Одержимость

— Я уезжаю, Амфо. Сегодня. Епископ произносит эти слова, бросает на меня усталый взгляд и пытается вымученно улыбнуться. Его голос звучит виновато, самую малость, но я замечаю невеселые нотки в его голосе. Клирик нервничает.  — Надолго? — спрашиваю я, хотя прекрасно знаю ответ. Ведьмина Топь — всего лишь небольшая деревушка на юге Альтеры. Гильдия наемников редко посылает своих настолько далеко, а сейчас… просто особый случай. Чрезвычайная ситуация. Скорее всего, он сюда не вернется.  — Навсегда.  — Что же, удачи. Священник молчит. Мои слова звучат непривычно холодно, и клирик, услышав их, щурится, словно получил пощечину, но продолжает хранить молчание. Друзья так не поступают. Друзья искренне улыбаются, желают друг другу легкой дороги и приятного пути. Я же не мог. Мои чувства к молчаливому священнику сложно было объяснить. Мы встретились случайно — его вместе с взбалмошной волшебницей сюда отправила гильдия наёмников, а меня привели поиски Лунарии. Мы сражались с адептами, отражая их бесконечные волны, а пыл битвы сблизил нас. Морок молчал, Лунарии словно след простыл, но тогда меня мало это волновало. Он был первым, кому я рассказал о Мороке… и Лунарии. Епископ, конечно же, не поверил, но он хотя бы попытался воспринимать мои слова всерьез. Я не винил его — в глубине души я понимал, что мой рассказ звучал как минимум дико, да и я сам не смог бы поверить в подобное, скажем, года два назад. А теперь он уходит. Я пытаюсь улыбнуться — улыбка выходит фальшивой и натянутой, а потом и вовсе сходит с лица, когда краем глаза я замечаю знакомый силуэт во дворе. Пиромант стоит на крыльце — я заметил ее из окна, и она, несомненно, ждет клирика. Почему так больно? Почему сердце стучит так бешено, что, кажется, разорвется, от одной лишь мысли о том, что ты уйдешь? Воображение рисует дикие картины — епископ покидает дом, и колдунья, хитро ухмыльнувшись, кладет свою руку на плечо священнослужителя. Обнявшись, они идут к пристани. Они вместе. Повсюду и всегда. В голове раздается тихий, но такой знакомый смех. Морок. Он вернулся. Его тихий и вкрадчивый голос эхом раздается в моем подсознании… Раз! И рука выхватывает верный ятаган. Два! Я иду вперед, а верные тени следуют за мной. Три! Тишину разрывает пронзительный девичий крик — один из верных доппельгангеров перерезает ее горло, и капли крови украшают мои доспехи. Отвратительно… Но я, словно зачарованный, смотрю, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. Морок смеется, подслушав мои мысли. Апостол, кажется, доволен. Я нахожусь в замешательстве, и тому, кажется, этого достаточно, чтобы перехватить контроль над моим телом. … Я прихожу себя, и понимаю, что моя рука сомкнулась на его горле в смертельной хватке. Епископ смотрит на меня — его взгляд кажется мутным, и он с трудом дышит.  — Амфо… — хрипит он, — Отпу… Он затихает, не в силах произнести ни звука, но все еще дышит. Я ослабляю хватку. Мелкая гневная дрожь сотрясает моё тело, когда епископ пытается вырваться. Предатель… Он был таким же, как остальные — пытался сбежать, оставить меня наедине с этим монстром. Не получится.  — Ты останешься здесь, — тихо произношу я, невольно ужаснувшись собственному голосу, — Прости… Прости… Прости… Я продолжаю что-то бормотать и заливаюсь смехом. Черт возьми, это слишком похоже на одержимость.