Предательство небес. Понять. Простить. И отпустить.

Гидеон выбежал за пределы города. Уф, погони нет – и то хорошо. Пытаясь восстановить дыхание, старейшина опустился в россыпь зеленой травы, близ опушки леса. Ночью шел дождь, оставляя кристальные лужи воды. С этого места открывалась широкая панорама города. Лучи заходящего солнца освещали белокаменный дворец с многочисленными башенками. Чуть левее виднелись купала часовни, глее жители ставили свечки древним богам, покровителям Страны Блаженных.. Над городом сияла разноцветными красками радуга и летали птицы. Возле городских стен кучками передвигались бабочки – розовые, фиолетовые, бирюзовые, желтые и белые. Но Гидеон не замечал красоты мест. Он мог думать лишь о своей жизни, о своих грехах и ошибках. Как, как он мог быть таким слепым? Почему не задумался сразу, как Зак появился в Школе? Ведь уже тогда мальчик демонстрировал способности, свойственные лишь старейшинам! А его глаза…Только сейчас Гидеон заметил на сколько похожи их глаза! Разница лишь во взгляде. Открытые, честные, полные боли глаза ребенка – вот какие они были у Зака. Но с тем же оттенком синевы, что и у Гидеона. Зак напоминал его самого много столетий назад. Особенно поведением. Такой же угрюмый, замкнутый, почти ненавидящий свою избранность…Как, как я мог не заметить!? - Ты был не просто слеп. А невероятно эгоистичен! – заметила Бадб, появляясь за спиной старейшины. – Ты и сейчас такой же. - Нет! – выдохнул Гидеон. - Неужели? Отчего же ты тогда убежал от сына? Почему не помогаешь ему? Почему забываешь о сделке, о наших условиях?!! – с каждым вопросом ярость в голосе богини становилась все очевидней. Рыжие локоны развевались на ветру. - Я помню, - глухо отозвался старейшина. - Мало помнить – надо действовать. Чем дольше Закари находится здесь, тем сильнее привяжется к этому миру и уже вернуться не сможет. Это уже происходит. Такой участи ты сыну желаешь? - Я..я не знаю…Нет..наверное..нет… Гидеон толком и не понял, отчего гневается Бадб. Что плохого в том, что бы быть королем? Его любят. Его уважают. У него красивая жена. Единственное, что беспокоило старейшину – амнезия сына. Но, учитывая, что он забыл…это надо рассматривать, как подарок - Так в чем же дело, презренная тварь!? - Как я могу помочь ему, если он даже меня не помнит? Как я разрушу его мир опять? Да и что я могу сделать? Бадб негодовала. Вечно этим людишкам надо все разжевывать, растолковывать, раскладывать по полочкам! Что за мир у них там, если миром правят дураки? - Ты – его отец. А он – твой сын. Твоя плоть и кровь. И тишина. Словно это все должно объяснить. Высокомерные боги, не имеющие представления ни о чем! Их волнует лишь Всеобщее Благо или его отсутствие. Лишь предназначение. Лишь Судьба. Они не знают, что такое быть…обычными людьми. Сталкиваться с обычными проблемами. Гидеон был таким же. До своей смерти. Смерть…она меняет человека. А правда, которая открылась ему в момент рокового удара..перевернула его душу. Заставила намногое взглянуть иначе. - Да! – сорвался Гидеон – Да! Я – его отец. И узнал об этом лишь месяц назад! В тот момент, когда сын пронзил меня Эскалибуром! Я узнал, что являюсь отцом Артура! Мой мир перевернулся. Все, что я считал, оказалось ложью! Но более всего…семь лет рядом со мной был сын, а я его не замечал…Я не знаю сына! Не знаю…Как я могу ему помочь? Исповедь старейшины не произвела на Бадб ни малейшего впечатления. Лицо богини ничего не выражало кроме ледяного спокойствия. Она лишь требовательно бросила: - Так узнай. Дан тебе великолепный шанс. - Но может и не стоит. Кажется, он счастлив….- растерялся Гидеон. - Ты думаешь, это счастье? – Бадб изгонула тонкую бровь. Видимо ей все же придется разъяснить этому невежде в какой переплет попал его сын - Он не помнит, но в его душе живет обида. Он не знает, но все еще связан с прошлым. На нем висит грех отцеубийства. Ненависть и злость окутали его сердце. То, что ты видишь сейчас – лишь оболочка, обертка, скрывающая язвы. Этот Мир все помнит. Все знает. И ничего не прощает, бумерангом возвращает все. И каждого здесь ждет наказание за грехи. - Наказание? – тихо спросил Гидеон. В тот миг он ощутил страх. Не за себя. За Закари. - Рано или поздно. За грехи и ошибки короля кровью расплачивается народ. Избитая истина. Не раз Гидеон о ней слышал. Вот только раньше она не вселял суеверного ужаса. - Но мне казалось, речь шла про испытания. - Это так. Артур должен пройти три испытания. Отвага. Гордость. Милосердие. Именно об этом говорила Бадб при заключении сделки. - Пещера. Это было первое? – догадался Гидеон. - Именно. И он с ним справился блестяще. Ты можешь им гордиться. Но этого мало. Даже пройдя все испытания, он не покинет Мир мертвых. Спасти сына по силу лишь тебе. - Но что я должен делать? - Прощение. Простить его за смерть свою. И попросить прощение за убийство матери, за всю ту боль, что причинил. - Я…я не могу..- сбивчиво признался Гидеон. Но попросить прощение у Зака..Смотреть в его чистые, озерные глаза и сказать « Прости»…Нет. Немыслимо. Так сложно. Гидеон не мог себе представить что – либо подобное. Да, он не винит Зака за смерть. Но признаться в этом? Никогда! Он проклинает себя за убийство Аманды. Но сказать об этом сыну? Ни за что! Он и сам себя простить не может. Не заслужил прощение он. Гидеон прекрасно это понимал. И полагал, что Закари его никогда не простит, особенно вспомнив все. Бадб внимательно разглядывала старейшину. Жалкое существо. Когда только появился в Мире Мертвых он был статен, строен, с безукоризненно чистой мантией, высокомерным и холодным взглядом, прилизанными волосами. Месяц пребывания в Блаженной стране изменили старейшину. Уже нет педантичного лоска. Во взгляде страх и растерянность. Он похож на сумасшедшего отшельника. Он свыкся с мыслью, что отец. Хотя мысль и кажется ему дикой, невероятной. Он в раздрае. Хотя и сохранил толику гордости, надменности. Он меняется и это хорошо. Значит не все потеряно. Страшно представит, что будет, если Артур останется в Мире Мертвых. - Как я сказала ранее, испытание это для вас обоих.