Победа и поражение.

Позволь мне коснуться тебя. Мы оба знаем, что это будет в последний раз. Мы оба знаем, что это наш последний бой. Прямо здесь и сейчас, находясь на виду у сотен людей! Стоя, как поверженная, на коленях перед тобой, позволь обнять. Могу поклясться, что никто никогда не обнимал тебя с такой нежностью, как это сделаю я. Прижавшись всем своим существом к твоему телу, вжаться в тебя. Сжать пальцы на твоей спине сильно-сильно, сминая идеально выглаженную мантию, заставляя ткань прорезаться все новыми морщинами под моими руками. Коснуться щекой твоей груди, скрытой от меня твоею рубашкой. Она, как всегда, не застегнута на три верхние пуговицы. Закрыть глаза и вдохнуть твой запах полными легкими. Ты всегда пахнешь пряностями. Корицей и чем-то еще. В то время как мой аромат — это свежая лаванда. Так ты однажды сказал. Я еле ощутимо коснусь кончиком носа твоей шеи и легко поцелую. Прямо в губы. Самые сладкие. Самые опасные губы во всей Вселенной. Медленно поднимая руки к твоим плечам и выше, пройдусь своими острыми ноготками по выступающим позвонкам и зароюсь пальцами в твоих прекрасных волосах, сжимая их от нахлынувших чувств. Доставляя тебе легкую боль, которую ты так любишь. Отпускать тебя не хочется и уходить от тебя — тоже. И ты совсем не против. Крепче прижимаешь меня к себе сильными руками, слегка поглаживая мою спину, от чего кожа покрывается предательскими мурашками. Ты чувствуешь это и, сквозь поцелуй, улыбаешься такой реакции. Мы оба шумно дышим, не в силах оторваться друг от друга. Углубляя поцелуй до тех пор, пока кислород в легких не подходить к критическому минимуму. И только после этого нехотя отстраняемся. Грудную клетку сдавливает от нахлынувшего в легкие воздуха, а сердце готово проломить ребра от бешенного ритма. Взгляд затуманен и немного расфокусирован. Ну же, позволь мне эту маленькую прощальную слабость! Знаешь, Кондракар никогда прежде не казался мне таким прекрасным и ужасающим одновременно. Развалины здесь не при чем. И яркое голубое небо, слегка подернутое пушистыми облаками, тоже. Сегодня все здесь по-другому. И мы — в первую очередь. Вилл что-то кричит. Краем глаза замечаю, что Тарани и Хай Лин выбрасывает за пределы полуразрушенного дворца. Вдалеке Калеб пытается подняться на ноги. Райдер сражается с Охотником, но силы не равны. Нас осталось так мало. Исход сражения очевиден. Биться больше нет смысла. Отправляясь сюда ранним утром, я уже заранее знала, что больше не вернусь на Землю. Что-то подсказывало мне это. И я оказалась права. В последний раз окидывая зал взглядом, я устремляю его в твои глаза. Прекрасные глаза аметистового цвета, которые свели меня с ума. В общей суматохе твои неспешные шаги по направлению ко мне кажутся чем-то смешным. Я не могу удержаться и издаю что-то, отдаленно напоминающее истерический смех. У меня нет желания подниматься с колен. Однако, ты явно не хочешь видеть меня такой…будто сломанной. И рывком притягиваешь к себе, когда подходишь максимально близко. Мы оба понимаем, что это должно произойти сейчас. Либо ты убьешь меня, либо это сделает Фобос, который уже медленно направляется к порталу, как победитель. И я совсем не хочу умирать от его руки. -Быстрее. Последнее, что я хочу запомнить, это твое лицо. На секунду маска, которую ты так искусно держал на лице все это время, спадает и я успеваю прочитать твои настоящие эмоции. Смесь отчаяния и торжества. Что ж, в этом весь ты. И я счастлива. Чувствую, как холодный металл проникает в мое тело. Как теплая кровь начинает струиться по спине, от чего ткань топа становится мокрой и окрашивается в темно-красный. Умирать — это довольно больно, как оказалось. Веки тяжелеют, а картинка перед глазами начинает расплываться. Руки безвольно свисают вдоль тела, ноги подкашиваются. Я не падаю. Ты придерживаешь меня, аккуратно опуская мое почти бездыханное тело на усыпанный мелкими камушками пол. Пальцы холодеют. Из-за кинжала последний вдох отдается сильной болью и, сквозь нарастающий шум в ушах, я слышу тихое «Прости», сказанное такими родными губами.