Мой мир

- Сейчас три часа ночи, Кэтрин. Я рад, что ты настолько сильно соскучилась. - Гил, я... - Уиллоус знала, что правильных слов в этом случае подобрать не получится, - звоню не просто так. Мне очень жаль.... Хэзер. Она мертва. - Что... - за секунду мужчина потерял чувство реальности, руки затряслись, а слова еле сходили с языка, будто он только научился говорить, - как... Как это произошло? - Самоубийство. Передозировка снотворным. Ее только что нашли в собственном доме. Гриссом уронил телефон на пол. Она ушла. Он отпустил, и Хэзер ушла. Она потеряла дочь, потеряла внучку, почти потеряла себя, а он оставил ее наедине с горем. Гил миллион раз думал об этом. В голове постоянно крутился диалог из допроса. - Ты любишь его? - Нет. "Нет" было спасительным словом для его отношений с Сарой. "Нет" было оправданием тому, что он уехал. "Нет" было ложью, и все трое это знали. Гриссом цеплялся за это слово, пытаясь заново построить жизнь с Сарой. Ничего не вышло. Они так и не смогли понять друг друга, не смогли простить друг друга за прошлые ошибки. Сара вернулась к экспедициям, а Гриссом вернулся в Вегас. Он часто сидел в машине возле нового дома Кесслер, но ни разу не посмел постучать в дверь. Сказав "нет" Хэзер решила больше не быть частью его жизни, кто он такой, чтобы снова врываться в нее? Эта женщина одновременно была самым близким и самым далеким для него человеком. Гриссом не мог жить в мире, где ее не существует. Хэзер была необходима ему, как воздух с самой первой их встречи. Но и приблизиться к ней он тоже не мог. Между ними как будто все еще было то стекло из комнаты допросов, и в этом был виноват только он сам. А теперь Хэзер нет. - Гриссом! Гил! Мужчина медленно поднял телефон с пола. - Гриссом? Ты слушаешь? Она оставила тебе письмо. - Я сейчас приеду. Кэтрин.... Пусть они не трогают..... Я сам... Пожалуйста. Пусть не трогают... - Гриссом... Ты не должен. Все, что услышала Кэтрин - это короткие гудки. Женщина перевела взгляд на тело. Леди Хэзер Кесслер лежала на кровати, словно спящая красавица. Идеальный макияж, идеальная укладка. На столе была записка, где безупречным почерком было выведено "Гриссом". Рука сама потянулась к конверту, но Кэтрин себя одернула. Нет. Это только для него. ... " Прости меня, я просто устала. Прости, что солгала. Прости, что снова причиняю тебе боль. Не вини себя, нам не суждено было быть вместе. Быть со мной - это смерть. Я есть тьма. Тьма со мной и внутри меня. Я словно яд отравляю все вокруг. Я есть смерть. Это должно прекратиться. Так будет лучше. Я знаю, что ты поймешь меня. Не сразу, но поймешь. Ты знаешь меня лучше, чем кто либо. Ты знаешь мою душу. Теперь от нее почти ничего не осталось, поэтому я ушла. Продолжать жить с этой ужасной пустотой внутри не имеет смысла. Хэзер. " Он в сотый раз в растерянности перечитывал строки. Хэзер просит прощения, хотя ее вины нет... Она думала, что Гил поймет, но он не понимает. Не понимает и не принимает. Гриссом подносил холодные пальцы женщины к губам и нежно целовал каждый из них. Он гладил ее по волосам, водил ладонями по красивому и такому родному лицу. Он стоял перед ней на коленях. - Я мог бы все изменить, но предпочел оставить решение за тобой... Я поступил как трус, и теперь тебя нет... Я так виноват. - Извинения - это просто слова... Впервые в жизни он плакал. ... - Я так виноват... Виноват... Прости меня... Ты - мой мир... Гриссом вскочил на постели. По спине струился пот, воздух как будто был полностью выкачен из помещения, и мужчина задыхался, словно выброшенная на сушу рыба. Он провел руками по лицу, отгоняя кошмар. На часах три ночи. Вокруг звенящая тишина. Весь этот ад был иллюзией, созданной воображением из страхов, которые переполняли его голову и душу. Хэзер жива! Жива! Ему хватило нескольких секунд, чтобы принять решение. Через пятнадцать минут Гриссом уже стучал в дверь ее дома. Женщина вышла почти сразу. Зеленые глаза удивленно распахнулись, рот приоткрылся, но вопрос так и не успел слететь с полных губ. Гриссом целовал ее. Он жадно вдыхал запах сладких тяжелых духов, наслаждался мягкостью и теплом любимых губ. Сердце то замирало, то выскакивало из груди, подгоняемое переполнявшими эмоциями. Страх потерять эту женщину навсегда, казалось, не прошел вместе со сном, а только усиливался с каждой секундой. - Хэзер, - Гил взял ее лицо в ладони, - я люблю тебя. Люблю до безумия и больше никогда не оставлю одну. Прости меня за все, если сможешь. Ты - самое дорогое, что у меня когда-то было, ты - моя жизнь. Женщина улыбнулась. Морщинки лучиками разбежались вокруг засиявших глаз. - Я ждала тебя, Гил, - тоненькие дорожки от слез быстро покрывали щеки, - ты должен знать. Я буду всегда тебя ждать, что бы ни случилось. Всегда. - Теперь ничего не случится, - Гриссом прижал Хэзер к себе, целуя ее в волосы, - я больше никуда не уйду. Руки обвили его талию, и он почувствовал как Хэзер прижалась к нему всем телом, сжимая ткань футболки тонкими пальцами. Они просто стояли, держа друг друга в объятиях, словно стали одним целым. Через какое-то время тяжелая дверь хлопнула, впустив пару в дом, который с этого дня стал их общим. Она заварила ароматный чай, впервые за целую вечность достав две чашки. Позже он нежно прикасался губами к волосам спящей женщины, впервые за целую вечность крепко держа свое сокровище в руках. Впервые за целую вечность они были счастливы.