Всего лишь месяц

— Мы ведем прямой репортаж с места событий! Скажите, что сподвигло вас полезть на дерево за котенком? — маленькая девочка, скакала вокруг соседского мальчишки, держа в руках длинный огурец, который на данный момент заменял ей микрофон. Волосы были убраны в высокий хвост, чтобы хорошо было видно лицо, как и положено репортерам. Бедный мальчик успел сотню раз пожалеть, что залез на это злополучное дерево за жалобно мяукающим рыжим котом. — Кого ты снимаешь, меня снимай! — шикнула будущая журналистка на свою старшую сестру, которая в порыве съемок, засмотрелась на мальчишку, немного приоткрыв рот, поэтому в объективе кроме ног младшей родственницы и иногда мелькающего зеленого овоща, ничего не было видно. Быстро исправив ситуацию и вернув камеру на место, она кивнула девочке и сказала: — Дубль семнадцать! От этих слов мальчонке стало намного хуже. Они мучают его на протяжении двух часов. Каждый раз, когда он старается ответить на вопрос, у них появляются отговорки: то камера съехала, то Сэми нужно надеть панамку — мама ругается, то у них огурец слишком сильно нагрелся, нужно поменять. И так сменив уже шесть огурцов, они вновь напали на героя сегодняшнего дня. — Вы понимаете, что совершили настоящий подвиг? — малышка Сэми беспощадно тыкала своим «псевдо микрофоном» ему в лицо, чуть ли не запихивая его в нос. — Родители всегда говорили мне, что нужно помогать беспомощным существам, — тихо пропищал он и зажмурился. Эти девчонки преследовали всех и каждого, будь-то соседи или обычные прохожие. И всё из-за необычайного желания Рим Сэми стать журналистом. Старшая сестра, которую Сэми также выбесила, таскалась за ней в роли оператора, а нечастный огурец заменял ей микрофон, так как настоящий ей подарят только через год — на девятый день рождения. Честно сказать, малышка Сэми не нравилась никому, но только не бедняге Чунмёну. Он тайно наблюдал из окна своего дома за тем, как родители провожали её в школу, как она бежала домой наперевес с портфелем и ярко улыбалась в ответ прохожим. Ему было всё равно на буйный характер Сэми и излишнюю навязчивость, она нравилась ему такой. Друзей у малышки не было. Никто не хотел связываться с «простушкой Рим», как её назвали в округе, зная неспокойный характер и непривлекательное личико. Но родители считали её красавицей, и она верила, как всегда. — Ханна, Сэми, быстро в дом! — прокричала мама девочек, высунувшись из окна. Воспользовавшись замешательством девчонок, Чунмён быстро сбежал с места событий, скрывшись за ближайшим поворотом. Огурцы с этого момента он возненавидел.

***

— Что за черт! — зло, топнув ногой, молодая девушка вышла из здания крупной телекоммуникационной компании, засыпая всеми бранными выражениями начальника данного центра. — Вы нам не подходите, — передразнила Сэми мужчину. Её не приняли на работу уже в шестой раз, но девушка не оставляла попыток устроиться на должность журналиста. Окончив университет, Рим выпорхнула из него, как птица из клетки, держа в руках красный диплом. Она думала, что её мечта почти сбылась, и скоро ее личико будут показывать по всем телеканалам Южной Кореи. Но не тут-то было. Она провалилась на первом же собеседовании, когда её спросили про пропорции тела. — А вы не думаете, что задавать настолько непристойные вопросы, по крайней мере, неприлично? — Мы вам перезвоним, — сухо кинул пузатый мужчина, сидящий в кресле ген. директора одного из самых прибыльных и популярных телеканалов. Сэми ушла. Но прошло уже больше года, а звонка всё ещё не было. Рим ждала, долго ждала, пока до нее не дошел тот факт, что она даже не дала им номер своего телефона. Все компании то и дело спрашивали про возраст, участие в конкурсах красоты и прочих вещах, касающихся внешности. Появлялось чувство того, что она в шестой раз приходит на кастинг в модельное агентство. Сэми считала, что главным критерием отбора должна быть не красота и ноги от ушей, а умение красиво разговаривать. Ведь после первого слова, репортер должен зацепить телезрителя, и чтобы у того не возникало желания переключить канал. Но видимо судьба решила иначе. Набрав номер подруги, Сэми приложила мобильник к уху, и, услышав короткое «алло», сказала: — Мина, дубль семь, — и горестно выдохнула. — Тебя опять не приняли? — голос девушки становился всё насмешливее с каждым провалом подруги, но, несмотря на это, она верила в то, что у Рим всё получится, стоит только постараться. — Не-а. Хочу напиться, так что жду тебя у себя в девять. Сэми отключилась, не собираясь вновь слушать утешительное нытье Мины, которое за два года, что она старается найти работу, порядком надоело. Зайдя в магазин и купив бутылку вина, она поплелась домой, напрочь забыв про оплату квартиры, которая предстоит через неделю. Хозяйка, наверняка, будет ругаться. Но Сэми привыкла, ведь не всем, же быть такой неудачницей, как она. Выдавив из себя подобие улыбки, она открыла дверь перед входящей в подъезд бабушкой, но та, даже не поблагодарив девушку, шустро поднялась на свой этаж и громко хлопнула железной дверью своей квартиры. Сэми же подойдя к своей двери, заметила стоящий у порога мусорный пакет, который кроме её соседа О Сехуна никто сюда поставить не мог — та бабулька просто не осилит подъем на этаж выше. Зло, пнув пакет в сторону квартиры парня, Рим открыла дверь и зашла домой. А вечером обнаружила на бетонном полу у своей квартиры уже два мешка с мусором, к которым прилагалась записка, написанная красивым ровным почерком. Не будь букой, Рим Сэми. Впервые в жизни она не отрицала того факта, что являлась самой настоящей неудачницей. Ей уже двадцать шесть, а у нее ни работы, ни семьи, ни красивого почерка. Чем не причина для новой порции грусти и отчаяния?