Влюбился - поплатился

— Дорогой, ты готов? Твой сводный брат скоро приедет! — кричала мама из гостиной комнаты. — Уже платьишко выбираю, осталось лишь макияж нанести, — с сарказмом ответил я, продолжая все так же играть в игру на компьютере. — Тебе тушь принести, дорогушечка ты моя? — спросила мама, тихонько похихикавая. — Ох, а с возрастом твое чувство юмора все так же осталось на уровне школьника, — проговорил я, ставя игру на паузу и сворачивая ее. Встав из-за компьютерного стола, я направился в сторону шкафа, где на стуле, подпирающем одну дверцу шкафа, красиво валялись мои вещи. Нужно уметь не только бросить, но сделать это красиво! Чтобы каждый вошедший охал от столь превосходного пейзажа. Но, как говорит моя обожаемая мамочка, художественного таланта у меня нет и никогда не будет. Так что можно сделать вывод, что вещи на стуле были просто разбросаны. Надев белую рубашку с закатанными рукавами, и черные джинсы, если серый можно назвать черным, я вышел из комнаты и направился в гостиную, где мама прихорашивалась. — Сынуль, тебе не надоело ходить дома в рубашке и джинсах? На кой черт я тебе шорты покупала? — спросила мама, махнув на меня рукой и все так же продолжая краситься. — Мамуль, а тебе не надоело расхаживать в этом белоснежно белом платье со стразами около груди и поясом на животе, который четко подчеркивает твою обворожительно красивую фигуру? Да плюс ко всему ты еще и волосы завила. Что? Неужели паренька своего сегодня пригласила на ужин? Ох, Господи, у него же дочка такая противная! А сегодня же Дима приезжает! Ах, значит, ты решила его с ней свести? Да она уродливее меня! Стой, так мы же все-таки все родственники. Хотя он же сводный… Нет, мам, не говори мне что ты…. — не договорил я свой словесный понос, так как особь женского рода закрыла мне рот рукой, при этом еще и мазнув своей красной помадой мне по рубашке, из-за чего на воротнике теперь красовалась красная отметина. — Ой, прости, дорогой, я случайно, — извинилась мама, но руку все равно не убрала. — Черт, теперь тебе придется переодеться. Эх, печалька, — сказала она и смахнула невидимую слезинку. — Бубубубубу, — промычал я в руку женщины и облизнул ее, от чего мама резко убрала руку от моего рта, злобно скалясь на меня. — Ой, я бы остался с тобой поболтать еще подольше, но мне надо переодеться. Бай-бай, миледи, — проговорил я, поклонился, улыбнулся и побежал в сторону своей комнаты, слыша позади себя веселые крики матери. Захлопнув дверь, я прижался к ней спиной и начал потихоньку сползать вниз. А если Дима всерьез заинтересуется этой накрашенной мымрой? Что мне тогда делать? Хотя, я готовился к тому, что он когда-нибудь придет ко мне и скажет, что женится на красивой барышне из провинциального городка. Но всегда оттягивал этот момент, довольствуясь тем, что он хотя бы улыбается мне. А то знаете, иметь в братьях, пусть и сводных, гея, который к тому же влюблен в тебя, а ты даже не подозреваешь об этом, как-то не очень. То, что я не той ориентации, Дима узнал на моем семнадцатом дне рождения, когда я «случайно» засосал одного паренька, который в ответ меня лишь обнял и прижался сильнее. М-да, после этого он со мной неделю не разговаривал, а я лежал в жестокой депресухе. Но потом как-то мы поговорили, и он извинился за свое поведение и лишь улыбнулся мне, крепко прижимая к своей сильной груди. А мама узнала обо мне, когда мне было…ммм, пятнадцать, по-моему. Я тогда сам пришел к ней, весь в слезах, с пораненной рукой и сказал, что я по мальчикам, на что она лишь махнула рукой и принялась обрабатывать мою рану. После этого она ни капельки не изменилась, как будто так и должно быть. Не понимаю, как Бог вообще смог создать столь сильного и понимающего человека? Но я рад, что именно этот человек стал моей матерью. Пока я размышлял о всякой ерунде, сидя возле двери, прозвенел звонок, и гостиная залилась звоном разных голосов, в котором я четко смог определить один единственный ласковый голос. — Дорогуша, — позвала меня мама, — выходи, тут Дима приехал. И Игорь с Аней пришли. Тортика принесли. — А можно мне только за тортиком выйти, а потом в комнате спрятаться от столь нежеланного мне общества этой мым… ой, то есть девушки. Ах, я бы еще тебя с Димой забрал к себе, — прокричал я. — Не-а, — весело пропела мама. — Ой, забыла сказать. Димочка уже около твоей двери… Не успел я и дослушать маму, как дверь в мою комнату резко открылась, от чего я чуть ли к окну не отлетел, приземлившись около кровати. Как мои ноги закинулись на кровать, навсегда останется секретом. И сейчас я лежал ногами к верху, с рубашкой, которая оголила все мое пузико и с немного длинноватыми волосами, раскинувшимся по полу. Именно таким меня и встретил Дима. А он не изменился, все такой же красавчик. Черные коротковатые волосы с коричневатыми прядями, словно пытающиеся пробиться сквозь тьму, темно-синими глазами, будто смотрящими в душу, тонкими губами, так и манящими поцеловать их, и с охрененно красивым телом, не имеющим и капли недостатка. М-да, такой, как я точно не может стоять рядом с ним. Коричневые немного длинноватые волосы, такого же цвета глаза, маленькие губы, плохое телосложение, нет, я не толстый, но и не сильно худой, просто, как желейка. — Эммм, — нарушил я тишину, — приветик, что ли. — Ага, и тебе здорово, — как-то отстраненно ответил Дима. — Эм, а я тут… эм… зарядку делаю, — проговорил я, начиная поднимать ноги верх и вниз. — Как говориться, я за ЗОЖ! — А сам сто пудово курит в подъезде, пока мама не видит, да? — спросил Дима, приподняв уголки губ вверх. Ох, как давно я не видел этой улыбки. Господи, спасибо, что я появился на свет! — Ага… И не только. Мне ведь уже девятнадцать, — как-то не подумав, ответил я, из-за чего Дима нахмурился, а я попытался быстро перевести тему, вскакивая с пола и ведя брата в гостиную. — Ох, а вот и мой любимый Степочка, — весело проговорила мама, хватая меня за руку и усаживая напротив Димы, который сел возле этой мымры. Мы с ней резко пересеклись взглядом и занялись каждый своим делом. Она — соблазнять Диму, я — пожирать тортик и искоса поглядывать на Диму, а то еще заметит, мало не покажется. — Дим, а у тебя девушка есть? — спросила Аня, от чего я со всей дури выплюнул кусочек торта на пол, из-за чего мама дала мне подзатыльник. Это еще я виноват! Нельзя такие вопросы спрашивать! Встав со стула и прошмыгнув под стол, в поисках тортика, я наткнулся на ногу Димы, которую обвивало щупальце этой мымры. Ох, прости, но я такой не сдержанный…. — Нет, — ответил Дима. И только он хотел еще что-то сказать, как Анечка резко подпрыгнула, от чего стул пошатнулся, и девушка приземлилась на пятую точку. А я поскорее пополз в сторону кухни, дабы никто не смог меня обвинить. — Ох, что случилось, Анечка? — спросила мама, подпрыгивая со стула и пожирая меня взглядом. А я что? Я просто посудку там мою. Да! И реально пришлось начать мыть. Для вида. Две тарелки вымыл и все, хватит. Потом я развернулся и, охнув, поспешил расспрашивать, что же произошло с нашей ненаглядной гостьей. — Ох, милочка, как вы? — спросил я, обворожительно улыбнувшись, и протянул руку девушке, из-за чего получил одобрительный то ли кивок, то ли кашель, то ли просто смех со стороны Игоря и веселый полу смех со стороны мамы. Вот только Дима как-то заторможено смотрел на меня. — А разве не ты в этом виноват, чертов суслик? — прорычала на меня девушка, хлопнув мне по руке. Вот и помогай после этого дамам! Хотя она же не дама, о чем это я. — Ах, милая, вы же видели, что я был на кухне. Простите, но магическими вещами я, увы, не могу управлять, да и живем мы не в фэнтези мире, а то вы были бы уже давно мер-твы, — сказал я, весело пропев последнее слово. А что, я не прав, что ли? Таких, как она, убивать нужно первыми! И я бы первый и убил ее. — Ах ты… — прошипела дамочка и, встав, зарядил мне пощечину, от чего я немного отошел назад. Вот мразь ебанная! Убил бы тебя! Прям по десне попала, сучка крашенная! Почувствовав привкус железа, я поклонился, принёс извинения и удалился в мужскую комнату. Если удалиться — значит бежать, как сумасшедший, выкрикивая разные маты на ходу, то да. Харкнув в раковину, я чуть сознание не потерял. Да, у меня плохие зубы, и да я боюсь крови. Что поделать? — О, Господи Иисусе, сохрани и упокой меня с миром, — простонал я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. — Блять, сейчас упаду, — проговорил я, но, к счастью, коснуться поверхности пола мне все же не дали, за что я премного благодарен. — Ты как? — спросил Дима, придерживая меня за плечи. — Охуенно, — промурлыкал я, но, тут же одернув себя, сказал: — То есть, нормально. Просто кровь переносить не могу. — Тогда пойдем? А то там Анечка переживает, — сказал Дима и лучезарно улыбнулся, от чего я уставился в пол. Ох, мамочка, спасибо, что родила меня! Но секунду! С какого перепуга ты ее «Анечкой» уже называешь? Ты меня только братом зовешь и все! — А как тебе Аня? — спросил я, когда мы покинули ванную комнату и направлялись в гостиную. — Ничего так. Красивая. Волосы мне ее нравятся, да и характер миленький, — сказал Дима и, улыбнувшись, потрепал меня по волосам. Чего ты мне тут на мозг капаешь?! Да у нее такие же волосы, как и у меня! А они тебе никогда не нравились! Или все дело в том, что я просто парень, да к тому же и гей? Вот ты выродок такой, но люблю я тебя все равно. Как-нибудь на днях приду к тебе ночью и подрочу на твою спящую фигурку. — Ох, это хорошо. Может, замутишь с ней? Или на горизонте есть, кто получше? — спросил я, улыбнувшись и легонько стукнув Диму локтем в грудь. Убил бы всех на этом свете, лишь бы он обратил на меня внимание, захотел, поцеловал, прижал к себе и прошептал, что любит меня и никуда не отпустит. Ох, опять мое воображение разыгралось. Когда-нибудь я точно получу за него. Но, надеюсь, это произойдет не скоро. — Хахаха, — рассмеялся Дима, потрепав меня по волосам, — возможно. Я тут на целый год, так что времени на выбор кандидатуры у меня ой как много. А сейчас давай пообедаем. «А меня ты можешь рассмотреть как кандидатуру?», — прозвучал вопрос в моей голове. «Конечно, лапочка. Только ты мне и нужен. Иди сюда, я тебя поцелую», — сам же себе ответил я. Ох, ну с воображением все-таки надо заканчивать, а то реально до гробика оно меня доведет. Как только мы переступили порог гостиной, на меня кинулась мама, прижимая к себе и давая нехилый подзатыльник, от чего я чуть ли не завыл. — Еще раз увижу такое, покромсаю на мелкие кусочки! — тихо пригрозила мне мама. — Еще раз увижу твои красные глаза, сотворю тоже самое, — так же пригрозил я, от чего женщина залилась тихим хохотом. Мама, отпустив меня и сверкнув глазами в сторону Игоря, села на место. Ой-ой, мою миледи лучше не злить, а то она легко срывается на первом встречном. Не на мне, конечно. Было дело, когда мы с ней сильно поругались из-за Лиама, моего друга, с которым я недолго встречался, так она потом так долго на цветок орала, что тот через неделю завял. Мы с ней так долго над этим смеялись, что даже сейчас, проходя мимо какого-нибудь цветка, невольно уголки губ поднимаются вверх. — Эт…. Степ, ты прости меня, ладно? — попросила прощения Аня, от чего я в душе оскалился, а на яву лишь чуть улыбнулся. Ха, сучка, на колени и вон из моего дома! Я бы сказал так, но, думаю, мама потом долго мне нотации читать будет, и уверен, что придется принести еще один цветок в жертву, а их итак немного осталось! — Ничего, ты же не знала, — сказал я, погладив девушку по волосам. — Твои волосы уж больно сильно нравятся моему ненаглядному братику, — прошептал я на ухо Ане. Так и хотелось добавить, чтобы она сбрила их к чертям собачьим! И какого черта я ей помогаю? Неужели братские чувства разыгрались? Да не, их никогда не было, да и вряд ли будут. -Ох, спасибо, — поблагодарила меня Аня, а я лишь ласково улыбнулся и прошел к столу. — Свой оскальчик спрячь подальше, — сказала мама, тут же раскрыв мою фальшивую улыбочку. Ну, конечно, уже 19 лет вместе. Вот я тоже могу распознать, когда она выдавливает из себя улыбку, например, как сейчас. — Мадам, свой оскальчик бы спрятали для начала, — ласково промурлыкал я, ставя на стол локти и подпирая голову. Мама помахала пальчик и улыбнулась. Ха, вот она — улыбка, из-за которой можно запросто в обморок от красоты упасть. Видимо, не я один так считаю, так как Игорь тут же засмотрелся на мою мадаму. А я лишь улыбнулся и продолжил поедать свой тортик. — Ох, кстати, дорогушечка, Анечка поживет у нас месяц, так как Игорек уезжает по работе, а ей не куда податься, — сказала мама, из-за чего уже второй кусок торта покинул мой рот. Только вот….упал он не на пол, а мне на ногу, от чего я подпрыгнул и этот вязкий комочек сладости, как слизняк, оставляющий противную слизь, скатился на пол. Отлично! Это были мои единственные джинсы! — Ой, дорогой, похоже, не зря я тебе шортики прикупила, — радостно прощебетала мама, на что я лишь хмыкнул. -Один: ноль, в твою пользу, — проговорил я. — Но свой кусочек тортика я все равно увлеку за собой в комнату. И без возражений! Схватив со стола тарелку и положив на нее еще один кусочек тортика, я, с гордо поднятой головой, направился в свою комнату, не забыв извиниться перед гостями за свое поведение. Захлопнув дверь комнаты, я плюхнулся на кровать, тут же принимаясь за свое лакомство. Да, я помешанный на сладком чудик, что поделать-то? Мама как-то пыталась меня отучить жрать сладкое, так я на нее сначала обиделся, а потом пошел и устроился на работу, тем самым зарабатывая себе на сладенькое. Да я и сейчас все на той же работе и работаю. Платят там нормально. А живу с матерью, так как не могу ее бросить, да и комплекс у меня какой-то есть. Съев тортик, я отложил тарелку и только хотел включить компьютер, как комната залилась моей любимой песней. Знаете, никогда не ставьте на звонок свои любимые песни, так как трубку попросту брать не хочется. Но я же сильный, все-таки взял: — Агентство « Говори Ему Йод» или же сокращенно Гей, вас слушает. — Мне бы вашего директора к трубочке. Встретиться с ним нужно, — сказал Лиам, тихонько посмеиваясь. — Я и так вас слушаю. Или вы забыли, что в нашем агентстве работает только один человек? Основатель, директор и просто великий человек — Степан Каримов. — Ох-хо, как ты себя расхвалил-то. Я вот зачем тебе звоню то, стою я тут около твоей дверьки. Впустишь? — А ты сладкое принес? — спросил я. — Пф, обижаешь! Уже два года с тобой общаюсь, — ответил друг и в доказательство я услышал противный звук фольги. — Ладно, ток у мадамочки тут гости, так что сидеть будем в моей комнате. — Хоть где, лишь бы с тобой, — пропел друг и отключился. Я же в свою очередь начал быстро натягивать на себя купленные мамой шорты, цвет которых напоминал мне о моей ориентации. Да, они были голубого цвета. И да, моя мамочка так любит шутить надо мной. Но мне ли обижаться на женщину, которая приняла своего сына таким какой он есть? Конечно, нет! Вот только было еще одно Но! За целый год эти милые шортики стали мне коротковатыми. Если в прошлом году они были мне почти до колен, то теперь могли только прикрыть задницу. А ведь больше и нечего надеть! Все остальные вещи в стирке. Ладно, добавлю еще одно очко в ее пользу. Напялив на себя синюю футболку с рисунком злой акулы, я вышел из комнаты и направился в сторону гостиной, где, к сожалению, размещается входная дверь. — Я сразу извиняюсь за свой внешний вид, так как все остальные вещи у меня в стирке, — извинился я перед гостями за свой внешний вид и тут же добавил: — Два: ноль, в твою пользу. И да, Лиам сейчас зайдет. Только мама хотел возразить, как я быстро проскакал мимо гостей к входной двери и открыл ее. — Ох, какой очаровашка меня встречает! Да еще и в такой одежке, — промурлыкал Лиам, начиная тискать меня в объятиях. — Твоя шоколадка в одном из моих карманов. Но найти тебе придется самому. — Ты че, блять, издеваешься? — прошипел я, но тут же вспомнив про гостей, исправился: — То есть, дорогой мой друг, я извиняюсь за свой домашний внешний вид. И не могли бы вы дать мне то, что принадлежит мне по праву. Я ласково улыбнулся, хватая друга за одежду так, чтоб этого никто не увидел. Он мой жест понял и тут же вытащил мне из кармана шоколад. Разувшись, он пошел за мной следом. — Ох, здравствуйте, Бель, рад с вами снова увидеться, — радостно прощебетал Лиам, запрокидывая мне руку на шею и прижимая к себе. Ох, ну почему ему вечно хочется вывести ее? Маленький проказник. Сейчас как накажу тебя! Я резко помотал головой, прогоняя столь ужасные мысли прочь. Ох, точно пора становиться нормальным… Ха, это не реально! — А я с тобой - нет! — прорычала мама, приподнимаясь со стула, но Игорь тут же усадил ее обратно. Я же скинул руку друга со своего плеча и помахал ему пальчиком перед лицом. — Да, и я вас тоже люблю, — крикнул Лиам, когда мы уже зашли в мою комнату, но слова друга мама явно услышала, так как тут же последовал звук бьющегося стекла. — Ох, Лиам, прекрати выводить мою маму из себя, — простонал я, разворачивая шоколадку. — А то она скоро убьет тебя. — Ха, но она же тоже любит меня! — начал голосить друг, по-хозяйски расположившись в моем кресле. — А ты чего весь такой…голубой? — Это все мадам. Два: ноль в ее пользу, — ответил я, рассасывая предпоследнюю дольку шоколада. Да, я уже успел весь его умять. Мы пока шли я уже половину ухавал.  — Эй, поделись со мной! — промычал друг, вскакивая с кресла и несясь ко мне. А я лишь положил последнюю дольку себе в рот и показал ему язык. — Ха, так, значит, да? Но ты же знаешь, на что я способен. Лиам запрыгнул на меня, прижав к кровати, и, схватив меня за подбородок, поцеловал, тут же проникая языком внутрь и слизывая растаявший шоколад, от чего поцелуй стал сладким. И именно в этот момент зашел Дима, с подносом в руках, на котором размещались две тарелки с тортом и кружки с чаем, при этом запечатлев столь «красивую» картинку. Лиам, отпрянув от меня, облизнул губы и легонько ударил меня по носу. Дима же лишь поставил поднос на компьютерный стол и сказал холодным тоном: — Я оставлю поднос на столе. И, Степ, пожалуйста, воздержись от Этого, пока я здесь, а то противно смотреть. Я смог лишь кивнуть, и Дима покинул комнату. На меня тут же накатила истерика, от чего из глаз морем хлынули слезы. Резко оттолкнув Лиама в сторону, я выбежал из комнаты, на ходу сбив кого-то, и закрылся в ванной. Остановить поток слез, в моем случае, можно было только одним способом — принять прохладную ванну! Что я, собственно, и сделал, от чего и уснул.

********

Проснулся я от холода. Конечно, пролежав в холодной воде часа два уж точно, как тут не замерзнуть? Вылезать все равно не хотелось, так как придется идти по коридору, где я ненароком могу встретить Диму. Да, я понимаю, что веду себя как какая-то девчонка, но, реально, плохо. Если в тот раз Дима ничего мне не сказал, то в этот он прямо высказался, что я противен ему. И что мне прикажете делать? Забыть его? Похоронить навсегда в своем сердце и жить дальше? Простите, не могу. И все что мне сейчас остается, так это пойти и пореветь в подушку. Возможно, Дима так же будет со мной общаться, но я уже буду знать, что лишних движений в его сторону мне лучше не делать, так как он попросту ненавидит меня. Ну, да ладно, с чем я еще не справлялся в этой жизни? Переживу, как-нибудь. Выйдя из ванной, я обтер волосы и тело полотенцем, напялил шорты с футболкой и, накинув сверху махровое полотенце, вышел из ванной комнаты. Около двери меня ждала мама, которая прислонившись к стене, играла в какую-то игру на телефоне. — Я все, — пробормотал я, озябшим голосом, от чего мама вздрогнула и, убрав телефон в карман шорт, встала и обняла меня. Не говоря ни слова, за что я ей был при много благодарен, она просто улыбнулась мне и, потрепав по волосам, сказала: — Дорогуша, Аня спит в гостевой комнате, Лиам уже ушел, оставив тебе вкусняшку на столе, Дима же ушел на улицу. — Ха. Ему просто противно находиться рядом с таким, как я, — прошептал я.- Ладно, я пойду, посплю, что ли. — Угу, иди, зайчонок, — сказал мама, поцеловав меня в щеку. Зайдя в свою комнату, на столе я заметил шоколадку, на которой сверху лежал клочок бумажки. Тут и гадать не надо, чтобы понять, что Лиам извиняется за свое поведение. Да он и не виноват-то. Если бы я сразу его предупредил о Диме, то он бы так не сделал или же попытался сделать как-то иначе. Но записку я так и не тронул. Просто завалился на кровать, под одеяло и уснул. Долгим и ужасно вязким сном.

*******

Проснулся я рано. Очень. На часах было лишь пять часов утра. И это с учетом того, что мне на пару лишь к десяти часам утра. Что мне делать эти пять часов? Я встал с кровати и, проходя мимо компьютерного стола, вспомнил про то, что моя сладость все еще лежит там. Недолго думая, я схватил со стола шоколадку, от чего листочек бумажки упал на пол, и начал ее кушать. Съев столь желанную сладость, я заметил поднос, на котором до сих пор стоял торт и чашки чая, но уже накрытые крышкой. Видимо, мама специально не стала убирать, так как знала, что я жутко захочу сладкого после своей депрессии. Хотя, она у меня и так сейчас идет и ближайшие восемь дней не прекратится, пока я не свыкнусь с мыслью, что Дима меня ненавидит. Сердце тут же защемило, от чего даже маленький кусочек горького шоколадного торта никак не лез в рот. Пришлось оставить это гиблое дело и пойти в гостиную, смотреть телевизор, так как в моей комнате его установить мама не додумалась, а меня просто не слушала, когда я кричал ей об этом. Растрепанный, в помятой одежде и с выражением страдальца на лице, я поплелся в гостиную. Зайдя в комнату, я улегся на диван, подперев ноги к груди, и включил телевизор, где на каком-то канале шел мультик про Винни-пуха. После двух минут просмотра этого мультика, я уже дрых без задних ног. Проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечо. Сначала попытался отмахнуться, из-за чего мне же самому прилетело своей же рукой, потом начал говорить какой-то бред, от чего сам же и начал смеяться над ним, ну, а дальше меня просто окатили холодной водой и я, как ошпаренный, подпрыгнул с дивана. — Что за черт? — проорал я, чуть ли не на всю улицу. — А нечего спать на диване, — ответила мама. — Это мое место отдыха. — А кто ж виноват, что кое-кто не купил в мою комнату телевизор? — спросил я. — А у тебя компьютер вместо телевизора, мелочь ты пузатая, — сказала мама, садясь на диван и переключая каналы на телевизоре. — Где ты тут пузо нашла? — спросил я, подняв футболку вверх и показывая свое желейчатое худенькое пузико. Мама сначала с серьезным видом посмотрела на меня, а потом залилась диким хохотом, от чего в гостиную вбежала взъерошенная мымра. Мое настроение тут же упало до отметки « Убить эту ебанную стерву». Мама, видимо заметив, как мои ручонки тихонько тянутся к горлу этой девчонки, отправила меня на кухню готовить завтрак. Аргх, все, что я смог сделать, так это показать ей язык, когда она не смотрела, и то мама увидела это и помахала мне кулачком. Сварганив что-то похожее на оладьи, я поставил тарелку на стол и пригласил всех к столу. Мама, смеясь, посмотрела на меня, нахмурилась, а затем весело сказала: — Ты у меня станешь превосходной женой. — Ты все знаешь про меня, — ответил я, снимая с себя фартук. Аня смотрела то на меня, то на маму, не понимая сути этого диалога. Ну, я ее не виню. — Ну что ж, приятного всем аппетита, — произнес я, поливая оладьи шоколадным сиропом. Ммм, сладенькое утром — то, что нужно! Но не успел я и половины своей порции съесть, как аппетит тут же пропал, так как на кухню зашел сонный Дима. Он, почесывая затылок, зевнул и посмотрел на меня совершенно другим взглядом. Не тем, которым он встречал меня каждое утро раньше. Внутри все как-то защемило, и я, отложив вилку в сторону, встал. — Спасибо за завтрак мне же, — проговорил я, — но мне пора уходить. Мама тут же обратила на меня внимания и уже открыла рот, чтобы остановить, как ее опередил Дима, схватив меня за руку, сказал: — Тебе на пару к десяти. — Эм… — замялся я. — Меня друг позвал погулять. — В семь часов утра? — спросил Дима, приподняв бровь вверх. — А что такого? — так же спросил я, уже во всю разглядывая выглядывающий из-за коротковатой майки живот. Ну, ничего не могу с собой поделать! Я же его так люблю…. — Сядь и доешь свой завтрак, — сказал Дима, немного повышая голос, а меня затрясло. Натуральным образом начало трясти. Мама тут же соскочила с места, опрокинув на пол стул, собираясь успокоить меня, но не успела. Я вырвал руку из хватки Димы и сказал, а точнее прокричал ему в лицо: — Да что ты мне тут указываешь? Возомнил из себя неизвестно что, будто тебе есть дело до меня, как будто ты знаешь, что я чувствую! Да я, блять, противен тебе! Так какого лешего ты меня трогаешь?! Хочешь перед мамой опозорить? Так извини, я уже давно перед ней опозорился! Или перед Аней? Так вновь извини, на ее мнение я вообще класть хотел. Так что, пожалуйста, не трогай меня ближайшие две недели! После этого я вышел из кухни и, хлопнув со всей силы дверью своей комнаты, улегся на кровать. Господи, мама, почему ты не закрыла мне рот вовремя? Чего тебе стоило кинуть в меня вилкой? Я бы не обиделся, а даже поблагодарил бы! Что мне теперь делать? Дима точно на меня больше не посмотрит. Даже тем своим отстраненным взглядом… — Степа, открой дверь, — сказал Дима, колотя по двери кулаком. — Нет! Вали, уйди, только не трогай меня! Я не виноват, что стал таким, — орал я. Да, меня прорвало, что я могу поделать? У меня такое каждый год случается, даже не понимаю с чем это связанно. Я даже к психологу ходил! Но мне сказали, что это происходит из-за эмоционального расстройства и что-то там еще. В общем, я завожусь из-за легкого пустяка, а потом две недели хожу, как убитый. Весь на нервах и от любого крика в мою сторону начинаю паниковать и орать в ответ, при этом пуская ручьи слез. — О чем ты? Причем тут это вообще?! — начал орать в ответ на меня Дима. — Да пошел ты! Будто я не помню твои вчерашние слова о том, как я противен тебе! Да ты, елки палки, ненавидишь меня, — кричал я, уже стоя возле двери и вот-вот готовый открыть ее. И я открыл. Резко и быстро, от чего Дима не успел среагировать и я, схватив его за край майки, придвинул к себе и впился в губы поцелуем. Легким, но таким страстным. И плевать, что после этого он будет избегать меня, плевать, что даже начнет отрабатывать на мне новые удары, мне этого поцелуя на всю дальнейшую жизнь хватит! Отпрянув от губ парня, я, схватив рюкзак с одеждой и всякой всячиной, который ношу в институт, когда у нас физкультура, быстро прошмыгнул в гостиную, и, лишь взглянув в глаза растерянной матери, вышел из квартиры.

*****

— И чего ты пришел ко мне ни свет, ни заря? — спросил Лиам, сложив руки на груди. — А чего, блять, не понятно, что я к хуям все испоганил?! — спросил уже я, заливая подъезд морем из слез. Друг зевнул, приложил руку к лицу и, как я понял, мысленно послав меня на две стороны, пригласил войти. Благо, он уже давно съехал от родителей и поэтому я мог спокойно разреветься, никого не стесняясь. — И чего ты опять натворил? — спросил Лиам, провожая меня в сторону кухни. Сев за небольшой столик и положив ногу на ногу, я уткнулся носом в свои раскрытые ладони. Да я, блин, все наши отношения к нулю свел! — Оп-па, а это кто тут у нас? — спросил мужской голос, обнимая меня сзади. Я лишь похлопал парню по руке, чем вызвал недоумение. — Ты это….того, что ли? Заболел? — Да пошел ты! — послал я брата друга, от чего Лиам лишь хмыкнул, подпихивая мне под нос чашку горячего чая. — Он теперь ненавидит меня…. — начал я вновь заливаться слезами. — И что ты сделал? — спросил друг, уже немного нахмурив брови и явно начиная переживать за мою бренную тушку. В людях я все-таки разбираться могу! Особенно в тех, в кого влюбляюсь. — Он сказал, что ненавидит меня, а я поцеловал его! Да он в мою сторону теперь в жизни не посмотрит! — Ха, и все? — спросил Лиам, вздохнув полной грудью. — Я тут думаю, что ты отъебенил его. А ты…. — А он теперь в мою сторону даже не посмотрит! Блять, Лиам, иди сюда, — позвал я друга, раздвигая руки в разные стороны и призывая друга обнять меня. Лиам вздохнул, но все же подошел ко мне, наклонился и обнял. Я прям растаял. — Все? Успокоился, плакса? — спросил друг, похлопывая мне легонько по спине. — Угу. Я тебя обожаю, — промычал я в грудь Лиама. — И сам же бросил меня. — Мы расстались по обоюдному желанию. И к тому же ты меня бросил. — А кто мне все уши прожужжал про своего братца, даже во время наших поцелуев? — спросил друг, на что я только хмыкнул. Ну, я с самого начала сказал ему, что обожаю Диму. Но…прост как-то так получилось. — Что мне теперь делать? — спросил я, разглядывая плавающие чаинки в чае. Ха, мне кажется, что я сейчас свихнусь…. — Признайся ему, — проговорил Майкл, зевая. Я посмотрел на брата друга, который явно сморозил чепуху. Как я признаюсь ему? Прости, дорогой брат, я люблю тебя и всегда любил, поэтому давай встречаться! Да он меня после такого повесит! Ска, почему мне обязательно нужно было влюбиться в своего брата, пусть и сводного?! Лучше б в другого кого-нибудь. А еще лучше вообще с бабой замутить. Маму хоть обрадую. А то натерпелась она со мной за все эти годы. — А лучше ничего не придумал? Я прям так и пошел и сказал! — прорычал я, отодвигая чашку чая на край стола. — Пошли, Лиамчик, погуляем до института. Хотя я лучше вообще в него не пойду. Подождем, пока Дима не выйдет из дома. Да-да. А я буду мультики смотреть. Страдать и заедать свое горе. Ммммм, а еще поиграю. А может… — Да все, замолчи уже ты! — не выдержал Лиам моего поноса. Я лишь улыбнулся, выходя из квартиры и подъезда на улицу, где и принялся ждать друга.

*******

Гуляли мы час или два. Но как только я увидел свою любимую тушку, которая теперь меня ненавидит, попрощался с другом и побежал домой. В квартире было тихо. Ну, тут всегда теперь будет так после девяти. Мама на работе, мымра в школе, Дима тоже работать пошел. Только я, бездарь, не работаю. Но что я могу поделать? Мне только к четырем на работу. Так что…. Я, с улыбкой на лице, побежал к холодильнику, вытаскивая оттуда недоеденный торт, направился в зал, смотреть телевизор. Включив какой-то канал, где шел мультик про девочку, улегся на диван, пожирая тортик. Через минут пять я уже дрых без задних ног, оставив маленький кусочек торта на полу возле дивана. Проснулся от резкого крика. Подпрыгнул и упал с дивана, приземлившись лицом прямо в остатки торта. Ха, весело! Бог, явно, любит меня. — Вот и чего ты кричишь? Мелкая девчонка? — начал нагонять я на телевизор, из-за которого, собственно, и проснулся. А че она, как ненормальная, орет тут? Подумаешь, какие-то зомби напали. Че она отбиться не может? У нее в руках труба! Да будь я там, я бы всех этих монстров разгромил! И не, потому что у меня сейчас настроение хуевое и сильно хочется на ком-нибудь злость выместить, нет, не поэтому! Хотя…да, поэтому. Я ведь вообще милый мальчик. Очень…. — Мммм, я, конечно, не хотела прерывать твою дискуссию с телевизором, но у тебя все лицо в торте, — проговорила мама, просверливая меня взглядом. — Эммм, он меня разбудил! — Думаю, пора тебя к психологу вести. — Увы, но он не поможет, — тихо прошептал я, вставая с пола и направляясь в ванную. Отмыв свою милую мордашку и вытерев ее полотенцем, я пошел в свою комнату, вновь заваливаясь спать. А что мне еще делать? Настроение ниже нуля, голова раскалывается, нос щиплет, глаза на мокром месте. А мне же еще сегодня на работу идти! Может, отпроситься? Дядь Володь меня точно поймет. Да, пожалуй, так и сделаю. Позвонив на работу и отпросившись, сказав, что плохо себя чувствую, улегся на кровать, закутываясь в теплое одеяло. Мда, что я буду делать год? Я не хочу, чтобы Дима меня увидел, а то вновь встречусь с его взглядом полным презрения. Впервые в жизни хочу, чтобы Дима уехал куда подальше. Уверен, что через неделю, я вновь начну пожирать его взглядом, полностью забив на его отвращения. И тогда он поднимет на меня руку, я буду избегать его недели две, а потом вновь начну пожирать. И так целый год… В такие моменты так хочется стать нормальным. Завести девушку, полюбить ее, жениться, потом семья, дети… Но все это мне не по душе. Аргх, хочу в объятья Димы! — Извини, ты спишь? — спросил тонкий голосок только что вошедшей в комнату девушки. Я накрыл голову одеялом и начал храпеть. — Ну, твоя мама попросила тебя позвать на кухню, — вновь раздался голос. Я откинул одеяло в сторону и встал с кровати. Мымра сидела на стуле и что-то читала. Сначала я не обратил на это внимания, но девушка как-то резко встала и, с презрением что ли, посмотрела на меня. Из ее рук выпал небольшой клочок бумаги. Ах, Лиам! — Ты…гей? — спросила Аня, состроив жуткую рожу. — У тебя проблемы? Чего ты лазишь не по своим вещам?! — спросил я, поглядывая на девушку. Мда, я, конечно, не скрываю своей голубизны, но распространятся об этом, не шибко хочется. — Фу… — только и прошептала Аня, выбегая из моей комнаты и несясь куда-то. Ну, ничего не поделать. Мама, сто пудов, будет недовольна мною. И вообще, что там такое Лиам написал, что так жестко спалился? Хотя….я знаю, что там. Он пишет одно и тоже каждый раз. Ладно, пора к мамочке сходить, а то она звала. Я вышел из комнаты, легонько прикрыв дверь, и направился в сторону кухни. Вы поверить не можете, как мне сильно захотелось убежать, когда я подошел к маме. Нет, и не дело в том, что мадама хотела заставить меня помыть посуду, а в том, что Дима обнимал Аню, крепко сцепив руки у нее на талии. Обидно? Да. Грустно? Очень. Страшно? Не то слово. — Милый, а что произошло с Аней? — вывел меня из размышлений и просверливания взглядом Димы, голос мамы. Я дернулся и попытался улыбнуться. Получилось не очень, но сойдет. — Ах, она узнала, что я гей, — спокойно проговорил я, кладя руки в карманы. — Эх, наверное, ей сейчас противно. Да и всем тут противно, что я такой, — как-то устало произнес я, улыбаясь. — Ладно, мам, мне, кажется, лучше уйти к Лиаму на недельку, — проговорил я, но тут же столкнулся взглядом с Димой, — или две. А может вообще на месяц. Или год. — Ты никуда не пойдешь! — сказал Дима, отталкивая от себя красную от слез Аню. Ох, вот сейчас он меня точно побьет. Лучше свалю, а то потом хуже только будет. — Но я же знаю, что тебя это только обрадует, — проговорил я, обходя стол и направляясь в сторону двери. Да, такое я сыкло! Не хочу, чтобы на меня поднимал руку любимый человек. Ему-то все равно, а я буду помнить об этом. — О чем ты? — спросил парень, так же огибая стол и следуя по моему маршруту. — Вот чего ты привязался? Давай оставим все это, — сказал я, показав руками огромный круг, — на потом. Сейчас не то место для этого. После этих слов я, сунув ноги в завязанные кеды, выбежал из квартиры. И все бы ничего, если бы позади меня сильно не грохнула дверь. Не обращая внимания, я побежал по лестнице, то и дело, прыгая то через одну, то через две ступеньки. Выбежав на улицу, я, наконец, спокойно вздохнул, впуская в свои легкие спасительный кислород. Пиздец страшно было. Не думал, что когда-нибудь увижу Диму в таком состоянии. У него глаза огнем полыхали! Я удивлен, что он не убил меня. Очень. Я отошел от подъезда и направился в сторону дома друга. По-моему, я там точно поселюсь. Ну, хотя бы на время пребывания Димы тут. Но это не говорит о том, что я не буду следить за ним! Вспомню былое, как прятался за деревьями и фотографировал его. Эх, и сейчас ничего не изменилось. Достав из кармана телефон, я открыл галерею и принялся листать фотки. Да, я уже успел его запечатлеть! Голенького, спящего, в душе, в трусах, без футболки и самая моя любимая, где Дима обнимает меня. Мммм, я, кстати, не забыл и подрочить на него ночью. Ну, в комнату к нему не ходил, но на фотку его голого торса не слабо вздрочнул. Мда, я такой извращенец…. Я опустил взгляд вниз, натыкаясь на свои ноги. И как только кеды не слетели, пока я бежал? Нагнувшись вниз, я просунул ноги в кеды и принялся завязывать шнурки в красивый бантик. Может, переодеться в бабу? Ха, тогда мадам меня точно порубит и сдаст на органы. Но зато деньги будут и мне купят телек, который, к сожалению, мне тогда уже не понадобится. Что-то настрой у меня пессимистический. Реально, что ли к психологу сходить? Ммм, к такому мужчине, у которого еще сын такой красивый! Я б замутил с ним…. Но мое гребанное сердечко занято одним мудаком, который меня не то что ненавидит, а даже презирает и убить готов. Встав, я спокойным шагом пошел по уже выбранному маршруту, но резко остановился, почувствовав на плече чью-то руку. — Сколько за час платить? — промычал мне голос на ухо. Я развернул голову и прошептал в ухо парня: — Сорок тысяч. — А ты дорогая шлюшка! — Это только для тебя такая, — ответил я, уже полностью разворачиваясь к Лиаму. — Знаешь, а я вот к тебе ночевать иду. — Блять, неужели ты опять с ним посрался? — спросил друг, хватая меня за руку и ведя в сторону своего дома. — Ага. Аня, та мымра про которую я тебе рассказывал, узнала, что я гей. Выхожу я такой потом на кухню, а там Дима ее к себе прижимает и так ласково по волосам гладит, от чего я чуть не разревелся. Ну, а потом я слинял из дома, — поведал я свою историю Лиаму, на что друг лишь хмыкнул. Ну да, сорвался из-за какой-то ерунды. Но, блин, как же все-таки больно видеть любимого в объятиях другого человека. Зато сегодня я понял, что совсем не готов принять натуральность Димы. Блять, как же все-таки хуево… Поскорее бы все это забыть.

********

Я прожил у Лиама три недели. Не знаю, как он только выдержал мои закидоны, а их было очень много. Вот только…. — Все, заебал уже, сваливай к себе! — проорал друг, выталкивая меня за дверь квартиры. Да что я такого сделал? Всего лишь поныл, что скучаю по Диме, разбил пару тарелок, перевернул горшок с цветком, тут же вспоминая маму и начиная реветь, как ненормальный. Ну, а еще я случайно сломал диск Лиама, на котором была запечатлена свадьба его родителей. У них все равно есть еще один диск, че он так разорался? — Да ладно тебе, — начал ныть я, пытаясь ворваться в квартиру к другу. — Дай еще месяцок пожить. — Да иди ты куда подальше! Не понимаю, как твоя мать тебя только терпит! Я б уже давно тебя молотком по голове ударил! Да посильнее, что б уж наверняка, — проговорил Лиам и тут же захлопнул дверь перед моим носом. Ну и ладно! Пойду домой, а то я уже реально по маме соскучился. Да и Диму я не прочь увидеть. Его ласковую улыбку, обворожительно добрые глаза… Только на меня он так больше никогда не посмотрит. И все, что мне остается, так это незаметно смотреть на него, на его улыбку. Ох, черт, сейчас разревусь… Смахнув выступающую слезинку, я вышел из подъезда и направился в сторону дома, то и дело вздыхая и молясь, чтобы никого там не оказалось. Но все, как обычно, против меня. Открыв дверь ключом, который всегда со мной, я зашел в квартиру, откуда доносились веселые крики. Ну да, без меня они радовались. Сняв обувь, я вздохнул. Идти к ним или нет? Внутри, будто ураган чувств взорвался. Но не успел я и шагу сделать, как из кухни вышла мама, с фальшивой улыбкой на лице, и Игорь, пытающийся о чем-то рассказать ей. — Мам, — позвал я ее, — я вернулся, — проговорил я, с улыбкой на лице и слезами на глазах. Мадам тут же застыла и, повернувшись ко мне лицом, разревелась, бросаясь на меня и обнимая так, будто года три не виделись. Мы сели на пол, не прекращая ныть и обниматься. Мда, вот так всегда, когда я надолго ухожу. Говорил же психолог, что у меня какая-то проблема, связанная с мамой. А я не верил. Сначала не верил. — Я придушу тебя, идиот, — сквозь слезы прошептала мама, еще крепче сжимая меня в объятьях. Как же мне этого не хватало. Человека, который спасет меня, защитит от любой напасти, закроет собой, при атаке, поймет и поможет. — Я так по тебе соскучился… — простонал я, кладя голову на плечо женщины и вдыхая знакомый аромат духов. На наш плач из кухни вышли Дима, обнимающий Аню за талию и зарываясь в ее волосы носом, какой-то парень, лет так двадцати и девушка, в которой я тут же вспомнил мамину подругу Лиду. Веселая женщина! Я легонько похлопал по спине маму, говоря ей, что пора прекратить, а то как-то стыдно. Мадам разжала руки и встала с пола, помогая мне обрести равновесие. А шатало меня нереально. Так всегда у меня после слез. После моря слез. Мама вытерла слезы и, с уже настоящей улыбкой, повернулась к гостям, которые собрались вокруг, не понимая в чем причина. И тут я встретился со взглядом Димы. Меня аж затрясло. Нет, не о того, что он обнимал эту мымру, я за три недели свыкся с этой мыслью, а от того, что его взгляд резко изменился, а кулаки сжались до белых костяшек. Вот говорила мне мама, не зли людей, потом хуже будет, зря я ее тогда не слушал. Сейчас бы не был в такой щекотливой ситуации. — Это Лида, — мама показал на девушку с черными, как смоль, длинными волосами, собранными в косу, карими глазами, курносым носом и пухленькими губами. Да, как я и думал, это она. Обожаю ее. — А это, — мадам махнула рукой на парня, с красными глазами, точно линзами, тонкими губами, светлыми волосами, растрепанными в разные стороны, — Кирилл, ее сын. — Ого, а чего я об этом не знал? — спросил я, нахмуривая брови и строя обиженное выражения лица. — Ха, он просто за границей учился, вот я и не говорила, — ответила Лида, улыбаясь и прижимая сына к себе. У меня прям сердечко защемило. Видимо, у мамы тоже, так как она тут же обняла меня, прижимая так, что кислорода еле хватало. — А сколько ему лет? А у него есть девушка? — начал расспрашивать я, когда мама все же отпустила меня. На мгновенья повисла какая-то давящая атмосфера. Первым заговорил Кирилл, отвечая на мои заданные вопросы: — Мне восемнадцать. А насчет девушки. Я скорее по мальчикам. Все. Держите меня, а не то я наброшусь на него с целовашками! Неужели у меня появится новый друг? Хотя я не люблю людей младше меня. Да какая разница! — Ммм, — промычал я, подходя ближе к парню. — Я б замутил с тобой. Но, к сожалению, я пасивчик. — Что? — удивился парень. — Говорю, что тоже по мальчикам, — ответил я, легонько ударяя парня по носу. Эх, нашел себе нового паренька! Нет, не в смысле любви, а друга. Хотя….я б замутил с ним. Только он, скорее пассив, чем актив. А я люблю сильных! Как Димочка… Мда, как парень, обнимающую сейчас девушку. Настроение тут же скатилось на ноль и я, говоря, что устал, направился в свою комнату, закрывая дверь на защелку. Пиздец хочется плакать. Пиздец жить не хочется. Пиздец Диму хочется. Как уже прекратить любить его? Может, получить амнезию? Только как? Падать откуда-нибудь у меня духу не хватить, бить себя по башке тем более. Ну, тогда может просто умереть? Я что пидор, чтобы делать такое? Без мамки ни куда! Ладно, тогда просто поплачу. Это, по-моему, наилучший вариант. Но как только я прилег на кровать, зарываясь в теплое одеялко, в дверь постучали. Сначала я игнорировал, потом закрывал уши, чтобы не слышать этого стука, но в итоге я сдался. Встав с кровати, я открыл дверь, улицезрев перед собой маму. Ну конечно, кто же еще будет столько стучать?! Знает ведь, что я все-таки открою. — Милый, как у тебя дела? — спросила мама, заходя ко мне в комнату и садясь на мягкую кровать. — Плохо. Ужасно просто, — честно ответил я, садясь рядом и обнимая ее. — Не думал, что это настолько больно. — Может, забудешь уже об этом? Не думаю, что что-то получится. Только хуже себе делаешь, — проговорила мадам, обнимая меня в ответ. Хах, я это и так знаю. Но если бы мог, то уже давно бы забыл его. Очень давно… — Кстати, — продолжила мама, — ты очень понравился Кириллу. Он прям такой счастливый стал после твоих слов. И Лида теперь тоже радуется. — Не скрою, мне он тоже понравился, но не как пассия, — сразу предупредил я, а то будет потом сватать нас. — Ах, а как у тебя дела с Игорем? М, свататься уже решили? — спросил я, подмигивая. — Хахаха, — рассмеялась женщина, — без тебя я о свадьбе даже не задумывалась, но теперь…. М, может, прям сейчас пойдем! — Ха, тогда я хочу быть другом жениха! — Нет, ты будешь подружкой невесты! — Ладно, сколько там? Ммм, три: ноль в твою пользу! — рассмеялся я. Настроение нереально взлетело вверх. Да я готов хоть на скрипке Моцарта сыграть! Пусть я и не умею играть, пусть и не знаю ни одну сонету Моцарта. Какая вообще разница? Суть вы поняли, а это главное. — Пойдем, посиди со мной. А то без тебя я реветь готова, — проговорила мама, вставая с кровати, и таща меня из комнаты. А я что? Я не сопротивлялся! Мне самому без нее плакать хотелось. Вот только… Одна проблемка есть. Не хочется мне видеть, как Дима обнимает эту мымру. Аргх, как же я хочу уже забыть о нем. Как только мы зашли на кухню, то разговоры тут же стихли. Мама махнула рукой и усадила меня рядом с Кириллом, как раз напротив Димы с Аней. Хах, видимо, мне все же придется сегодня стерпеть этот презрительный взгляд. Ну, ничего не поделать, сам виноват. Да, виноват, что стал геем… — Эй, а сколько тебе лет? — спросил Кирилл, придвинувшись ближе и немного склонив голову вниз. Я резко дернулся и, улыбнувшись, посмотрел на парня, тут же почувствовав презрительный взгляд. — Ммм, 19. Я тебя всего лишь на год старше, — ответил я, повернувшись лицом к парню. — А…эм…как бы сказать… Во сколько ты стал геем? — Ха, а что? Ну, в 15, по-моему, я осознал это. И где-то в 17 уже дал себе волю в отношении парней. Ммм, тогда я засосал первый раз парня на своей днюшке. Было круто, — начал рассказывать я, полностью отдаваясь воспоминаниям, но тут же замолчал, как понял, что все вокруг замолчали. Видимо, им очень интересно узнать про мою личную жизнь. Хотя маме я итак все рассказываю. Даже в мельчайших подробностях. — Степ, об этом не говорят за столом, — тихо проговорила мама, тыкая меня локтем. Я лишь тихо хмыкнул, полностью соглашаясь с ее словами. Хотя я ведь просто отвечал на вопрос, поэтому не вижу тут ничего такого. Через минуту помещение вновь залилось разговорами, тетя Лида подшучивала над мамой, то и дело, заставляя ее краснеть, Кирилл что-то увлеченно мне рассказывал, Аня, повиснув на Диме шептала ему в ухо какие-то милости, а Дима….Он просверливал меня взглядом, в ответ на что я делал тоже самое. Но если я раздевал его глазами, то он, скорее, расчленял меня. Немного обидно, конечно, но ничего не поделать. Наша игра в гляделки прекратилась, когда Кирилл, потянувшись за каким-то соусом, случайно опрокинул на меня стакан с лимонадом. Холодная жидкость противно растеклась по рубашке, оставляя мокрый след. Кирилл тут же засуетился, пытаясь вытереть салфетками, но делал только хуже. Потрепав парня по волосам, я мило улыбнулся и сказал, что все хорошо. Я перевел взгляд на Диму, а тот, в свою очередь, притянул Аню, впиваясь в ее губы поцелуем. Ну и у меня немножко переклинило. Притянув Кирилла за воротник футболки, я поцеловал его, не отрывая взгляда от Димы, явно оторопевшим от моего поступка. Первым не выдержал Дима, отталкивая от себя мымру и вставая со стула, громко хлопнув по столу рукой. Я тоже оттолкнул Кирилла, глазами извиняясь за свой поступок пред парнем, на что получил лишь понимающий кивок и еле заметный смешок, встал из-за стола, просверливая в Диме дырку. — Ты что себе позволяешь? — прорычал парень, сжимая кулаки. — А что Ты себе позволяешь? — спросил я, так же начиная беситься. Да что там. Сейчас я рвать и метать готов! — Я имею право это позволить себе. — Я тоже имею полное право. — Ты — нет! — чуть ли не крича, сказал Дима, огибая стол и приближаясь ко мне. Я отодвинул стул подальше, кладя руки на талию, и, все так же не отрывая зрительного контакта, спросил: — Значит, гей не имеет права поцеловать парня? — Ты не имеешь право, — уже проорал Дима, хватая меня за руку, выводя из кухни. Я остановился, и выдернув руку, направился в сторону своей комнаты, не говоря не слова. Но не успел я и шагу сделать, как Дима, схватив меня за запястье, затащил в комнату, закрыв дверь на замок. Первая мысль, которая посетила меня, так это то, что меня сейчас будут не хило так бить. Но, слава Богу, этого не произошло. Дима сел на кровать, указывая рукой на кресло, стоящее напротив. Ну, испытывать его терпение я не стал, а то еще сорвется. Я первый раз, кстати, нахожусь в его комнате. Ну, тот раз, когда я ночью сюда пробирался не считается, так как разглядеть я толком ничего не смог. А сейчас…. У него так много разных плакатов. Интересно, какая музыка ему нравится? Я никогда не интересовался этим, потому что сам не останавливаюсь на каком-то одном жанре или исполнителе. Я слушаю все, что мне понравилось, и нет разницы, что это поп или рок музыка. Но ради Димы я бы начал слушать его любимую группу, даже если песни мне и не понравятся. А еще у него много книг. Разных. От фантастики, до ужасов. Помню, когда он раньше приезжал, я всегда просил почитать мне какую-нибудь сказку или же просто просил книгу. Он так мило мне улыбался, ласково трепал по волосам, а потом нежно обнимал. А сейчас… Он даже улыбнуться мне не может. Думаю, пора извиниться перед ним за все. — Дим, прости меня, пожалуйста. Я больше не буду капать тебе на нервы, смотреть на тебя Так, только давай вернемся к нашим старым отношениям. Улыбайся мне так же, как в детстве, обнимай меня, трепи по волосам. Я не буду больше так, даже на твоей свадьбе буду с девушкой, что б ты не бесился. Так что. — Я посмотрел на Диму, пытаясь в его взгляде отыскать хоть малую частичку согласия. Но все оказалось тщетно. На что я только надеялся? Что он согласится, полностью забыв все прошлые невзгоды? Ха, слишком мечтательным я все же стал. — Ты меня хоть слушал? — спросил Дима, на что я вопросительно глянул на него. Парень вздохнул и приложил руку ко лбу. — Я для кого тут сидел распинался? — Подожди, а когда ты говорил? — Когда мы только вошли, - ответил Дима. А я, оказывается, из реальности так легко выпадаю. Ну, когда дело касается моего любимого…любимого брата… Мда, пора привыкать его братом называть. А то все любовь моя, любовь. Противно аж самому себе на мгновенье стало. — Так вот, я повторюсь, — начал Дима, хватая меня за руки и немного придвигаясь ко мне ближе. — Ты — для меня очень важен. И нет, это не та братская любовь. Когда я узнал о твоей ориентации, то мне стало немного не по себе. Помнишь, ты поцеловался тогда с парнем? Так вот потом я этого пацана нашел и побил. Зачем? Сам понятия не имел. Просто не мог его видеть. В голове сразу та картинка выплывала, и я жутко бесился. Но потом я уехал. За два года я многое понял и осознал, но когда приехал сюда, то просто…не знаю даже как сказать. Мне стало не по себе. Ты был таким веселым, радостным, так мило смотрел на меня. Я хотел уже было все объяснить тебе, как застал тебя в обществе этого типа. — Дима хмыкнул, начиная немного злиться. — И я просто разозлился…на тебя и сам на себя. А потом у нас все пошло на перекасяк. Ты избегал меня, я бесился, а потом ты сбежал. На три недели! Я себе места не находил, шарахаясь из стороны в сторону. Да я даже в твой институт ездил, выискивал тебя глазами, цеплялся за твой силуэт! Меня жутко злило, что ты носишься с Этим парнем. Я хотел подойти и забрать тебя, запереть в своей комнате и никуда не отпускать. Сегодня ты все же вернулся, и я решил, что сейчас-то все пройдет гладко, и мы обойдемся без ссор. Но ты начал лезть к Кириллу, а он отвечал тебе! Меня это так разозлило, что захотелось, что бы ты помучился! — Дима посмотрел на меня, а я просто замер. В груди, будто ураган чувств пронесся. Это получается, что он тоже любит меня? Да? Не верю. Он ведь врет? Не может, что бы все было так. Я ведь… Но он…а я.ты…. — Ты сейчас пытаешься разобраться, да? Мямлишь, что-то, — прошептал Дима, притягивая меня за руки на себя. Через секунду я оказался сидящим на коленях у парня. Он обнимал меня за талию, я же, в свою очередь, за шею, что-то невнятно шепча ему на ухо. — Я….я люблю тебя, — тихо прошептал я парню. — Люблю, как никто никогда не любил. И даже если ты мне врешь, и на самом деле это просто розыгрыш, то все равно я рад, что смог вновь почувствовать твои объятия, услышать твой спокойный голос, даже увидеть улыбку. Я очень рад. Спасибо. Я прижался к Диме сильнее, легонько касаясь его шеи губами, оставляя немного влажную дорожку. Парень резко одернул меня, от чего голову пронзило острой болью. Все, значит, да? Спасибо, что хоть потерпел мои поцелуи. Мне очень приятно. Только я собрался слезть, как Дима, перевернув меня на спину, уложил на кровать, наваливаясь сверху и плотно прижимая мои руки к кровати. — Ты, видимо, опять не понял, — тихо процедил Дима, наклоняясь ко мне ближе. — Я, такого идиота как ты, люблю. И отпускать тебя не собираюсь, понял? — спросил парень и, не дожидаясь ответа, поцеловал, проникая в мой приоткрытый рот языком. О чем я еще мог мечтать? Сейчас, я готов хоть умереть. Этот день я никогда не забуду. Даже красным сердечком в календаре отмечу, когда заведу его себе. Обязательно.

********

После того фееричного признания, я не отлипал от Димы ни на шаг. Случайно касался его, бросал мимолетные взгляды, фотографировал. Ха, однажды, он заметил как я в щелочке в ванной его голеньким фоткал, он меня потом в эту ванную затащил и так от….отругал, что я запомнил это надолго. Три дня ходить спокойно не мог. Мама надо мной ржала, то и дело дразня. Кстати, она все же вышла замуж за Игоря. Они сыграли свадьбу, и Игорь переехал к нам. Аню он, слава Богу, оставил в своей прежней квартире. А точнее, она сама не хотела нас с Димой видеть, поэтому решила жить одна. А я лишь обрадовался, чуть ли не прыгая от радости. В общем, моя жизнь в разы стала лучше. И любовь-морковь, в моем случае, все-таки заставила меня заулыбаться.