inspired

Идя назад к автомобилю после разговора с Джиро и её родителями, и Айзава, и Тошинори вздохнули с облегчением. День был трудным. Большинство родителей и учеников согласилось с размещением в общежитиях и, руководствуясь недавним боем Всесильного, было решено, что он будет преподавать дальше. Правда, бремя защиты учеников теперь более чем когда-либо стало тяжёлым на их плечах. После того, как Тошинори отказался выпить с Айзавой (такое предложение застало его врасплох), единственным звуком в автомобиле был шум, доносившийся снаружи. Тошинори не возражал вообще; Айзава всегда был тих, и он знал, что, вступи он в разговор с товарищем, то получил бы короткие ответы или никакие ответы вовсе. Тихая поездка позволила Всесильному сосредоточиться на будущем его учеников, на будущем Мидории. Тишину нарушила мелодия и короткое, ритмичное жужжание. Сначала Тошинори думал, что это был его телефон, но когда он вытащил его, тот издавал мёртвую тишину, поэтому решил, что это водителя. Айзава схватил телефон с автомобильной подставки и провёл пальцем по дисплею; шум, исходящий из динамика телефона, прекратился. — Шота? Эй, ты занят? — для Тошинори не было ничего удивительного в том, что это был звонок от Хизаши. Даже по телефону от его голоса шла ревностная энергия. — Я за рулём. Чего ты хочешь? Они слышали, как Хизаши открыл рот, готовый ответить, но Айзава перебил его: — И ты на громкой связи, так что не говори глупостей, Ямада. — Или что, отшлёпаешь меня? Тошинори брызнул кровью, чувствуя себя очень неловко и настолько смущённым, что готов был выпрыгнуть из движущегося автомобиля. Он не ожидал такой реакции и хотел бы никогда не услышать этого. Он больше не сможет смотреть на своих коллег как раньше, без этой сцены. Всесильный достал платок и вытер рот, затем посмотрел на мертвецки молчащего учителя; он отметил, что Айзава сильнее сжал руль, и его обычно апатичное выражение лица сменилось смущением, а раздражённые глаза с негодованием смотрели на дорогу перед ним. Из телефона послышался стыдящийся вздох: — Я просто звоню, чтобы спросить, какую рыбу ты хотел бы на ужин, — по крайней мере, Хизаши попытался продолжить, но ущерб уже был нанесён, и не было никаких шансов, что он мог спасти себя от этого телефонного звонка. Прежде чем быстро повесить трубку из-за смущения, Айзава сделал глубокий вдох и коротко ответил: — Лосось. Поездка снова стала тихой, а воздух тяжёлым и дискомфортным, и Тошинори не мог не ёрзать в кресле. Обычно у него был ответ, готовый к любой ситуации, но теперь он не знал, что сказать, если вообще должен был. Ещё раз взглянув на Айзаву, Тошинори, наконец, сказал: — Полагаю, после этого ты, безусловно, заслуживаешь выпить.