emergency exit/аварийных выход

В столь ранний час, когда королевским особам помогали одеваться слуги, а Пицель и Его Воробейшество справлялись с этой задачей самостоятельно, Роза ещё спала, как всегда уютно устроившись на шелковых простынях и мягких перинах в апартаментах предыдущего Верховного Септона, обстановка комнат которого как нельзя лучше подходила для женщины, олицетворяющей собой соблазн. В то время как акскетичное подземелье было своеобразным «кабинетом» Его Вороебейшество, где он действительно проводил много времени в молитвах, а так же принимал посетителей – добровольных и не очень. Но ночи принадлежали ей – не такой уж и тайной страсти - женщине, в которой он пробудил вначале горячую ненависть и злобу, что затем преобразовались в страсть и порок, вожделение и соблазн, устоять перед которым Его Воробейшество не посчитал для себя нужным. Когда, наконец, женщина проснулась, смутный образ собирающегося на Суд Его Воробейшества казался ей сном и реальность подавала признаки жизни исключительно в виде серой робы, будничной, так сказать, не надетой сегодня Его Воробейшеством, облачившимся вместо неё в парадно-торжественный вариант гораздо светлого оттенка, не белого, но молочного, с легким уклоном в желтизну. Сама Роза предпочла чёрное платье, расшитое кружевами, деревянные тапочки так же пришлось сменить ввиду торжественного повода на шелковые туфли. Легкой тенью скользнула она в большой церковный зал посреди которого стоял на коленях принявший монашеские обеты Лорас, теперь уже не Тирел; кровавая семиконечная звезда была вырезана посредине лба молодого человека. Теперь пришёл черед Серсеии предстать перед судом Семерых. Однако королевы матери не было в септе. Как не было и короля Томена. Не хорошее предчувствие овладело Маргери о чём она поспешила сказать вслух. Маска раскаявшейся грешницы дала трещину. Но стоило признать, что Маргери права и Серсея явно что-то задумала. Королева намеревалась покинуть зал, но Верховный Септон не почитал нужным прислушаться к её словам. Паника постепенно набирала обороты, но одетые в чёрное монахи успешно справлялись со своей задачей – не выпускать никого из Септы. Воспользовавшись моментом Роза оказалась рядом с Его Воробейшеством. - Вы конечно нисколько не примите в расчет моё мнение, - тихо произнесла она.- Но что-то очень тихо в Септе. Слишком тихо. Малышка Маргери, вероятно права. Мужчина посмотрел на неё, ничего не успев ответить. Дикий огонь пожрал обоих. Зелёный – вот её истинный цвет, горящий в её глазах! Зелёные всполохи оставили после себя лишь пепел и пыль, перемешанные между собой останки людей и величественного здания, прихватив взрывной волной парочку соседних кварталов. Замогильный дымок вился ещё долго… Планы Его Воробейшества о величии Церкви рухнули, точнее, сгорели в пламени дикого огня. И только где-то вдалеке, едва различимая, полу истертая, почти ветхая, витала мысль о том, что Роза не сдержала своё обещание. - Я ничего не обещала тебе, пташка моя, - прозвучал в небытие женский голос. – Однако… За секунду до, а точнее в ту же секунду, как взорвалась Септа - в эпицентре взрыва аккурат и стоял Его Воробейшество - взметнулась вверх черная ткань платья Розы. Материя мгновенно изменилась в размерах, увеличиваясь и будто посмертным саваном обернула обоих – мужчину и женщину. Что не помешало сгореть их плоти тленной и не вечной по самой природе своей. Оставив нетронутыми души. Но всё же не бестелесным созданием ощущал сейчас себя Его Воробейшество, свет резал глаза, слишком яркий по началу, но постепенно сбавляющий тона. Тени добавлялись в палитру, проступали очертания окружающего пространства, напоминающего собой некие приватные покои с богатой обстановкой, большим количеством провианта и ещё большим – спиртного всевозможных мастей и марок. Полуголые женщины, облачённые разве что в золотые цепочки и прочие замысловатые украшения, подносили напитки и яства, танцевали для развалившихся на диванах без спинок мужчин. В которых можно было без труда узнать Тайвина Ланнистера и предшественника Его Воробейшества на должности Верховного Септона. И если первый мог иметь претензии к вновь прибывшему по большей части косвенные, то второй мог быть весьма зол на него. Однако, по всей видимости, не был, вполне довольный своим «мёртвым» состоянием, которое позволял ему предаваться без оглядки столь любимому им разврату. Мужчины обратили внимание на Его Воробейшество и не было в их облике ничего потустороннего, мертвого, ничего от зомби, воскрешаемыми Иными и ничего от самих Иных с их льдисто голубыми глазами, полными холода. В глазах Ланнистера и Септона вполне себе живая теплота и натуральный оттенок. Мужчины играли в кайвассу. - Не стану говорить «добро пожаловать», ибо вам всё-таки пришлось умереть – не самая приятная вещь на свете, - произнес знакомый голос. Роза появилась всё в том же чёрном платье, на котором отчетливо видна была россыпь бриллиантов, блестевших ярко в свете свечей. – Но предложу бокал воды. Ведь вы не пьёте вино, не правда ли? Раздался легкий щелчок пальцев и рядом с Его Воробейшеством возникла девушка, держащая в руках бокал с чистейшей родниковой водой, хотя в теперешних обстоятельствах мужчина не отказался бы и от вина. Беря бокал, он заметил, что лицо девушки кажется очень знакомым – это было лицо Розы, как и у всех других, дамы различались разве что «нарядами» и прическами. Как объяснил потом ему Тайвин Ланнистер «Роза – ужасно ревнивая собственница», не терпящая рядом с принадлежащими ей мужчинами посторонних женщин. Самой ей, «естессно» (орфография автора - пьяного Верховного Септона - сохранена), было позволительно иметь несколько любовников, иногда даже сразу, хотя в данном случае все они следовали последовательно друг за другом в хронологии её любовных похождений. Первоначальный шок постепенно проходил, очередная партия в кайвассу была закончена. Победителем вышел Тайвин, что и следовало ожидать, ибо из Верховного Септона стратег/тактик был посредственный, его интересовало больше вино и окружающие женщины, одна из которых расположилась у него на коленях и служила вместо одежды. - Нисколько нисколько не извиняйтесь за своих подчинённых, - обратился он к Его Воробейшеству. Хотя тот и не собирался этого делать, считая что бывший Верховный Септон заслужил «прогулку» голым по столице и всё то, что последовало за этим, начиная от потери сана и заканчивая смертью. Что, как оказалось, нисколько не отразилось на душевном и физическом состоянии мужчины, скорее наоборот, пошло на пользу. – И хотя, вы унизили меня, но я прощаю вам. Словом, Верховный Септон был настроен миролюбиво, разнеженный от вина им женских ласк. Тайвин Ланнистер же был, что называется, застегнут на все пуговицы и даже чуточку зол, умело, однако скрывая истинные чувства. Достойный соперник для Его Воробейшества, мог бы быть таковым, если бы не вездесущая Роза строго погрозившая обоим пальчиком, предупреждая о невозможности возникновения ссор или чего-то подобного здесь, в её царстве не мертвых, но и не живых. Без неё все трое превратятся обратно в тлен.