Что-то пошло не так

Регулус снова проснулся очень рано. Сириуса здесь уже не было, должно быть он отправился в свою комнату, что ж, оно и к лучшему на сегодня. Потому что сегодня юноша решил вплотную заняться изучением своего дневника, который так и лежал на тумбочке, потому что взрослая версия его брата всё же не решила взять дневник. Раскрыв его на первой попавшейся странице, юноша углубился в чтение. «11 декабря 1979 года. Темный Лорд вернул мне Кикимера в весьма плачевном состоянии. Хотя нет, не так. Кикимер вернулся в плачевном состоянии, когда я его всё же позвал. В первые моменты я просто опешил, не находя слов, осознавая наконец, что Темный Лорд всего лишь безжалостный убийца, не гнушающийся марать свои руки в… да простит меня матушка, в дерьме. А после рассказа Кикимера и вовсе прозрел. Как же я ошибался, вступая в ряды Пожирателей, соблазнившись яркими лозунгами, похожими в принципе на революционные плакаты Российской Империи начала двадцатого века. Ну, да-да, что удивительного в том, что я хорошо знаю историю маггловского мира? Правда сейчас про СССР ходят лишь слухи, так как на данный момент про эту самоизолировавшуюся от всего мира страну нельзя ничего сказать. Железный Занавес, как, однако точно выразился Черчилль! Но сейчас не до истории. Дорогой дневник, долгие годы ты был моим почти единственным другом, которому я мог доверить всё самое важное, зная, что ни один человек об этом не узнает. Сейчас… я собираюсь с духом, чтобы оформить эту мысль в слова, потому как она меня безмерно пугает своей бесперспективностью и довольно неясным будущим, которое меня ждет. В общем, начну издалека. Темный Лорд создал крестраж. Может статься — и не один. Но точно я, увы, не знаю, поскольку в той книге, которую я вчера нашёл в библиотеке, про крестражи и толком ничего не написано, а ведь библиотека Блэков вполне может соперничать с Хогварстским архивом знаний. А сейчас я перехожу к сути. Один из крестражей Тот-кто-больше-мне-не-Лорд спрятал в пещере. Кикимер отведёт меня туда, и я попробую его достать. Я знаю, что живым я отсюда не вернусь. Поэтому… Дорогой дневник, я говорю тебе сегодня до свидания. Даже не так. Прощай.» Юноша ошалело вчитывался в строки, написанные собой-прошлым, а потом глубоко задумался. Резко вскинув голову, упрямо поджимая губы, если бы сюда зашёл его брат, то сразу бы почуял неладное, поскольку хорошо знал своего младшего брата. — Кикимер! — резко позвал юноша, не надеясь услышать ответ на свой вопрос. — Хозяин звал Кикимера, Кикиме… — появившийся с легким щелчком домовик, осёкся, смотря на блондина, находившегося в комнате юного Блэка. Нутром эльф чуял, что перед ним чудом выживший хозяин, но глаза обманывали старого Кикимера. — Кикимер, я приказываю тебе не говорить никому о том, что сегодня будет в этой комнате, — звонким голосом произнёс Риёль. — Слушаюсь, — осторожно сказал домовик, искоса глядя на подростка, который между тем продолжил. — Кикимер, я — Регулус Арктурус Блэк из 1976 года. Я знаю, что в 1979 году я погибну, но сейчас речь не об этом. Ты не знаешь, что стало с крестражем? — Кикимер плохой эльф. — внезапно произнёс домовик, бросаясь к ногам юноши. — Кикимер не выполнил приказа хозяина. Кикимер не уничтожил этот гадкий медальон, как велел ему хозяин. Кикимер — плохой эльф, плохой эльф. — Стоп! — прекратил душевные истязания слуги юноша. — Где он? Принеси. Домовик с легким щелчком исчез и через пару минут появился снова, держа в руках медальон. Регулус осторожно взял его за цепочку, рассматривая его со всех сторон. Медальон был в форме восьмиугольника, причем какие-то грани были длиннее, чем другие, янтарное покрытие выгодно выделяло выложенную изумрудами букву S, заключенную в круг. Даже не верилось, что такая красота стала крестражем. Глубоко задумавшись, юноша после произносит. — Кикимер, никому ничего не говори, куда я ушёл. — подойдя к столу, он аккуратно сел за стул и, достав дорогую гербовую бумагу, начал писать, в то время как Кикимер с тревогой наблюдал за изменениями в хозяине. Теперь домовик нисколько не сомневался в том, что этот странный блондин и есть Регулус. А тот, закончив писать, быстро положил медальон в сумку, взял свою палочку и, немного подумав, запихал еще пару книжек. — Кикимер, принеси пару бутербродов и флягу с водой. — приказал юный Блэк, посмотрев на домовика. Он исчез так же быстро, как и в первые разы, только отсутствовал в этот раз куда дольше, чем раньше. Улыбнувшись, увидев заботливо завернутые бутерброды, пару яблок и термос с чаем, Регулус от души поблагодарил доброго домовика и уложил провизию в сумку. — Там никого нет? — Никого нет, хозяин. Авроры — осквернители нашего дома — ушли, эта рыжая осквернительница крови — занята на кухне, а ее рыжий выводок спит в своих комнатах, твой брат, как обычно, наверное, напивается. — Как лестно, — хмыкнул. — Но это неважно, ты можешь сделать так, чтобы никто не слышал, как я ухожу? — Да, хозяин. После этих слов Регулус успокоился, быстро переоделся в дорожные вещи и, закинув сумку за спину, и вышел из комнаты, сопровождаемый домовиком. Довольно быстро он достиг прихожей, но тут миссис Уизли вздумалось поинтересоваться: — Сириус, дорогой, это ты? Регулус едва не чертыхнулся, понимая, что еще чуть-чуть и можно смело прощаться с планами. Но его выручил всё тот же верный домовик, который ворчливо проскрипел: — Как вы смеете мешать почтенному домовику убираться в доме благословенной хозяйки Вальбурги Блэк. Позор на голову тех, кто здесь живёт и оскверняет стены сего священного жилища? Женщина решила больше не пересекаться с домовиком, а Регулус, воспользовался заминкой и выскользнул наружу, махнув Кикимеру на прощание.

***

Сириус-младший проснулся в своей комнате. Еще ночью он тихонько выскользнул из комнаты брата, чтобы поболтать со своими друзьями и обсудить очень важную, для него проблему. День Рождения брата. Правда остальные Мародёры совсем не понимали, зачем же праздновать день рождения заранее, ведь до него по сути еще очень много времени. У самого Сириуса день рождения и то раньше, чем у Рега, но Бродяга горячо убеждал друзей, что день рождения брата должно быть фееричное. Под умоляющим взглядом они сдались и наконец уже уснули. И вот как раз наступило утро. Спустившись вниз, мародёр увидел миссис Уизли и вежливо с ней поздоровался, за столом уже сидела Грейнджер, а рядом с ней Сириус Блэк-старший. — О, Брайан, как дела? — радушно поприветствовал подростка Сириус, в то время как Молли поспешно накладывала в тарелку омлет с зеленью и сыром. — Спасибо, мистер Блэк, хорошо. — улыбнулся Брайан, усаживаясь за стол. — Мой брат еще не спускался? — Даже если и спускался, то явно не при мне. Сейчас он должно быть в своей излюбленной библиотеке. — фыркнула Гермиона. — Гермиона, не сердись, мой брат совсем не… — Я не сержусь. Просто пока он не докажет, что он не такой как Малфой, для меня он пустое место! — резко прервала парня Гермиона, резко вскочив, она проронила. — А сейчас я иду в библиотеку, пока у тебя не появилась мысль, как попробовать изменить моё мнение о своём брате, или еще хуже, попробовать с ним встречаться! — тряхнув копной своих волос, девчушка резко выбежала из столовой, оставив и Брайана, и Сириуса в полном недоумении. — Чем я её обидел? — растерянно произнёс юноша. — Это же Гермиона, не бери в голову, — махнув рукой, беспечно произнёс Рон, появившийся в проёме на мгновение позже, чем из столовой вылетел рассерженный вихрь по имени Гермиона. — Тебе легко говорить, — скептически протянул парень. — Ты с ней, как-никак, дружишь. А мне будет очень неловко, если на факультете будет хоть одна невзлюбившая меня девушка. — Да ладно, она остынет и все будет хорошо. Правда. — Рон рассеянно бросал взгляды на двери, словно ожидал, что что-то произойдет, это заметил Брайан и спросил: — Что-то не так? — Да вот ждём Гарри, — неохотно поделился Рон. — Он должен как раз вернуться со слушания. Надеюсь, что его оправдают, ведь он действовал в целях обороны. — А, по поводу дементоров, — понимающе кивнул гриффиндорец. — Конечно оправдают, ведь не может же ваше министерство Магии так вот поступить? — Наше может всё, — хмуро сообщил Фред, появившись в дверях. — Если уж там… они. Вы газеты хоть читаете? — Не до них было. — сконфуженно произнёс Брайан. — Ну, кому-то может и не до газет, а кто-то самым тщательнейшим образом всё изучил, — послышался голос Ирис. Вскоре показалась и остальная часть ребят, кроме Гермионы и Брендана, что не могло не встревожить Брайана. — Ребят, вы тут ешьте, а я брата проведаю, — аппетит пропал напрочь, поэтому юноша стремительно вышел из кухни, поднимаясь наверх в комнату Регулуса. Осторожно открыв дверь, удивившись тому, что та была не захлопнута, как раньше, Сириус осмотрелся. Идеально заправленная кровать, не считая дневника, который лежал в раскрытом состоянии обложкой вверх, а на столе лежала записка. Ринувшись к ней, Сириус дрожащими руками начал читать содержимое, а после бессильно опустился на пол, продолжая держать письмо. «„Прости, прости! Все крепнет шквал, Все выше вал встает, И берег Англии пропал Среди кипящих вод. Плывем на Запад, солнцу вслед, Покинув отчий край. Прощай до завтра, солнца свет, Британия, прощай! Промчится ночь, оно взойдет Сиять другому дню, Увижу море, небосвод, Но не страну мою. Погас очаг мой, пуст мой дом, И двор травой зарос. Мертво и глухо все кругом, Лишь воет старый пес.“

Сириус.

Я знаю, это должно быть слишком опрометчиво и неправильно, но я не могу сидеть сложа руки. Я знаю, почему я погиб в столь юном возрасте. Если хочешь, то прочитай про это в моем дневнике, который я оставляю раскрытым на той самой последней записи. Я не дожил тогда до своего дня рождения всего лишь день. И это так странно, не правда ли? Слушай, брат, я уверен, что у Тёмного Лорда есть и еще крестражи, я хочу их найти, хочу уничтожить. Я не знаю, выживу ли я, поймают ли меня, но я хочу, чтобы ты знал, всё это время я безумно-безумно по тебе скучал, даже когда ты был рядом. Я очень хочу, чтобы ты гордился мной. Чтобы я был достоин тебя. Все мои идеалы разрушились, когда я начал осознавать во что же я такое тогда вляпался, или собирался вляпаться. Я не буду говорить, куда я ушёл и зачем, не ищи меня. Не надо. Если меня когда-нибудь настигнет смерть, причём не важно в каком именно обличье, будь то „Авада Кедавра“ от моих уже взрослых бывших друзей, или я утону в озере, кишащем инферналами, я буду думать, что это своеобразное до свидания от тебя…» Не дочитав письма, долго сидел на полу. Строчки расплывались перед глазами. В голове была лишь одна мысль: «Не уберег, не защитил, не усмотрел». Слезы стекали по щекам, капали на бумагу, заставляя отдельные слова расплываться до такой степени, что их уже было не прочесть. Сколько он так сидел — Сириус не мог сказать, он только слышал, как внизу кто-то кричал. «Оправдали, оправдали, оправдали» Наконец дверь скрипнула, впуская Джеймса, который осторожно подошёл к другу и потащил в столовую есть. Он не задавал лишних вопросов, когда увидел, что лист бумаги выпадает из рук Сириуса, не удивлялся тому, как покорно Блэк пошёл следом за ним, он просто вёл его, вел его вниз, где по-прежнему раздавались радостные кличи. «Оправдали, оправдали, оправдали» — Умолкните! — наконец послышался голос миссис Уизли, когда в столовую вошли два друга. Адриан усадил Брайана за стул, придвинув к нему тарелку, и сел рядом. Верел меланхолично копался в тарелке, не поднимая глаз, пока наконец Сириус не выпроводил остальных ребят за дверь, после того как они поели, наложил заклятие Оглушения, чтобы никто не подслушал, и, сурово посмотрев на миссис Уизли, проговорил: — Молли, всё, что будет сказано здесь, не должно выйти за пределы этой кухни. Ну может не всё, но что-то должно остаться в тайне. Парни, я знаю, кто вы такие. Несложно было после стольких дней наблюдения за вами сопоставить все факты и прийти к определённому выводу, так ведь, Сириус? Молли ахнула, а Сириус-младший вяло кивнул, даже не вникая особо в реплику Блэка-старшего, Джеймс чертыхнулся, а потом с вызовом посмотрел на Сириуса-старшего, который неожиданно рассмеялся и продолжил. — Узнаю твою манеру, Сохатый. Но тем не менее я знаю, что это так. А теперь, Сириус, давай, рассказывай, что произошло? — Рег ушёл. — тихо произнёс Сириус. — Я не понимаю, почему он втемяшил себе в голову, что может справиться с какими-то крестражами! — сорвался наконец он. — Чёртов упрямый Блэк! Почему он не мог рассказать нам? Почему, почему? Почему не мог рассказать более взрослому волшебнику? — Молли, успокоительное, пожалуйста. — тревожно наблюдая за поведением себя-прошлого, проговорил Сириус. — Иначе он тут начнёт все ломать и крушить. Миссис Уизли даже не стала задавать лишних вопросов и быстренько накапала столько, сколько надо в чашку, и сунула в руки подростка, который, подчинившись властному «Пей», судорожно отхлебнул из чашки, постепенно успокаиваясь и даже засыпая. Сириус подхватил себя-младшего на руки и, приказав Джеймсу с Молли двигаться за ним, понёс подростка в спальню младшего брата, по пути сетуя на то, что гриффиндорец мирно сопящий сейчас у него на руках просто неимоверно тяжелый. Уложив наконец его в постель, Сириус поднял листок с пола и, усевшись рядом с Сириусом-младшим, принялся читать, в то время, как Молли, наложив чары против подслушивания, встала рядом. Джеймс молча хмурился, слушая о чём идет речь в письме. «…. Если меня когда-нибудь настигнет смерть, причём не важно в каком именно обличье, будь то „Авада Кедавра“ от моих уже взрослых бывших друзей, или я утону в озере, кишащем инферналами, я буду думать, что это своеобразное „до свидания“ от тебя. Мне будет легче, если я сам справлюсь, поверь, я не хочу, чтобы кто-то еще рисковал так же как я. Тёмный Лорд явно не ожидает такого удара от того, кого все уже давно считают мёртвым. Если бы я только знал, что магия домовиков бессильна против мощи крестража, я бы непременно тогда нашёл бы иной способ его уничтожить. „Вверяюсь ветру и волне, Я в мире одинок. Кто может вспомнить обо мне, Кого б я вспомнить мог? Мой пес поплачет день, другой, Разбудит воем тьму И станет первому слугой, Кто бросит кость ему. Наперекор грозе и мгле В дорогу, рулевой! Веди корабль к любой земле, Но только не к родной! Привет, привет, морской простор, И вам — в конце пути — Привет, леса, пустыни гор! Британия, прости!“ Спасибо, брат, что тогда напомнил мне слова этого стихотворения и… Прости, что не попрощался с тобой лично. Я знал, что ты меня никуда не пустишь, а мне и вправду надо. Я должен это сделать, чтобы помочь вам уничтожить то Зло, которое вновь появилось.

Прощай, брат, ибо я не говорю до встречи. Р.А.Б.»