Девушка со шрамом на лице

      Ночь. В эту тихую и безмолвную пору, происходят самые невероятные и необычные события, которые только можно представить. Такой была и эта ночь: ночь, в которую все, что мы с Вами знаем о Часовом мире и его жителях, о храбрых и мужественных часовщиках, — все переиначилось. Все, во что мы так свято верили — покрылось тенью сомнений. А все из-за чего? Из-за одной хрупкой, но очень мужественной девицы — из-за НЕЕ.

***

      Она сидела, облокотившись спиной на витражное окно, свесив ноги вдоль стены. Девушке приходилось часто поглядывать через плечо, дабы убедиться в отсутствии кого-либо в ее комнате. Ее волосы обдувал ласковый ночной ветерок, а в больших медовых глазах отражался полный и необыкновенно яркий лунный диск. Лунный свет падал на ее лицо, освещая и подчеркивая страшный изъян столь юной особы: вдоль левой стороны пролегал тонкий, но в то же время глубокий шрам. Словно в подтверждение этого, ее изящная маленькая ручка с длинными тонкими пальцами, коснулась пораженного места и девушка тут же отдернула ее обратно. Со стороны казалось, что шрам обдал свою обладательницу огнем… Что ж, в какой-то мере — так и было. Только жар огня был не физический, а моральный. Ее обдало пламенем воспоминаний, неприятных и болезненных воспоминаний. Ее взгляд наполнился грустными нотками и скользнул вправо. Только сейчас девушка заметила «тайного наблюдателя». Он сидел на соседнем окне и внимательно наблюдал за действиями соседки. Должна сказать, парень производил впечатление хорошего человека: вьющиеся каштановые волосы, не широкие, но и не узкие плечи и большие голубые глаза. От увиденного, она смогла лишь только слегка раскрыть рот. Скорее от удивления, чем от испуга. Ее сосед взметнулся вверх, раскрыв четыре мощных черных крыла. Вот от этого девушка слегка поежилась и даже схватилась за правую руку, дотронувшись до часовой стрелы. Та тихонечко звякнула, но осталась на месте. Мальчишка же приземлился рядом с ней, со скучающим видом оглядев ее ночной наряд. — Милая пижамка, — без тени улыбки произнес он. На щеках появились веселые ямочки, которыми дева невольно залюбовалась. — Красивые крылья, — взгляд медовых глаз скользнул вверх, пытливо вглядываясь в причудливый узор. — Ты не представляешь сколько раз я уже это слышал, — юноша закатил глаза, в привычной для себя манере. Часовщица удивленно приподняла одну бровь. Тонкие руки перекрестились на груди, она повернулась к собеседнику. — Вообще-то это мой подоконник и тебе здесь не место, — парень недоумевающе уставился на нее, но не успел он и опомниться, как девушка спихнула его со своей собственности и он с резким криком полетел вниз. Сделав сальто, голубоглазый вновь подлетел к ней. — За что? — За мою пижаму, — в глазах девицы загорелся озорной огонек. Часовщик тоже усмехнулся и вновь приземлился рядом с ней. — Ну, знаешь ли… — он по-дружески пихнул ее в плечо. Девушка рассмеялась. — Я… — Нет, стой. Не называй своего имени, — юноша тоже повернулся к ней всем телом. Теперь они смотрели друг на друга в упор. В воздухе повисло гнетущее молчание, лишь призрачное сияние звезд и бледный силуэт Луны напоминали о том, что они здесь не одни. Двое молчали, пытливо всматриваясь в лицо собеседника. Они изучали друг друга с той тщательностью, с которой Ремесленники осматривают часовые механизмы перед сборкой, стараясь не упустить ни одну мельчайшую деталь. — Почему? — проронило хрупкое создание. У нее это вышло слишком робко и невинно, настолько, что полудух невольно залюбовался ее прекрасным светлым лицом. Ему нравились ее глаза, губы, волосы, бледная кожа… В ней все было прекрасно, кроме одного. Какая досада, что столь совершенное лицо портит этот чудовищный изъян… — Ты не представляешь сколько раз я это слышала, — передразнивая мальчишку, произнесла дева, стыдливо прикрывая левую сторону лица густой прядью черных волос. Часовщик не понял, как произнес последнюю фразу вслух. — Что? О нет, прости, я не… — Все нормально, я привыкла. Шрам — это неотъемлемая часть меня. Я уже и не помню себя без него, не верится, что когда-то мое лицо было совершенным. Иногда мне кажется, что я родилась вместе с ним, а не получила его из-за своей неосторожности. — Он совершенно не портит тебя, как мне кажется, — голубоглазый шутливо прищурился, на щеках вновь заиграли ямочки. — Ты так и не ответил на мой вопрос, — напомнила она. Парень не спешил с ответом, он внимательно разглядывал призрачную даль горизонта, словно пытаясь найти там ответы. — Мне не нравятся настоящие имена людей, я предпочитаю давать им свои, лично придуманные. — Правда? Ну и какое же имя ты дашь мне? — полудух вновь задумался, в этот раз пристально смотря на собеседницу. — Лили, — одними губами произнес он. — Лили? — юноша уверенно кивнул. Девушка открыла рот, желая задать вопрос. — Я не знаю почему, — мальчишка опередил ее. — Я никогда не задумываюсь над смыслом этих имен. Я просто даю их людям, потому что считаю это правильным. — Ты слишком примитивен, неужели нет ни одной мысли, связывающей меня с именем «Лили»? — часовщица осуждающе покачала головой. Тут юноша вскочил на ноги и приблизился к ней. — Ну темнота, неужели тебе важны какие-то посторонние мысли, если с тобой разговаривает Драгоций? — Нет, мне не важны посторонние мысли, мне важны мысли этого самого Драгоция, — Лили ударила Фэша в плечо, как он сделал ранее. Полудух лишь рассмеялся. — Упрямая девчонка, — голубые глаза неотрывно наблюдали за лицом девушки. Фэш дотронулся до ее шрама, ожидая реакции. Лили вздрогнула, но не пошевелилась. Тогда часовщик подмигнул ей и резко притянул к себе. Его голубые глаза оказались в опасной близости с ее медовыми, она успела лишь упереться руками в его грудь. — Что ты творишь, Драгоций? — Развлекаюсь, — Фэш неопределенно пожал плечами. После такого наглого заявления, Лили имела полное право навешать ему хороших подзатыльников, но проворный полудух ее вновь опередил. Он прильнул к ее губам, прижимая к себе все крепче. Его сильные руки нежно обвивали талию девушки, а за спиной вновь появились две пары черных крыльев. Не понимая, что творит, Лили поддалась ему, тая в его объятиях. Ее изящные руки обвили шею юноши, тонкие пальцы сжали густые каштановые кудри. Казалось, что этот поцелуй длился вечность. Но все закончилось также неожиданно, как и началось. Фэш отстранился от девушки и, взмывая вверх, нежно поцеловал ее в щеку, давая понять, что это далеко не случайность и вовсе не ошибка. — Ты дурак, Драгоций. — Я знаю, но признай, ты все еще любишь меня. Кудрявая голова юноши исчезла в соседнем окне, оставляя Лили в полном одиночестве.