Жар

Солнце садилось за горизонт и небо начинало окрашиваться в кроваво-оранжевые оттенки. Еще теплый ветер дул на травинки и листья на деревьях. Время тянулось ужасно медленно, так что казалось, что прошло уже более нескольких часов. - Дела плохи. – Жан присел на скамейку и устало прикрыл глаза. – Я полагаю что они все еще позади. Придется переждать ночь здесь. Они должны нагнать нас к утру. Микаса кивнула и ничего не сказав, направилась в ветхий дом неподалеку, в котором они решили сделать привал. Жан же, проводив ее взглядом, остался сидеть на скамейке. Он не помнил, когда в последний раз ему удавалось вот так вот отдохнуть и просто посмотреть на закат. В детстве было намного больше времени на такие, казалось бы, обычные вещи. Жан мог часами рисовать знакомые пейзажи, в том числе картины заката солнца и облаков, проплывающих мимо. А еще сейчас здесь была Микаса и не было назойливого Эрена. Моментов когда Жан и Микаса оставались наедине было крайне мало, но он всегда наслаждался каждым мгновением. И пусть она почти никогда не заговаривала с ним, одного ее присутствия было вполне достаточно. Головная боль начинала немного усиливаться что не было хорошим знаком. Хорошо что скоро, можно было лечь спать и возможно встать уже совсем здоровым. ... Микаса отворила дверь, которая издала противный скрип. Судя по количеству пыли и паутины, дом забросили лет 10 назад. Хорошо, что ей это не будет мешать, в отличие от Леви который бы заставил всех драить дом внутри и снаружи. К счастью, Леви здесь не было и можно было вздохнуть спокойно. Первым делом она закрыла ставни окон и накинула на них простыни, найденные в одном из шкафов. Лишняя осторожность никогда не помешает. После этого надо было растопить печь, так как становилось все прохладнее и надо было прогреть дом чтобы не замерзнуть во сне. Видимо тот, кто покидал дом – делал это в спешке потому, что нетронутые дрова нашлись прямо рядом с печкой. ... - Надо было меня позвать, я бы тебе помог. – внутри было пыльно и грязно, но по своему уютно. Слабый свет от свечи освещал лицо Микасы. - Это не было затруднительным. – Микаса пила чай и смотрела на пару листков бумаги на которых были расписаны план их вылазок и маршруты, по которым они должны были следовать. Жан подошел к столу и, к своему удивлению, обнаружил вторую чашку с чаем и булку с джемом. - Спасибо за заботу, я и в правду мог сделать это сам. И за еду тоже спасибо. – Микаса оторвала свой взгляд от бумаг и пристально посмотрела на Жана. - В этом нет ничего такого, но если тебя это так смущает, в следующий раз можешь делать все сам. – Микаса вернулась к просмотру бумаг, а Жан покраснел, немного нелепо уселся за стол и в спешке начал запихивать в рот булку. - Неф, фто ты! Мне офень прияфно. Проффо я... - Жан, будь добр. Сначала прожуй, а потом гово... – Микаса подняла взгляд и, к огромному удивлению парня, засмеялась. Наверное Жан спит. Или он мертв. А может он – бредит? Это должно было быть что-то из этого списка. А как иначе объяснишь то, что Микаса смеется. На своей памяти, он не мог припомнить такого случая. Даже когда Саша, объевшись украденной у командиров едой, не могла пошевелить и пальцем. Или когда она тяжело дыша, просила отнести ее в медпункт или убить, чтобы мучения прекратились. Жан прекрасно помнил как болел его живот от смеха, и даже как щеки Эрена были мокры от слез по той же причине. Но Микаса лишь слегка улыбнулась. Возможно она смеялась когда была с Эреном и Армином, но точно не с другими людьми. Сейчас же она смеялась, не сильно и не в коем случае не истерично, но Микаса Аккерман - смеялась. - Прошу, проглоти еду. Ты выглядишь ужасно нелепо. – заканчивая смеяться, она отложила бумаги и стала рыться в своем рюкзаке. Жан с огромным усилием проглотил все прожеванное и запил все это чаем. После этого, сильным ударом поставил чашку на стол и начал кашлять. Микаса же, достав салфетку из рюкзака, протянула ее Жану, смиренно ждав когда он откашляется. Закончив, он смотрел на нее широко раскрытыми глазами как будто это была не салфетка, а наждачная бумага. Микаса вопросительно повела бровью. Жан всегда вел себя нормально, но со вчерашнего дня, как их поставили в пару на эту миссию, его поведение было несколько необычным. Не дождавшись когда до него дойдет взять салфетку, она привстала и дотронулась ладонью до лба Жана. - У тебя жар. – Микаса положила на стол салфетку и направилась в сторону печи. – Выпьешь еще чая и потом ляжешь спать в этой комнате. Здесь теплее всего. - Со мной все в порядке. - Я вижу. – Микаса поставила чашку с чаем прямо перед Жаном. Она резким движением взяла нетронутую салфетку и вытерла ему рот. После этого она быстрым шагом подошла к шкафу и, вытянув оттуда несколько одеял, накинула одно на все еще зависшего парня, а другие бросила на диван. – Одно постелим вместо простыни, другое скрутим как подушку, а третьим ты укроешься. Жан, пожалуйста, попытайся сконцентрироваться на том что я говорю. Тебе очень плохо? Жан, очнувшийся от немалого шока испытанного смехом девушки, тем фактом что она пощупала его лоб и вытерла его рот, моргнул пару раз и слегка помотал головой. Он закутался в одеяло и взял в руки чашку. С тех пор как Жан ушел из дома, он ни разу не получал ничьей заботы. Разве что наказания и тумаки, но никак не заботу. Да еще и от кого. От Микасы! Парень почувствовал что, и вправду, у него повышена температура. ... Жан перевернулся на другой бок и посмотрел на Микасу. Она, в свою очередь, тяжело вздохнула и раздраженно закатила глаза. - Иди и ляг спать. Правда, не нужно за мной присматривать. - Я тебе уже говорила, пойду спать, только после того как удостоверюсь, что ты уснул. Вдруг тебе понадобится вода или тебе станет хуже, а я буду спать. Жан покраснел. Подумать только, Микаса заботится о его состоянии. Хотя, это вполне логично. Если Жан завтра будет нездоров, то он доставит немало хлопот всему отряду, включая Микасу. Ему искренне не хотелось доставлять кому-то неудобства, но как можно уснуть когда девушка, которая тебе безумно нравится сидит рядом и не сводит с тебя глаз. Прошло еще немного времени, но он не мог заставить себя заснуть. Жан думал обо всем на свете. Например, как хорошо лежать вот так вот, в тепле и заботе. Наверное всему виной жар. Ему становилось все хуже. - Микаса, ты бы хотела жить в таком доме? - Он слишком грязный. И староватый. – весь вид Микасы как бы говорил ‘я не могу поверить что ты все еще не улегся’. - Нет, ты представь что он чистый. И дверь не скрипит. И печка – новая, совсем не облезлая. – девушка скептически глянула на Жана. - Наверное, да. Если бы его кто-нибудь вымыл и исправил. – она не понимала к чему идет весь этот пустой разговор, но возможно это может помочь Жану уснуть. - Знаешь, Леви считает, что Эрен убирается лучше всех. Но честно, мне кажется я ему не уступаю. Вот скажи, если ты могла выбрать того, кто здесь все бы убрал и починил, кого бы ты выбрала? Только скажу сразу, я умею чинить вещи. Не знаю как Эрен, но я могу. Микаса подошла к дивану и приложила ладонь ко лбу Жана. Ситуация ухудшалась. Обнаружив таблетки, она протянула одну Жану вместе с чашкой воды. Выпив таблетку, он улегся обратно и тут же мокрая холодная тряпка опустилась на его лоб. - Ты так и не ответила. - Ты бредишь. Постарайся заснуть, таблетка скоро начнет действовать. - Ты не хочешь разговаривать со мной? – Микаса устало вздохнула, делать действительно было нечего, а спать пойти она еще не могла. - Эрен вряд ли сможет что-нибудь починить. Так что если ты утверждаешь, что что-то можешь, то я выбираю тебя. - Хорошо. Если бы я все закончил, ты бы сделала мне чай в благодарность за проделанную работу? - Да. - Угу. А согласилась бы на свидание? А потом может быть и женой стать... – Микаса удивленно взглянула на него. Парень явно бредил. Какие свидания могут быть у солдат Развед Отряда? Какая семейная жизнь может ожидать их в это нелегкое время. Ей вдруг стало жалко Жана, ему было плохо и заснуть он не мог. И разговор он затеял чтобы быстрее выбиться из сил и провалиться в сон. А еще ей, в первый раз, было жалко себя. Не будь мир погружен в хаос, смогла бы она стать хорошей женой, ждать когда муж придет с работы и вышивать вместе с дочкой сидя за этим самым столом? - Может быть и согласилась бы. – во мраке она увидела его вымученную улыбку. И вдруг в ее сознании четко вырисовывалась картинка. Вот та же комната, но уже без пыли и грязи. Вместо старой и скрипучей двери – новая дубовая дверь. Печь – не облезлая, а покрыта новой штукатуркой. За столом, с чашкой чая в руках, сидит жизнерадостный Жан и смущенно лепечет о чем-то. Микаса же, сидит напротив и мягко улыбается ему в ответ. Потом картинка резко изменилась. Повзрослевший Жан вырезает новую табуретку, маленькая девочка c темными волосами и большими светло-карими глазами показывает ей покрывало на котором она вышила знакомый знак клана Микасы. Неужели у нее жар и она тоже начала бредить? Погрузившись в свои мысли, она не заметила как уснул Жан. Посидев еще немного она поднялась и, направившись было к двери в другую комнату, убрала с его лба повязку и легонько поцеловала его в мокрый лоб. ... На утро Жан чувствовал себя намного лучше. Остальной отряд нагнал их вскоре после пробуждения, поэтому они отправились дальше. Поняв, что Жан ничего не помнит про их разговор, или делает вид что не помнит, Микаса решила больше не обсуждать с ним вчерашний вечер. Хотя, может вскоре им придется продолжить их незаконченный разговор. - Ааааааааапчхииии!!! – еле удержавшись на коне, Микаса закрывала одной рукой лицо, а другой крепко держалась за поводья. Чертов Жан Кирштейн.