Её последний снег

Город давил на меня, высокие строения, казалось, вот-вот рухнут. Я шёл на налитых свинцом ногах, тщательно вглядываясь в лицо каждого встречного. Кто-то даже шарахался, завидев на распахнутой куртке и озябших руках кровь. Её кровь. *** Иногда так странно — смотришь на любимого человека, стоящего по другую сторону дороги. Изредка проплывающие между вами машины иногда скрывают его от тебя. А из-за плеча выглядывает её лучшая подруга — провожает Орихиме по пути на работу. С нетерпеньем ждёшь зелёного огня светофора — дабы сорваться с места и пленить её в свои объятья, зная, что всего через какие-то секунды ждёт просто незабываемое время вдвоём. Зелёный свет. Срываюсь с бордюра, делаю первые шаги на встречу, а она бежит, счастливо смеясь. Визг шин, запах резины, глухой звук удара, её горячая кровь на сером асфальте. И я кричу на нерадивую блондинку в автомобиле, падаю на колени рядом с ней. Химе хрипит, кашлем выдавливает слова вместе с артериальной жидкостью. Шепчу тебе что-то успокаивающие, целуя щёки, умоляю не закрывать глаза. Смахиваю с глаз выступившие слёзы, приподнимаю её, сжимаю озябшую от мороза ладонь. Тацуки дрожащими ладонями достала телефон, захлёбываясь слезами, вызвала скорую. — Как же больно, — слабо произносишь, ободряюще улыбаясь. Почему-то, мне от твоей улыбки становится ещё больней. Двери скорой захлопнулись, увозя тебя и наше с тобой время, куда-то далеко. Без права на возврат. В груди становится пусто со звонком Арисавы, словно вырвали все жизненно необходимые внутренности. Сердце, в котором она жила. Лёгкие, которыми я ею дышал. Жил ею. *** Небо пасмурное, но тепло. В глаза, словно песка, насыпали, а из тела выкачали всю бывалую энергию. Не в силах больше куда-либо идти, падаю на колени в слякоть. Кто-то испугался за моё самочувствие, трясёт за плечо. А я смотрю на небо — крупными хлопьями падает снег. Касаясь моего лица, он обжигает холодом кожу и тает. — Знаешь, а ведь это твой последний снег…