый настоящий, — усмехнулся он, скидывая с плеч серебристые волосы, — Привыкай. Отныне это твой дом. Твоя крепость, убежище, как угодно.       — А...кто были те странные люди в доспехах? — решила осторожно поинтересоваться дева.       — Ах...Они? — и по щелчку тонких пальцев из неоткуда объявились те, кого посмела упомянуть Мэй, — Как же верная и сильнейшая армия обойдётся без не менее могущественной и прелестной королевы?       — Какие-то у вас злые шуточки, — состроила недовольную гримасу и скрестив руки на груди, позволила себе распустить острый язык.       — Я не настроен ломать комедию, Мэй. С этого дня ты стала одной из представителей Тёмного мира. Но в отличии от меня являешься демоном.       — Демоном? — тихо и поражено произносит следом она.       — Учись не перебивать старших, — прибавив голосу строгость, устремил испепеляющий взор янтарных глаз в сторону девушки, — Помимо тебя, в греховной семёрке есть и другие представители, имеющие титулы, как и ты сама. Раз в прошлом была человеком, то должна быть знакома с такими понятиями, как: Superbia, Invidia, Ira, Acedia, Avaritia, Gula, Luxuria.       — Их именуют как семь смертных грехов.       — Теперь ты олицетворяешь один из них.       — И какой?       — Superbia, — эхом отозвались голоса чёрных фигур, выстроившихся в шеренгу.       Тянулись долгие дни, ни один из которых не исключал усталость от пережитых тренировок. Научившись владеть собственными магическими чарами, наконец была готова приступить к исполнению скопившихся за немалый срок дел. Кто бы мог подумать, что для сбора душ понадобится исследовать о каждой досье, повествующем о всей жизни её владельца. И только лишь разобрав глыбы бумаг, составив заключение, имеешь право на всех основаниях покинуть крепость. И каждое убийство, сбор души, будоражил внутри Мэй зародившееся древнее желание. Мысли о мести всё никак не решали покидать её голову, помогая формировать план об убийстве скверного ей при жизни человека. Но вот однажды, сидя за массивным рабочим столом из светлого дерева, взгляд пал на новое дело как раз на имя девушки по имени Трикс Мориган. Искры в ярко-малохитовых кошачьих глазах заплесали в ритмичном танце, а дьявольский оскал застыл на женском лице, точно давая понять, что сегодняшний вечер для кого-то станет последним.       Бескрайние улицы города насквозь пропитаны жизнью и движением. Крепкие и выносливые по своей компетенции лошади, стремительно мчатся по узким дорогам, волоча за собой закрытую пассажирскую повозку с рессорами. А кучеры правят запряжёнными в экипаж лошадьми, то и дело ругаясь с себе подобными, не имея возможности быстро разъехаться в скопившемся хаосе из прочих повозок. Прохожие, насытившиеся мрачными красками города, без радости в лице держат путь к своим назначенным целям на сегодняшний день. Бродячих собак в который раз гоняют обозлённые продавцы мясных прилавков, к которым скопилось несколько очередей, надеющихся купить что-то свежее. Мелкие бездомные воришки вновь украв с витрин несколько овощей, спешат скрыться от заметивших пропажу продавцов и преследуемой их стражи. Тухлые продукты бесцеремонно ящиками с прочим мусором вываливают на каменистый тротуар, запаху которых ещё будет долго суждено царить на жилых улицах. Ступая на путь нового квартала, нос чует ароматы свежей выпечки, что так и манит зайти в лавку и прикупить парочку пирожков, да булку хлеба. Но вновь ударившие в нос противные запахи вылитых ночных горшков местных жителей, заставляют позабыть о всех прелестях вкусной пищи, лишь пробуждая отвращение и желание поскорее настигнуть перекрёстка, который выведет к новым улицам.       На полуголых деревьях о чём-то своём щебечут птицы, холодный осенний ветер гоняет пыль и опавшие разноцветные листья. Пасмурное небо становится пленником тёмных грозовых туч. Первые капли дождя покрывают мелкими кружочками колотые камни выложенной брусчатки в форме клевера, заставляя идущую в толпе девушку, облачённую в чёрный длинный плащ, натянуть на голову широкий капюшон сильнее. Среди кишащего зловония, чуткому обонянию бессмертного существа удалось уловить тонкую нить знакомого аромата женских духов. Следуя за ней, как по горячим следам, что привели к местному и ничем не примечательному захолустному бару, двери в который тут же открылись тихим щелчком, спрятанной под плотной, тёмной тканью, руки. Дряхлые и сгнившие доски, сопровождая каждый шаг противным скрипом, вот-вот могут провалиться. Подойдя к барной стойке, что расположилась напротив главного входа, гость развернулся лицом в сторону тех самых дверей. Внешний вид оставлял желать лучшего. А чего ещё ожидать от заведения, кишащего развратом и дешевой выпивкой? По левую и правую сторону парадного входа в два ряда стояли деревянные столы, насквозь пропахшие воблой и сухой рыбой, за каждым из которых сидели разные компании людей, с упоением наблюдающих за танцами официанток. И вот взгляды упали на новую даму в пёстрой юбке, чёрном корсете с глубоким декольте, что с грацией распутной девицы подавала гостям выпивку.       — Добро пожаловать, — нарушил недолгую паузу местный виночерпий, с нескрываемым любопытством и настороженностью рассматривая заявившегося гостя.       Обернувшись на басистый тон, потребовал, — Бутылку рома, пожалуйста.       Нахмурив и без того морщинистое лицо, мужчина склонил голову на бок, пристально смотря на пришедшего.       — Не переживай, деньги есть, — и после этих слов мешочек с серебром звучно соприкоснулся со столешницей.       — Как угодно, — ответил тот и забрав плату, принялся разыскивать нужную бутылку.       — Имеются ли здесь свободные комнаты? — задался вопросом гость, рассматривая двери в комнаты на втором этаже.       — Конечно. Желаете остаться?       — Пожалуй да. На одну ночь, — доплатив нужную сумму за ночлег, принялся открывать полученную бутылку и наполнять стакан, пока игривый женский голос не прервал его трапезу.       — О, решили у нас остановиться? Какая прелесть! Идёмте, я покажу вам свободную комнату, — пропела дамочка, распуская свои волосы и заставляя гостя последовать за ней.       Поднимаясь вверх по деревянной лестнице с изрядно шатающимися перилами, пришедшему пришлось выслушать радостный и льстивый лепет идущей впереди особы. Пройдя три двери, женщина наконец-то остановились, открыв маленьким ключом скрипучую тёмную дверь, пропуская гостя вперёд. Достигнув середины небольшой комнаты, он остановился, внимательно разглядывая стол, по правую от него сторону двух спальную кровать, заправленную несколькими одеялами, и шкаф под одежду с левой стороны. Облезлый потолок, на коем даже не красуется лампочка, а лишь черные провода, а пол, заимевший за столько лет вмятин и царапин, уже давно кишит огромным количеством противных насекомых. Запах сырости и затхлости заполнил всё пространство.       — Чего-нибудь ещё желаете? — игриво вопрошает дева, положив ладонь на плечо гостя, до сих пор повернутого к ней спиной.       — Принесешь еды в комнату сегодня вечером, — хриплый голос разносится в ответ.       Решив не надоедать, а воспользоваться представленным шансом заглянуть к приезжему вечером, удалилась из апартаментов, закрыв за собой дверь.       Вечер. Холодный ветер рвется в закрытые окна, всё ещё оставаясь никому не нужным. На темном небе ещё сильнее сгущаются тучи, что уже вот-вот прольют на окрестности города свои слезы. А с каждым часом местный бар всё больше наполнялся людьми. Задорные восклицания со стороны местных женщин всё не унимались, сливаясь с грохотом перевернутых столов и стульев. В изрядно подавленной алкоголем компании прошла трещина. Не найдя компромисс, шум перерос в настоящий хаос. И пока некоторые ахали, другие весельчаки не теряли времени зря. А активно поднимали ставки на деньги, провоцируя публику на продолжение драки. Поставив глубокую миску с едой на широкий поднос между коркой хлеба и стаканом горячего чая, и аккуратно подняв всё содержимое, Трикс стала протискиваться меж скопившейся толпы. Поднявшись на второй этаж и постучав в дверь заостренным кончиком сапога, вошла в комнату приезжего лишь после разрешения.       — Как вам суп? — решив хоть как-то разрядить обстановку, спросила девушка, спрятав руки за спиной и обращая внимание на мимику мужского лица.       — Есть можно, — грубо хмыкнул он,— Сама готовила?       — Да. Завтра планирую испечь пирог с вишней, — на шаг приблизившись, произнесла дева.       — Пирог - вещь хорошая, но до завтра может всё успеть измениться, — отставив миску и делая новый глоток сладкого, крепкого чая, будто сам себе сказал он вслух.       — Что ты имеешь в виду? — нахмурив тёмные и густые брови, насторожились барышня.       — Хм...Я о том, что всякое в жизни бывает, — бледное лицо из-под капюшона озарилось коварной улыбкой. А после по скромной комнатушке отчётливо раздался звон только что закрывшейся на замок двери, который и заставил девушку обернуться, — И разные люди могут встретиться на пути. Например: такие как я.       — Не подходи ко мне! — угрожающе прошипела дева, заметив приближение к себе странного человека.       — Неужели до сих пор не вспомнила меня?       — Я тебя впервые вижу!       — Не помню чтобы позволяла обращаться ко мне на "ты", — с долей недовольства раздался мелодичный и до боли знакомый голос, обладательница которого решила показать полностью своё лицо, скинув на пол плащ. И мгновенно приблизившись к девушке, сдавив ледяной рукой горло, припечатывая тело к стене, с нескрываемым удовольствием вглядывалась в испуганные карие глаза.       Коварные черти разыграли пламя, что несомненно отразилось в стеклянных ярко-зелёных глазах демонессы. Ощущая всё превосходство в силе над жалким человеком, несомненно пробудило внутри неё жажду насилия и пролитой крови убийцы. Не нужно было погружаться в сознание перепуганной девицы, чтобы прочесть бурю возникнувших мыслей в её голове, ведь все они сплошным потоком смешались во взгляде карих глаз, — Ну, здравствуй, Трикс.       Ясный голубой небосвод раскинулся морем над пышным полем. И ни один художник не сумеет передать в точности всю гамму оттенков замеченных человеческим глазом. Жара и палящее золотое солнце гуляют кругами изо дня в в день, как в бескрайней пустыне. Лишь ветер резвится, то и дело своим новым порывом склоняя в сторону длинные колосья пшеницы. Хоть они и не ослепляют сочными красками, зато в них погрязнуть имеешь все шансы. Ещё одно из тихих мест на всей планете способно затянуть в свой спокойный райский мирок. И ни души вокруг... Пока в один миг в пространстве блаженства не восстало из земли чёрное пламя. Скинув с себя брыкающуюся тушу девчонки на землю, дама заставила одним щелчком пальцев исчезнуть портал. Ароматные запахи свежести проникли в лёгкие, заставив улыбку на лице демонессы засиять больше прежнего. Но уловив пристальный взгляд человека, что до сих пор не смел подняться с земли, решила вновь внести ясность в ответ на свои действия, — Правильно, что молчишь. Твоя болтовня меня уже успела утомить, — вздохнув, произнесла тёмноволосая особа, — Это место - моё единственное воспоминание до встречи с отцом, то есть с Джорджем. Хоть ты посмела лишить меня жизни, но не сумела лишить воспоминаний.       — Ты же мертва. Тогда я сама видела как ты... Ты не можешь быть тут! Ты умерла! Больше года назад! — в истерике вопила девушка, стараясь отползти от неё подальше.       — Чего же ты так боишься? — усмехнулась, Мэйуми, находя в её поведении забавную, даже милую сторону, — Я всего лишь привела тебя сюда чтобы поговорить.       — О чём?       — Ну...— устремив кошачий взгляд ввысь к небосводу и приставив указательный палец к нижней губе, задумчиво произнесла Мэй, — О том как скоро ты поплатишься за содеянное, — пропела она, а затем злорадный женский смех заполнил собой всё пространство.       — Как видишь гордость до добра никогда не доводит, — шептала на ухо девушке демон, пока длинные колосья пшеницы сплетались в косы и плотно скручивали конечности жертвы, — А я была такой наивной, — с наигранной грустью, но полным осознанием произносит, крутя в руке серебряный острый кинжал, — Всё время пыталась найти с тобой общий язык. А ты, дочь аристократов, мечтала всячески затмить меня не только на арене, но и в сердце отца, — зло стала шипеть демонесса, медленно и глубоко выводя кинжалом узоры виданные лишь ей одной.       — Это ты, мелкая шавка, что пришла и подорвала мою репутацию! — сквозь боль, выплёвывала фразы той в лицо, больше не в силах сдерживать ноющую боль.       — О, да. Он меня нашёл и привёл в свой дом, где были вы, — сладостно шепчет Мэй, вгоняя кинжал в плоть по самую рукоятку, наслаждаясь новой порцией криков со стороны бывшей убийцы, — Это за мелкую шавку, — невинно улыбаясь, достаёт целый веер новых острых ножей, — А в том, что осталась одинокой и никому не нужной, виновата лишь ты сама.       — Мстишь, да? Но, давай. Только всё равно ты этим ничего вернуть не сможешь, ехидно отвечает Трикс, а после срывая голос, кричит от боли, всем телом ощущая, как все ножи вонзились в разные части тела.       — Хм...Интересная мысль, — подбирая пальцами струи алой крови жертвы и пробуя на вкус, констатирует демон, — Можешь считать, что это так, — вдруг взгляд зелёных глаз становится до неузнаваемости холодным и серьёзным, — Но я всё-таки хочу перед твоей кончиной кое-что поведать. А чтобы больше не выслушивать ничтожные комментарии, избавлю тебя, пожалуй, от через чур длинного языка, — маска коварства вернулась к своей хозяйке вновь. И как бы жертва не сжимала челюсти, демону всё же не составило труда открыть болтливый рот и избавить раз и навсегда убийцу от такой ненужной части тела, по её мнению, как язык.       Фонтан алой крови хлынул, как только холодное лезвие разрезало плоть девушки. Душераздирающий крик, что закладывал от боли уши страдалице, так радовал демонессу, с удовольствием слизывающую с орудия драгоценные капли.       — Неприятно, правда? Думаю, что позволить тебе умереть от потери крови будет верхом банальности и моей милости по отношению к такой, как ты, — сжимая крепко лицо в своих ладонях, рассуждала, глядя в заплаканные карие глаза, Мэй, — По этому, ты будешь чувствовать всё то, что испытала я.       Реки отчаяния и нестерпимой боли плескались внутри Трикс. Тёмная мгла, что встала перед глазами всё больше пробуждала панику в неспокойном женском сердце, что вот-вот перестанет биться. Тупая боль в затылке лишь добавляла напряжение в коктейль из пронзительной и режущей боли во всём хрупком, истёрзанном кинжалами, теле. Чёрные круги в момент исчезли и карим глазам предстал привычный образ захолустной комнаты, в которой она недавно и бывала. Быть может это всего лишь дурной сон? Ведь всё на месте и ничего не изменилось. Но взгляд к себе приковали окровавленные руки, кровь с которых струилась точно на сгнившие половицы. И лишь шипение позади раздавалось эхом в её сознании, погрязнувшем в тумане. Но а затем последовал резкий удар об стену и тело скатилось вниз, оставив за собой новые алые следы.       — Готова поспорить, ты никогда себе не представляла какого это остаться без родных, лишиться любви близких сердцу людей, дома, а главное воспоминаний. Именно в тот день без всяких мыслей гуляя по серым и сырым закоулкам, я набрела на цветной цирковой шатер. Улыбку отца приходилось заслуживать усердным трудом, регулярными репетициями. Методом проб и ошибок я всё же добилась успеха. Поверь, это куда лучше, нежели вилять хвостом перед каждым, возомнив о себе не весь что. И всё бы ничего, но твоё упрямство стало выводить меня из колеи, даже ещё будучи при жизни. Но сейчас мне больше нет смысла сдерживаться. Я вольна делать, что хочу, также как и ты, — грубо повернув лицо, сжимая подбородок пальцами с острыми ногтями, заглянула в мокрые от слёз глаза, — Хм...Неужели ты думаешь, что я, действительно, собралась тебя убить? Быть может мне не стоит этого делать. Можно всего лишь всё взять и позабыть. Если подумать, то каждому нужен второй шанс, возможность исправить ошибки прошлого, даруя этим путь к светлому будущему. Ведь месть такая бессмысленная вещь, — отступив от измученной девушки к противоположной стене, стала наблюдать за её попыткой отойти поближе к выходу, — Шучу, — коротко отозвалась демонесса и выпустила стебли с ядовитыми шипами, — Месть, такая сладкая и необходимая, настоящее блюдо, которое принято подавать холодным, — огромный стеклянный сосуд, наполненный ледяной водой до краёв, воцарился посреди комнаты, — Что-то надоело мне с тобой церемониться, пора бы уже прощаться.       На самом дне вытянутой хрустальной чаши во всю резвятся ненасытные, заколдованные растения, что норовят вцепиться в тело девушки. Скручивая до жгучей боли руки и талию, всё больше коварные стебли лишали жертву кислорода, которого с каждой секундой становилось в лёгких всё меньше. Шипы насквозь вонзались в мягкую кожу шеи, мгновенно впрыскивая смертельный яд. Последние предсмертные крики растворились в толще воды, когда настырные розы заполнили собой глазницы. Попытки сопротивления прекратились, судорога спала, а тело так и осталось одиноко плавать в кровавой чаше, будучи запутанным в водорослях и чёрных розах.       Покинув место преступления, не выходя через дверь под силу многим. Однако никто не сумеет, как таинственная гостья испариться в глыбе чёрного дыма. Её не будет волновать то, как все изумятся, увидев утром труп. Непоколебимое эго смертоносной дьяволицы отныне ничего не задерживало в этом мире. Кроме одного...       Огромная территория, что хранила в своей земле туши тысяч людей и посей день не пустовала благодаря одному из постоянных прихожан. Лишённый главного счастья в жизни, он каждый день наведывается в гости на могилу к своей единственной. Седина уже отчётливо видна на когда-то тёмной шевелюре мужчины. Внезапное горе, настигнувшее и его, с каждым днём заставляет позабыть обо всём. Но лишь одну тягостную мысль продолжая крутить в его голове, как заведённую пластинку. Надежды рухнули подобно хрупкому карточному домику, ни оставив после себя ничего. Горькая слеза вновь стирается, освободившейся от чёрной, кожаной перчатки, ладонью. Чувство вины пожирало его изнутри, за то, что не смог, не успел уберечь от неизбежного. Но странный жест со стороны чужака заставил вздрогнуть джентльмена. Сквозь чёрное пальто он ощутил привычные для его покойной дочери движения. Женские руки плавно спускались с плеч чуть ниже, а затем прижимали как можно сильнее к девичьему телу. Знакомый аромат старых духов аромата роз заставил его ошарашенно раскрыть глаза. А повернувшись в сторону, заметил улыбающуюся ему даму. Которую выдавали стеклянные, малахитового оттенка кошачье глаза, подтверждая схожесть с прошлой внешностью покойницы.       С той самой долгожданной встречи они ещё ни раз назначали друг другу в этом месте встречи, пока любимый демоническому сердцу человек не покинул навсегда этот белый свет. И помните, возможно когда-нибудь и вам удастся зажечь огонёк жизни в человеческой душе...       — М-м-м...Всё с тобой ясно, кошечка.       — Ты принёс то, о чём я тебя просила?       — Так это к нему ты меня сюда потащила через тысячу миль? — интересовался блондин, протягивая пышный букет алых роз.       — Сам увязался за мной. Теперь нечего ныть, — рявкнула в ответ Мэйуми, оставляя букет около тусклого могильного камня.       — Ты закончила? Нам уже пора возвращаться в особняк. К тому же не стоит сожалеть, мёртвых уже не вернуть.       — Как знать...— пожав плечами, ответила девушка, провожая взглядом туманный силуэт человека, облачённого во всё чёрное,как и с последней их встречи, который так мило махал рукой.