Она любила свою работу

День был тяжёлым: репетиции, съёмки, выступления. От громких битов гудела голова, но усталость была приятной. Особенно, когда в гримёрку заваливался он — У Чихо. На Show Me the Money, где Минджи работала визажистом, к известному рэперу обращались, в основном, только по псевдониму. Второй год обладательница пухлых щёк и объёмной груди Минджи наносила Зико макияж, стараясь не засматриваться на эти полные губы и хитрые глаза, что так беззастенчиво оценивали её фигуру, задерживаясь на бюсте. В любой другой ситуации девушка уже давно бы сделала замечание или попросила бы ассистентку заменить её, но только не в случае с лидером Block B. Он приковывал взгляд. Его губы соблазнительно растягивались в улыбке, когда он, будто между прочим, интересовался её личной жизнью. Заигрывая ли, издеваясь ли… С ним нельзя было угадать, и это так бессовестно её заводило. — Как дела, дамы? — протянул Зико, по-хозяйски плюхаясь в удобное кресло у зеркала. Метнув на задержавшуюся помощницу подозрительный взгляд, Минджи несмело улыбнулась. — Оппа отлично выступил. Парень расплылся в довольной улыбке, откидываясь на спинку кресла и с удовольствием закрывая глаза. Чувствуя, как по коже умелыми пальчиками скользит ватный тампон, вымоченный в какой-то приятно пахнущей жидкости. Она всегда так бережно относилась к его коже, доставляя ему необъяснимое удовольствие, когда случайно (случайно ли?) задерживалась подушечками пальцев на скулах, подбородке, задевая нижнюю губу, против воли заставляя его млеть от приятных ощущений. Дверь скрипнула, закрываясь и оставляя молодых людей в гримёрке одних. Зико лениво открыл глаза, наблюдая за Минджи со спины. Она не была полной, она была… сочной. Да, так он для себя определил тип её фигуры, и был этим более чем доволен. Попка вызывала желание покрепче ухватиться, и, откровенно говоря, там было за что хвататься. Воображение услужливо нарисовало пикантные картинки в голове, от которых Зико не успел отмахнуться, так как Минджи снова повернулась, наклоняясь к нему с очередной ваткой наготове. И демонстрируя грудь. Чёрт, эта грудь. Парень нехотя прикусил губу, чтобы не сболтнуть лишнего, но было поздно. — Крем, — выпалил он, поднимая взгляд на расширившиеся в удивлении карие глаза. — Мне нужен крем, он в комнате для персонала, но я совершенно не помню название. «Нет там никакого крема», — хотела было ответить Минджи, но глаза вовремя опустились вниз, замечая недвусмысленное зрелище, напрягшееся в штанах Зико. Речь девушки явно не поспевала за мыслями, которые набатом стучали в голове, обгоняя одна другую. Он хотел её. Сейчас. Глупый предлог в виде несуществующего крема в комнате для персонала. Зачем? «Зато там есть диван», — прострелила в мозгу особенно назойливая мысль. — Я… могла бы помочь оппе найти этот… крем, — наконец ответила, сбиваясь, Минджи. Зико растянул губы в забавной улыбке и, хлопнув в ладоши, поднялся с кресла. Схватил девушку за плечи, поставив перед собой, и вывел из гримёрки. Они шли молча, каждый был погружён в собственные мысли, которые перекликались друг с другом. Он хотел её уже второй год, просыпаясь по ночам взмокший и со стояком, пытаясь прогнать выжженный в мозгу образ. Череда различных девушек, даже похожих на неё, не помогали забыть это лицо и тело, этот голос и улыбку. Чёрт, он хотел её прямо сейчас, пытаясь не прикасаться к спине идущей впереди девушки, чтобы она не ощутила его возбуждение сквозь ткань тесных брюк. Минджи грезила о Зико уже второй год. Глядя на фотографии, встречаясь в гримёрке, перекидываясь ничего не значащими фразами и смеясь с его шуток. Единственный парень, с которым она была, исчез лет пять назад, увлёкшись очередной юбкой. Ну и пусть. Было время помечтать об айдоле-рэпере, с которым ей так посчастливилось работать. Боже, как она любила свою работу. Дверь закрылась за спиной Зико. Он резко развернул к себе девушку и с сомнением во взгляде закусил губу. Чёртову нижнюю губу, что так пленила своей полнотой. Минджи хотела впиться в неё зубами. Слишком близко, слишком мало воздуха. Будто нарочно, Зико медленно прикоснулся кончиком языка к уголку рта, и это было последней каплей. Не соображая, что она делает, Минджи провела пальчиками по щеке парня, наблюдая, как язык тут же исчезает, а губы приоткрываются в удивлении. Неровное дыхание обжигает её щёку. Привстав на носочках, девушка осторожно лизнула дразнящую нижнюю губу Зико и замерла, не зная, чего ожидать. Рэпер прикрыл глаза, сглатывая непослушную слюну, и в ту же секунду впиваясь в губы Минджи, заставив её застонать от удовольствия и вознаграждённого ожидания. Язык скользнул внутрь, переплетаясь с её языком, губы сминались с какой-то яростной страстью, звенящей в воздухе. Руки Минджи несмело взметнулись к его волосам, встретив преграду в виде кепки, что была тут же отброшена в сторону. Непослушные пальцы путаются, дрожат, заплетаются. Он на мгновение отстраняется, чтобы вдохнуть побольше воздуха, и девушка, пользуясь моментом, прикусывает его полную губу, обнажая белые зубы. Взгляд Зико затуманен, пальцы борются с непослушными и так некстати мелкими пуговицами её рубашки. Минджи прикусывает чуть сильнее, и он издаёт приглушённый стон, снова непроизвольно закрывая глаза. Хотелось разорвать её одежду, что только мешала, возбуждая воображение, которое услужливо подкидывало в мысли образы обнажённого тела. Она засасывает его губу, массируя языком, и нехотя отпускает, позволяя Зико целовать её шею, оставляя влажный след до ключицы. Помогает ему справиться с пуговицами на рубашке, которая летит вслед за кепкой, а сама Минджи оказывается впечатанной в слегка шероховатую стену. Ощущая лопатками неровности, упиваясь сладковатой болью на коже спины и наблюдая за блуждающим по её телу взглядом. Зико крепко держал её руки прижатыми к стене, давая себе возможность насладиться зрелищем. Недостаточно. Этого было недостаточно. Он быстро снял футболку, отправив её куда-то в угол комнаты. Спустил лямки лифчика Минджи, проводя языком по ложбинке между грудей, заставляя девушку выгнуться от удовольствия, отрывая спину от стены. Её руки, вновь оказавшись на свободе, потянулись к ремню брюк Зико. Он не сопротивлялся. Он не соображал. Застёжка была одолена, грудь — свободна… на какое-то время. Минджи пришлось отвлечься от ремня, когда припухшие от поцелуя губы сомкнулись на её правом соске. В глазах потемнело от всплеска тянущего чувства удовольствия внизу живота, и громкий непроизвольный стон разнёсся по комнате. Круговые движения языка, слегка покусывая и тут же зализывая, сладкие посасывающие звуки, кружащие голову. Она вновь выгибается, тем самым прижимаясь к Зико ещё больше. Соприкасаясь животом с его пахом, чувствуя голой кожей твёрдый бугор, и последние капли здравого рассудка испаряются, словно и не было ничего до этого. Не было ничего до У Чихо. — Пожалуйста, — выстанывает она, когда язык парня принимается за левый сосок, оставив на время правый — разбухший и потвердевший — в покое. А сил терпеть уже не было. Тело непослушно извивалось под его ласками, и хотелось лишь одного, затмив все остальные желания. Его. Внутри. Глубоко, жарко, влажно. Так, как никогда и ни с кем. Ладони прикасаются к щекам парня, заставляя того поднять голову, встретиться взглядом, утонуть в нём. Обжечь дыханием искусанные губы и смять их в я-не-понимаю-что-происходит-поцелуе. Когда действительно ничего не понятно, но так хорошо, что плевать. И просьба услышана и принята во внимание. Непослушный ремень тут же расстёгивается умелыми пальцами владельца, и брюки безропотно спускаются вместе с нижним бельём. Минджи непроизвольно опускает взгляд, натыкаясь на безошибочный стояк. Если девушка и может обмануть своими вздохами и стонами, то стоящий колом член — вряд ли. Он хотел её дико, сильно, почти по-животному. Её узкие джинсы. Почему? Почему они такие узкие? Время избавления от них не тратится в пустую, заполняясь глубоким поцелуем, сталкиваясь языками, вылизывая нёбо. Минджи обнимает парня, чувствуя его член на своём животе — кожа к коже. Переступает через, наконец-то, спущенные общими усилиями джинсы, отбрасывает их ногой. И снова голыми лопатками к шероховатой поверхности стены. Зико подхватывает её за ягодицы, заставляя по инерции обхватить ногами его бёдра. Ловит потерянный взгляд, в котором лишь мольба — скорее, ну же, больше нет сил терпеть. И одновременно с поцелуем входит в неё. Сразу глубоко. Стенки влагалища обхватывают член — узко и влажно. Так, как должно быть. Вознося куда-то за пределы тесной комнаты, за пределы мира, в котором был кто-то ещё, кроме них. Одновременный стон переплетается, теряясь, будучи заглушенным в соединении губ. Толчок. Ещё один. Минджи ухватилась за висящую рядом книжную полку, как за спасательный круг. Но она лишь создаёт видимость равновесия, ускользая из-под влажной ладони. Укус в шею заставляет вскрикнуть от сладостной боли, и губы Зико растягиваются в самодовольной ухмылке. Нервный смешок Минджи, прерванный собственным стоном от нарастающих движений тазом. Ноги крепче обхватили его бёдра, сильнее сжимая член внутри себя. Парень шипит сквозь сжатые зубы, и Минджи рассеянно следит за его влажной нижней губой, соблазнительно блестящей при тусклом свете единственной лампы. И вдруг — звон в ушах, отдающий в зубы, выметая из сознания комнату. Остаётся только Зико и эта его во-всём-виновная-губа. Его движения замедляются, сильнее впечатывая ничего не соображающую Минджи в стену. Дрожь пошла от мочек ушей до самого низа живота, собираясь разгорячёнными узелками. И в тот момент, когда парень поудобнее перехватывает её ягодицы, меняя угол проникновения, задевая твёрдым членом уязвимый клитор, мышцы влагалища сокращаются, и Минджи кричит. Заглушает звуки собственного оргазма, кусая кулак и чувствуя, как приятное тепло семени Зико разливается в неё, стекая по сжатым в судорожном удовольствии ногам. Проходит около минуты, прежде чем тело расслабляется, — и её, и его. Зико осторожно ставит Минджи на подгибающиеся ноги и тут же подхватывает её на руки, обнажая зубы в коронной улыбочке. Резко разворачивается, из-за чего влажные волосы Минджи на мгновение поднимаются в воздух и тяжело падают на обхватывающую её плечи руку парня. Он оторопело застывает, глядя прямо перед собой и удивлённо моргая. — Этот диван здесь всегда был? — смеётся Зико. И этот смех она чувствует обнажённым телом, прижатым к такой же не обременённой одеждой коже парня. И почему-то ей тоже смешно. Ведь, надо же, всё это время в комнате был диван…