С днем рождения, привередливый кретин

Гэбриэл просыпается от настойчиво пробивающегося сквозь занавески света и щурит глаза, тихо бормоча ругательства себе под нос, переворачиваясь набок и натягивая одеяло на голову. На город за окном медленно ползет осень, окрашивая листья в золотисто-рыжие тона и холодя южные ветры, но почему-то солнце по утрам светит так же противно, как и летом. В комнате глухо тикают отстающие часы, белье пахнет одеколоном, хлебом и еще чем-то домашним, но мужчина не может опознать этот запах и сосредоточенно принюхивается. Спустя пару секунд он улавливает приятный запах еды, и, прислушавшись, различает где-то неподалеку скворчание масла на сковородке. Гэб вздыхает, понимая, что поспать уже не получится, и встает. Лучи, пронизывающие комнату, мягко подсвечивают летающие в воздухе пылинки. Мужчина хмурится, задергивая шторы до конца, но они оказываются слишком короткими и тонкими, чтобы полностью перекрыть доступ света. «Надо сказать Джеку, что нам не помешают новые шторы.» — на секунду Райс задумывается о том, что ситуация получается очень глупая — они почти живут вместе около полугода, и после всего, что случилось, ведут себя словно парочка. Гэбриэла одновременно веселит и раздражает эта мысль, потому что в глубине души еще живут и ярость, и обида на Моррисона, но сопротивляться странному притяжению у него не получается. А еще Джек окружен ореолом таинственности. Он совсем не тот, кого Райс знал много лет назад, но мужчину будоражит от осознания того, что это все-таки тот самый парень. Другое дело, что Солдат-76 совершенно не похож на Джека Моррисона. Сколько ни пытался, Гэбриэл не смог найти ни одной черты характера, которая не претерпела бы изменений. Даже уверенность в себе была совершенно иной, хотя казалось, что уж она-то точно измениться не может. Парень со светлой головой и озорными глазами был уверен, что ему доступно все, что долететь до солнца и не обжечь крыльев ему по силам. Мужчина со сплошь седыми от пережитого горя волосами был уверен в том, что лишний раз из дома выходить не стоит. Разве что если на город не напали бандиты… Гэбриэл смотрит в зеркало, скребет ногтем куцый шрам на щеке и с неудовольствием отмечает тонкую паутинку морщин в уголках глаз. Когда-то ему казалось, что он всегда будет молодым, что старость еще очень и очень далеко… Он, конечно, еще полон сил и не спешит сесть в кресло-качалку, чтобы разгадывать кроссворды и смотреть телевизор, но жизнь его изрядно потрепала, а смерть стала на год ближе. «Ах да,» — хмуро думает Райс, наблюдая за тем, как между сведенными бровями образуется еще одна морщинка, — «у меня же сегодня день рождения.» Мужчина планирует провести его как и обычно, не выходя из дома. Его знакомство с Джеком случилось за месяц до его, моррисонова, девятнадцатилетия. Спустя этот месяц они остались одни в комнате Гэбриэла, в которой еще недавно была куча народу, блондин тихо засмеялся в кулак, заискрил голубыми глазами и тихо вякнул: «А у меня день рождения сегодня.» Райс искренне удивился, потому что был уверен, что такие, как Джек, проводят дни рождения с огромной вечеринкой, пуншем и стриптизершами в тортах. На его удивленно выгнутую бровь Моррисон добродушно отмахнулся и рассказал, что не любит их праздновать, а предпочитает проводить либо в одиночестве, либо в кругу очень близких людей. В тот день они смотрели фильмы, записанные на взятую из дома флешку, хрустели тостами, прислоняясь друг к другу плечами, смеялись и Гэбриэл с удовольствием занес себя в список близких людей Джека Моррисона. Тряхнув головой и прогнав настойчиво зовущие улыбнуться воспоминания, мужчина натянул джинсы и черную безрукавку, провел рукой по ежику коротких волос на затылке и вышел из комнаты, направляясь на кухню. Ему было интересно, вспомнит ли Солдат-76 о его дне рождения. Джек поддел краешком синтетической, мягкой лопатки ломтик бекона и перевернул на другой бок, ухнув в сковородку целую ложку паприки. Его, в общем-то, вполне устраивала ситуация, где нужно было готовить еду на двоих, потому что как бы ни хотелось это отрицать, то, что Райс теперь снова находится так близко, его радовало. Несмотря на то, что объясниться они так и не смогли, несмотря на ядовитый, тяжелый характер Гэбриэла, на его затаенную ненависть, жизнь Моррисона вопреки его желанию начинала пропитываться красками. И хотя Райс угрюмо это отрицал, Джек чувствовал, знал, что он с интересом и тихой, очень личной радостью наблюдает за изредка возвращающимися эмоциями светловолосого. МВ-печь коротко звякнула, и мужчина только было потянулся положить лопатку и вытереть руки, как к высокотехнологичной «микроволновке» подошел Гэбриэл, вытаскивая оттуда горячие булки и трогая их пальцем. — Это не с сыром? — Твоя отмечена огромным восклицательным знаком из кетчупа и надписью из кунжута, — сьязвил Джек, перевернув еще один кусок бекона. — Кто же кетчуп в микроволновке разогревает… Что за надпись? — усмехнулся Райс, разглядывая абсолютно одинаковые булочки, унося их на стол и открывая холодильник. — Там написано «с днем рождения, привередливый кретин». Мужчина достал из холодильника сливки и миску с салатом, уселся за стол и сложил руки на груди. — Значит, вспомнил все-таки? Но надписи не вижу. — Ну тогда посмотри на коробке справа от тебя. Гэбриэл поворачивает голову и берет в руки небольшую подарочную коробку, к крышке которой скотчем приклеен клочок бумаги. — Но тут написано: «С днем рождения, кретин.» А ты сказал «привередливый кретин». Джек закатывает глаза и оборачивается, смотря на Райса осуждаеще-вопросительным взглядом. Тот примирительно поднимает руки по локоть вверх и снимает крышку. В коробке лежат красивые беспалые перчатки, гладкие наощупь, но с множеством искусных швов на дорогой черной коже. — Спасибо, — Гэбриэл примеряет одну и рассматривает руку, поочередно сжимая ее в кулак и распрямляя пальцы. Джек, как раз соскребающий бекон со сковороды в тарелку на столе, кивает — мол, не за что — не отвлекаясь, и снова отворачивается, чтобы налить в небольшие, кое-где потрескавшиеся чашечки черный кофе. Через две минуты все приготовления закончены и он наконец устраивается напротив Райса, размешивая сахар в кружке и пытаясь различить булочки на тарелке. Наверное, их и вправду стоит помечать. Рука Гэбриэла зависает над тарелкой на пару секунд — мужчина тоже раздумывает, какая из них его, а потом берет ту, что лежит слева. Осторожно откусывает и недовольно морщится: — С сыром. Моррисон вздыхает, забирая из рук мужчины булку, невзначай касается его руки холодными пальцами. В тишине лишь изредка стучит посуда, слышится шорох салата и хруст пережаренного местами бекона. — Ну что, пойдешь сегодня в аквапарк? — ухмыляется Джек, лениво посматривая в окно. Гэбриэл отвечает, не особо задумываясь, и чувствует, что наверняка пожалеет после, но что-то неодолимо тянет его ответить именно так: — Нет, останусь. Предпочитаю проводить день рождения в кругу очень близких людей. Моррисон проливает немного кофе себе на еду, и неотрывно смотрит на Гэбриэла, но тот будто и не реагирует, сосредоточенно пережевывая бекон и утыкаясь якобы равнодушным взглядом в тарелку. Мужчина думает о том, что давно не видел никаких фильмов. Должно быть, за последнее время сняли что-нибудь стоящее? Наверняка. Он надеется узнать сегодня же.