Ненужный

Пожалуй, Гокудера Хаято знал о ненужности слишком много. В Италии отец им не особо интересовался, это были отношения наподобие: знай-свое-место-щенок-и-тогда-ты-возможно-будешь-жить. Ну, ладно. Жестоко, но не смертельно, ибо если хочешь, чтобы щенок вырос отменным псом, отдай его на воспитание улице, пренебрегай. Уж жизни он тогда точно хлебнет. Лавину, свою маму, парень почти не помнил. Она скончалась в дорожной аварии, и до сих было такое чувство, что случайно — неправильное слово в этой ситуации. В памяти остались добрые глаза и нежные руки, легко касающиеся черно-белых клавиш пианино. Увы. Единственным человеком с шансом равным двум процентам из ста на сближение с нелюдимым Хаято, была сестра. Бьянки не претендовала на роль «родственник года», но она по-настоящему любила своего брата. Просто он уже начал черстветь, когда их познакомили (Бьянки была дочерью новой мачехи). Просто ключ от замка в его сердце она найдет гораздо позднее, но лучше так, чем никогда. Мачеха его не уважала и всегда презрительно кривила губы при виде него. Была дурой, и Гокудера чхать хотел на ее мнение. Вообще к людям Хаято относился, мягко скажем, не очень. И коммуникативными навыками не блистал, ни с кем не сближался — себе дороже. И когда пути Господни привели пепельноволосого в Японию, ничего такого не предвещалось. Но у судьбы были другие планы. У судьбы был козырь под названием Бейсбольный Придурок Ямамото Такеши. Который вечно светил своей глупой улыбочкой. Который всегда тупо смеялся и был в раздражающе хорошем настроении. Который обладал красивыми руками, накаченным прессом и отличной задницей. У которого в ореховых глазах таилось нечто, что говорило: э, нет, ребят, я далеко не идиот, капайте глубже. Такеши становился серьезным, если того требовала ситуация. Такеши был заботливым другом, внимательным товарищем, отличным игроком и неплохим стратегом. Черт бы его побрал. И что самое отвратительное: он был тем кусочком паззла, который так хорошо подходил к разобранной душе Гокудеры. *** Он привычным движением щелкнул зажигалкой и затянулся. Во рту появилась приятная горечь, в районе солнечного сплетения цвела временная легкость. *** Сигаретами Гокудера убивал одиночество внутри. Потому что как бы он посылал окружающих далеко и надолго, иногда хотелось выть и биться головой об стену в рыданиях. Ниспошли, Боже, мне моего человека, потому что я не хочу быть один. *** Так было до ореховых глаз и тупой улыбочки. Но с их появлением в его жизни Хаято хотелось блевать от той слабости, которую он испытывал рядом. А отблевавшись, приползти к источнику своих внутренних метаний и просто уткнуться носом в ключицу. Он разрывался. Пиздец, одним словом. *** Хаято то и дело бросал хмурые взгляды в сторону бейсболиста во время тренировки последнего. Не смотреть он просто не мог. Докуривал очередную сигарету, чертыхался. Хотел уйти — и не уходил. Как сопливая девчонка, думал он про себя. Что же делать?, спрашивал он себя. Что делать с тем, что ты же вроде крутой чувак, считающий яшканье с людьми ничтожным занятием, но, тем не менее, без некоторых личностей совсем никак? И каждую их встречу (когда они — о, небеса! — общались) парень понимал: он хочет быть нужным. Вот конкретно Такеши — нужным. *** На бейсбольного придурка судьба тоже кое-что припасла. Ибо он отнюдь не был слепцом. *** Возникнувший однажды на его пороге спортсмен сильно озадачил недавно проснувшегося Гокудеру. Но эмоции внутри него унеслись куда-то в космос, когда настороженно и даже зло спросив: «Что ты тут забыл?», он услышал: «Тебя». Вы не шутите? Спасибо, Господи. Тебя. Дыра в сердце, называемая ты-не-нужен-чертов-ублюдок, начала зарастать.